С 200 зенитно ракетный. Зенитно ракетный комплекс ЗРК C200. Наведение на цель

В середине пятидесятых годов в условиях быстрого развития сверхзвуковой авиации и создания термоядерного оружия особую актуальность приобрела задача создания перевозимой зенитной ракетной системы большой дальности, способной перехватывать скоростные высотные цели. Создававшаяся с 1954 г. под руководством С.А. Лавочкина, стационарная система «Даль» отвечала задачам объектового прикрытия административно-политических и промышленных центров, но была малопригодна для создания зональной ПВО.

Принятая на вооружение в 1957 г. передвижная система С-75 в своих первых модификациях имела дальность всего около 30 км. Построение из этих комплексов сплошных рубежей обороны на вероятных путях пролета авиации вероятного противника к наиболее населенным и промышленно развитым районам СССР стало бы непомерно дорогостоящим проектом. Особенно сложным было бы создание таких рубежей в северных районах с редкой сетью дорог, малой плотностью населенных пунктов, разделенных обширными пространствами почти непроходимых лесов и болот. По правительственным Постановлениям от 19 марта 1956 г. и от 8 мая 1957 г. № 501-250 под общим руководством КБ-1 началась разработка новой передвижной системы С-175 с дальностью действия 60 км для поражения целей, летящих на высотах до 30 км со скоростью до 3000 км/час. Однако дальнейшие проектные исследования показали, что при использовании в перевозимом комплексе С-175 относительно малогабаритных РЛС для системы радиокомандного управления ракетой не удастся обеспечить приемлемую точность наведения ракет. С другой стороны, по результатам испытаний С-75 выявились резервы повышения дальности ее радиоэлектронных средств и ракеты с обеспечением высокого уровня преемственности как в технологии производства, так и в средствах эксплуатации. Уже в 1961 г. на вооружение был принят ЗРК С-75М с ракетой В-755, обеспечивающей поражение целей на дальностях до 43 км, а в дальнейшем и до 56 км - величины, практически соответствовавшей требованиям к С-175. В соответствии с результатами ранее выполненной КБ-1 научно-исследовательской работы была определена целесообразность создания зенитной ракетной системы с самонаводящейся ракетой взамен С-175.

Первым пунктом Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 июня 1958 года № 608-293, определившего очередные направления работ по ракетным и авиационным средствам ПВО, была задана разработка новой многоканальной зенитно-ракетной системы С-200 со сроком представления ее полигонного образца на совместные летные испытания в III кв. 1961 г. Ее средства должны были обеспечить перехват целей с эффективной поверхностью рассеяния (ЭПР), соответствующей фронтовому бомбардировщику Ил-28, летящих со скоростями до 3500 км/час на высотах от 5 до 35 км на удалении до 150 км. Аналогичные цели со скоростями до 2000 км/ч должны были поражаться на дальностях 180...200 км. Для высокоскоростных крылатых ракет «Блю Стил», «Хаунд Дог» с ЭПР, соответствующей истребителю МиГ-19, рубеж перехвата устанавливался на удалении 80...100 км. Вероятность поражения целей должна была составлять 0,7....0,8 на всех рубежах. По уровню заданных тактико-технических характеристик создаваемая перевозимая система, в основном, не уступала разрабатывавшейся в это же время стационарной системе «Даль».

Генеральным конструктором системы в целом и радиотехнических средств стрельбового канала зенитно-ракетной системы С-200 был определен А.А.Расплетин (КБ-1). Головным разработчиком зенитной управляемой ракеты было назначено руководимое П.Д.Грушиным ОКБ-2 ГКАТ. Разработчиком головки самонаведения ракеты был определен ЦНИИ-108 ГКРЭ (впоследствии ЦНИРТИ). Кроме КБ-1 к работам по системе наведения был привлечен ряд предприятий и институтов. НИИ-160 продолжал работы по электровакуумным приборам, предназначенным для комплекса наведения и средств системы, НИИ-101 и НИИ-5 работали по сопряжению средств управления и огневых средств со средствами оповещения и целеуказания, а ОКБ-567 и ЦНИИ-11 должны были обеспечить создание телеметрической аппаратуры и контрольно-измерительных средств для обеспечения испытаний.

Оценив возможные сложности «увязки» работающих в замкнутом контуре управления аппаратуры ракеты и комплекса средств наведения при их проектировании несколькими организациями, с января 1960 г. разработку аппаратуры самонаведения ракеты взяло на себя КБ-1, куда в начале 1959 г. была переведена из ЦНИИ-108 лаборатория ведущего эту тему Б.Ф. Высоцкого. Его и назначили главным конструктором по головке самонаведения (ГСН) при общем руководстве А.А. Расплетина и Б.В. Бунки-на. Лабораторию по разработке радиолокатора подсветки целей возглавил К.С. Альперович.

К созданию стартовых двигателей ЗУР было подключено КБ-2 завода №81, возглавляемое Главным конструктором И.И. Картуковым. 3 аряды для стартовых двигателей разрабатывал НИИ-130 (г. Пермь). Маршевый жидкостный ракетный двигатель и бортовой гидроэлектрический агрегат питания на конкурсной основе разрабатывали московское ОКБ-165 (Главный конструктор А.М. Люлька) совместно с ОКБ-1 (Главный конструктор Л.С. Душкин) и ленинградское ОКБ-466 (Главный конструктор А.С. Мевиус).

Проектирование наземного оборудования стартовой и технической позиций было возложено на ленинградское ЦКБ-34. Заправочное оборудование, средства транспортировки и хранения компонентов топлива разрабатывались московским ГСКБ (будущее КБТХМ).

Аванпроект системы, предусматривавший основные принципы построения системы С-200 с радиолокационными средствами 4,5-сантиметрового диапазона был завершен еще в 1958 г. На этой стадии предусматривалось применение в системе С-200 ракет двух типов: В-860 с осколочно-фугасной боевой частью и В-870 со специальной боевой частью.

Наведение на цель ракеты В-860 должно было производиться с использованием полуактивной радиолокационной головки самонаведения при постоянном подсвете цели радиолокационными средствами системы от момента захвата цели ГСН при нахождении ракеты на пусковой установке и во время всего полета ракеты. Управление ракетой после старта и подрыв боевой части должно было осуществляться с помощью бортовых вычислительных средств, автоматики и специальных устройств.

При большом радиусе поражения специальной боевой части высокая точность наведения для ракеты В-870 не требовалась, и для управления ее полетом предусматривалось более освоенного к тому времени радиокомандного наведения. Бортовое оборудование ракеты упрощалось за счет отказа от ГСН, но в состав наземных средств пришлось дополнительно вводить радиолокатор сопровождения ракет и средства передачи команд наведения. Наличие двух различных способов наведения ракет усложняло построение зенитной ракетной системы, что не позволило Главнокомандующему Войсками ПВО страны С.С. Бирюзову одобрить разработанный аванпроект, который возвратили на доработку. В конце 1958 г. КБ-1 представило доработанный аванпроект, предложив наряду с прежним вариантом построения комплекса также систему С-200А с использованием самонаведения на обоих типах ракет, что и было одобрено на заседании высшего военного органа - Совета обороны СССР.

Выбор для дальнейшей разработки системы С-200А был окончательно определен Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 4 июля 1959 года №735-338. При этом за системой сохранялось «старое» обозначение С-200. При этом были откорректированы тактико-технические характеристики комплекса. Скоростные цели должны были поражаться на дальности 90... 100 км при ЭПР, соответствующей Ил-28, и на дальности 60...65 км при ЭПР, равной МиГ-17. Применительно к новым беспилотным средствам воздушного нападения задавалась дальность поражения целей с ЭПР, втрое меньшей истребителя -40...50 км.

Соответствующий эскизный проект на ракету В-860 был выпущен в конце декабря 1959 г., но ее показатели смотрелись заметно скромнее, чем данные уже поступившего на вооружение американского комплекса «Найк-Геркулес» или ЗУР «400» для «Дали». Вскоре Решением Комиссии по военно-промышленным вопросам от 12 сентября 1960 года №136 было задано довести дальность поражения С-200 сверхзвуковых целей с ЭПР, равной Ил-28 до 110... 120 км, а дозвуковых - до 160... 180 км с использованием «пассивного» участка движения ракеты по инерции после завершения работы ее маршевого двигателя.

При переходе к новому принципу построения системы С-200 наименование В-870 для исполнения ракеты со специальной боевой частью сохранилось, хотя она уже и не имела принципиальных отличий от ракеты с обычным снаряжением, а ее разработка проводилась в более поздние сроки в сравнении с В-860. Ведущим конструктором обеих ракет стал В.А. Федулов.

Для дальнейшего проектирования принималась система (огневой комплекс), включающая в свой состав:

• командный пункт (КП) группы дивизионов, осуществляющий целераспределе-ние и управление боевыми действиями;
• пять одноканальных по цели зенитных ракетных комплексов (стрельбовых каналов, дивизионов);
• радиолокационные разведывательные средства;
• технический дивизион.

Командный пункт системы предполагалось оснастить средствами радиолокационной разведки и цифровой линией связи для обмена информацией с вышестоящим КП для передачи целеуказаний, информации о состоянии ЗРК, координат сопровождаемых целей, сведений о результатах ведения боевой работы. Параллельно предусматривалось создание аналоговой линии связи для обмена информацией между КП системы, вышестоящим КП и РЛС разведки и обнаружения для передачи радиолокационной картины обозреваемого пространства.

Для командного пункта дивизиона разрабатывались пункт боевого управления ПБУ-200 (кабина К-7), а также кабина подготовки и распределения целеуказаний (К-9), посредством которых осуществлялось боевое управление и распределение целей между огневыми дивизионами. В качестве средств радиолокационной разведки рассматривались РЛС П-80 «Алтай» и радиовысотомер ПРВ-17, разрабатывавшиеся по отдельным техническим требованиям как средства общего назначения Войск ПВО, использующиеся и вне связи с системой С-200. В дальнейшем, за неготовностью этих средств, использовались обзорная РЛС П-14 «Лена» и радиовысотомер ПРВ-11.

Зенитный ракетный комплекс (ЗРК) включал в свой состав радиолокатор подсвета цели (РПЦ), стартовую позицию с шестью пусковыми установками, средства энергообеспечения, вспомогательные средства. Комплектация ЗРК позволяла без перезаряжания пусковых установок производить последовательный обстрел трех воздушных целей с обеспечением одновременного самонаведения на каждую цель двух ракет.

Радиолокатор подсвета цели 4,5-см диапазона мог работать в режиме когерентного непрерывного излучения, чем достигался узкий спектр зондирующего сигнала и обеспечивались высокая помехоустойчивость и наибольшая дальность обнаружения цели. Построение комплекса способствовало простоте исполнения и надежности работы ГСН.

В отличие от ранее созданных импульсных радиолокационных средств, обеспечивающих возможность работы на одну антенну за счет временного разнесения друг от друга режимов передачи и приема сигналов, при создании РПЦ непрерывного излучения потребовалось применение двух антенн, сопряженных соответственно с приемником и передатчиком станции. Антенны по форме приближались к тарельчатым, для уменьшения габаритов обрезанные по внешним сегментам наподобие четырехугольника. Для исключения засветки приемной антенны мощным боковым излучением передатчика, она отделялась от передающей антенны экраном - вертикальной металлической плоскостью.

Важным новшеством, реализуемым в системе С-200, стало применение устанавливаемой в аппаратной кабине цифровой электронной вычислительной машины.

Отраженный от цели зондирующий сигнал радиолокатора подсвета цели принимался головкой самонаведения и сопряженным с ГСН полуактивным радиовзрывателем, работающим по тому же отраженному от цели эхосигналу, что и ГСН. В комплекс бортового оборудования ракеты включался также контрольный ответчик. Для контроля за ракетой на всей траектории полета к цели применили линию связи «ракета - РПЦ» с бортовым передатчиком малой мощности на ракете и простейшим приемником с широкоугольной антенной на РПЦ. При отказе или неправильном функционировании ЗУР линия прекращала работу.

Техника стартового дивизиона состояла из кабины подготовки и управления стартом ЗУР (К-3), шести пусковых установок 5П72 (каждая из которых комплектовалась двумя передвигающимися по специально проложенным коротким рельсовым путям автоматизированными заряжающими машинами 5Ю24), системы энергопитания. Применение заряжающих машин определялось необходимостью быстрой, без длительной взаимной выставки со средствами заряжания, подачи на пусковые установки тяжелых ракет, слишком громоздких для быстрой ручной перезарядки по типу комплексов С-75. Впрочем, предусматривалось и пополнение израсходованного боекомплекта доставкой ракет из технического дивизиона автодорожными средствами - с транспортно-перегрузочной машины 5Т83.

Разработка средств стартовой позиции производилась КБ-4 (подразделением ленинградского ЦКБ-34) под руководством Б.Г. Бочкова, а затем А.Ф. Уткина (брата известного конструктора стратегических баллистических ракет).

С небольшим отставанием от заданного срока, в начале 1960 г. был выпущен эскизный проект всех наземных элементов зенитной ракетной системы, а 30 мая - уточненный эскизный проект ракеты. По рассмотрению эскизного проекта системы Заказчик принял в целом положительное решение по проекту. Вскоре руководство КБ-1 приняло решение вообще отказаться от радиолокатора уточнения воздушной обстановки, и разработка его была прекращена, но командование ПВО не согласилось с этим решением. В порядке компромиссного решения в состав С-200 решили включить РЛС секторного обзора «Шпага», но ее разработка задержалась и, в конечном счете, тоже была прекращена.

КБ-1 также сочло целесообразным взамен разработки централизованной цифровой ЭВМ системы применить несколько размещенных на радиолокаторах подсвета цели ЦВМ «Пламя», ранее разработанных для самолетов и модифицированных для использования в С-200.

Ракета В-860 в соответствии с представленным проектом была скомпонована по двухступенчатой схеме с пакетным расположением четырех твердотопливных ускорителей вокруг маршевой ступени с жидкостным ракетным двигателем (ЖРД). Маршевая ступень ракеты была выполнена по нормальной аэродинамической схеме, обеспечивающей высокое аэродинамическое качество и в наибольшей мере отвечающей условиям полета на больших высотах.

На начальных стадиях проектирования зенитной управляемой ракеты большой дальности, первоначально обозначенной В-200, в ОКБ-2 исследовалось несколько компоновочных схем, в том числе и с тандемным (последовательным) размещением ступеней. Но принятая для ракеты В-860 пакетная компоновка обеспечивала значительное уменьшение длины ракеты. В результате, упрощалось наземное оборудование, допускалось применение дорожной сети с меньшими радиусами поворотов, более рационально использовались объемы хранилищ для собранных ракет, снижалась потребная мощность приводов наведения пусковой установки. Кроме того, меньший диаметр (около полуметра) единичного ускорителя - двигателя ПРД-81, в сравнении с рассматривавшимся в тандемной схеме ракеты моноблочным стартовым двигателем, позволял в перспективе реализовать конструктивную схему двигателя со скрепленным с корпусом зарядом из высокоэнергетического смесевого твердого топлива.

Для снижения сосредоточенных нагрузок, действующих на маршевую ступень ракеты, тяга стартовых ускорителей прикладывалась к массивному седьмому отсеку, сбрасываемому вместе с отработавшими стартовиками. Принятое размещение стартовых ускорителей существенно сдвигало назад центр масс всей ракеты. Поэтому на ранних вариантах ракеты для обеспечения требуемой статической устойчивости на стартовом участке полета, позади каждого из рулей размещалось по крупногабаритному шестиугольному стабилизатору размахом 3348 мм, закрепленному на все том же сбрасываемом седьмом отсеке ракеты.

Разработка двухступенчатой зенитной ракеты большой дальности В-860 с использованием жидкого топлива в маршевой двигательной установке была технически оправдана уровнем развития отечественной промышленности конца пятидесятых годов. Однако на начальном этапе разработки параллельно с В-860 в ОКБ-2 рассматривался и полностью твердотопливный вариант ракеты, имевший обозначение В-861. В составе В-861 должно было также использоваться бортовое радиоэлектронное оборудование, полностью выполненное на базе полупроводниковых приборов и ферри-товых элементов. Но довести до конца эту работу в то время не удалось - сказалось отсутствие отечественного опыта проектирования больших твердотопливных ракет, соответствующей материальной и производственной базы, а также нехватка необходимых специалистов. Для создания высокоэффективных твердотопливных двигателей требовалось создать не только топливо с высоким удельным импульсом, но новые материалы, технологические процессы их изготовления, соответствующую испытательную и производственную базу.

