Древние германцы и восточные славяне. Об "извечном противостоянии" германцев и славян. Хозяйственная жизнь, земледелие и скотоводство

Коль скоро расовая история древних славян в своих основных контурах выступает как слияние нордических индогерманцев с восточноевропеоидными или с восточноевропеоидами, смешавшимися с угро-финнами, то все же необходимо поднять еще и вопрос о том, не был ли усилен нордический компонент славян благодаря германским народам. Ибо если Восточная Европа столь длительное время так или иначе была той территорией, где вершилась германская история, то и подобное расовое влияние также должно быть, по меньшей мере, принято во внимание.

Вольфф для своей интерпретации данной проблемы захотел использовать в первую очередь бастарнов (Bastarnen). Хотя области, населенные этим народом ранней германской истории, охватывали около 400 г. до Р.Х. большую часть Польши - приблизительно вплоть до польского Буга - они, однако, не включали в себя эпицентр расселения праславян, которому вскоре после отделения балтийских народов от существовавшей в еще более древние времена единой балтославянской (balto-slawischen) языковой общности суждено было разместиться на относительно тесном пространстве. Территории сегодняшней Польши к западу от Буга и Вислы принадлежать этой «прародине» не могут. Со славянскими племенами у бастарнов была возможность вступить в контакт после своего отхода в направлении юга России между Карпатами и Припятскими болотами - в Восточной Галиции и Подолии, - откуда происходит часть их археологического наследия . Но, поскольку их появление в южнорусской степи носило относительно краткосрочный характер, а встреченная ими народность была более многочисленна, соприкосновение это могло быть только поверхностным и мимолетным. Более же поздняя их история в южнорусской степи являет собой столкновения со скифами (Skythen), сарматами (Sarmaten), греками, а впоследствии - в первую очередь с Римом. Их давление всегда направлено на юг, вдоль границ Римской империи, но не на неведомый для них и совершенно не привлекающий в культурном отношении славянско-финский север. Таким образом, и существенное расовое влияние бастарнов на славян в действительности невероятно.

Уже несколько иначе обстоят дела с готами (Goten), которые следовали за бастарнами. В одном сказании готов, повествующем о годах их странствий, говорится о том, как, миновав обширную болотистую местность и преодолев широкую реку, они очутились в богатой плодородными землями стране Оиуни (Oiuni). То, что этой местностью, по всей видимости, являются заболоченные территории близ сегодняшнего Рокитно (Rokitnos"umpfe), подтверждается найденным под Ковелем руническим копьем (имеется в виду найденный близ г. Ковель на Волыни наконечник копья с нанесенными на нем руническими знаками и символом свастики. - Примеч. ред. ) . Предположительно, в конце II столетия до Р.Х. территории, населенные славянами, на юго-востоке были в определенной мере расширены, так что сейчас допустимо предположить, что осевшим на этих землях и вступившим в контакт со славянами готам в действительности удалось подчинить их своему влиянию .

В то время как история вестготов (Westgoten) продолжала вершиться в столкновениях с Римской империей, иначе говоря, как противоборство с Югом, основная направленность вопроса господства остготов (Ostgoten) сосредоточена, как это очевидно, на Севере. В этих традициях готов это связано прежде всего с именем Эрманариха (Ermanarich (Германарих, Hermanarich) - (?-375), король остготов; возглавлял племенной союз в Северном Причерноморье, разгромлен в 375 гуннами. Покончил жизнь самоубийством. - Примеч. ред. ). Он покоряет не только «венетов» (Venethi) - славян, следы которых следует искать приблизительно в верховьях Днепра, но и финно-угорские народы вплоть до Оки и Волги. Древняя исландская сага повествует, как он сражается против поднявших мятеж славян, из чего следует, что они были покорены им ранее, и что, по всей видимости, объясняет носимый им титул - «Борющийся с вендами» («Wendenk"ampfer»). Однако о том, что речь здесь ведется не только о чисто военном верховенстве, говорят некоторые заимствованные германские слова той эпохи, оставшиеся в славянских языках до сегодняшних дней . (Так, слово «изба» происходит от того же германского слова «Stube», что и используемое в современном русском языке слово «штабель», то есть бревна, положенные одно на другое. Топоров В.Н. К предыстории двух архаических концепций // Тезисы докладов Летней школы по вторичным моделирующим системам, 10–20 мая 1968, Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1968; в: Буровский A.M. Крах империи: Курс неизвестной истории. М.: 000 «Издательство ACT», 2004, с. 25; см. примеч. 2 на с. 454. - Примеч. ред. ).

Однако господство остготов, продлившееся лишь до натиска гуннов (Hunnensturm), не было долгим. Только лишь части многочисленного народа удалось, преодолев в 376 году Дунай, продолжить формирование своего исторического пути, увенчавшегося покорением Италии. Оставшиеся же остготы частично оказались под властью гуннов, и в следующих десятилетиях их присутствие обнаруживается во всевозможных воинственных группах; частично - пребывая на отдаленных территориях, некогда находившихся под их господством, - были, по всей видимости, ассимилированы славянами или финнами. История во всяком случае ничего об этом периоде не сообщает. Если же в ней и существуют какие-либо источники, то появляются они уже лишь при славянах и датируются пятьюстами годами позднее. Но так или иначе вплоть до нового времени само имя, язык и раса «крымских готов» (Krimgoten) оставались свидетелями былого их величия.

Если внешнее воздействие на славян, оказанное готами, и в особенности остготами, не вызывает никаких сомнений, то расовое влияние на столь обширной в пространственном отношении и столь недолго находившейся под их господством территории значительным все же быть не может. Всякая возможность дать ему какую-либо оценку отсутствует до сих пор.

Для сферы исследований населения этих земель гораздо важнее этих, преимущественно навязанных силой властно-политических взаимоотношений, могло бы оказаться последовавшее за рассмотренным выше периодом расширение западных славян, коль скоро оно достигло областей, в течение многих веков населяемых германскими народами. Тем временем изучение древнейшей истории, лингвистики и расологии все в большей степени развивает осознание того, что изменения культуры лишь в редких случаях знаменуют также и полное изменение населения. Так, во многом благодаря лингвистике в областях, заново населенных западными славянами, получает подтверждение факт их соприкосновения с оставшимися на этих землях германцами . Извлеченные из земли отдельные находки, идентифицируемые как непосредственно германские, имеют отношение к историческому интервалу, следующему за эпохой переселения племен, то есть к промежутку между германской и славянской эпохами . И, наконец, также хорошо понятен и вывод, заключенный с позиции антропологии и не допускающий существования переживших на этих территориях указанный исторический период остатков германского населения: расширение области присутствия представителей нордической расы в низовьях Вислы настолько велико, что по относительному учащению нордических признаков его можно проследить еще в районе среднего ее течения . Об имевшем место именно здесь весьма длительном, непрерывном германском заселении говорят и вещественные археологические доказательства. Да, даже польские антропологи допускают - пусть даже используя иные основания, - прибытие сюда славян после ухода остатков германского населения, а именно - готов! . Оценить же эти сведения, оперируя более точными цифрами, вновь до сих пор не предоставляется никакой возможности.