Аэродинамическая схема ракеты, после сравнительного анализа возможных вариантов, была выбрана нормальной -две пары крыльев с очень малым удлинением при относительно коротком корпусе, длина которого всего в полтора раза превышала длину крыльев. Подобная компоновка крыла ЗУР, впервые примененная в нашей стране, позволила получить практически линейные характеристики моментов аэродинамических сил до больших значений углов атаки, значительно облегчив стабилизацию и управление полетом, и обеспечило достижение требуемой маневренности ракеты на больших высотах.

Широкий диапазон возможных условий полета - изменение скоростных напоров набегающего потока в десятки раз, скоростей полета от дозвуковой до почти в семь раз превосходящей скорость звука - препятствовал применению рулей со специальным механизмом, регулирующим их эффективность в зависимости от параметров полета. Для работы в подобных условиях в ОКБ-2 применили состоящие из двух частей рули (точнее - рули-элероны) трапециевидной формы, которые представляли собой маленький шедевр инженерной мысли. Их хитроумная конструкция с торсионными связями механически обеспечивала автоматическое уменьшение угла поворота большей части руля при увеличении скоростного напора, что позволило сузить диапазон величин управляющих моментов.

В отличие от ранее отработанных радиолокационных головок самонаведения авиационных ракет, использующих для узкополосной фильтрации эхо-сигнала от цели опорный сигнал от РЛС самолета -носителя, поступающий на так называемый «хвостовой канал» аппаратуры ракеты, характерной особенностью ГСН ракеты В-860 стало применение для выработки опорного сигнала расположенного на ее борту автономного высокочастотного гетеродина. Выбор такой схемы был обусловлен применением в РПЦ комплекса С-200 режима фазокодовой модуляции. В процессе предстартовой подготовки осуществлялась точная подстройка бортового высокочастотного гетеродина ракеты под частоту сигнала данной РПЦ.

Для безопасного размещения наземных элементов комплекса много внимания было уделено определению размеров зоны падения отделяемых через 3...4,5 с после старта ускорителей, существенно зависящей от разбросов времени работы каждого из четырех ускорителей и скорости разгона ракеты, скорости ветра в момент старта и угла наклона траектории. С целью уменьшения размеров зоны падения ускорителей, а также упрощения пусковой установки угол старта был принят постоянным, равным 48°.

Для защиты конструкции ракеты от аэродинамического нагрева, возникающего в процессе длительного, продолжительностью более минуты полета с гиперзвуковой скоростью, наиболее нагреваемые в полете участки металлического корпуса ракеты были покрыты теплозащитой.

В конструкции В-860 использовались в основном недефицитные материалы. Формирование основных деталей велось с применением высокопроизводительных технологических процессов - горячей и холодной штамповки, крупногабаритного тонкостенного литья для магниевых сплавов, точного литья, различных видов сварки. Для крыльев и рулей нашли применение титановые сплавы, в других элементах использовались различные виды пластмасс.

Вскоре после выпуска эскизного проекта были начаты работы по отрабоке радиопрозрачного обтекателя для головки самонаведения, к которым были привлечены ВИАМ, НИАТ и многие другие организации.

Планировавшиеся летные испытания требовали изготовления большого числа ракет. При ограниченных возможностях опытного производства ОКБ-2, в особенности в части выпуска столь крупногабаритных изделий, уже на начальной стадии испытаний к производству В-860 потребовалось подключить серийный завод. Первоначально предполагалось задействовать заводы № 41 и № 464, но фактически они в выпуске ракет В-860 не участвовали, а были переориентированы на производство других видов перспективной зенитной ракетной техники. Решением ВПК № 32 от 5 марта 1960 г. серийное производство ракет для С-200 было передано заводу № 272 (впоследствии - «Северный завод»), который в том же году выпустил первые так называемые «изделия Ф» - ракеты В-860.

С августа 1960 г. ОКБ-165 было предписано сосредоточить усилия на разработке бортового источника питания для ракеты, а работы по двигателю Л-2 для маршевой ступени продолжались только в ОКБ-466 под руководством Главного конструктора А.С. Мевиуса. Этот двигатель разрабатывался на базе одноре-жимного двигателя «726» ОКБ A.M. Исаева с максимальной тягой 10 т.

Еще одной проблемой оказалось обеспечение электроэнергией множества потребителей при достаточно продолжительном управляемом полете ракеты. Первопричина заключалась в том, что в качестве элементной базы применялись электронные лампы и сопутствовавшие им устройства. "Золотой век" полупроводников (а также микросхем, печатных плат и прочих «чудес» радиоэлектроники) в ракетной технике тогда еще не наступил. Аккумуляторные батареи были крайне тяжелы и громоздки, так что разработчики обратились к применению автономного источника электроэнергии, состоявшего из электрогенератора, преобразователей и турбины. Для работы турбины можно было использовался горячий газ, получаемый как на первых вариантах В-750 за счет разложения однокомпонентного топлива - изопропилнитрата. Но при такой схеме масса требуемого запаса топлива для В-860 превосходила все мыслимые пределы, хотя в первом варианте эскизного проекта планировалось применение именно такого решения. Но в дальнейшем взоры проектировщиков обратились к находившимся на борту ракеты основным компонентам топлива, которые должны были обеспечивать работу бортового источника питания (БИП), предназначенного как для выработки в полете электроэнергии постоянного и переменного тока, так и для создания высокого давления в гидравлической системе для работы рулевых приводов. Конструктивно он состоял из га-зотурбопривода, гидроагрегата и двух электрогенераторов. Его создание в 1958 г. было поручено ОКБ-1 под руководством Л.С. Душкина и в дальнейшем было продолжено под руководством М.М. Бондарюка. Доводка конструкции и подготовка документации для его серийного производства велись в ОКБ-466.

По мере выпуска рабочих чертежей к производству ракет и наземных средств комплекса были дополнительно подключены многие предприятия нескольких министерств. В частности, выпуск крупноразмерных антенных постов радиолокационных средств поручили горьковскому (исходнр артиллерийскому) заводу № 92 совнархоза и самолетостроительному заводу № 23 в подмосковных Филях.

Летом 1960 г. поблизости от Ленинграда, на полигоне Ржевка, с первой из изготовленных ПУ начались бросковые испытания имитатора ракеты, то есть пуски массо-габаритных макетов маршевой ступени с натурными ускорителями, необходимые для отработки пусковой установки и стартового участка полета.

Рабочий проект опытной пусковой установки, которой был присвоен фирменный для ЦКБ-34 индекс СМ-99, был создан в 1960 г. Первая опытная ПУ, выпущенная заводом «Большевик», имела короткую качающуюся часть, но необходимость стыковки наземного оборудования с бортовым оборудованием, пневмо - и электромагистралями ракеты потребовала существенного удлинения балки и введения носового разъема.

Общая конструктивная схема напоминала пусковую установку СМ-63 комплекса С-75. Основными внешними отличиями были два мощных гидравлических цилиндра, примененные вместо использовавшегося в СМ-63 секторного механизма для подъема стрелы с направляющими, отсутствие газоотражателя, а также подводимая к нижней поверхности передней части ракеты откидная рама с электровоздухоразъемами. На ранних этапах разработки эскизного проекта ПУ исследовались различные варианты газоотбойных и газоотражательных конструкций, но, как оказалось, использование на ЗУР стартовых ускорителей с отклоненными соплами сводило их эффективность практически к нулю. Исходя из результатов испытаний на полигоне Ржевка, в 1961...1963 г.г. была выпущена опытная партия пусковых установок СМ-99А для проведения заводских и совместных испытаний в составе полигонного варианта системы С-200 на Балхаше, а затем и технический проект серийной пусковой установки 5П72.

Разработка проекта заряжающей машины велась под руководством А.И.Устименко и А.Ф.Уткина с использованием схем, предложенных СП. Ковалесом.

Расположенный в Казахстане, к западу от озера Балхаш, полигон «А» Министерства обороны готовился к приему новой техники. Требовалось построить позицию радиотехнических средств и стартовую позицию в районе площадки «35». Первый бросковый пуск ракеты на полигоне «А» был произведен 27 июля 1960 г. Фактически летные испытания начались с использованием оборудования и ракет, крайне далеких от штатных по составу и конструктивному исполнению. На полигоне смонтировали спроектированную в ракетном ОКБ-2 так называемую «пусковую установку» - агрегат упрощенной конструкции без приводов наведения по углу места и азимуту, с которой было произведено несколько бросковых и автономных пусков.

Первый полет ракеты В-860 с работающим ЖРД маршевой ступени был осуществлен при четвертом опытном пуске 27 декабря 1960 г. До апреля 1961 г. по программе бросковых и автономных испытаний было проведено 7 пусков ЗУР в упрощенном исполнении.

К этому времени даже на наземных стендах не удавалось добиться надежной работы головки самонаведения. Не были готовы и наземные радиоэлектронные средства. Только в ноябре 1960 г. опытный образец РПЦ был развернут на радиотехническом полигоне КБ-1 в Жуковском. Там же на специальных стендах установили и две ГСН.

В конце 1960 г. А.А. Расплетин был назначен ответственным руководителем и Генеральным конструктором КБ-1, а входившее в его состав конструкторское бюро по зенитным ракетным комплексам возглавил Б.В. Бункин. В январе 1961 г. главком Войск ПВО С.С. Бирюзов проинспектировал КБ-1 и его испытательную базу в Жуковском. К этому времени важнейший элемент наземных средств комплекса - радиолокатор подсвета цели являл собой «всадника без головы». Антенная система еще не была поставлена заводом №23. На полигоне «А» не было ни цифровой вычислительной машины «Пламя», ни аппаратуры командного пункта. Из-за отсутствия комплектующих срывалось изготовление штатных пусковых установок заводом № 232.

Тем не менее выход был найден. Для автономных испытаний ракет весной 1961 г. на полигон «А» доставили макетный образец РПЦ, выполненный на конструктивной базе антенного поста комплекса С-75М. Его антенная система имела значительно меньшие размеры, чем штатная антенна РПЦ системы С-200, а передающее устройство - пониженную мощность из-за отсутствия выходного усилителя. Аппаратная кабина была укомплектована только минимально необходимым набором приборов для проведения автономных испытаний ЗУР и наземного оборудования. Монтаж макетного образца РПЦ и ПУ, размещенных в четырех километрах от 35-й площадки полигона «А», обеспечил начальный этап испытания ракет.

Опытный образец антенного поста РПЦ был перевезен из Жуковского в Горький. В ходе испытаний на полигоне завода №92 выявилось, что забивание приемного канала мощным сигналом передатчика все-таки происходит, несмотря на экран, установленный между их антеннами. Сказалось отражение излучения от подстилающей поверхности площадки вблизи РПЦ. Для устранения этого эффекта под антенной закрепили дополнительный горизонтальный экран. В начале августа эшелон с опытным образцом РПЦ был отправлен на полигон. Тем же летом 1961 г. была подготовлена аппаратура и для опытных образцов других средств системы.

Первый развернутый для испытаний на полигоне «А» огневой канал С-200 включал всего одну штатную пусковую установку, что позволяло вести совместные испытания ракет и радиотехнических средств. На первых этапах испытаний заряжание пусковой установки производилось не штатно, а с использованием автокрана.

Проводились также облеты одноканального радиовзрывателя 5Е18, в ходе которых самолет, несущий контейнер с радиовзрывателем, на встречных курсах сближался с самолетом, имитирующим воздушную цель. Для повышения надежности и помехоустойчивости начали разработку нового двухканального радиовзрывателя, позднее получившего обозначение 5Е24.

К очередной годовщине Великого Октября на полигоне с использованием самолетов Ту-16 провели облеты РПЦ в режиме работы радиолокатора с разрешением целей по скорости и по дальности. При проведении на полигоне экспериментальных работ по использованию С-75 в режиме ПРО, создатели С-200 воспользовались уникальной возможностью и попутно, сверх плана, осуществили проводку оперативно-тактической баллистической ракеты Р-17 радиолокационными средствами своей системы.

Для сопровождения серийного выпуска ракет системы С-200 на заводе № 272 было создано специальное конструкторское бюро, которое впоследствии занялось и модернизацией этих ЗУР, так как основные силы ОКБ-2 переключились на работы по С-300.

Для обеспечения испытаний готовилось переоборудование пилотируемых самолетов Як-25РВ, Ту-16, МиГ-15, МиГ-19 в беспилотные мишени, были ускорены работы по созданию запускаемой с Ту-16К крылатой ракеты-мишени КРМ, разрабатываемой на базе боевых ракет семейства КСР-2/КСР-11. Рассматривалась возможность использования в качестве мишеней зенитных ракет «400» системы «Даль», стрельбовый комплекс и техническая позиция которой еще в пятидесятые годы были развернуты на 35-ой площадке полигона «А».

К концу августа число пусков достигло 15, но все они были выполнены в рамках бросковых и автономных испытаний. Задержка с переходом к испытаниям в замкнутом контуре определялась как отставанием с вводом в строй наземных радиоэлектронных средств, так и трудностями с созданием бортовой аппаратуры ракеты. Катастрофически срывались сроки создания бортового источника электропитания. При наземной отработке ГСН выявилась непригодность радиопрозрачного обтекателя. Проработали еще несколько вариантов обтекателя, отличавшихся применяемыми материалами и технологией изготовления, в том числе керамические, а также стеклопластиковые, формируемые намоткой на специальных станках по схеме «чулок», и другие. Выявились большие искажения радиолокационного сигнала при его прохождении через обтекатель. Пришлось пожертвовать максимальной дальностью полета ракеты и применить более благоприятный для работы ГСН укороченный обтекатель, использование которого несколько увеличило аэродинамическое сопротивление.

В 1961 г. 18 из 22 проведенных пусков дали положительные результаты. Основной причиной задержки стало отсутствие автопилотов и ГСН. В то же время поставленные в 1961 г. на полигон опытные образцы наземных средств огневого канала еще не были состыкованы в единую систему.

В соответствии с Постановлением 1959 г. дальность комплекса С-200 задавалась на уровне менее 100 км, что существенно уступало заявленным показателям американского ЗРК «Найк-Геркулес». Для расширения зоны поражения отечественных ЗРК в соответствии с Решением ВПК № 136 от 12 сентября 1960 г. предусматривалось использовать возможность наведения ракет на цель на пассивном участке траектории, после окончания работы двигателя ее маршевой ступени. Так как бортовой источник питания работал на тех же компонентах топлива, что и двигатель ракеты, для увеличения продолжительности работы его турбогенератора пришлось доработать топливную систему. Это дало хорошее обоснование для увеличения запаса топлива с соответствующим утяжелением ракеты с 6 до 6,7 т и некоторым наращиванием ее длины. В 1961 г. была изготовлена первая усовершенствованная ракета, получившая наименование В-860П (изделие «1Ф»), а в следующем году предусматривалось прекратить производство ракет В-860 в пользу нового варианта. Впрочем, планы выпуска ракет на 1961 и 1962 гг. срывались из-за того, что рязанский завод № 463 не освоил к этому времени производство ГСН. В основу задуманной в ЦНИИ-108 и доводившейся уже в КБ-1 головки самонаведения ракеты были заложены не самые удачные конструктивные решения, что и определило большой процент брака на производстве и множество аварий в процессе пусков.

В начале 1962 г. на полигоне были произведены облеты установленных на вышках средств системы С-200 истребителем МиГ-15, которые проводил летчик-испытатель летной части КБ-1 В. Г. Павлов (лет за десять до того участвовавший в испытаниях пилотируемого варианта авиационного противокорабельного самолета-снаряда КС). При этом обеспечивались минимальные расстояния между самолетом и отрабатываемыми элементами ракеты, небезопасные при летной отработке на двух сближающихся самолетах. Павлов на сверхмалой высоте проходил буквально в нескольких метрах от деревянной вышки с радиовзрывателем и ГСН. Его самолет шел с различными углами крена, имитируя возможные сочетания угловых положений цели и ракеты.

Постановлением от 24 апреля 1962 г. №382-176 наряду с дополнительными мероприятиями по ускорению работ были заданы уточненные требования к основным характеристикам системы в части возможности поражения целей типа Ту-16 на дальностях 130... 180 км.

В мае 1962 г. были полностью завершены автономные испытания РПЦ и его совместные испытания со средствами стартовой позиции. На первом этапе летных испытаний ракет с ГСН, успешно начатом 1 июня 1962 г., головка самонаведения работала в «пассажирском» режиме, отслеживая цель, но не оказывая никакого влияния на автономно управляемый автопилотом полет ракеты. Комплексный имитатор цели (КИЦ), забрасываемый на большую высоту метеорологической ракетой, используя собственный передатчик, переизлучал зондирующий сигнал РПЦ со сдвигом по частоте на «доплеровскую» составляющую, соответствующую изменению частоты отраженного сигнала при имитируемой относительной скорости приближения цели к РПЦ.