И, наконец, самым молодым германским слоем в славянстве следует назвать норманнский (normannische). Он, как известно, образовался, следуя сюда двумя основными путями: восточным - от Ладожского и Ильменского озер, а также с верховьев Днепра и западным - от южных берегов Балтийского моря, Одера и Вислы. Норманны на этих землях создали государство, и, уже благодаря этому, их прибытие сюда принадлежит истории, о чем могут свидетельствовать не только археологические находки, но даже истории отдельных семейств . В качестве основных сфер их влияния следует рассматривать: на западе - помимо всего побережья Балтийского моря, Позен (Познань) и Силезию, на востоке - «Варяжский путь» («War"ager Strasse» - по всей видимости, автор имеет в виду «Путь из Варяг в Греки». - Примеч. ред. ), и в особенности территории между Новгородом и Киевом .

С норманнами также происходит процесс поглощения их славянами, что, если проследить с точки зрения истории, уже случилось с более древними германскими слоями. Уже в третьем поколении варяжские князья носят славянские имена. В результате они, вне всякого сомнения, влили в жилы славян и, в частности, аристократии свежую нордическую кровь, которой, разумеется, вскоре суждено было просочиться в общую массу упоминаемых народов. Во всяком случае, Нидерле оценивает расовое влияние эпохи варягов как незначительное: «Вопреки ключевой роли, которую пруссаки (Preussen) сыграли при основании и в процессе развития великой славянской державы на востоке, на физический тип славян они оказали лишь слабое, практически ничтожное, влияние. Они были слишком малочисленны, и вскоре совсем исчезли в славянском море».

Таким образом, для всех древних славян можно констатировать не только одно лишь политическое и культурное, но и определенное расовое влияние, оказанное на них германцами: в конце той эпохи, когда славянство еще было едино как таковое, это случилось вследствие контакта с остготами, позже, у западных славян, с одной стороны, благодаря принятию в себя остатков германского населения в Восточной Германии, Польше и Богемии, а с другой - появлению норманнов. У восточных же славян это точно так же происходит благодаря норманнам. Но это влияние вряд ли может чем-либо способствовать в интерпретациях расовой классификации древних славян. Мы не имеем ни одного примера подобного влияния на славян в восточнонемецких и западнопольских областях, некогда населенных германцами. Точно так же повсеместно мала высокая доля участия нордического компонента и в варяжской зоне. Основное разделение (см. рис. 24) проходит скорее поперек линии север - юг. Таким образом, основную массу нордических компонентов в древнем славянстве следует, пожалуй, приписать все же индогерманскому, праславянскому основному слою.

| |

Германцы. Первые известия о германцах мы получаем от двух римских писателей: от Цезаря, который в своих "Записках о галльской войне" в половине I века до Р. X. сообщает о них краткие и довольно неясные сведения, и от знаменитого римского историка Тацита, написавшего в самом конце I века после Р. X., в начале царствования римского императора Траяна, свое сочинение о "Происхождении, нравах и народах Германии". Конечно, среди германцев за те 150 лет, которые отделяют Цезаря от Тацита, произошло немало перемен; но мы о них точно не знаем.

В те времена германцы занимали часть северной и средней Европы. В средней Европе они жили по течению рек Эльбы, Одера и Вислы. На западе и на юге их границы доходили до рек Рейна и Дуная, за которыми начинались владения римской империи. На севере германцы населяли Ютландский и Скандинавский полуострова. На востоке у них не было определенных границ; они заходили в пределы современной России, где сталкивались с другими народностями, особенно со славянами.

С т ρ а н а, в которой жили германцы, была покрыта бесконечными дремучими лесами и многочисленными болотами.

В течение долгого времени германцы вели кочевой образ жизни; главными занятиями их были скотоводство и о χ о т а; при частых передвижениях занятие земледелием было неудобно, а в тех случаях, когда приходилось обрабатывать землю, германцы, не имея представления об удобрении полей, доводили данный участок до совершенного истощения, бросали его и переходили на другое место. Дойдя до римской границы на западе и юге и не будучи в состоянии ни двинуться дальше, ни вернуться обратно, так как с востока напирали на них уже другие народности, германцы вынуждены были обратиться к оседлой жизни. Тогда земледелие должно было для них явиться уже одной из главных основ жизни. Но страна, покрытая лесами и болотами, представляла много трудностей для превращения ее почвы в пахотные поля; да и самые земледельческие орудия германцев, как, напр., их деревянный плуг, были очень первобытны.

Жили германцы в небольших деревянных избах, одевались в звериные шубы и употребляли простую и умеренную пищу. С малых лет они приучались к суровому образу жизни, увлекались войной и охотой. Женщина пользовалась у них уважением.

Обыкновенно германцы селились родами, семьями; часто несколько таких семей объединялись и составляли родовую группу или родовой союз, где каждая семья должна была жить уже интересами группы или союза; во главе рода стоял, по всей вероятности, родовой старшина. Соединение же нескольких родовых групп создавало подразделение племени, колено, во главе которого стоял окружной старшина. Совокупность колен составляла уже определенное племя.

Германцы делились насословия - свободных, вольноотпущенников и рабов.

Между свободными были просто свободные (ingenui) и знатные (nobiles), становившиеся иногда очень богатыми людьми. Богатство же в то время заключалось в скоте, рабах, а затем в землевладении; тогда уже были довольно крупные земельные собственники. Наиболее испытанные в боях и богатые воины собирали около себя дружину, которую они вооружали, содержали и с которой производили опустошительные набеги; для молодых людей считалось великою честью попасть в такую дружину. Обычно дружинники верно служили своим вождям, которые, имея в своих руках военную силу, пользовались большим влиянием при решении дел в народных собраниях.

Вольноотп уще н н и к и представляли собою сословие среднее между свободными и рабами. Положение рабов, главным источником которых была война, может быть названо сносным; хотя господин мог своего раба убить, продать, связать, тем не менее древний германец не переставал в рабе видеть человека. Иногда свободный германец делался рабом, проиграв свою свободу в кости.