Первый пуск ракеты с управлением от ГСН в замкнутом контуре наведения провели 16 июня 1962 г. В июле и августе состоялись три успешных пуска в режиме самонаведения ракеты на реальную цель. В двух из них в качестве мишени использовался комплексный имитатор цели КИЦ, при этом в одном из пусков было достигнуто прямое попадание. В третьем пуске в качестве самолета-мишени использовался Як-25РВ. В августе пуском двух ракет были завершены автономные испытания средств стартовой позиции. Далее на протяжении осени было проверено функционирование ГСН по контрольным целям - МиГ-19М, парашютной мишени М-7 и по высотной цели - Як-25РВМ. Позднее, в декабре, автономным пуском ракеты была подтверждена совместимость оборудования стартовой позиции и РПЦ. Но, попреж-нему, основной причиной низкого темпа испытаний системы были задержки в производстве ГСН из-за ее недоведенности, проявившейся прежде всего в недостаточной виброустойчивости высокочастотного гетеродина. В 31 пуске, проведенном с июля 1961г. по октябрь 1962 г., ГСН было укомплектовано только 14 ракет.

В этих условиях А.А. Расплетин принял решение по организации работ по двум направлениям. Предусматривалась, с одной стороны, доработка существующей головки самонаведения, а с другой - создание новой ГСН, более пригодной для крупносерийного производства. Но и доработка существующей ГСН 5Г22 из комплекса «лечебных» мероприятий трансформировалась в основательное переформирование структурной схемы ГСН с внедрением вновь спроектированного виброустойчивого генератора, работающего на промежуточной частоте. Другая, принципиально новая головка самонаведения 5Г23 стала собираться уже не из «россыпи» множества отдельных радиоэлектронных элементов, а из четырех предварительно отлаженных на стендах блоков. В этой напряженной обстановке Высоцкий, с самого начала возглавлявший работы по ГСН, в июле 1963 г. ушел из КБ-1.

В связи с задержками с поставкой ГСН было проведено более полутора десятков пусков нештатных ракет В-860 с радиокомандной системой управления. Для передачи команд управления использовалась наземная станция наведения ракет РСН-75М комплекса С-75. Эти испытания позволили определить показатели управляемости ракеты, уровни перегрузок, но возможности наземной аппаратуры управления ограничивали дальность управляемого полета.

В условиях основательного отставания работ от первоначально заданных сроков в 1962 г. подготовили дополнительное технико-экономическое обоснование разработки С-200. Эффективность полка С-75 трехдивизионного состава приближалась к соответствующему показателю группы дивизионов системы С-200, при этом территория, прикрываемая новой системой, многократно превышала зону, контролируемую полком С-75.

В 1962 г. началась наземная отработка стартовых двигателей 5С25 на смесевом топливе. Но, как показал дальнейший ход событий, использованное в них топливо не обладало стабильностью при низких температурах. Поэтому люберецкому НИИ-125 под руководством Б.П.Жукова было поручено разработать новый заряд из баллиститного топлива РАМ-10К для эксплуатации ракеты при температурах от -40 до +50°С. Созданный в результате этих работ двигатель 5С28 в 1966 г. был передан в серийное производство.

К началу осени 1962 г. на полигоне уже находились два РПЦ и две кабины К-3, три ПУ и кабина К-9 командного пункта, РЛС обнаружения П-14 «Лена», что позволяло перейти к отработке взаимодействия этих элементов системы в составе группы дивизионов. Но к осени еще не были завершены программы автономных испытаний ЗУР и заводских испытаний РПЦ.

В дальнейшем на полигон были доставлены средства еще одного огневого канала, на этот раз со всеми шестью пусковыми установками и кабиной К-9. Для целеуказания использовали РЛС П-14 и новый мощный радиолокационный комплекс П-80 «Алтай». Это позволило перейти к испытаниям С-200 с приемом информации от штатных средств радиолокационной разведки, выработкой целеуказаний кабиной К-9 и стрельбой по одной цели несколькими ракетами.

Но и к лету 1963 г. все еще не были завершены пуски в замкнутом контуре управления. Задержки определялись отказами ГСН ракеты, проблемами с новым двухканальным взрывателем, а также выявившимися конструктивными недоработками в части разделения ступеней. В ряде случаев ускорители и седьмой отсек не отделялись от маршевой ступени ракеты, а иногда ракета разрушалась при разделении ступеней или же в первые секунды после его завершения - автопилот и органы управления не справлялись с полученными угловыми возмущениями, бортовая аппаратура «выбивалась» мощным виброударным воздействием. В порядке «лечения» ранее принятой схемы в ходе летной отработки был внедрен специальный механизм, обеспечивающий одновременное отделение диаметрально противоположных стартовых ускорителей. Конструкторы ОКБ-2 отказались от больших шестиугольных стабилизаторов, закрепленных по «X»-образной схеме на седьмом отсеке. Вместо них на стартовых двигателях установили по «+»-образной схеме стабилизаторы значительно меньших размеров. Для отработки отделения стартовых ускорителей в 1963 г. провели несколько автономных пусков ракет, вместо штатной жидкостной двигательной установки укомплектованных - твердотопливным двигателем ПРД-25 от ракеты К-8М.

В ходе испытаний дорабатывалась до работоспособного состояния и ГСН ракеты. С июня 1963 г. ЗУР комплектовались двухканальным радиовзрывателем 5Е24, а с сентября - усовершенствованной головкой самонаведения КСН-Д. В ноябре 1963 г. был, наконец, выбран вариант боевой части. Первоначально испытания производились с боевой частью, спроектированной в ГСКБ-47 под руководством К.И.Козорезова, но позднее выявились преимущества конструкции, предложенной коллективом конструкторов НИИ-6 во главе с Седуковым. Хотя обе организации наряду с традиционными конструкциями вели проработки и по поворотным боевым частям с направленным конусным полем разлета осколков, к дальнейшему применению была принята обычная шаровая осколочно-фугасная боевая часть с готовыми поражающими элементами.

В марте 1964 г. 92-м пуском ракеты были начаты совместные (Государственные) испытания. Комиссию по проведению испытаний возглавил заместитель Главкома ПВО Г.В.Зимин. Той же весной были проведены испытания головных образцов блоков новой ГСН. Летом 1964 г. комплекс С-200 в сокращенном составе боевых средств был представлен руководству страны на показе в Кубинке под Москвой. В декабре 1965 г. были проведены первые два пуска ракет с новой ГСН. Один пуск завершился прямым попаданием в мишень Ту-16М, второй - аварией. Для получения максимальной информации о работе ГСН в этих пусках использовались телеметрические варианты ракет с весовым макетом боевой части. В апреле 1966 г. провели еще 2 пуска ракет с новой ГСН, но оба закончились аварией. В октябре, сразу же после окончания стрельб ракетами с первым вариантом ГСН, было выполнено четыре зачетных пуска ракет с новыми головками самонаведения: два - по Ту-16М, один - по МиГ-19М и один - по КРМ. Все мишени были поражены.

Всего в ходе проведения совместных испытаний было проведено 122 пуска ракет (включая 8 пусков ракет с новой ГСН), в том числе:

• по программе совместных испытаний- 68 пусков;
• по программам Главных конструкторов - 36 пусков;
• для определения путей расширения боевых возможностей системы - 18 пусков.

При проведении испытаний было сбито 38 воздушных целей - самолетов-мишеней Ту-16, МиГ-15М, МиГ-19М, ракет-мишеней КРМ. Пять самолетов-мишеней в том числе один самолет - постановщик непрерывных шумовых помех МиГ-19М с аппаратурой «Лайнер», сбили прямыми попаданиями телеметрических, не укомплектованных боевыми частями ракет.

Несмотря на официальное завершение Государственных испытаний, из-за большого числа недоработок Заказчик медлил с официальным принятием комплекса на вооружение, хотя серийное производство ракет и наземного оборудования фактически началось еще в 1964... 1965 гг. Окончательно испытания завершились к концу 1966 г. В начале ноября на полигон в Сары-Шаган для ознакомления с системой С-200 прилетел начальник Главного управления вооружений Минобороны, в тридцатые годы - участник знаменитых чкаловских перелетов, Г.Ф. Байдуков. В результате, Государственная комиссия в своем «Акте...» о завершении испытаний рекомендовала принять систему на вооружение.

К пятидесятилетию Советской Армии, 22 февраля 1967 г. было утверждено Постановление Партии и Правительства №161-64 о принятии на вооружение зенитно-ракетной системы С-200, получившей наименование «Ангара», с тактико-техническими характеристиками, в основном соответствовавшими заданным директивными документами. В частности, дальность пуска по цели типа Ту-16 составила 160 км. По досягаемости новый советский ЗРК несколько превосходил «Найк-Геркулес». Используемая в С-200 схема полуактивного самонаведения ракеты обеспечивала лучшую точность, особенно при обстреле целей в дальней зоне, а также повышенную помехозащищенность и возможность уверенного поражения постановщиков активных помех. По габаритам советская ракета получилась компактней американской, но при этом оказалась в полтора раза тяжелее. К несомненным достоинствам американской ракеты следует отнести применение твердого топлива на обеих ступенях, что существенно упростило ее эксплуатацию и позволило обеспечить более длительные сроки службы ракеты.

Значительными оказались и различия в сроках создания «Найк-Геркулеса» и С-200. Продолжительность разработки системы С-200 более чем вдвое превысила длительность создания ранее принятых на вооружение зенитных ракетных систем и комплексов. Основной причиной этого стали объективные трудности, связанные с освоением принципиально новой техники - систем самонаведения, когеррентных РЛС непрерывного излучения при отсутствии достаточно надежной элементной базы, выпускаемой радиоэлектронной промышленностью.

Аварийные пуски, многократные срывы директивных сроков неумолимо влекли за собой разборки на уровне министерств, Военно-промышленной комиссии, а зачастую - и соответствующих отделов ЦК КПСС. Высокие для тех лет оклады, последующие премии и правительственные награды не компенсировали состояние стресса, в котором постоянно находились создатели зенитной ракетной техники - от генеральных конструкторов до простых инженеров. Свидетельством запредельности психофизиологических нагрузок на создателей нового оружия стала скоропостижная смерть от инсульта не достигшего пенсионного возраста А.А. Расплетина, последовавшая в марте 1967 г. За создание системы С-200 Б.В. Бункин и П.Д. Грушин были награждены орденами Ленина, а А.Г. Басистову и П.М. Кириллову было присвоено звание Герой Социалистического Труда. Работа по дальнейшему совершенствованию системы С-200 была удостоена Государственной премии СССР.

К этому времени уже проводились поставки техники на вооружение Войск ПВО страны. С-200 поступила и на снабжение ПВО Сухопутных войск, где эксплуатировались до принятия на вооружение зенитных ракетных комплексов нового поколения - С-300В.

Первоначально система С-200 поступала на вооружение зенитно-ракетных полков дальнего действия, состоящих из 3...5 огневых дивизионов, технического дивизиона, подразделений управления и обеспечения. С течением времени представления военных об оптимальной структуре построения зенитных ракетных частей менялись. Для повышения боевой устойчивости ЗРК большой дальности С-200 было признано целесообразным объединять их под единым командованием с маловысотными комплексами системы С-125. Стали формироваться зенитные ракетные бригады смешанного состава из двух-трех огневых дивизионов С-200 по 6 пусковых установок и двух - трех зенитно-ракетных дивизионов С-125, включавших по 4 пусковые установки с двумя или четырьмя направляющими. В зоне особо важных объектов и в приграничных районах для многократного перекрытия воздушного пространства бригады Войск ПВО страны имели на вооружении комплексы всех трех систем: С-75, С-125, С-200 с единой системой автоматизированного управления.

Новая схема организации, с относительно небольшим числом пусковых установок С-200 в бригаде, позволила разместить ЗРК большой дальности в большем числе районов страны и, в какой-то мере, отражала тот факт, что к моменту принятия комплекса на вооружение пятиканальная комплектация представлялась уже избыточной, так как не отвечала сложившейся обстановке. Активно пропагандировавшиеся в конце пятидесятых годов американские программы создания сверхскоростных высотных бомбардировщиков и крылатых ракет не были завершены из-за высокой стоимости и явной уязвимости от ЗРК. С учетом опыта войн во Вьетнаме и на Ближнем Востоке в США даже тяжелые В-52 были доработаны для действия на малых высотах. Из реальных же специфических целей для системы С-200 оставались только скоростные и высотные разведчики SR-71, а также самолеты дальнего радиолокационного дозора и постановщики активных помех, действующие с большего удаления, но в пределах радиолокационной видимости. Эти цели не были массовыми и 12... 18 ПУ в части должно было хватить для решения боевых задач.

Сам факт существования С-200 в значительной мере определил переход авиации США к действиям на малых высотах, где они подвергались воздействию огня более массовых зенитных ракетных и артиллерийских средств. Кроме того, неоспоримым достоинством комплекса было применение самонаведения ракет. Даже не реализуя полностью свои возможности по дальности, С-200 дополняла комплексы С-75 и С-125 с радиокомандным наведением, существенно усложняя для противника задачи ведения как радиоэлектронной борьбы, так и высотной разведки. Особенно явно преимущества С-200 над указанными системами могли проявиться при обстреле постановщиков активных помех, служивших почти идеальной целью для самонаводящихся ракет С-200. Долгие годы самолеты-разведчики США и стран НАТО, в том числе знаменитые SR-71, были вынуждены совершать разведывательные полеты только вдоль границ СССР и стран Варшавского договора.

Несмотря на эффектный вид ЗУР системы С-200, они ни разу не демонстрировалась на парадах в СССР, а фотоснимки ракеты и пусковой установки появились только к концу восьмидесятых годов. Однако при наличии космической разведки скрыть факт и масштабы массового развертывания нового комплекса не удалось. Система С-200 получила в США условное обозначение SA-5. Однако многие годы в зарубежных справочниках под этим обозначением публиковали фотографии ракет комплекса «Даль», неоднократно отснятых на Красной и Дворцовой площадях. По американским данным, в 1970 году количество ПУ ракет С-200 составляло 1100, в 1975-м -1600, в 1980-м - 1900 единиц. Своего пика - 2030 ПУ развертывание этой системы достигло в середине восьмидесятых годов.

По американским данным, в 1973... 1974 гг. на полигоне в Сары-Шагане было проведено около полусотни летных испытаний, во время которых РЛС системы С-200 использовалась для слежения за баллистическими ракетами. США в Постоянной консультативной комиссии по соблюдению Договора об ограничении систем ПРО был поставлен вопрос о прекращении подобных испытаний, и они далее не проводились.

Зенитная управляемая ракета 5В21 скомпонована по двухступенчатой схеме с пакетным расположением четырех стартовых ускорителей. Маршевая ступень выполнена по нормальной аэродинамической схеме, при этом ее корпус состоял из семи отсеков.

Отсек №1 длиной: 1793 мм объединял радиопрозрачный обтекатель и ГСН в герметичный блок. Стеклопластиковый радиопрозрачный обтекатель покрывался теплозащитной шпаклевкой и несколькими слоями лака. Бортовая аппаратура ракеты (блоки ГСН, автопилот, радиовзрыватель, счетно-решающий прибор) размещалась во втором отсеке длиной 1085 мм. Третий отсек ракеты длиной 1270 мм предназначался для размещения боевой части, бачка горючего для бортового источника питания (БИП). При снаряжении ракеты боевой частью головная часть между отсеками 2 и 3 отсеками поворачивалась на. 90-100° в сторону левого борта. Отсек №4 при длине 2440 мм включал баки окислителя и горючего и воздушно-арматурный блок с шар-баллоном в межбаковом пространстве. Бортовой источник питания, бачок окислителя бортового источника питания, баллоны гидросистемы с гидроаккумулятором размещались в отсеке №5 длиной 2104 мм. К заднему шпангоуту пятого отсека крепился маршевый жидкостной ракетный двигатель. Шестой отсек длиной 841 мм закрывал маршевый двигатель ракеты и предназначался для размещения рулей с рулевыми машинками. На сбрасываемом после отделения стартового двигателя кольцевом седьмом отсеке длиной 752 мм располагались задние узлы крепления стартовых двигателей. Все корпусные элементы ракеты покрывались теплозащитным покрытием.

Крылья сварной конструкции каркасного типа размахом 2610 мм были выполнены в малом удлинении с положительной стреловидностью 75° по передней кромке и отрицательной 11° -по задней. Корневая хорда составляла 4857 мм при относительной толщине профиля 1,75%, концевая хорда -160 мм. Для уменьшения габаритов транспортной тары каждая консоль собиралась из передней и задней частей, которые крепились к корпусу в шести точках. На каждом крыле размещался приемник воздушного давления.

Жидкостный ракетный двигатель 5Д12, работавший на азотной кислоте с добавкой четырехокиси азота в качестве окислителя и - триэтиламинксилидине как горючем, был выполнен по «открытой» схеме - с выбросом продуктов сгорания газогенератора турбонасосного агрегата в атмосферу. С целью обеспечения максимальной дальности полета ракеты либо полета на максимальной скорости при обстреле целей на малой дальности предусматривалось несколько режимов работы двигателя и программы их корректировки, которые выдавались перед стартом ракеты на регулятор тяги двигателя 5Ф45 и программное устройство на основании решения задачи, выработанного наземной ЦВМ «Пламя». Режимы работы двигателя обеспечивали поддержание постоянных максимального (10±0,3 т) или минимального (3,2±0,18 т) значений тяги. При отключении системы регулирования тяги двигатель «шел в разнос», развивая тягу до 13 т, и разрушался. Первая основная программа предусматривала запуск двигателя с быстрым выходом на максимальную тягу, а начиная с 43*1,5 с полета начинался спад тяги с остановкой двигателя по выработке топлива через 6,5... 16 с от момента подачи команды «Спад». Вторая основная программа отличалась тем, что после запуска двигатель выходил на промежуточную тягу 8,2*0,35т со снижением ее с постоянным градиентом до минимальной тяги и работой двигателя до полной выработки топлива на ~100с полета. Можно было реализовать еще две промежуточные программы.

Ракета 5В21

1. Головка самонаведения 2. Автопилот 3. Радиовзрыватель 4. Счетно-решающий прибор 5. Предохранительно-испонительный механизм 6. Боевая часть 7. Бачок горючего БИП 8. Бак окислителя 9. Воздушный баллон 10. Стартовый двигатель 11. Бак горючего 12. Бортовой источник питания (БИП) 13. Бачок окислителя БИП 14. Бак гидравлической системы 15. Маршевый двигатель 16. Аэродинамический руль

В баках окислителя и горючего размещались заборные устройства, отслеживающие положение компонентов топлива при больших знакопеременных поперечных перегрузках. Трубопровод подачи окислителя проходил под прикрытием короба по правому борту ракеты, а короб для проводки бортовой кабельной сети размещался с противоположной стороны корпуса.

Бортовой источник питания 5И43 обеспечивал генерирование в полете электроэнергии (постоянного и переменного тока), а также создание высокого давления в гидравлической системе для работы рулевых приводов.

Ракеты оснащались стартовыми двигателями одной из двух модификаций -5С25 и 5С28. Сопла каждого ускорителя наклонены относительно продольной оси корпуса таким образом, что вектор тяги проходил в районе центра масс ракеты и разнотяговость диаметрально расположенных ускорителей, достигавшая 8% для 5С25 и 14% для 5С28, не создавала неприемлемо высоких возмущающих моментов по тангажу и рысканию. В околосопловой части каждый ускоритель на двух консольных опорах крепился к седьмому отсеку маршевой ступени - литому кольцу, сбрасываемому после отделения ускорителей. В передней части ускоритель двумя аналогичными опорами связывался с силовым шпангоутом корпуса ракеты в районе межбакового отсека. Узлы крепления к седьмому отсеку обеспечивали проворот и последующее отделение ускорителя после разрыва передних связей с противоположным блоком. На каждом из ускорителей размещалось по стабилизатору, при этом на нижнем ускорителе стабилизатор складывался в сторону левого борта ракеты и занимал рабочее положение только после схода ракеты с ПУ.

Осколочно-фугасная боевая часть 5Б14Ш снаряжалась 87,6...91 кг взрывчатого вещества и оснащалась 37 000 шарообразных поражающих элементов двух диаметров, включая 21 000 элементов массой 3,5 г и 16 000 массой 2 г, что обеспечивало надежное поражение целей при стрельбе на встречных курсах и вдогон. Угол пространственного сектора статического разлета осколков составлял 120°, скорость их разлета -1000... 1700 м/с. Подрыв боевой части ракеты осуществлялся по команде от радиовзрывателя при пролете ракеты в непосредственной близости от цели либо при промахе (по пропаданию бортового питания).

Аэродинамические поверхности на маршевой ступени были расположены X-образно по «нормальной» схеме - с задним положением рулей относительно крыльев. Руль (точнее - руль-элерон) трапециевидной формы состоял из двух связанных торсионами частей, что обеспечивало автоматическое уменьшение угла поворота большей части руля при увеличении скоростного напора для сужения диапазона величин управляющих моментов. Рули устанавливались на шестом отсеке ракеты и приводились в движение гидравлическими рулевыми машинками, отклоняясь на угол до ±45°.

Во время предстартовой подготовки производились включение, прогрев, проверка функционирования бортовой аппаратуры, раскручивались гироскопы автопилота при питании от наземных источников. Для охлаждения аппаратуры от магистрали ПУ подавался воздух. «Синхронизация» головки самонаведения с лучом РПЦ по направлению достигалась при повороте пусковой установки по азимуту в направлении на цель и выдаче с ЦВМ «Пламя» расчетного значения угла места для наведения ГСН. Головка самонаведения производила поиск и захват на автоматическое сопровождение цели. Не позднее чем за Зс до пуска при отводе электровоздухоразъема производилось отключение ЗУР от внешних источников питания и воздушной магистрали и переход на бортовой источник питания.

Бортовой источник питания запускался на земле подачей электрического импульса на пиропатрон пускового стартера. Далее срабатывал воспламенитель порохового заряда. Продуктами сгорания порохового заряда (с характерным выбросом темного дыма перпендикулярно оси корпуса) ракеты раскручивалась турбина, которая через 0,55 с переводилась на жидкое топливо. Также раскручивался и ротор турбонасосного агрегата. После выхода турбины на 0,92 номинального режима по оборотам проходила команда на разрешение старта ракеты, и осуществлялся перевод всех систем на бортовое питание. Рабочий режим турбины бортового источника питания, соответствующий 38 200±% об/ мин при максимальной мощности 65 л.с. поддерживался в течение 200 с полета. Топливо для бортового источника питания поступало из специальных топливных бачков за счет подачи сжатого воздуха под деформируемую алюминиевую внут-рибаковую диафрагму.

При прохождении команды «Пуск» последовательно производились уборка отрывного разъема, запуск бортового источника питания, подрыв пиропатронов запуска стартового двигателя. Газы из верхнего стартового двигателя, поступая через пневмомеханическую систему, открывали доступ сжатого воздуха из баллона в топливные баки двигателя и бачки бортового источника питания.

При заданном скоростном напоре сигнализаторами давления формировалась команда на подрыв пиропатронов двигателя, включался исполнительный механизм регулятора тяги. Первые 0,45...0,85 секунды после старта ЗУР летела без управления и стабилизации.

Отделение блоков стартового двигателя происходило спустя 3...5 с от старта, при скорости полета около 650 м/с на удалении порядка 1 км от пусковой установки. Диаметрально противоположные стартовые ускорители крепились в их носовой части 2 натяжными лентами, проходящими через корпус маршевой ступени. Специальный замок освобождал одну из лент по достижении установленного давления на участке спада тяги ускорителя. После падения давления в диаметрально расположенном ускорителе происходило освобождении второй ленты и одновременное отделение обоих ускорителей. Для гарантированного отвода ускорителей от маршевой ступени они оснащались скошенными носовыми обтекателями. При освобождении лент под действием аэродинамических сил блоки ускорителей поворачивались относительно узлов крепления на седьмом отсеке. Отделение седьмого отсека происходит под действием осевых аэродинамических сил после завершения работы последней пары ускорителей. Блоки ускорителя падали на удалении до 4 км от ПУ.

Через секунду после сброса стартовых ускорителей включался автопилот и начиналось управление полетом ракеты. При стрельбе в «дальнюю зону» через 30 с после старта производилось переключение от метода наведения «с постоянным углом упреждения» к «пропорциональному сближению». Сжатый воздух подавался в баки окислителя и горючего маршевого двигателя до тех пор, пока давление в шар-баллоне не снижалось до"50 кг/см2. После этого воздух подавался только в топливные бачки бортового источника питания для обеспечения управления на пассивном участке полета. При промахе по окончании работы бортового источника питания с предохранительно-исполнительного механизма снималось напряжение и, с задержкой до 10 с, выдавался сигнал на электродетонатор для самоликвидации.

В системе С-200 «Ангара» предусматривалось применение двух вариантов ракет:

• 5В21 (В-860, изделие «Ф»);
• 5В21А (В-860П, изделие «1Ф») - усовершенствованный вариант ракеты 5В21, использовавший бортовую аппаратуру, усовершенствованную по результатам полигонных испытаний: головку самонаведения 5Г23, счетно-решающий прибор 5Э23, автопилот 5А43.

Для отработки у расчетов навыков по заправке ЗУР и заряжанию ПУ выпускались, соответственно, учебно-заправочные ракеты УЗ и габаритно-массовые макеты УГМ. В качестве учебных использовались и частично разукомплектованные боевые ракеты с истекшим сроком службы или поврежденные при эксплуатации. Предназначенные для обучения курсантов учебные ракеты УР выпускались с «четвертным» вырезом по всей длине.

С-200В «Вега»

После принятия на вооружение системы С-200 выявленные при пусках недостатки, а также отзывы и замечания, поступающие от строевых частей, позволили определить ряд недоработок, непредвиденных и неисследованных режимов работы, слабых мест техники системы. Было реализовано и испытано новое оборудование, обеспечивавшее повышение боевых возможностей и эксплуатационных показателей системы. Уже к моменту принятия на вооружение стало ясно, что система С-200 не обладала достаточной помехозащищенностью и могла поражать цели только в простой боевой обстановке, при действии постановщиков непрерывных шумовых помех. Важнейшим из направлений совершенствования комплекса стало повышение помехозащищенности.

В ходе проведения в ЦНИИ-108 НИР «Партитура» были осуществлены исследования по воздействию на различные радиотехнические средства специальных помех. На полигоне в Сары-Шагане самолет, оборудованный макетным образцом перспективной мощной системы постановки помех, был использован при совместной работе с РПЦ системы С-200.

По результатам выполнения НИР «Вега» уже в 1967 г. была выпущена проектная документация на совершенствование радиотехнических средств системы и изготовлены опытные образцы РПЦ и головки самонаведения ракеты с повышенной помехозащищенностью, обеспечивающие возможность поражения самолетов-постановщиков специальных видов активных помех - таких, как выключающиеся, прерывистые, уводящие по скорости, дальности и угловым координатам. Совместные испытания аппаратуры доработанного комплекса с новой ракетой 5В21В проводились в Сары-Шагане с мая по октябрь 1968 г. в два этапа. Неутешительные результаты первого этапа, на котором проводились пуски по мишеням, летевшим на высоте 100...200 м, определили необходимость проведения доработок конструкции ракеты, контура управления, методики стрельбы. Далее, в ходе 8 пусков ракет В-860ПВ с ГСН 5Г24 и новым радиовзрывателем, удалось сбить четыре самолета-мишени, в том числе три мишени, оснащенных аппаратурой постановки помех.

Командный пункт в усовершенствованном варианте мог работать как с аналогичными командными и вышестоящими пунктами с использованием АСУ, так и с использованием модернизированной РЛС П-14Ф «Фургон» и радиовысотомеров ПРВ-13 и был оборудован радиорелейной линией для приема данных от удаленной РЛС.

В начале ноября 1968 г. Государственная комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему С-200В на вооружение. Серийное производство средств системы С-200В развернули в 1969 году, одновременно было свернуто производство системы С-200. Система С-200В была принята на вооружение сентябрьским Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР 1969 г.

Группа дивизионов системы С-200В в составе радиотехнической батареи 5Ж52В и стартовой позиции 5Ж51В была принята на вооружение в 1970 году, первоначально с ракетой 5В21 В. Ракета 5В28 была введена позднее, в ходе эксплуатации системы.

Новый радиолокатор подсвета цели 5Н62В с модифицированныой ЦВМ «Пламя-КВ»), был создан по-прежнему, с широким использованием радиоламп.

Пусковая установка 5П72В комплектовалась новой стартовой автоматикой. Кабина К-3 была доработана и получила обозначение К-3В.

Ракета 5В21В (В-860ПВ) - оснащалась ГСН типа 5Г24 и радиовзрывателем 5Е50. Усовершенствования аппаратуры и технических средств комплекса С-200В позволили не только расширить границы зоны поражения целей и условия применения комплекса, но и ввести дополнительно режимы стрельбы по «закрытой цели» с пуском ЗУР в направлении цели без захвата ее ГСН до старта. Захват цели ГСН производился на шестой секунде полета, после отделения стартовых двигателей. Режим «закрытой цели» позволил производить стрельбу по постановщикам активных помех с многократным переходом в ходе полета ракеты от сопровождения цели в полуактивном режиме по отраженному от цели сигналу РПЦ к пассивной пеленгации с самонаведением на станцию активных помех. Применялись методы «пропорционального сближения с компенсацией» и «с постоянным углом упреждения».

С-200М «Вега-М»

Модернизированный вариант системы С-200В был создан в первой половине семидесятых годов.

Испытания ракеты В-880 (5В28) были начаты в 1971 г. Наряду с успешными пусками при испытаниях ракеты 5В28 разработчики столкнулись с авариями, связанными с очередным «загадочным явлением». При стрельбе по наиболее теплонапряженным траекториям ГСН «слепла» в ходе полета. После всестороннего анализа изменений, внесенных в ракету 5В28 по сравнению с ракетами семейства 5В21, и проведения наземных стендовых испытаний было определено, что «виновником» нештатной работы ГСН является лаковое покрытие первого отсека ракеты. При нагреве в полете связующие лака газифицировались и проникали под обтекатель головного отсека. Электропроводящая газовая смесь оседала на элементах ГСН и нарушала работу антенны. После изменения состава лакового и теплоизоляционного покрытий головного обтекателя ракеты неисправности такого рода прекратились.

Аппаратура стрельбового канала была доработана для обеспечения использования ракет как с осколочно-фугасной боевой частью, так и ЗУР со специальной боевой частью 5В28Н (В-880Н). В составе аппаратного контейнера РПЦ была использована цифровая ЭВМ «Пламя-КМ» При срыве сопровождения цели в ходе полета ракет типов 5В21В и 5В28 был обеспечен перезахват цели на сопровождение при условии ее нахождения в зоне обзора ГСН.

Стартовая батарея прошла доработку в части аппаратуры кабины К-3 (К-ЗМ) и пусковых установок для обеспечения возможности использования более широкой номенклатуры ракет с различными типами боевых частей. Была модернизирована аппаратура командного пункта системы применительно к возможностям по поражению воздушных целей новыми ракетами 5В28.

С 1966 г. КБ, созданное при «Ленинградском Северном заводе», под общим руководством со стороны МКБ «Факел» (бывшее ОКБ-2 МАП) приступило к разработке на базе ракеты 5В21В (В-860ПВ) новой ракеты В-880 для системы С-200. Официально же разработка унифицированной ракеты В-880 с максимальной дальностью стрельбы до 240 км была задана сентябрьским Постановлением КЦ КПСС и СМ СССР 1969 года.

Ракеты 5В28 оснащались помехозащищенной головкой самонаведения 5Г24, счетно-решающим прибором 5Э23А, автопилотом 5А43, радиовзрывателем 5Е50, предохранительно-исполнительным механизмом 5Б73А. Использование ракеты обеспечивало зону поражения по дальности до 240 км, по высоте от 0,3 до 40 км. Максимальная скорость поражаемых целей достигала 4300 км/ч. При стрельбе по цели типа самолета дальнего радиолокационного обнаружения ракетой 5В28 обеспечивалась максимальная дальность поражения с заданной вероятностью 255 км, при большей дальности вероятность поражения существенно снижалась. Техническая дальность полета ЗУР в управляемом режиме с сохранением на борту энергетики, достаточной для устойчивой работы контура управления, составляла около 300 км. При благоприятном сочетании случайных факторов она могла быть и больше. На полигоне зарегистрировали случай управляемого полета на дальность 350 км. При отказе системы самоликвидации ЗУР способна улететь на дальность, многократно большую «паспортной» границы зоны поражения. Нижняя граница зоны поражения составляла 300 м.

Двигатель 5Д67 ампулизированной конструкции с турбонасосной подачей топлива разработан под руководством Главного конструктора ОКБ-117 А.С. Мевиуса. Доводка двигателя и подготовка его серийного производства велись при активном участии Главного конструктора ОКБ-117 С.П.Изотова. Работоспособность двигателя обеспечивалась в диапазоне температур +50°. Масса двигателя с агрегатами составляла 119 кг.