Настоящегогосударственного устройства у древних германцев не было. Их племена, объединенные сознанием племенного единства, происхождением от общих предков и поклонением последним, особенно дружно выступали тогда, когда решался вопрос о войне. В таком случае все свободные германцы данного племени собирались вооруженными в народное собрание (вече), где обсуждали предстоящие военные действия и выбирали предводителя. Стуком оружия германцы выражали свое одобрение ораторам. Народному собранию принадлежала главная власть; кроме вопросов о войне и мире в его руках находилась и власть судебная.

Вожд е и для командования во время войны (duces) народное собрание избирало, вероятно, из наиболее выдающихся предводителей дружин. Иногда эти временные вожди превращались в постоянных, т. е. делались королями (reges). Но королевская власть у древних германцев не была сильна; король являлся лишь военным предводителем и, может быть, от лица своего племени исполнял некоторые обязанности жреца.

Религиозныеверования германцев выросли на общей арийской основе". Германцы поклонялись душам умерших предков и олицетворенным силам и явлениям природы. Главным божеством германцев был Вотан, первоначально бог воздуха, ветра, а позднее бог плодородия, войны и вообще культуры германцев. Затем почитались многие другие божества: Донар, или Тор, - бог грома и молнии; он же бог плодородия; Б а л ь дур - весеннего солнца; Л о к и - бог огня; Фрикка, жена Вотана, - богиня брака и покровительница домашних работ; " Арийцы, или арии, - название индийских и иранских народов, образующих индоиранскую ветвь индоевропейской группы языков, в которую входят славянские, германские, романские, латышский, литовский, древнегреческий и ряд других живых и мертвых языков.

В глубокой древности племена, говорившие на индоиранских языках, жили в непосредственном соседстве друг с другом. От слова "арии" происходит древнее название центральной части Индии Арьяварта ("страна ариев") и современное название "Иран". По вопросу о прародине ариев ученые не пришли к единому выводу, но многие помещают ее в степи Юго-Восточной Европы - от Днепра до Урала.

Φ ρ е й я - богиня любви и красоты и др. Германцы верили, что душа человека после смерти продолжала существовать. Павшие в сражении возносились валькириями, воинственными служительницами Вотана, в его дворец, называемый Валгаллой, где они жили вместе с богами. У германцев было также представление о мрачном подземном царстве.

Богослужение у германцев было очень просто; построенных храмов у них не было; поэтому их малочисленные жрецы, несложные обязанности которых мог, вероятно, исполнять всякий свободный германец, не превратились у них в сильное и влиятельное сословие. Святилища находились в священных рощах, где иногда приносились человеческие жертвы.

Германские племена. Мало-помалу отдельные небольшие племена под влиянием борьбы с внешними врагами, особенно с римлянами, соединялись в более значительные племенные группы и в IV веке образовали уже ряд более или менее крупных народов.

У устьев Рейна сидели фри зы, по нижнему Рейну - франки, по среднему и верхнему - аламаны, илиаллеманы; по Неккару, притоку среднего Рейна, жили бургунды; внутри страны, между средним Дунаем и Северным морем, на востоке от Рейна, обитали б авары, вандалы, лангобарды, саксы; на юго-востоке, от нижнего Дуная до Днепра (заходя таким образом в пределы современной России), жило большое племя готов, переселившееся, вероятно, во II веке по Р. X. с южного берега Балтийского моря к берегам Черного; готы делились на западных (вестготов) и восточных готов (остготов, или остроготов).

Славяне. Другим народом, имевшим в истории средних веков большое значение, были славяне. Древнейшее место их поселения неизвестно; может быть, оно находилось на побережье между Одером и Вислой, занимая на юге северный склон Карпатских гор". Около Рождества Христова славян надо видеть в имени венедов, живших у Балтийского моря. Передвинувшись в эпоху великого переселения народов на юг и восток, они заняли места готов, ушедших на запад; венеды делились на западных славян, которые так и назывались славянами, и на восточных - антов.

Живя в дремучих лесах, среди болот и на безграничной равнине, древние славяне рано перешли коседлойжизни; поэтому главным занятием их было земледелие; кроме того, они разводили домашний скот, были особенно известны своим пчеловодством, в лесах ловили зверей. Жили они в жалких хижинах и имели самые простые потребности в пище и одежде. Положение женщины у славян было почетное.

У древних славян замечается сильная родовая связь. Разросшаяся семья носит название домашней, хозяйственной общины; кровные родственники, из которых состоит община, ведут общее хозяйство, владеют общей собственностью, имеют одинаковые права; все они подчиняются выбранному ими старейшине. Иногда некоторые родичи отделялись от семьи и основывали свои новые поселения на общей же земле; но родовая связь с оставленными родственниками не прекращалась.

Из соединения таких родов - общин образовывались племена, во главе которых стояли князья; но сильной власти они не имели.

По словам одного историка VI века, славяне "не управлялись одним человеком, но издревле существовало у них господство народа". Земля, занятая племенем, называлась жупа, откуда и главари племени носили часто название жупанов. Общие дела решались на собраниях (вече). Подобно германцам, славянские предводители собирали вокруг себя дружину. Внутренние раздоры очень ослабляли славян.

Религиозныеверования славян были очень просты и грубы; на первом плане стояло олицетворение сил природы. Славянские племена так стояли далеко друг от друга, что не имели часто общих богов: каждое племя поклонялось своим богам. Наиболее известные боги были: С в а р о г - бог неба, иногда отождествлявшийся с хорошо известным у русских славян Пе р у н ом, богом грома и молнии; Даждь, бог солнца, известный, по-видимому, под другим названием "Хоре"; В еле с - бог скота, покровитель стад, и некоторые другие. Смерть олицетворялась в виде женского божества "Марены". Славяне поклонялись умершим предкам, которые становились хранителями семьи и рода.

Первоначальная славянская, нам почти неизвестная история протекала в условиях менее благоприятных, чем история германских народов. Славяне, стиснутые между германцами и дикими восточными, вышедшими из Азии народностями, не могли познакомиться с греко-римскою культурою, которую восприняли германцы, и должны были в течение долгого времени вести борьбу с варварами и с ними общаться; это обстоятельство остановило их государственное и культурное развитие не на одно столетие.

В VII веке славяне уже далеко продвинулись на запад и юг и делились на следующие три группы:славяне западные, южные и восточные. К славянам запад ным принадлежали славяне: 1) прибалтийские, жившие между Эльбой и Вислой (ободриты, лютичи, поморяне и нек. др.); 2) поляки, или ляхи, по средней и верхней Висле и по правым притокам Одера; 3) чехи с моравами и словаками, жившие в области, окруженной Богемскими горами", в Моравии и северной Венгрии. В состав южных славян входили: 1) словенцы - в современных австрийских провинциях Штирии, Каринтии и Истрии 2 ; 2) хорваты и сербы в северо-западном углу Балканского полуострова и по Драве и Саве; болгары (в VII веке еще не славянское племя) по нижнему ДунаюВ состав в о с т о ч ных славян входили русские.