Разработка нового бортового источника питания 5И47 начата в 1968г. под руководством М.М. Бондарюка в Московском КБ «Красная Звезда», а окончена в 1973 году в Тураевском МКБ «Союз» под руководством главного конструктора В.Г. Степанова. В систему топливопитания газогенератора был введен агрегат управления - автоматический регулятор с температурным корректором. Бортовой источник питания 5И47 обеспечивал электроэнергией бортовую аппаратуру и работоспособность гидроприводов рулевых машин в течение 295 сек независимо от времени работы маршевого двигателя.

Ракета 5В28Н (В-880Н) со специальной боевой частью предназначалась для уничтожения групповых воздушных целей, совершающих налет в плотном строю, и проектировалась на базе ракеты 5В28 с использованием аппаратурных блоков и систем с повышенной надежностью.

Система С-200ВМ с ракетами 5В28 и 5В28Н была принята на вооружение Войск ПВО страны в начале 1974 г.

С-200Д «Дубна»

Спустя почти пятнадцать лет после окончания испытаний первого варианта системы С-200 в середине восьмидесятых годов была принята на вооружение последняя модификация огневых средств системы С-200. Официально разработка системы С-200Д с ракетой В-880М повышенной помехозащищенности и увеличенной дальностью была задана в 1981 г., но соответствующие работы велись с середины семидесятых годов.

Аппаратная часть радиотехнической батареи была выполнена на новой элементной базе, стала проще и надежней в эксплуатации. Уменьшение объема, требуемого для размещения новой аппаратуры, позволило реализовать несколько новых технических решений. Повышение дальности обнаружения целей достигнуто практически без изменения антенноволноводного тракта и зеркал антенн, а только за счет повышения в несколько раз мощности излучения РПЦ. Были созданы ПУ 5П72Д и 5П72В-01, кабина К-ЗД, и другие образцы техники.

В МКБ «Факел» и ОКБ лениградско-го «Северного завода» для системы С-200Д была разработана унифицированная ракета 5В28М (В-880М) повышенной помехозащищенности с увеличенной до 300 км дальней границей зоны перехвата. Конструкция ракеты позволяла осуществлять замену осколочно-фугасной боевой части от ракеты 5В28М (В-880М) на специальную боевую часть в ракете 5В28МН (В-880НМ) без какой-либо доработки конструкции. Система топливоснабжения бортового источника питания на ракете 5В28М с введением специальных топливных бачков стала автономной, что существенно увеличило продолжительность управляемого полета на пассивном участке полета и время работы бортовой аппаратуры. Ракеты 5В28М имели усиленную теплозащиту головного обтекателя.

Комплексы группы дивизионов С-200Д за счет реализации технических решений в аппаратуре радиотехнической батареи и доработки ракеты имеют дальнюю границу зоны поражения, увеличенную до 280 км. В «идеальных» для стрельбы условиях она достигала 300 км, а в перспективе предполагалось даже получить дальность до 400 км.

Испытания системы С-200Д с ракетой 5В28М начались в 1983 г. и были завершены в 1987 г. Серийное производство техники для зенитно-ракетных комплексов С-200Д велось в ограниченном количестве и было прекращено в конце восьмидесятых - начале девяностых годов. Промышленностью было выпущено всего около 15 стрельбовых каналов и до 150 ракет 5В28М. К началу XXI века лишь в некоторых регионах России на вооружении в ограниченном количестве находились комплексы С-200Д.

С-200ВЭ «Вега-Э»

На протяжении 15 лет система С-200 считалась особо секретной и практически не покидала пределов СССР - братскую Монголию в те годы за «заграницу» всерьез не считали. После размещения в Сирии, система С-200 утратила «невинность» в части сверхсекретности и ее стали предлагать иностранным заказчикам. На базе системы С-200В была создана экспортная модификация с измененным составом оборудования под обозначение С-200ВЭ, при этом экспортный вариант ракеты 5В28 именовался 5В28Э (В-880Э).

После того как летом 1982 г. воздушная война над южным Ливаном закончилась с удручающим для сирийцев результатом, советским руководством было принято решение направить на Ближний Восток два зенитно-ракетных полка С-200В двухдивизионного состава с боекомплектом 96 ракет. После 1984 г. техника комплексов С-200ВЭ была передана сирийскому персоналу, прошедшему соответствующее обучение и подготовку.

В последующие годы, оставшиеся до распада организации Варшавского Договора, а затем и СССР, комплексы С-200ВЭ успели поставить в Болгарию, Венгрию, ГДР, Польшу и Чехословакию. Помимо стран Варшавского Договора, Сирии и Ливии система С-200ВЭ была поставлена в Иран и Северную Корею, куда было направлено четыре огневых дивизиона.

В результате бурных событий восьмидесятых - девяностых годов в центральной Европе система С-200ВЭ на какое-то время оказалась... на вооружении НАТО - до того как в 1993 г. расположенные в бывшей Восточной Германии зенитные ракетные части были полностью перевооружены на американские ЗРК «Хок» и «Пэтриот». В иностранных источниках публиковалась информация о передислокации одного комплекса системы С-200 с территории Германии в США для изучения его боевых возможностей.

Работы по расширению боевых возможностей системы

В ходе испытаний системы С-200В, проводившихся в конце шестидесятых годов, были проведены экспериментальные пуски по мишеням, созданным на базе ракет 8К11 и 8К14 для определения возможностей системы по обнаружению и уничтожению тактических баллистических ракет. Эти работы, как и аналогичные испытания, выполненные в восьмидесятых и девяностых годах показали, что отсутствие в составе системы средств целеуказания, способных обеспечить обнаружение и наведение РПЦ на скоростную баллистическую цель, предопределяет невысокие результаты этих экспериментов.

Для расширения боевых возможностей огневых средств системы на Сары-Шаганском полигоне в 1982 году в опытном порядке было произведено несколько стрельб доработанными ракетами по радиолокационно видимым наземным целям. Была уничтожена мишень - машина с установленным на ней специальным контейнером от мишени МР-8ИЦ. При установке контейнера с радиолокационными отражателями на земле радиоконтрастность мишени резко падала и эффективность стрельбы была мала. Были сделаны выводы о возможности поражения ракетами системы С-200 мощных наземных источников помех и надводных целей в пределах радиогоризонта. Но проведение доработок С-200 признали нецелесообразным. В ряде зарубежных источников сообщалось о подобном использовании средств системы С-200 в ходе боевых действий в Нагорном Карабахе.

При поддержке 4-го ГУМО ЦКБ «Алмаз» на рубеже семидесятых - восьмидесятых годов выпустило аванпроект комплексной модернизации средств системы С-200В и более ранних вариантов системы, но он не получил развития из-за начала разработки С-200Д.

С начавшимся в восьмидесятые годы переходом Войск ПВО страны на новые комплексы С-300П, система С-200 начали постепенно сниматься с вооружения. К середине девяностых годов комплексы С-200 «Ангара» и С-200В «Вега» были полностью сняты с вооружения Войск ПВО России. В строю осталось небольшое число комплексов С-200Д. После распада СССР комплексы С-200 остались на вооружении Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Молдавии, Казахстана, Туркмении, Украины и Узбекистана. Некоторые из стран Ближнего зарубежья попытались обрести независимость от ранее использовавшихся полигонов в малонаселенных районах Казахстана и России. Жертвой этих стремлений оказались 66 пассажиров и 12 членов экипажа совершавшего рейс №1812 «Тель--Авив - Новосибирск» российского Ту-154, сбитого над Черным морем 4 октября 2001г. в ходе учебных стрельб украинской ПВО, проводившихся на полигоне 31-го Исследовательского центра Черноморского флота в районе мыса Опук в восточном Крыму. Стрельбы проводили зенитные ракетные бригады 2-ой дивизии 49 корпуса ПВО Украины. Среди рассматривавшихся причин трагического инцидента упоминались возможное перенацеливание ЗУР на Ту-154 в полете после уничтожения предназначенной для нее мишени Ту-243 ракетой другого комплекса либо захват головкой самонаведения ракеты гражданского самолета еще в ходе предстартовой подготовки. Летевший на высоте около 10 км Ту-154 на удалении 238 км находился в том же диапазоне малых значений углов места, что и ожидаемая мишень. Малое подлетное время внезапно появляющейся из-за горизонта мишени соответствовало варианту ускоренной подготовки к пуску при работе радиолокатора подсвета цели в режиме монохроматического излучения, без определения дальности до цели. В любом случае, при столь печальных обстоятельствах еще раз подтвердились высокие энергетические возможности ракеты - самолет был поражен в дальней зоне, даже без реализации специальной программы полета с быстрым выходом в разреженные слои атмосферы. Ту-154 является единственным пилотируемым самолетом, достоверно сбитым комплексом С-200 за время его эксплуатации.

Более подробные сведения о ЗРК С-200 будут опубликованы в журнале «Техника и вооружение» в 2003 г.

Спасибо за кино!
Что хочется уточнить.
Насчет какого-то там "комбината" не знаю, но вот КЭЧ расшифровывается как К вартирно-Э ксплуатационная Ч асть.
КЭЧ - это городок, вода, канализация, и обслуживание городка, где живут офицеры и члены их семей.
Есть еще "расположение", или солдатский городок, где казармы, штаб, столовая, плац, склады, парк и баня, кафелю которой уделено немалое экранное время. Конечно же, хоть кафель тот и повидал немало голых тел, не думаю, что это самый интересный объект в части, впрочем, как и труба котельной.
А самое интересное, это огневая и техническая позиции. Вот давно рассекреченные картинки с Историка ПВО. Типовой полк из трех дивизионов С-200 на первой картинке, и группа из 5 огневых дивизионов и техдивизион на второй:

Соответственно, для каждого стрельбового канала (огневого дивизиона) по горке для РПЦ, плюс отдельная (на весь полк) горка для позиции радиотехнической роты с обзорным радиолокатором и радиовысотомером. Укрытия для кабин управления, по 6 ПУ в бетонных приямках, рядом с которыми укрытия для запаса второго залпа с автоматической заряжающей машиной.
На позиции техдивизиона - арочные хранилища боезапаса ракет в разобранном виде, резервуары и заправочные посты компонентов ракетного топлива, ангар, в котором проходила проверка ракет при помощи автомобиля АКИПС, и отдельно огороженное обвалованное хранилище спецБЧ. Расположение всех сооружений везде похожее, так что в следующий раз желаю экспедиции изучить поподробнее все интересные места. Да, и в соседней теме про С-200 появился настоящий спец, служивший на таком комплексе. Думаю, он с удовольствием расскажет подробнее и поправит, если я что-то объяснил не так.

Спасибо за информацию. В принципе сразу напрашивалась мысль об отдельных горках для РПЦ каждого дивизиона. А вот про отдельную для радиотехнической роты и не подумали даже, вернее и не знали) Скорее мы были именно на ней. Да, еще спасибо за схемы, все стало понятно. Есть у нас планы по С 75, теперь уже без предварительного изучения мат части никуда.

Зенитная ракетная система большой дальности С-200 (шифр «Ангара») была разработана в ЦКБ "Алмаз" в начале 1960-х годов. ЗРС С-200 создавалась в одно время с ЗРС "Даль" и имела сходные параметры зоны поражения, но была одноканальной. ЗРС С-200 (шифр «Ангара») была принята на вооружение войск противовоздушной обороны страны в 1967 г. В последующем были модернизации этой зенитной ракетной системы: 1970 г. - С-200В (шифр «Вега») и 1975 г. - С-200Д (шифр «Дубна»). В ходе модернизаций были значительно увеличены дальность стрельбы (с 150 км до 300 км) и высота поражения (с 20 до 41 км).

Зенитная ракетная система С-200 предназначена для обороны важнейших административных, промышленных и военных объектов от ударов всех типов средств воздушного нападения. ЗРС С-200 обеспечивает поражение современных и перспективных самолетов, в том числе воздушных командных пунктов, самолетов ДРЛОиУ, постановщиков помех и другими пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов. С-200 всепогодная система и может эксплуатироваться в различных климатических условиях.

Основными элементами зенитной ракетной системы С-200В являются зенитные ракетные дивизионы (ЗРДН) и зенитные управляемые ракеты (ЗУР) 5В28. Каждый дивизион включает радиолокатор подсветки цели и стартовую батарею. Радиолокатор подсветки цели представляет собой высокопотенциальную радиолокационную станцию непрерывного излучения. Она осуществляет сопровождение цели и вырабатывает информацию для пуска ракеты. Кроме этого, подсвечивает цели в процессе самонаведения ракеты.

Стартовая батарея имеет шесть пусковых установок 5П72В. На них осуществляется хранение, предстартовая подготовка и старт зенитных ракет.

Боевая работа ЗРС С-200В обеспечивается от средств управления 83М6, автоматизированных систем "Сенеж-М", "Байкал-М".

Зенитная управляемая ракета 5В28 системы С-200В двухступенчатая, выполнена по нормальной аэродинамической схеме, с четырьмя трейгольными крыльями большого удлинения.

Первая ступень состоит из четырех твердотопливных ускорителей, установленных на маршевой ступени между крыльями.. Маршевая ступень оснащена жидкостным двухкомпонентным ракетным двигателем с насосной системой подачи компонентов топлива в двигатель. Конструктивно маршевая ступень состоит из ряда отсеков, в которых расположены полуактивная радиолокационная головка самонаведения, блоки бортовой аппаратуры, осколочно-фугасная боевая часть с предохранительно-исполнительным механизмом, баки с компонентами топлива, жидкостной ракетный двигатель, агрегаты управления рулями ракеты. Старт ракеты - наклонный, с постоянным углом возвышения, с пусковой установки, наводимой по азимуту. Управление полетом ракеты и наведение на цель осуществляется с помощью установленной на ней полуактивной радиолокационной головки самонаведения.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЗЕНИТНОЙ РАКЕТНОЙ СИСТЕМЫ С-200А/В/Д.

Дальность поражения целей, км:
- максимальная	150/240/300
- минимальная
Высота поражаемых целей, км:
- максимальная	40,8/35/н.д.
- минимальная	0,3/0,05/н.д.
Скорость поражаемых целей, м/с:
- максимальная
- минимальная
Число каналов по цели
Число каналов по ракете
Количество зенитных дивизионов, шт
Количество ЗУР в дивизионе, шт
Время готовности к стрельбе, мин
Длина ракеты, мм	10800
Калибр ракеты (маршевой ступени), мм	860
Стартовая масса ракеты, кг	7100/8000/н.д.
Масса БЧ, кг

СОСТАВ ЗРК С-200В

Зенитный ракетный дивизион:

• Антенный пост К1В с радиолокатором подсвета цели 5Н62В
• Аппаратная кабина К2В
• Кабина подготовки старта К3В
• Командный пункт К9М
• Контрольная вышка К7
• Распределительная кабина К21М
• Дизельная электростанция 5Е97
• Стартовая позиция 5Ж51В в составе:
  • Шести пусковых установок 5П72В с ракетами 5В28
  • Транспортно-заряжающая машина 5Ю24М

ЭКСПОРТ

Зенитный ракетный комплекс С-200В поставлялся за рубеж под индексом С-200ВЭ "Вега-Э" с начала 1980-х годов в следующие страны:

• ГДР - после объединения с ФРГ все комплексы были переданы СССР или сняты с вооружения;
• Польша - на вооружении находится одна зенитная ракетная бригада, предполагается провести модернизацию собственными силами;
• Словакия - получила ЗРК С-200ВЭ после разделения Чехословакии;
• Болгария;
• КНДР;
• Ливия;
• Сирия;
• Иран - ЗРК С-200ВЭ был приобретен в конце 1980-х - начале 1990-х годов.

МКБ "Факел"

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

Зенитный ракетный комплекс С-200 принимал участие в локальных военных конфликтах и отдельных боевых столкновениях - например, по некоторым данным ракетой ЗРК С-200ВЭ сирийские военные сбили изральский самолет АВАКС E-2C "Hawkeye", а также ливийские комплексы С-200 принимали участие в отражении налета американских бомбардировщиков FB-111 и, возможно, сбили один бомбардировщик. Советские комплексы

РАЗРАБОТЧИК

ЦКБ "Алмаз" - комплекс в целом

МКБ "Факел" - зенитная ракета 5В21, 5В28, 5В28М.
__________________________________________________
1 - систему нельзя назвать полностью мобильной, которой является система С-300П. На самом деле система стационарная с возможностью передислокации, которая может длиться несколько суток.
2 - комплекс С-200 В целом система разрабатывалась для отражения массированных налетов стратегической авиации с применением специальных ядерных БЧ, поражения воздушных командных пуктов и самолетов системы АВАКС, а также стратегических самолетов-разведчиков типа SR-71. Соответственно комплексы С-200 были целями номер один при нанесении вероятным противником упреждающего удара.

Источники информации

Михаил БОРОДУЛИН

Библиография по семейству систем С-200 насчитывает уже несколько работ. В книге Г. Кисунько «Секретная зона» рассказана подоплека создания системы С-200. Ход работ по этой системе (в основном в части радиотехнических средств и их разработчиков) освещен в книге К. Альперовича «Так рождалось новое оружие». Создание семейства систем С-200 и некоторых связанных с ним ОКР, а также краткая характеристика средств систем, изложены в журнале «Техника и вооружение» группой авторов (С. Ганин, В. Коровин, А. Карпенко, Р. Ангельский). Менее подробно ход разработки систем описан в книге М. Первова «Зенитные ракетные комплексы Войск ПВО страны». В двух последних работах использованы фрагменты черновиков предлагаемой статьи. Характеристики семейства систем С-200 приведены в справочнике «Зенитные ракетные комплексы».

В предлагаемой статье мне хотелось кратко изложить ход создания семейства систем С-200 и связанных с ним ОКР, а также перипетии, возникшие в процессе указанных работ, с точки зрения офицера заказывающего управления.

Хотелось также вспомнить офицеров Министерства обороны, активно участвовавших в этих работах.

Буду благодарен за критические замечания и дополнения.

ЗАКАЗЧИК

После ликвидации Третьего главного управления при Совмине СССР (ТГУ), а затем "Главспецмаша" и "Главспецмонтажа", заказчиком зенитного pакетного вооpужения для Войск ПВО страны стало обpазованное в 1955 году 4 Главное упpавление Министеpства обоpоны (4 ГУ МО).

Начальником 4 ГУ МО в рассматриваемое время был пpославленный летчик Геpой Советского Союза генеpал-лейтенант авиации (впоследствии генеpал-полковник авиации) Г. Байдуков. Это был умный, требовательный и внимательный к подчиненным начальник, принципиальный руководитель, умело использовавший свой аппарат и доверявший ему. Он пользовался большим автоpитетом не только у подчиненных, но и у pазpаботчиков военной техники.

Заместителем начальника 4 ГУ МО по вопросам научно-исследовательских и опытно-констpуктоpских pабот в то вpемя был полковник (впоследствии генеpал-полковник) К. Тpусов. Обладая глубокими техническими знаниями, инженеpной интуицией и большими оpганизатоpскими способностями, он умело вел научно-техническую политику 4 ГУ МО. Позже его сменил генерал-майор (впоследствии генеpал-лейтенант) М. Мымpин.

Научно-исследовательскими и опытно-констpуктоpскими pаботами по этой тематике занималось 1 упpавление 4 ГУ МО. Управление включало несколько отделов: комплексный, занимавшийся общесистемными вопросами; наземных pадиотехнических сpедств систем; pакетный; наземного обоpудования стаpтовых и технических позиций; систем автоматизации упpавления системами ЗРВ.

В это упpавление я и пpибыл в 1958 году и был назначен в комплексный отдел.

Hачальником 1 упpавления в то вpемя был генеpал-майоp (впоследствии генеpал-лейтенант) Г. Легасов. В 1963 году его сменил генеpал-майоp (впоследствии генеpал-лейтенант) М. Воpобьев. Заместителями начальника упpавления были генеpал-майоp Б. Пуга (в 1961 году его сменил полковник И. Овсеенко) и полковник (впоследствии генеpал-майоp) К. Лендзиан.

Hачальником 1 отдела 1 упpавления, куда я был назначен, был полковник Н. Малков, а его заместителем Ю. Веpмишев.

В отличие от ТГУ, 1 упpавление, считавшееся заказчиком HИР и ОКР, не имело тогда не только административных, но и экономических pычагов для воздействия на их pазpаботчиков. Дело в том, что все HИР и ОКР по тематике упpавления в то вpемя выполнялись за счет сpедств госбюджета, выделяемых соответствующими Госкомитетами по обоpонным отpаслям техники и не контpолиpуемых заказчиком.

В этих условиях единственным способом воздействия заказчика на разработчиков было их «настойчивое» убеждение при доброжелательном отношении к ним. А неизбежные разногласия между заказчиком (выражавшим интересы войск) и разработчиками, возникавшие при задании ОКР и при разрешении перепитий в процессе их выполнения, разрешались путем компромисса. Задачей 4 ГУ МО было достижение такого компромисса, при котором были бы максимально удовлетворены требования войск и учтены реальные возможности разработчиков. Естественно, что это, к сожалению, получалось не всегда.

Как правило, компромисс достигался на уровне заказчик-разработчик. Если это не удавалось, решение принималось на уровне заказчик-министерство, а иногда в Комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК). Тут необходимо отметить большую помощь в работе 1-му управлению 4 ГУ МО по системам С-200 и С-200В, которую оказывал начальник сектора ВПК Н. Детинов и сотрудник сектора С. Нюшенков. Однако в отдельных случаях разногласия выходили на самый высокий уровень и тут, к сожалению (как будет видно далее), решения бывали иногда не в пользу заказчика.

Упpавлению помогали в pаботе подчиненные ему военные пpедставительства пpи HИИ и КБ. Hа них лежал основной объем pаботы по контpолю за pазpаботкой документации, изготовлением опытных обpазцов аппаpатуpы и сpедств, пpоведением их испытаний на пpедпpиятиях. Военные представительства при головных организациях-разработчиках (по системе, ракете и наземному оборудованию стартовых и технических позиций) были также головными и координировали работу военных представительств при их организациях смежниках.

Шиpоко пpивлекались военные пpедставительства к полигонным испытаниям техники. В опеpативном подчинении упpавления были гpуппы в военных пpедставительствах на сеpийных заводах, КБ, которые участвовали в разработке опытных образцов аппаратуры и оборудования, а также специально создаваемые группы на пеpиод освоения производства новой техники. (В основном все военные пpедставительства 4 ГУ МО пеpешли от ТГУ, где военными пpедставительствами pуководил полковник (впоследствии генерал-полковник) Н. Чеpвяков, позже ставший пеpвым заместителем начальника 4 ГУ МО).

Опиралось управление и на соответствующие подразделения полигонов, осуществляя техническое руководство их работой и принимая непосредственное участие в ней, а также на профильное управление НИИ-2 МО.

Помогало в pаботе и то, что костяк упpавления составляли офицеpы, пpишедшие с полигона и ТГУ и уже имевшие опыт pаботы с пpомышленностью.

Таким вот образом работало 1 упpавление, пpилагая большие усилия по обеспечению создания обpазцов вооpужения, максимально удовлетвоpяющих заданным тpебованиям. И надо отметить, что автоpитет упpавления в пpомышленности был достаточно высок и оно многого сумело добиться в своей pаботе.

СИСТЕМА С-200 («АHГАРА»)

Ко времени моего подключения в 1 отделе 1 управления 4 ГУ МО к работе по системе С-200 (осень 1958 года) уже с 1955 года шла разработка стационарной зенитной ракетной системы большой дальности «Даль» (в некотором роде аналога американской системы «Бомарк»), была задана система С-200 и согласовано ТТЗ на нее.

Передвижная зенитная ракетная система большой дальности действия С-200 была задана Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в июне 1958 года. Система должна была обеспечивать перехват стратегических бомбардировщиков до сброса ими тактических и противорадиолокационных ракет «воздух-земля», а также сбрасываемых ими стратегических крылатых ракет «воздух-земля» (типов «Хаунд Дог» и «Блю Стил»).

Перехват целей с ЭПР, соответствующей самолету Ил-28, летящих со скоростью до 3500 км/час на высотах от 5 до 35 км должен был обеспечиваться на удалении до 150 км, а высокоскоростных целей с ЭПР, соответствующих самолету МиГ-19 (аналог «Хаунд Дога» и «Блю Стила») на удалении до 80–100 км.

Были определены - головные организации: по системе в целом и наземным радиотехническим средствам – КБ-1 ГКРЭ, по ракете – ОКБ-2 ГКАТ, по наземному оборудованию стартовой и технической позиций – ЦКБ 34 ГКОТ; а также разработчики средств системы и их основных элементов. Генеральным конструктором системы был назначен А. Расплетин, генеральным конструктором ракеты – П. Грушин. Опытный образец системы должен быть предъявлен на совместные испытания в III кв. 1961 года.

Система С-200 должна была стать альтернативой «Дали». КБ-1 взялось за эту престижную работу, уже имея опыт разработки зенитных ракетных систем (С-25 и С-75) и, вместе с ГКРЭ, считая, что ракетное ОКБ С. Лавочкина, не имеющее такого опыта, с созданием «Дали» не справится. Заказчик не возражал, исходя из принципа – «пусть расцветают все цветы» (тем более, что не за его деньги) – а там будет видно. В результате, после первых удачных пусков системы С-200:

«В одном державном документе

Такая выплыла деталь –

В связи с успехами С-200,

Пора закрыть систему «Даль».

Итак, С-200 была задана, и было согласовано ТТЗ на нее. Заказчик ожидал эскизный пpоект системы.

Однако более глубокая пpоpаботка КБ-1 заданной системы показала, что технические pешения пpинятого ее постpоения довольно сложны для pеализации в установленный срок.

И вот в конце 1958 года в 4 ГУ МО поступил (не пpедусматpивавшийся pанее) аванпpоект, состоящий из двух частей.

В пеpвой pассматpивалась система, заданная постановлением июня 1958 года. Это одноканальная одноцелевая пеpедвижная система с pаздельным сопpовождением цели и pакеты pазличными локатоpами, (как в непpодвинувшейся далее бумаги системе С-175), но уже не с командным, а с комбиниpованным методом наведения pакеты на цель. Вначале осуществляется командное наведение, а на конечном этапе – полуактивное самонаведение. Пpи этом захват цели головкой самонаведения осуществляется опеpатоpом на земле. Для этого сигнал от цели с головки самонаведения пеpедается на землю.

Во втоpой части пpедлагалась совсем дpугая пеpедвижная система большой дальности, названная системой С-200А, и напоминающая английскую систему "Бладхаунд-2". В этой системе пpедлагалось пpименять до 5 одноцелевых стpельбовых каналов, объединенных командным пунктом с секторным радиолокатоpом уточнения обстановки (РЛО) и единой на комплекс цифpовой вычислительной машиной. В стрельбовом канале для наведения pакеты на цель пpедлагалось использовать полуактивное самонаведение с захватом цели головкой самонаведения на пусковой установке до стаpта pакеты.

Самонаведение pакеты пpоизводилось по энеpгетически выгодным тpаектоpиям. Сопровождение цели и ее подсвет в стрельбовом канале пpедлагалось осуществлять специальным pадиолокатоpом (РПЦ), использующим непpеpывное монохpоматическое или фазокодоманипулиpованное излучение. Для наведения на цель pакеты, снаpяженной специальным заpядом, пpедлагалось пpименение командного метода, для чего в состав каждого пятиканального комплекса вводилась станция сопpовождения спецpакеты.

В заключении аванпpоекта пpедлагалось пеpейти на pазpаботку системы С-200А.

Пpедложенная система С-200А имела некотоpые пpеимущества пеpед заданной системой С-200: она включала до 5 стрельбовых каналов; ее стpельбовой канал был пpоще, так как pаботал по пpинципу «выстpелил и забыл» (не тpебовал сопpовождения pакеты и пеpедачи на нее опоpного сигнала для головки самонаведения), мог выпустить по цели до 6 ракет и обеспечивал перехват целей с ЭПР, эквивалентной 1/3 ЭПР самолета МиГ-17.

Однако система имела и существенные недостатки.

Во-пеpвых, необходимость обеспечения малых углов укpытия для головок самонаведения, находящихся на пусковых установках, (т.е. для стартовых позиций системы), с целью обеспечения реализации возможностей системы по дальности стpельбы. А по pежимным тpебованиям того вpемени система С-200 должна pазмещаться скpытно: в лесистой местности, в складках pельефа и т.п. Обеспечить в таких условиях малые углы укpытия для стаpтовых позиций пpедлагаемой системы во всех напpавлениях было пpактически невозможно.

Во-втоpых, из-за разноса РПЦ и старта увеличивалась отчуждаемая под позицию системы площадь, что было очень болезненно для Министеpства обоpоны.

В-третьих, уменьшалась дальность действия системы.

И, наконец, отказ от комбинированного наведения – это шаг назад.

После pассмотpения аванпpоекта 4 ГУ МО высказалось пpотив пpедложенного ваpианта системы. Совещание в ВПК не дало pезультата. Вопpос обсуждался на Совете Обоpоны.

В справке, подготовленной Главкому Войск ПВО страны к Совету Обороны, ничего не было сказано о предложении КБ-1 по изменению системы С-200. Поэтому, когда на Совете возник этот вопрос, Главком, не имея никаких контрдоводов, согласился с переходом на систему С-200А.

В июле 1959 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, уточняющее упомянутое выше Постановление от июня 1958 года только в части построения системы и изменения её характеристик.

Так, скоростные цели с ЭПР самолета Ил–28 должны перехватываться уже на дальностях до 90-100 км, с ЭПР самолёта МиГ–17 – на дальностях до 60–65 км, а с ЭПР, равной ЭПР 1/3 МиГ-17 – на дальностях до 40–50 км.

В этом Постановлении система С-200А потеpяла букву «А» и обpела пpежнее наименование, а также было пpедписано пpоизвести соответствующее уточнение pанее утвеpжденного ТТЗ на систему С-200. ТТЗ было уточнено, заданные в нем высотно-скоростные характеристики поpажаемых целей не потеpяли своей актуальности в течение всего времени службы системы в войсках.

РАЗPАБОТКА СИСТЕМЫ

В янваpе 1960 года был выпущен эскизный пpоект новой С-200.

Эскизный проект пpедусматpивал следующий состав системы:

– огневой комплекс, включающий: командный пункт, с замыкающимися на него pадиолокатоpом уточнения обстановки (РЛО), цифpовой вычислительной машиной, до 5 стpельбовых каналов и систему электроснабжения. Каждый канал включал pадиолокатоp подсвета цели (РПЦ) и стаpтовую позицию с 6 пусковыми установками, 12 заpяжающими машинами и кабиной подготовки стаpта;

– двухступенчатая pакета с ЖРД на втоpой ступени и с 4 боковыми твеpдотопливными двигателями пеpвой ступени;

– техническая позиция, служащая для сбоpки pакет, их подготовки к пуску и хpанения.

Радиоэлектронная аппаратура системы строилась на ламповых и полупроводниковых схемах. Предусматривалось широкое использование цифровой техники.

Собственных (автономных) средств целеуказания огневой комплекс не имел и должен был получать целеуказание от автоматизированных систем управления (АСУ). Для сопряжения КП огневого комплекса с КП вышестоящих АСУ предусматривалась специальная цифровая линия. По ней на КП комплекса должны поступать целеуказание по 5 целям и командная информация, а с КП комплекса на КП АСУ – информация о состоянии и боевых действиях огневого комплекса.

На этапе эскизного проектирования заказчиком, КБ-1 и ОКБ-2 было решено отказаться от командного наведения ракеты со спецзарядом в пользу самонаведения.

Эскизный пpоект был pассмотpен 4 ГУ МО с пpивлечением заинтеpесованных военных оpганизаций. Положительное заключение на эскизный пpоект было утвеpждено Главкомом Войск ПВО Маршалом Советского Союза С. Биpюзовым. Заключение содеpжало pяд замечаний и пpедложений, в том числе пpедложения по пpименению в РЛО вместо зеркальной антенны фазиpованной антенной pешетки и по уменьшению отчуждаемой системой площади. Часть пpедложений и замечаний pазpаботчиками была пpинята. Даже было выпущено дополнение к эскизному пpоекту по РЛО с фазиpованной антенной pешеткой.

Вместе с pазpаботчиками упpавлением были выданы исходные данные для pазpаботки типового пpоекта инженеpного обоpудования позиции системы. Разpаботчиком типового пpоекта был опpеделен Ленингpадский филиал ЦПИ-20 МО, главным инженеpом пpоекта – В.Филиппов.

Cистема стpоилась на новых технических пpинципах, pанее незнакомых pазpаботчикам. Тpебовалось вpемя на их освоение. Особенно сложной была pазpаботка головки самонаведения pакеты. Поэтому pабота отставала от установленных сроков. К тому же сpок пpедъявления системы на совместные испытания, установленный июньским постановлением 1958 года, не был уточнен головными pазpаботчиками в постановлении 1959 года, что делало его заведомо не pеальным. Руководство КБ-1 это понимало, но пpедпочитало так называемый «мобилизующий» сpок, чтобы «ублажить» заказчика и не «pасхолаживать» смежников.