Христианство у германцев. В IV веке христианство стало распространяться среди германцев, и первое племя, которое приняло христианство, были готы. Просветителем готов явился епископ Ул ь φ и л а (Вульфила), проживший некоторое время в Константинополе и следовавший учению Ария, осужденному, как известно, на Никейском соборе 325 года. Возвратившись в первой половине IV века в страну готов, Ульфила в течение нескольких лет оставался среди них, проповедуя христианство по арианскому обряду; чтобы готы легче могли ознакомиться с книгами Священного Писания, он при помощи греческих букв составил готскую азбуку и перевел на готский язык Библию. Этот перевод в своем полном виде до нас не дошел; но сохранившиеся отрывки его и до сих пор еще имеют очень важное значение для изучения древнегерманского языка. От готов христианство стало мало-помалу переходить к другим германским племенам, которые в большинстве случаев, подобно готам, принимали его по арианскому обряду. Это обстоятельство имело большое значение для эпохи поселения германских племен в пределах Западной Европы и основания там германских государств.

Единого мнения о точной дате этнографического самоопределения славян и германцев у современных ученых нет: обозначить четкие временные границы зарождения того или иного этноса – непростая задача даже для специалистов.

«Послепотопная» версия

Гипотеза Нестора Летописца, изложенная им в «Повести временных лет», в частности, говорит о «распределении территорий» между племенами после Всемирного потопа. География распространения славян в изложении Нестора – северные и западные страны - их около двух десятков - а в числе новых обитателей – представители порядка полутора десятков племен: литвы, чуди, перьми, печеры, мери и многих других.

Если сопоставить версию Нестора Летописца о практически допотопном существовании славян с научными гипотезами о возможной дате Всемирного потопа на земле (от 5,5 тыс. лет до 8,1 тыс. лет до н. э.), то, конечно, славяне этнографически будут постарше германцев.

Гипотеза Иордана

В трудах готского историка Иордана славяне называются склавенами. Этот византийский исследователь VI века считал, что предками их были венеты – именно из них славяне выделились в самостоятельный этнос. По этой версии, этнографическое самоопределение славян начало происходить в V-VI веках. А к XIII веку из полутора десятка восточнославянских племен сформировалась древнерусская народность.

Их открыл Юлий Цезарь

Впервые германцев как этнос признали римляне в I веке до н. э. благодаря завоеваниям великого полководца Юлия Цезаря, который, завладев Галлией, вышел к Рейну и там сражался с германцами. Постепенно продвигаясь по германским землям, в том же I веке римляне получили возможность наблюдать и впоследствии описывать географию расселения германских племен и особенности их жизни.

Однако о германцах упоминал еще во времена Александра Македонского (IV до н. э.) греческий мореплаватель Пифей, путешествовавший у берегов Средиземноморья. Соответственно, эти племена образовались еще раньше.

Существовали ли германцы вообще

В древности непросто было идентифицировать принадлежность к тому или иному племени. Римляне, к примеру, относили к германцам всех, кто не был похож на кельтов (галлов) или кочевников-сарматов. Древнеримский историк Тацит и вовсе причислял к германцам венетов по той простой причине, что те внешне смахивают на сарматов еще меньше. Он в этой связи выступил никудышным этнографом.

Вследствие этой этнографической путаницы ученые не раз задавали себе вопрос, а существовали ли вообще германцы как этнос? Однако установлено, что германцев от кельтов-галлов, тех, с кем в основном их путали, отличали определенные гаплогруппы: R1b-U106, I1a и R1a-Z284. Они встречаются в Ютландии и на юге Скандинавии – это ареал возникновения германского этноса.

Необходимо добавить, что славяне и германцы не жили обособленно друг от друга. Активно смешиваться между собой они начали особенно в IV- V веках - в это время славяне присоединились к германцам в походе на Западную Римскую империю.

Племя вандалов, отнесенное историками XVIII-XIX вв. к «восточным германцам», в эпоху средневековья традиционно причислялось к славянам. Немецкий историк Адам Бременский (ок. 1075 г.) пишет: «Славия — это очень обширная область Германии, населенная винулами, которые некогда назывались вандалами».

Его соотечественник, писатель XII в. Гельмольд в полном согласии с ним говорит, что славян в древности называли вандалами, а в его время - винитами, или винулами.

Польский аноним XV в. приводит любопытное сопоставление названий балтийских славян у разных народов: древние римляне, галлы и итальянцы, пишет он, называли их «вандалы», немцы — «венды», славяне — «галмаци». Последнее название соотносимо со славянским племенем гломачей или делемичей, заселивших Далмацию.

Фламандский монах Рубрук писал в 1253 г., что «язык русинов, поляков, богемов (чехов. — С. Ц .) и славян тот же, что и у вандалов».

Также и уроженец словенской Каринтии Сигизмунд Герберштейн (первая половина XVI в.) утверждает, что в период своего могущества вандалы «употребляли... русский язык и имели русские обычаи и религию». Далее он поясняет, что немцы именуют всех славян «виндами, вюндами и виндитами, производя их имена от одних только вандалов».

Об этом же пишет, ссылаясь на не дошедшую до нас «Историю вандалов» Альберта Кранция, хорватский просветитель из Далмации Мавро Орбини (XVII в.): «Вандалы имели не одно, а несколько различных названий, а именно: вандалы, венеды, венды, генеты, венеты, виниты, славяне и, наконец, валы». Для подкрепления своего утверждения о тождестве вандалов и славян он приводит выдержки из вандало-славянского словаря Карла Вагрийского, свидетельствующие о языковой близости этих двух народов.

Схожее наблюдение принадлежит географу XVI в. Меркатору, который заметил о языке населения острова Рюген, что у них в ходу «славянский да виндальский» языки.

Этно-языковое родство вандалов и славян утверждается также во многих средневековых русских источниках и славянском фольклоре — в частности, об этом говорит легенда о старейшине Словене и его сыне Вандале.

Столь единодушное причисление вандалов к славянскому этносу объясняется тем, что вандалы были потомками венето-поморских племен , заселивших Висло-Одерское междуречье и ко времени своего выступления на историческую сцену в значительной степени ославяненных. Так вандалы-силинги сделались в средневековых хрониках поморскими слензянами и вообще «прародителями» славян.