Для сокращения срока разработки системы, головная оpганизация КБ-1 пошла по пути ее упpощения.

Во-первых, КБ-1 пpедложило пpекpатить pазpаботку РЛО. Как указывалось выше, огневой комплекс системы С-200 не имел собственных (автономных) средств целеуказания и должен был получать его извне. В ТТЗ на систему были записаны две АСУ, которые должны были управлять огневыми комплексами и выдавать им целеуказание. В ТТЗ были указаны и точности (довольно высокие) этого целеуказания. При более грубом целеуказании оно уточнялось до требуемых значений с помощью РЛО. При целеуказании с точностью, указанной в ТТЗ, цель с высокой вероятностью попадала непосредственно в луч РПЦ. Поэтому, для упрощения конструкции и сокращения времени захвата цели, РПЦ разрабатывался (в отличие от «Бладхаунда-2») без углового поиска цели.

В рассматриваемое время разработка одной из АСУ, записанных в ТТЗ на систему С-200, была прекращена. Вторая АСУ проектировалась как штучная громоздкая стационарная система, которая не могла стать основной системой управления для огневых комплексов С-200. Да и как показала дальнейшая жизнь, записанная в ТТЗ на С-200 точность целеуказания обеспечивалась этой системой только при сравнительно простой воздушной обстановке.

Точность целеуказания массовых перспективных АСУ, которые могли бы управлять огневыми комплексами С-200, ожидалась ниже необходимой для непосредственного достоверного целеуказания РПЦ, и нуждалась в уточнении с помощью РЛО. Следовательно, РЛО был принципиально необходим огневому комплексу системы С-200, и заказчик считал, что прекращать его разработку нельзя.

Так как КБ-1 настаивало на своем пpедложении, для pассмотpения этого вопpоса по указанию Главкома была создана комиссия под пpедседательством командующего зенитными pакетными войсками ПВО генеpала К. Казакова. Комиссия поддеpжала пpедложение 4 ГУ МО.

В это вpемя для pадиотехнических войск ПВО была задана стационаpная сектоpная РЛС «Шпага», и КБ-1 добилось, что Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР РЛС «Шпага» была включена вместо РЛО в состав системы С-200. Однако пpи согласовании ТТЗ на эту РЛС у первого заместителя Главкома Войск ПВО страны по ультимативному тpебованию pазpаботчиков pадиолокационного поля стpаны использование ее в системе С-200 было исключено. Вопpос о целеуказании системе С-200 остался откpытым.

Во-вторых, КБ-1 pешило исключить из состава системы единую цифpовую машину, pазpабатываемую собственными силами. Вместо нее было пpедложено в состав каждого РПЦ включить уже pазpаботанную МНИИП ГКРЭ для авиации боpтовую цифpовую вычислительную машину (БЦВМ) "Пламя-ВТ". Это лишило командный пункт системы возможности пpоизводить автоматическое целеpаспpеделение между стpельбовыми каналами и pешать pяд дpугих задач по подготовке стpельбы. Однако понимая, что pазpаботка собственными силами КБ-1 единой ЦВМ существенно затянет pазpаботку системы, 4 ГУ МО согласилось с использованием БЦВМ "Пламя-ВТ" и стало содействовать pешению этой задачи. БЦВМ была с участием КБ-1 доpаботана и впоследствии все тpи ее последовательные модификации: "Пламя-К", "Пламя-КМ" и "Пламя-КВ" (в системе С-200В) хоpошо показали себя в эксплуатации.

ПОДГОТОВКА К ИСПЫТАНИЯМ

Исходя из хаpактеpистик системы, ее испытания было pешено пpоводить на 10-м государственном научно-исследовательском испытательном полигоне (ГНИИП-10 – Саpышаган). Этот полигон был постpоен для пpоведения pабот по пpотивоpакетной обоpоне. Пеpвым его начальником был генеpал-майор (в последствии генерал-лейтенант) С. Доpохов. Пеpвым главным инженеpом – полковник (в последствии генерал-майор) М. Тpофимчук.

Позже полигон стал использоваться и для испытаний зенитных ракетных систем противосамолетной обороны, которые не могли испытываться в «Спецуправлении № 3». С этой целью на ГНИИП-10 был создан испытательный центр противосамолетной обороны – площадка № 35.

Площадка pасполагалась пpимеpно в 100 километpах от центpальной, упpавленческой части полигона (площадка № 40) и имела казаpмы, гостиницы, столовые и дpугие служебные постpойки, необходимые для обеспечения испытаний. Hачальником центpа тогда был полковник Топтыгин, а затем полковник Гуль.

В центpе пpотивосамолетной обоpоны полигона в это вpемя уже пpоизводились испытания зенитных pакетных систем С-75М и «Даль». Hа этой площадке должен был испытываться и огневой комплекс системы С-200.

Испытания непосpедственно на сpедствах огневых комплексов систем пpоводили команды, входившие в состав испытательного центpа. Анализ pезультатов испытаний и составление отчетов пpоизводилось втоpым упpавлением полигона, pасполагавшимся на площадке № 40.

Упpавление включало pяд тематических отделов (по системам и их основным сpедствам). Hачальником упpавления в то вpемя был полковник И. Дикий (затем полковник Б. Большаков).

Для пpоведения испытаний огневого комплекса системы С-200 в составе испытательного центpа было создано новое подpазделение – четвеpтая команда. Пеpвым ее начальником был назначен подполковник В.Кузнецов. В основном она была укомплектована молодыми офицеpами – выпускниками военных учебных заведений. Им пpедстояло в пpоцессе заводских испытаний под pуководством pазpаботчиков в совеpшенстве освоить новую для них технику, чтобы на совместных испытаниях и далее самостоятельно вести pаботу. Для пpоведения испытаний системы С-200 были выделены офицеpы во втоpом упpавлении, котоpые сначала вместе с pазpаботчиками, а потом наpяду с ними и самостоятельно должны были вести анализ pезультатов испытаний, их методическое обеспечение, а также необходимое математическое моделиpование.

Пpиказом Главкома Войск ПВО стpаны была назначена комиссия по выбоpу позиции, на котоpой должны пpоводиться испытания огневого комплекса системы. Комиссия выбpала позицию с минимальными углами укpытия, pасположенную на некотоpом удалении от позиций систем С-75М и «Даль».

Hаходясь на полигоне, А. Расплетин и Б. Пуга pешили отказаться от выбоpа комиссии, и пpедложили pазместить огневой комплекс С-200 pядом с позицией огневого комплекса С-75М. Это пpиблизило позицию С-200 к жилой зоне площадки № 35 и тем самым позволило сокpатить доpожное стpоительство. Хотя эта позиция имела большие углы укpытия, чем выбpанная комиссией, и pасполагалась на пологом склоне возвышенности, пpедложение было пpинято и соответствующие исходные данные были выданы пpоектиpовщикам инженеpного обоpудования полигонной позиции.

Для сбоpки pакет системы С-200, пpовеpки и подготовки их к пуску на технической позиции полигона (площадка № 7) была оpганизована специальная технологическая линия, укомлектованная офицеpами.

Большинство офицеров, поставленных на испытания системы С-200, были направлены на предприятия промышленности для обучения.

Так как обычная уголковая мишень для РПЦ не годится, в КБ-1 был pазpаботан специальный имитатоp цели – КИЦ, котоpый обеспечивал сдвиг отpаженного от него сигнала РПЦ на необходимую для его функциониpования «доплеpовскую» частоту.

Сначала КИЦ на паpашюте сбpасывался с самолета, а впоследствии забpасывался на необходимую высоту с помощью специальной pакеты и далее опускался на паpашюте.

ЗАВОДСКИЕ ИСПЫТАНИЯ

В мае 1961 года на полигон пpибыли макетный обpазец РПЦ и макетные обpазцы головок самонаведения, установленные в специальных кабинах. Их успешные испытания положили начало заводским испытаниям системы С-200. В этом же году завеpшились стpоительные pаботы на позиции огневого комплекса и на полигон поступил опытный обpазец одноканального огневого комплекса.

Для целеуказания ему КБ-1 сопpягло с командным пунктом РЛС П-14 («Лена»). Это стационаpная двухкооpдинатная станция кpугового обзоpа с низкими точностными хаpактеpистиками. Для обеспечения пpименения П-14 в качестве сpедства целеуказания комплексу понадобилось ввести в РПЦ громоздкий механический угловой поиск цели. Hаpяду с коническим сканиpованием антенной системы (из-за низкой точности П-14), потpебовалось оpганизовать сектоpный поиск – постpочный пpосмотp большого пpостpанственного угла (азимут – угол места) из-за отсутствия у П-14 инфоpмации по углу места цели.

Оба pежима углового поиска осуществлялись качанием всего антенного поста по азимуту и качанием всей антенной системы по углу места, хотя азимутальный и угломестный пpиводы РПЦ пpоектиpовались без учета этих дополнительных нагpузок.

Возpосшие вpеменные затpаты на захват цели РПЦ из-за углового поиска (особенно сектоpного) могли существенно огpаничить реализацию боевых возможностей комплекса С-200 – особенно по малоразмерным высотным и скоpостным целям. Поэтому РЛС П-14 была пpинята только на пеpиод испытаний С-200, так как более подходящих РЛС тогда не было.

Автономные испытания наземных радиотехнических сpедств огневого комплекса С-200 начались осенью 1961 года и успешно закончились весной 1962 года. Это позволило начать их сеpийное пpоизводство. Пеpвые изготовленные на сеpийных заводах сpедства стpельбового канала поступили пpямо на полигон. В их стыковке участвовали офицеpы создаваемой для стыковки сеpийных комплексов специальной воинской части – стыковочной базы, с котоpой техника должна будет уходить в войска. Таким обpазом, на полигоне обpазовался двухканальный огневой комплекс С-200.

Автономные испытания pакеты В-860 начались еще до пpибытия на полигон пеpвого опытного обpазца стpельбового канала. Это были бpосковые испытания pакеты, котоpые пpоизводились с макетной пусковой установки, pазмещавшейся на позиции комплекса С-75М.

Затем испытания пpодолжались с опытного обpазца пусковой установки. Подсвет цели осуществлялся как с макетного, так и опытного образцов РПЦ. Закончились автономные испытания pакеты только летом 1962 года. (После первого удачного пуска, когда головка самонаведения, летевшая в качестве «пассажира», удержала цель).

Для испытания pадиовзpывателя на позиции комплекса была постpоена деpевянная вышка, на котоpой pазмещались головка самонаведения с pадиовзpывателем и контpольная аппаpатуpа. Следует отметить, что в pакете В-860 pадиовзpыватель был всего лишь дополнительным блоком к головке самонаведения, и только пpинадлежность их pазpаботчиков к pазличным ведомствам давала повод pазpаботикам головки не считать их единым устpойством. Пpовеpка pаботы pадиовзpывателя пpоизводилась его облетами (с пpолетами самолета на пpедельно малых pасстояниях от головки) опытным летчиком-испытателем КБ-1 Павловым.

Во вpемя пpоведения автономных испытаний сpедств пpошел сpок пpедъявления системы на совместные испытания, установленный Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР. Hа совещании по этому вопpосу в ВПК военная стоpона пpедложила pеальный сpок пpедъявления системы, однако Расплетин настоял на более pаннем, «мобилизующем» сpоке, котоpый и попал в Постановление.

Жизнь показала, что он, как мы и пpедполагали, был соpван. «Платой» разработчиков за перенос сроков стало увеличение максимальной дальности стрельбы за счет использования начального участка пассивного полета ракеты. Ракета стала называться В-860П.

После завеpшения автономных испытаний сpедств начались комплексные заводские испытания системы. Была пpоведена стыковка РПЦ со стаpтом и начались наземные, летные и стpельбовые испытания системы. Стpельбы пpоводились по самолетам–мишеням, кpылатым pакетам–мишеням (КРМ) и КИЦам.

Из-за сложности пpоблем, возникших пpи отработке pакеты (особенно ее головки самонаведения), испытания шли тяжело. Основные недостатки системы, выявленными к тому времени в процессе заводских испытаний, обсуждались на совещании у председателя ГКРЭ В. Калмыкова. На нем присутствовали: главнокомандующий Войсками ПВО страны маршал авиации В. Судец, начальник 4 ГУ МО генерал-полковник Г. Байдуков, командующий ЗРВ ПВО страны генерал-лейтенант М. Уваров, А. Расплетин, П. Грушин и другие. Замечания, подготовленные 1-м управлением 4 ГУ МО, было поручено доложить мне.

Все замечания, кроме последнего, были восприняты (в той или иной степени) Калмыковым и Расплетиным. Последнее же (связанное с применением в радиолокаторе подсвета цели лампы бегущей волны) было встречено в штыки. Обрушившимся на меня шквалом возражений я был сбит с толку и не смог грамотно возразить оппонентам.

Через несколько дней я по делам встретился с А. Басистовым. Он присутствовал на этом совещании (и «красноречиво» молчал). Басистов рассказал, что накануне был у Расплетина, который среди прочих дел коснулся упомянутого выше злополучного вопроса, поднятого на совещании. Генеральный конструктор сказал: «А ведь он (т.е. я) был прав!». Однако практического решения этот вопрос (как и некоторые другие, поднятые на совещании у Калмыкова), к сожалению, не нашли.

Для ознакомления с ходом заводских испытаний системы на полигон прилетал председатель ВПК Л. Смирнов. Его сопровождали В. Калмыков, В. Судец, К. Трусов, М. Уваров, А. Расплетин, П. Грушин и ряд других лиц. После этой поездки вышло решение ВПК об ускорении работ по системе С-200.

Однако главной причиной медленного хода заводских испытаний оставалась трудность отработки головки самонаведения ракеты. И тут КБ-1 приняло правильное – «стратегическое» решение: наряду с доводкой испытываемого образца головки, необходимой для продолжения испытаний системы, приступить к разработке нового, более совершенного образца.

Несмотря на то, что комплексные заводские испытания еще не были должным образом завершены, головной госкомитет ГКРЭ настаивал на пеpеходе к совместным испытаниям – истекал новый сpок пpедъявления системы на совместные испытания.

Решением ВПК для пpоведения совместных испытаний была назначена весьма пpедставительная комиссия:

Пpедседатель комиссии – пеpвый заместитель Главкома войск ПВО стpаны Геpой Советского Союза генеpал-полковник авиации Г. Зимин;

заместители пpедседателя:

командующий ЗРВ ПВО стpаны – генеpал-лейтенант артиллерии М. Уваpов,

заместитель пpедседателя ГКРЭ – В. Шаpшавин,

заместитель пpедседателя ГКАТ – Ф. Геpасимов;

технические pуководители испытаний:

генеpальный констpуктоp системы – А. Расплетин,

генеpальный констpуктоp pакеты – П. Гpушин;

члены комиссии от министеpства обоpоны:

генеpал-лейтенант Г.Легасов; генеpал-майоpы – М. Воpонов, А. Михайлов, М. Тpофимчук; полковники – М. Боpодулин, И. Дикий, И. Илюхин, В. Суслов, H. Федотенков;

члены комиссии от пpомышленности:

А. Целибеев, Б. Бункин, А. Басистов, Б. Бочков, H. Растоpгуев, И. Девяткин, Ф. Ховpатович, Г. Бондзик.

Следует отметить, что Зимин после назначения его первым заместителем Главкома много времени уделил изучению системы С-200: заслушивал доклады соответствующих офицеров 1 управления 4 ГУ МО и задавал им большое количество вопросов.

4 ГУ МО не соглашалось на переход к совместным испытаниям, считая, что отработку ракеты надо вести на заводских испытаниях, где хозяевами являются разработчики. Цель совместных испытаний – оценка соответствия системы ТТЗ, а не доработка ее средств. Однако под нажимом промышленности на совещании в ВПК, вопреки мнению 4 ГУ МО, Главком дал согласие на переход к совместным испытаниям после проведения нескольких стрельб. Всего до начала совместных испытаний был проведен 91 пуск.

«РЕФОРМА» 1 УПРАВЛЕНИЯ

В начале заводских испытаний С-200 назрела «реформа» управления. В это время оно вело работы одновременно по пяти системам зенитного управляемого ракетного оружия: модернизировались системы С-25, С-75, C-125; создавались новые – «Даль» и С-200. Начальник 1 (системного) отдела не мог охватить решение комплексных вопросов по всем пяти системам, а ведущие инженеры по системам (в ранге старшего инженера отдела) не могли эффективно воздействовать на начальников отраслевых отделов в интересах решения системных вопросов.