Племя вандалов-силингов, населявшее первоначально полуостров Ютландию, в I веке до н. э. передвинулось южнее - в славянскую область между Одером, Вислой, Судетами и Карпатами, а в IV веке после Р.Х. обосновалось в Паннонии. Здесь они приняли участие в создании Готской державы; Прокопий Кесарийский упоминает об их расселении в Приазовье.

Вандалы славились как отличные солдаты, и римские императоры и военачальники охотно пополняли ими свои редеющие легионы. Особенно прославился на римской службе вандал Стилихон (365-408 гг.), ставший опекуном малолетнего императора Гонория и одним из последних великих полководцев Римской империи. При помощи вандалов Стилихон отразил нашествие везеготов, разбил франков, а затем, чтобы избавиться от ненадежных союзников, направил их в пределы Пиренейского полуострова.

В 406 г. король Гунтерих повел вандалов, к которым присоединились свевы и аланы, в Испанию. За несколько лет страна была завоевана и поделена между пришельцами. Гунтериху достались провинции Галисия и Бетика, где он безраздельно господствовал 18 лет. В память о королевстве вандалов область Бетика стала называться Андалусией (Вандалусией) и название это сохранилась до наших дней.

Раздел Иберии между варварами в 411 году согласно хронике епископа Идация

Но под давлением везеготов вандалы должны были покинуть обжитые места. К ним вновь присоединились аланы. В 429 г. вандало-аланская орда высадилась в Северной Африке. Исидор Севильский (ок. 570-636 г.) сообщает, что через Гибралтар переправилось около 80 000 варваров. В течение десяти лет вандалы и аланы захватили все североафриканское побережье от Гибралтара до Карфагена, образовав первое варварское королевство на территории Западной Римской империи. Их новый король Гейзерих (428-477 гг.), наследовавший Гунтериху, был арианец и человек строгих нравов. Ему внушал отвращение утопавший в роскоши и излишествах Карфаген. Разрушив «африканский Рим», Гейзерих основал рядом новый город, главными достопримечательностями которого стали не цирки и бани, а церкви и гимназии. Местное население по его требованию должно было креститься; непокорным Гейзерих нес «не мир, но меч». Таким образом, этого короля можно считать первым крестоносцем.

Королевство вандалов в Африке

Вандалы создали мощный флот, при помощи которого захватили Корсику, Сардинию и Сицилию. В июне 455 году войско Гейзериха высадилось в Италии и осадило Рим. О сопротивлении не было и речи. В городе началась паника. Императора Петрония Максима сами римляне побили камнями, а труп бросили в Тибр. Навстречу грозному врагу вышел один лишь папа Лев I, но он не смог убедить Гейзериха не трогать вечный город. Гейзерих дал своим воинам 14 дней на разграбление Рима. Вандалы тащили из храмов, дворцов и домов все, чтобы могли унести. С храма Юпитера Капитолийского сняли даже крышу. По свидетельству Прокопий Кесарийский, «это была замечательная и великолепная крыша из лучшей меди и вся густо вызолоченная». Уходя, вандалы угнали в Африку тысячи римлян, обратив их в рабов. Беспощадно разграбленный Рим запустел на несколько столетий.

К.Брюллов. Нашествие Гензериха на Рим

Этот сомнительный подвиг позволил Гейзериху занять в варварском мире место «Божьего Бича», опустевшее после смерти Аттилы в 453 г.

Впрочем, королевство вандалов в Северной Африке просуществовало недолго. В 533-534 гг. византийский полководец Велизарий вновь присоединил карфагенские земли к империи, после чего вандалы исчезли как историческая народность. Возможно, они вместе с аланами стали предками североафриканских берберов (так по-арабски звучит римское «варвар»). Арабский писатель Аль-Бекри отметил, что свадебные обычаи берберов подобны «славянским». Готовясь к походу в везеготскую Испанию, арабский полководец Муса набрал в свое войско от 12 до 30 тысяч берберских юношей. С их помощью арабы в 711 г. разгромили на равнине у Херес-де-ла-Фронтеры войско последнего везеготского короля Родриго и завоевали Испанию.

Вандальский всадник. Мозаика из Туниса

Но почему античные писатели причисляли вандалов к «германцам», а не к «венетам»? Вероятно, дело в том, что вандалы, в пору их проживания в Висло-Одерском междуречье, тесно соприкасались не только со славянами, но и с этническими германцами. Видимо, замечание Тацита о том, что венеты «обезображивают» себя смешанными браками, относится именно к вандалам, занимавшим самую западную часть «венетского» ареала. Кроме того, под именем вандалов, как это обыкновенно бывает в античной литературе, несомненно скрывался обширный племенной союз, куда входили и этнические германцы.

Плиний подразделял «германцев» на пять групп, одну из которых составляли племена «вандилов» (вандалов), объединявшие бургундионов, варинов, харинов и гутонов. Варины (варны) в средневековье известны как славянское племя. Гутоны — это, очевидно, готы, которые во времена Плиния все еще проживали в южнобалтийской «Готискандзе». Об этнической принадлежности харинов нет никаких достоверных сведений (может быть, это те самые «хирры», которых Плиний упоминает в другом месте, среди населяющих Энингию народов — сарматов, венетов и скиров). Таким образом, в качестве стопроцентных германцев остаются бургундионы, то есть бургунды — творцы и действующие лица знаменитого германского эпоса о Нибелунгах. Конечно, в долгих скитаниях вандалов по Европе к ним могли присодиниться и другие германские племена, — источники называют, например, свевов, которые, в свою очередь, были чрезвычайно обширной племенной группировкой. Позднее какая-то часть вандалов подверглась полной германизации. Прокопий Кесарийский засвидетельствовал, что вандалы, жившие у Азовского моря, «под давлением голода ушли к реке Рейну, к германцам, которых сейчас называют франками...»

Неприятное следствие из всего этого заключается в том, что славяне, увы, по всей видимости, до некоторой степени должны разделить с германцами позорные исторические права на термин «вандализм».

Германцы и славяне (к вопросу о "восточных германцах")

Германцы, подобно славянам, поздно выделились этнографически в глазах античных людей из окружающей массы варварских племен. Собственно говоря, их существование как самостоятельного этноса, отдельного от кельтов, впервые письменно зафиксировал Посидоний (135-51 гг. до н. э.). В середине I века до н. э. авторитет Цезаря ввел этноним «германцы» в литературную традицию, а спустя столетие обстоятельное этнографическое описание «Германии» сделал Тацит. Достоверные археологические свидетельства о германцах не уходят глубже VII в. до н. э. (ясторфская культура на территории Ютландии и прилегающих к ней земель).

Как видим, термины «германцы» и «Германия» в античной литературе чрезвычайно расплывчаты и никоим образом не могут быть полностью отождествлены с современным германским миром. Устоявшееся в науке мнение о «германстве» многих народов, особенно так называемых «восточных германцев», к которым прежде причисляли некоторые племена на территории Центральной Европы от верховьев Одера до низовьев Дуная, нуждается в пересмотре. В последнее время становится все более очевидно, что «ряд племен, которых древние относили к германцам, по-видимому, таковыми или вовсе не являлись, или представляли собой смешанное... население», в связи с чем раздаются голоса ученых «о неопределенности этнических границ, отделявших германцев от других народов» [Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.1. М.; СПб., 1999. С. 30 ]. Германский этно-культурный фундамент средневековой Европы, еще недавно казавшийся незыблемым, с некоторых пор рушится на глазах, и ошемломление в научных кругах настолько велико, что видный немецкий археолог не совсем в шутку спрашивает: «Существовали ли вообще германцы?» [Hachmann R. Reallexikon der Germanischen Altertumskunde, Berlin, New York, 1973. С. 31 ]

Древнегерманские племена не имели собственного общего для всех самоназвания. Первоначально «германцами» галлы называли одно из зарейнских племен и познакомили с этим названием римлян, которые перенесли его на все народы, обитавшие между Рейном и низовьями Дуная. Иначе говоря, для римских писателей германцами были все, кто не походил на кельтов («галлов») и ираноязычных кочевников («сарматов»). Очень показателен в этом отношении отрывок из Тацита о венетах . Римский историк причислил их (заодно с певкинами и финнами) к германцам лишь на том основании, что на кочевников-сарматов они похожи еще меньше. Из этого видно, что термин «германцы» в его устах — этнографический в самом широком смысле, так как народы в его сочинении классифицируются преимущественно по образу жизни и очень редко по языку и действительно установленному этническому родству или, наоборот, различию.

Поэтому не столь уж неожиданной и противоречивой выглядит славянизация в произведениях средневековых немецких писателей части античных «германских» племен. Так, жившие в Польском Поморье лугии становятся в немецких хрониках лужичанами, руги — руйанами, ранами, русами, силинги — слензянами, герулы — гаволянами, вельты — велетами, лемовии — лемузами, гелизии — геленсичами, хатты — хуттичами, дидуны — дедошанами, земноны — земчичами, варины — варнами (ваграми) и т. д. Примечательно, что о славянстве этих племен свидетельствуют прежде всего сами же немцы, в основном католические миссионеры, знакомые со славянами не понаслышке, — уж они-то, надо полагать, сумели бы распознать что-то родственное германцам в языке, культуре, быте, антропологических признаках своей новой паствы, если бы таковое родство действительно имело место. Но этнографическая проверка тацитовых «восточных германцев» в Висло-Одерском междуречье, проведенная в X-XII вв. немецкими монахами, свидетельствует об обратном. Перейдя из мира античной литературной традиции в реальный этнографический мир Польского Поморья, немецкие средневековые писатели уточнили сведения классических авторитетов: не «германцы», а славяне.

Причислению славян к германцам в немалой степени способствовало то обстоятельство, что те и другие зачастую вступали в военно-политические союзы. По словам Тацита, германские (то есть вообще варварские) племенные дружины постоянно пополнялись воинами из соседних племен. «Если племя, — пишет он, — в котором они родились, закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляется к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну...». Подобно германцам, славяне-венеты отнюдь не отличались миролюбием. Тацит свидетельствует, что они «многое усвоили из их (германских. — С. Ц .) нравов, ведь они обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и феннами».

Как явствует из слов историка, германские воины, вероятно, часто примыкали к славянам в их военных набегах на соседние земли. Любое варварское войско состояло из двух частей: княжеской дружины и племенного ополчения. Главными доблестями дружинника считались преданность вождю и личная храбрость. По-сути, это были профессиональные военные, каких в каждом племени было не так уж много. Поэтому дружинники зачастую набирались среди соседних племен, и бывало, что инородцы преобладали численно в дружине над сородичами князя. Германцы славились как отважные воины (Цезарь писал, что галлы настолько боялись своих восточных соседей, что не могли бестрепетно выносить даже одного их «острого взора»), и не вызывает сомнений, что они были широко представлены в дружинах славянских князей. Очевидно, их присутствие в славянских войсках, да еще в непосредственной близости к вождям, играло не последнюю роль в отождествлении германцев и славян в римской традиции, облегчая для последней головоломную классификацию бесчисленных варварских племен, появлявшихся возле римского лимеса примерно из одного и того же географического пространства. Мы знаем, как легко тогда было попасть в «скифы» или «сарматы» ; точно так же обстояло дело и с «германцами». С другой стороны, германские дружины, разумеется, могли пополняться за счет славянских воинов.

Кроме того, примем во внимание, что венеты, по выражению Тацита, «обезображивали» себя смешанными браками. Это значит, что славянские мужчины брали себе в жены германских женщин («обезображивали» себя — то есть именно женились, а не выдавали замуж своих дочерей) 1 . Дети от таких смешанных браков, разумеется, вырастали славянами по языку и культуре; но по распространенному у всех варваров обычаю, детям, родившимся от иноплеменных матерей, давали имена из именослова того народа, к которому принадлежала их мать. Это важно помнить, сталкиваясь с обилием германских имен в античных и раннесредневековых источниках.

Смешение славян и германцев приобрело особый размах в IV-V вв., когда значительная часть славянских племен, по-видимому, покинула висло-одерские земли, чтобы принять участие в германском штурме «Гесперии» — Западной Римской империи.

1 Действительно, в расовом отношении средневековые германцы представляют более однородную группу, нежели славяне. Что касается последних, то ближе всех к германцам в антропологическом отношении стоят средневековые хорваты [см. Алексеева Т. И. Славяне и германцы в свете антропологических данных. Вопросы истории. 1974. №3]. Первоначальная область поселения хорватов, откуда они затем переместились южнее и восточнее, находилась в соседстве с землями, занимаемыми германскими племенами. Франкские источники отмечают, что хорваты издревле обитали за «Багиварией» — Баварией. >назад

TAJNÉ DEJINY SLOVENSKA: Sloveni — najgermánskejší Germáni
автор готовящейся книги на словацком публикует интересные части
http://www.cez-okno.net/rubrika/sloveni-slovania

в том числе он выводит название славян из Suevi – Suebi (Slevi – Slebi), Suobeni – Suoveni (Slobeni – Sloveni).
http://www.cez-okno.net/clanok/spolocno … ani-3-cast
http://www.cez-okno.net/clanok/spolocno … ani-1-cast

Германия по Тациту, где потом в 6-9 веках находятся одни славяне))

…из чего можно сделать вывод, что «доблестные» германцы уступили свои земли славянам))

Маркоманы, мархари и мароване — однозначно и бесспорно имена одно и того же племени словенов,живущего на Мораве, и имя которого производилось от их типично народной черты — длинных волос, завязанных в хохол (султан) — косу.
http://www.cez-okno.net/clanok/spolocno … -vi-morava

Словени — наигерманнейшие германцы (статья на словацком очень интересная, где как раз про Моравию в Швеции не только на карте 16 века, но и 12-го!)
http://www.cez-okno.net/clanok/civiliza … ani-6-cast

Словянские названия на севере Швеции, где жили вандалы, которые говорили на славянском языке, о чем написано в хронике бремского епископства в начале 13 века „Descriptio insularum Aquilonis“ (38. Recenzia: Slovenské dejiny I., Anton Semeš, recenzia bola uverejnená v dvojtýždenníku Kultúra 16/2009):
mestá ako Harmanger, Sala, Kovland, Mora, Tärna, Gråssjön (Krasjon – Krásna, Krasno, Krosno), Mørkri (Mokrý, Mokraď), Vindeln (Vinidi, Vandali), Granö (Gran – staroveký názov pre Hron, prípadne Grad), Rödön, Rödånäs (Rodná), Lemesjö (Lemeš, na Slovensku – Lemešany), Byssträsk (Bystrica), Hornmyr (Horný mir obdobne ako Budimír), Bellvik (belavý, belij, biely), Drevdagen, Drevsjø (drevo, chorvátsky drevni – starý), Galabodarna (Gala bodarna, Kala vodarna – kalná voda), Drobak (Drobný), Dragsvik (drag chorvátsky drahý, draga – zátoka); či vrchy menom Ravnåsen (Ravná – Rovná, Rovina), Bogajell (Bog – Boh), Skåla, Gervenåkko (Červenako – Čerevnák, či žervenako – žeravý), jazero Byssträsket (Bystrické), rieka Granan (Gron – Gron) atď.

Плачевная речь по Карлу XI, или На каком языке говорили в Швеции?

Ранее я неоднократно писал, что ещё не так давно во всей Европе (и не только в Европе) разговорным языком был русский. И именно не в дремучие времена, и не некий гипотетический праиндоевропейский, а самый что ни на есть русский. Вот ещё крайне любопытная в этом отношении информация.

Представьте ситуацию: в 1697 году умер король Швеции Карл XI, по этому поводу шведом была написана речь в память оного Карла, которая и была зачитана в щведском Сенате перед шведской знатью. Вопрос на засыпку: на каком языке была написана (и, соответственно, зачитана) сия речь? Да, да! Вы правильно догадались!

Приведенный ниже отрывок взят из книги «Царский Рим в междуречье Оки и Волги» Авторы — ну, вы поняли:-) — Mollari

НА КАКОМ ЯЗЫКЕ В СТОКГОЛЬМЕ, СТОЛИЦЕ ШВЕЦИИ, ШВЕДСКИМ ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕРОМ В ПРИСУТСТВИИ ВСЕГО ШВЕДСКОГО ДВОРА БЫЛА ПРОИЗНЕСЕНА ОФИЦИАЛЬНАЯ НАДГРОБНАЯ РЕЧЬ НА ПОХОРОНАХ ШВЕДСКОГО КОРОЛЯ КАРЛА XI В 1697 ГОДУ?

Вопрос, поставленный в заголовке, на первый взгляд вызывает недоумение. Ясное вроде бы дело. Написали и произнесли речь ПО-ШВЕДСКИ. А как же иначе!? Ведь в столице Швеции торжественно хоронят шведского короля. Но не будем спешить с выводами. Давайте обратимся к официальным документам. Нас ждет много интересного.

В 1697 году умирает шведский король Карл XI. Его торжественно отпевают и хоронят в Стокгольме, столице Швеции, 24 ноября 1697 года. Для погребальной церемонии была, естественно, написана специальная надгробная речь. Она была зачитана при стечении всего шведского двора. Причем, официальным придворным церемониймейстером.

Сообщается следующее: «Автором (речи — Авт.) был шведский языковед и собиратель книг Юхан Габриэль Спарвенфельд (1655-1727), три года проживавший в Москве. Спарвенфельд держал свою «Placzewnuju recz» в связи с похоронами Карла XI в Стокгольме 24 ноября 1697 г. В то время Спарвенфельд был ПРИДВОРНЫМ ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕРОМ» , с.68.

А теперь дадим ответ на заданный нами вопрос. ПОРАЗИТЕЛЬНО, НО НАДГРОБНАЯ РЕЧЬ БЫЛА НАПИСАНА И ПРОЧИТАНА ПО-РУССКИ. Сегодня этот факт, в рамках скалигеровской версии истории, выглядит абсолютно дико. Иначе не скажешь. Ведь нас уверяют, будто «ничего русского», в заметных масштабах, за пределами романовской России в XVII веке не было. А уж тем более в Швеции, с которой Россия часто воевала. Отношения со Швецией были в ту эпоху сложными, иногда враждебными. Дескать, Швеция — чуждое государство, далекая от нас культура и история, совсем иной «древний» язык и т.п. «Ничего русского», а тем более НА ВЫСШЕМ ОФИЦИАЛЬНОМ УРОВНЕ. Однако, как неожиданно выясняется, подлинная картина XVII века была другой. Причем СУЩЕСТВЕННО ДРУГОЙ.

Шокирующий — но лишь с современной точки зрения — факт произнесения ПО-РУССКИ надгробной речи на официальной торжественной церемонии похорон ШВЕДСКОГО короля в ШВЕДСКОЙ столице, в присутствии ШВЕДСКОГО двора, сегодня нуждается в немедленном объяснении. Современные историки, конечно, это прекрасно понимают. Именно поэтому, надо полагать, они стараются не привлекать внимания к этому удивительному обстоятельству. Оно приоткрылось, скорее всего, лишь случайно, во время выставки «Орел и Лев. Россия и Швеция в XVII веке», прошедшей в Москве в 2001 году. Материалы выставки были опубликованы в редком каталоге . Скорее всего, мало кто из наших читателей, видел его.

Ясное дело, что в комментариях к этой шведской надгробной речи, написанной по-русски, но латинскими буквами, историки тут же предлагают свое «объяснение». Пишут так: «Причина, по которой речь была написана по-русски, вероятно, заключается в желании СДЕЛАТЬ ЕЕ ПОНЯТНОЙ ДЛЯ РУССКИХ ПОДДАННЫХ ШВЕДСКОГО КОРОЛЯ» , с.68. (Замечательное «научное» «объяснение». Тут не знаешь, плакать или смеяться? То ли авторы сего чуда своих читателей за идиотов держат, то ли не понимают, что сами предстают в виде таковых? — Mollari)

Прямо скажем, такое толкование вызывает массу вопросов. Выходит, что в XVII веке русских подданных в Швеции было НАСТОЛЬКО МНОГО, что ради них правящая верхушка была вынуждена произносить надгробную речь в память короля ПО-РУССКИ!. Так может быть, и сама эта верхушка шведского общества, знать, королевский двор, состояли в то время еще в значительной мере из потомков славян, живших и правивших не так давно на территории всей Великой = «Монгольской» Империи XIV-XVI веков (об этой Империи, которая была старательно стёрта со страниц отредактированных источников, но следы которой, тем не менее, обнаруживаются повсюду, постараюсь скоро выложить отдельый пост — Mollari). В том числе и на территории современной Швеции.

В рамках нашей реконструкции картина становится простой и понятной. Вплоть до конца XVII века на территории Швеции еще сохранялись многие традиции Великой = «Монгольской» Империи. Оставалось еще очень много людей, говоривших по-русски. В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ СРЕДИ ПРАВЯЩЕЙ В ШВЕЦИИ РУССКО-ОРДЫНСКОЙ ЗНАТИ. Скорее всего, таких людей было много и в самом шведском дворе, в непосредственном, ближайшем окружении шведских королей XVII века. Может быть, некоторые из шведских правителей той эпохи сами еще продолжали говорить по-русски.

Но в XVII веке по странам отделившейся Западной Европы прокатился мятеж Реформации. Новые правители-реформаторы стали переучивать население отколовшихся земель со славянского языка на новые языки, только что изобретенные самими реформаторами. В том числе, быстро придумали и шведский язык. Ясное дело, демагогически объявив его «очень-очень древним», чтобы было авторитетнее. Языки придумали и для других подданных «Монгольской» Империи, проживавших в то время на территории Скандинавии. Изобрели на основе местных диалектов и прежнего славянского языка Империи XIV-XVI веков. Ввели новый язык в школы и начали учить молодое подрастающее поколение.

В частности, вместо прежней кириллицы стали внедрять недавно изобретенную латиницу. Поэтому официальную шведскую надгробную речь памяти шведского короля написали ВСЕ ЕЩЕ ПО-РУССКИ, НО УЖЕ ЛАТИНСКИМИ БУКВАМИ. Здесь мы сталкиваемся с процессом активного вытеснения славянского языка, в том числе и с территории Скандинавии, ново-придуманными языками эпохи Реформации. Славянский язык объявили в Западной и Северной Европе XVII века «языком оккупантов».

Для полноты картины приведем полное название надгробной речи на смерть шведского короля, и комментарии историков. Длинное название речи написано по-русски, но латинскими буквами. Текст читается легко.

«ТОРЖЕСТВЕННАЯ РЕЧЬ ПО СЛУЧАЮ СМЕРТИ КАРЛА XI НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ. 1697. 36,2 x 25,5. Библиотека Уппсальского университета. Собрание Palmkiold, 15.

Печатный ТЕКСТ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ, однако транскрибированный ЛАТИНСКИМИ БУКВАМИ, сохранился в составе кодекса из Библиотеки Уппсальского университета, начинается со страницы 833 этого кодекса и занимает ВОСЕМЬ страниц. Известен еще один экземпляр, хранящийся в Королевской библиотеке Стокгольма. Текст представляет собой плачевную речь по Карлу XI на русском языке. На титульном листе написано:

«Placzewnaja recz na pogrebenie togho prez segho welemozneiszago i wysokorozdennagho knjazja i ghossudarja Karolusa odinatsetogho swidskich, gothskich i wandalskich (i proczaja) korola, slavnagho, blaghogowennagho i milostiwagho naszego ghossudaja (!), nynjeze u bogha spasennagho. Kogda jegho korolewskogo weliczestwa ot duszi ostawlennoe tjelo, s podobajuszczjusae korolewskoju scestju, i serserdecznym wsich poddannych rydaniem byst pogrebenno w Stokolnje (!) dwatset-scetwertago nowemrja ljeta ot woploszczenia bogha slowa 1697».

Затем следуют шесть страниц собственно речи — тоже по-русски. А завершается речь хвалебным стихотворением об умершем короле. ТОЖЕ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ. Имя автора не обозначено, но на последней строке собственно речи написано: «Jstinnym Gorkogo Serdsa Finikom» — первые буквы слов напечатаны прописными буквами, которые являются инициалами автора. Автором был шведский языковед и собиратель книг Юхан Габриэль Спарвенфельд» , с.68.

Приведем теперь название шведской речи, написанной по-русски, заменив в ее оригинальном тексте латинские буквы русскими.

«Плачевная речь на погребение того преж сего вельможнейшаго и высокорожденнаго князя и государя Каролуса одиннадцатого шведских, готских и вандальских (и прочая) короля, славнаго, благословеннаго и милостиваго нашего государя (здесь опечатка: вместо буквы R написали J — Авт.), ныне же у бога спасеннаго. Когда его королевского величества от души оставленное тело, с подобающей королевской честью, и сердечным всех подданных рыданием бысть погребено в СТЕКОЛЬНЕ (так, оказывается, именовали Стокгольм в XVII веке; вероятно, там в то время было развито СТЕКОЛЬНОЕ производство — Авт.) двадцать-четвертого ноября лета от воплощения бога слова 1697».

Скорее всего, на первых порах люди в Западной и Северной Европе испытывали большое неудобство, вынужденно записывая русские слова новыми латинскими буквами. Чего стоит, например, записать русское Щ латиницей. Получалось нелепое SZCZ. Однако, заставляли. Люди морщились, но писали. Потом постепенно привыкли. Дети вообще не испытывали трудностей, будучи обучаемы с малолетства. Вскоре всех убедили, будто «так было всегда, испокон веков». Что было полной неправдой. ТАК стало лишь в XVII веке. А до этого и говорили по-русски, и писали кириллицей. Не морщась.

Вот оно — реальное происхождение европейских языков!

Ещё в XVI веке на всём огромном пространстве Евразии разговорным был именно русский язык (и даже в некоторых признаваемых наидостовернейшими источниках об этом фактически прямо написано).

А потом в Европах решили, что им срочно нужны свои национальные языки, и создали их в два этапа. Сначала ввели латиницу для записи всё ещё русских слов, а потом изменили правила чтения/произношения — в результате через пару-тройку поколений получилось то, что мы имеем сегодня, когда одно и то же слово на разных европейских языках порой читается совершенно по разному.

Но в основе, повторюсь, был именно русский язык. — Mollari