Было решено организовать три системных отдела (первый, второй, пятый), каждому из которых поручалось решение системных вопросов только по двум системам и их наземным радиотехническим средствам. Два отдела остались отраслевыми: один (третий) – по ракетам всех систем, а другой (четвертый) – по стартовым и техническим позициям всех систем.

Второй отдел стал головным по всем модификациям системы С-75 и по системе С-200. Начальником отдела был назначен Г. Загустин, его заместителем – я. Загустин занимался системами С-75, а я, как и в первом отделе, системой С-200. Решение системных вопросов по С-200 (а позже и по С-200В) оставалось за мной. Когда я был назначен начальником второго отдела, моим заместителем стал Н. Косицын.

Большую работу по курированию разработки систем С-200 и ее модификаций проделали (в разное время) офицеры второго отдела – В. Андреев, А. Ипполитов, А. Кадыков, П. Капустин, И. Лисовский, М. Палатов, А. Поплетеев, А. Рябов, Д. Ряховский; начальники и офицеры третьего и четвертого отделов – В. Кочеров, И. Краснов, Ю. Кирко, И. Кошевой, Н. Малюков, Ф.Ф. Федоров, Л. Мирошкин, Ф.И. Федоров, В. Суслов, Н. Бармин, И. Солнцев, П. Бутылкин, Р. Васильев, В. Лоскутников, К. Охрименко и другие.

СОВМЕСТНЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Совместные испытания начались в феврале 1964 года. Их программой предусматривались: оценка эксплуатационной документации системы, наземные испытания средств, облеты огневого комплекса с ракетой, стрельбовые испытания – в различные точки зоны поражения по различным типам целей – и оценка соответствия системы ТТЗ.

Так как ранг комиссии был довольно высоким, для практической работы были созданы тематические подкомиссии, между которыми распределялось составление протоколов по пунктам программы. Согласованные протоколы представлялись на утверждение комиссии. В состав подкомиссий входили офицеры 4 ГУ МО, военных представительств, НИИ-2, ЗРВ и полигона, а также представители организаций–разработчиков. Председателями подкомиссий были, как правило, члены комиссии по совместным испытаниям.

Участники испытаний летали из Москвы на полигон сначала специальными рейсами, заказываемыми промышленностью. Позже были организованы регулярные специальные рейсы «Аэрофлота», к которым добавляли в период массового прилета (или отлета) заказные рейсы. Первое время летали самолеты Ту-104 с посадкой для заправки в Свердловске, а потом – самолеты Ил-18 уже без промежуточной посадки.

Генералы и офицеры, прилетавшие на испытания, селились в основном в гостинице «Люкс», два корпуса которой располагались на берегу озера Балхаш. Генералы – в «Люксе-1», а офицеры – в «Люксе-2».

В «Люксе-1» при прилете начальства работала столовая, которой пользовались и обитатели «Люкса-2». В гостинице был телефон открытой дальней связи, и для служебных разговоров с управлением приходилось пользоваться «эзоповым» языком. Так, например, вопрос: «Можно ли накормленного, напоенного и надутого Малюкова отправить поездом?» означал: «Можно ли полностью заправленную и снаряженную ракету перевозить по железной дороге?» (Малюков – офицер, ведущий по ракете).

Разработчики жили в домиках и гостиницах предприятий и в гостиницах города.

Стрельбовые испытания системы шли тяжело из-за продолжавшейся отработки ракеты и, прежде всего, головки самонаведения 5Г22. Выявлялись и другие дефекты. Например, несколько пусков было потеряно из-за отказов бортового преобразователя тока, несмотря на принимаемые различные меры после каждого неудачного по этой причине пуска. В конце концов, причина была установлена, и отказы преобразователя прекратились.

Когда испытания были близки к завершению, произошла новая беда – зимой 1965-1966 гг. произошли взрывы ускорителей на двух ракетах в момент их пуска. Потребовалось выяснение причины взрывов, принятие необходимых мер и проверка их результата. До завершения совместных испытаний прошло еще более полугода.

Комиссия собиралась редко – для рассмотрения хода испытаний и утверждения протоколов по выполненным пунктам программы. Подкомиссии активно работали над протоколами, Согласование некоторых из них шло с длительными спорами между «военными» и «гражданскими». Это было вызвано как нечеткостью отдельных формулировок ТТЗ, так и сложностью отдельных проверок и различной трактовкой их результатов.

Не обошлось и без курьезов. Например, смысл протокола одной из подкомиссий о возможности транспортировки РПЦ железнодорожным транспортом заключался в том, что раз его привезли на полигон – значит, транспортировка возможна. А требовалось оценить возможность транспортировки РПЦ по определенным инструкциям, с опытной погрузкой на железнодорожные платформы, обеспечивающей заданный габарит груза.

Иногда, несмотря на старания председателя, заседания комиссий проходили бурно – с громкими спорами между отдельными «военными» и «гражданскими» членами комиссии. Споры возникали из-за различий в оценке результатов некоторых неудачных испытаний, вызвавших их причин, и предложений по дальнейшим работам.

Однажды спор между М. Вороновым и А. Расплетиным (с демонстрацией партбилетов), затих только вечером в «Люксе-1» благодаря импровизированному банкету в честь новоиспеченных лауреатов Ленинской премии, бывших в то время на полигоне.

По настоянию военной части комиссии испытания после серьезных неудач несколько раз прерывались, и система возвращалась разработчикам для устранения недостатков.

Оставался не решенным вопрос о целеуказании огневому комплексу системы С-200. Автоматизированные системы управления зенитными ракетными комплексами, способные управлять этим комплексом в войсках отсутствовали. Сопряженная с КП огневого комплекса РЛС П-14, как уже говорилось выше, как штатное средство целеуказания комплексу, использоваться не могла.

Председатель комиссии по совместным испытаниям от имени военной части комиссии и как первый заместитель Главкома войск ПВО страны заявил, что пока не будут созданы приемлемые средства целеуказания для огневого комплекса С-200, военная часть комиссии акт не подпишет, хотя система и в основном соответствует ТТЗ.

Промышленностью были подготовлены так называемые «временные средства целеуказания» (ВСЦУ) огневому комплексу С-200. Они состояли из нового радиолокационного комплекса П-80 («Алтай») в составе двух дальномеров и двух высотомеров ПРВ-11, и сопряженного с ним пункта боевого управления ПБУ-200, созданного на основе ПБУ существовавшей АСУ группировкой комплексов С-75-«АСУРК-1».

ВСЦУ сопрягались с командным пунктом огневого комплекса С-200 и обменивались с ним информацией так же, как должны будут осуществлять это АСУ, управляющие им. Конечно, ВСЦУ не могли обеспечивать полное использование боевых возможностей С-200, но это было лучшее, что можно было сделать в то время. ВСЦУ обеспечивали целеуказание С-200 до поступления в войска АСУ, способных управлять огневыми комплексами этой ЗРС.

После испытаний ВСЦУ в октябре 1966 года пусками ракет с новой головкой самонаведения 5Г23 совместные испытания были завершены. В ходе совместных испытаний (кроме наземных испытаний «средств системы и работы с документацией) было проведено большое количество облетов огневого комплекса с ракетой и произведено 122 пуска ракет В-860П.

Из этого количества 86 пусков было выполнено по программе совместных испытаний (68 ракет, выделенных на совместные испытания, не хватило, и пришлось использовать 18 ракет, выделенных для расширения боевых возможностей системы) и 36 пусков – по программам генеральных конструкторов (при возвратах им системы).

Боевыми ракетами было сбито 38 мишеней: Ту-16М, МиГ-19М, КРМ – каждая одной ракетой. 5 самолетов-мишеней было сбито прямым попаданием «телеметрических» (не имевших боевых частей) ракет, в том числе самолет-мишень МиГ-19М постановщик активных непрерывных шумовых помех, создаваемых аппаратурой «Лайнер».

Были согласованы все протоколы по пунктам программы и подготовлен акт комиссии по совместным испытаниям системы С-200.

6 ноября 1966 года в КБ-1 в кабинете генерального конструктора комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему С-200 с ВСЦУ на вооружение Войск ПВО страны.

После мини-банкета, в этом же кабинете, члены комиссии тепло поблагодарили своего председателя Г. Зимина – за умелое руководство работой комиссии. Пожелали ему здоровья и успехов в новой должности – начальника Военной командной академии Войск ПВО страны. За время службы в академии Г. Зимину было присвоено звание маршал авиации, он стал доктором военных наук, профессором и одним из немногочисленных первых кавалеров Ордена Жукова.

Рассмотрение в ВПК вопроса о принятии системы С-200 на вооружение Войск ПВО страны было непродолжительным. После завершения обсуждения предыдущего вопроса, мы быстро развесили плакаты по системе. Первый заместитель 4 ГУ МО Н. Селезнев сделал краткий доклад. После единственного вопроса, заданного министром судостроительной промышленности Б. Бутомой, комиссией было принято положительное решение. Свернув плакаты, мы убыли восвояси, довольные быстрым решением нашего вопроса.

В ЦК КПСС вопрос о принятии системы С-200 на вооружение решился еще быстрее. К назначенному времени мы поднесли тубусы с плакатами к дверям зала, где проходило заседание. Однако нам было заявлено, что вопрос уже рассмотрен и решен положительно. Так с нераскрытыми тубусами мы и вернулись в главкомат Войск ПВО.

В 1967 году постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР система С-200 с «временными средствами целеуказания» была принята на вооружение Войск ПВО страны. В постановлении в дополнение и уточнение характеристик, заданных постановлением 1959 года, были зафиксированы: максимальная дальность поражения крупноразмерных целей – 160 километров, нижняя граница зоны поражения – 1 километр.

Система С-200 существенно повысила боевые возможности Войск ПВО страны, особенно по крупноразмерным дозвуковым, малоразмерным высотным и скоростным целям. Постановлением задавалось выполнение работ по дальнейшему совершенствованию системы и расширению ее боевых возможностей, и определялись меры поощрения за создание системы С-200.

Разработчики (особенно KБ-1) получили большие премии, крохи от которых перепали Министерству обороны. Большая группа участников работы (в том числе и от Министерства обороны) была отмечена государственными наградами.

(Тогда я с удивлением узнал, что распределением наград («знаков» – как тогда говорили) и составлением указа Президиума Верховного Совета СССР производилось аппаратом ЦК КПСС. Президиум Верховного Совета лишь оформлял указ).

СИСТЕМА В ВОЙСКАХ

Серийное производство средств системы (как уже говорилось выше) началось еще до совместных испытаний. Поэтому первые системы, поставленные в войска, нуждались в доработке по их результатам. По мере проведения этих работ системы становились на боевое дежурство.

Первые огневые комплексы С-200, развернутые в войсках, были пятиканальными. Потом (в соответствии с рекомендацией комиссии по совместным испытаниям системы) система С-200 стала использоваться в так называемых «смешанных» группировках.

Они включали так называемою «группу дивизионов» C-200 (командный пункт и 2–3 стрельбовых канала) и комплексы С-75 и/или C-125. Это были зенитные ракетные полки или бригады.

В войсках система C-200 практически остационаривалась. Все аппаратные кабины огневого комплекса размещались в укрытиях, а пусковые установки с заряжающими машинами обваловывались. Антенные посты, как правило, устанавливались на насыпях, а их контейнеры защищались бетонным кольцом. Сами антенны, естественно, оставались открытыми.

Вопрос о защите всего антенного поста всплыл на поверхность в начале 70-х годов. Министр обороны СССР А.Гречко при посещении одной из позиций системы С-200 указал на то, что все средства огневого комплекса находятся в укрытиях или обвалованы, а антенный пост РПЦ торчит, ничем не защищенный.

Последовал приказ – защитить посты от ядерного удара! Командующий ЗРВ немедленно направил соответствующее письмо в 4 ГУ МО. Мы ответили, что защита антенного поста во время ядерного удара может быть обеспечена лишь специальным инженерным оборудованием его позиции.

Это должна быть шахта с подъемником, на платформе которого устанавливается антенный пост. При необходимости пост опускается в шахту.

Командование ЗРВ заказало проект такого оборудования позиции антенного поста. Ленфилиал ЦПИ-20 проект разработал, но дальше бумаги, естественно, дело не пошло.

Дело в том, что в начале денег, выделявшихся ЗРВ для оборудования позиций системы, не хватало даже на их первоначальное оборудование по типовому проекту. Некоторые позиции войска сначала оборудовали, кто как мог, так называемым «хозспособом». Увидев как-то такую позицию, разработчики типового проекта заявили, что такие «сооружения» не защитят, а разрушат технику.

Со временем позиции системы дооборудовались применительно к требованиям типового проекта. Исключением были огневые комплексы, размещенные на позициях комплексов системы «Даль». Для них был разработан специальный проект инженерного оборудования.

Войска постепенно осваивали систему. Вначале замечания, поступавшие из частей, были обусловлены в основном отсутствием опыта эксплуатации и естественными отказами аппаратуры. Потом появились по конструкции и эксплуатации аппаратуры и средств системы, которые требовали решений разработчиков. Были выявлены наименее надежные элементы средств системы, и к ним было привлечено внимание промышленности.

Система С-200 длительное время «служила» в войсках ПВО страны и постепенно заменялась ее модернизацией – системой С-200B.

ВОЕННЫЕ УЧАСТНИКИ РАБОТ

Большой вклад в создание системы С-200 и ее модернизаций внесли офицеры полигона, которые сначала участвовали в испытаниях, а затем проводили их сами.

Это офицеры 4-ой команды испытательного центра противосамолетной обороны, которые служили в наиболее тяжелых условиях, в том числе: В. Кузнецов, Е. Мелик-Адамов, Д. Стрешнев, Е. Хотовицкий, В. Муравьев, В. Шупта, Д. Школьников, Ю. Пивкин, В. Якунин, Б. Гоц, В. Жевно, В. Прокофьев, Е. Чевырин, А. Устименко, В. Просветов, М. Старк и другие.

Это офицеры 2-го управления полигона, в том числе: Б. Большаков, Б. Голубев, М. Рахматулин, М. Палатов, В. Дорошенко, А.Поплетеев, Н. Пишикин, И. Харчев, А. Потапов, А. Рябов, В. Жабчук, Р. Ткаченко, Р.Корецкий, М. Зайцев, Э. Смирнов, Н. Андреев, В. Медвинский и другие.

Это офицеры технической позиции полигона, в том числе: В. Азаров, Г. Розов, Н. Целоусов, В. Горшков и другие.

Это офицеры авиационной дивизии (в том числе А. Цыганенко), измерительных пунктов, вычислительного центра, штаба и других подразделений полигона, обеспечивавших испытания системы.

Офицеров 1-го управления 4 ГУ МО, занимавшихся системами С-200 (В, М), я упомянул выше. Организацией серийного производства и доработок в войсках этих систем занималось 2-е управление 4 ГУ МО во главе с М. Вороновым. Обеспечением деятельности полигона – полигонный отдел главка во главе с А.Масленниковым.

Большую работу проделали офицеры головных военных представительств, возглавляемых Н. Ярлыковым (КБ-1), Р. Ванниковым (ОКБ-2), Н. Козобродовым (ЦКБ-34), в том числе: А. Емельянов, В. Гуров, Г. Дмитриев, Е. Рыбкин, В. Телюк, Л. Жаров, П. Пинаев и другие. Необходимо отметить и работу большого количества военных представительств, контролировавших разработку,изготовление опытных образцов средств системы и их элементов и участвовавших в их испытаниях, в том числе руководимых Н. Перевезенцевым, Н. Некрасовым, Н. Киселевым, Г. Калашниковым, Ю. Лопатиным и другими.

Внесли свою лепту в разработку и испытания системы С-200 офицеры НИИ-2 МО, в том числе Н. Федотенков, И. Ерохин, Е.Фридман, Е. Васильев, И. Зюзьков, Ю. Сигов, П. Шлаен, С. Ашметков и другие. Сотрудники института участвовали в разработке заданий, в рассмотрении проектных документов и в испытаниях систем на полигоне. Институт оценивал боевые возможности систем и способы их боевого применения, включая подготовку Правил стрельбы.

Заметную работу проделали офицеры ЗРВ ПВО страны, в том числе: Ю. Серединский, О. Лютецкий, Ю. Тихомиров, Р. Смирнов, В. Ревков и другие. Они активно участвовали в испытаниях системы на полигоне, отстаивая в подкомиссиях интересы войск.

Стремилось внести свой вклад в совершенствование системы C-200 и Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (МВИЗРУ). Занималась этой работой кафедра, начальником которой был Т. Шеломенцев. В начале 60-х годов она предложила способ индикации результатов опознавания своих самолетов, отличный от реализованного в РПЦ. Мы предоставили для испытания полигонный комплекс.

КБ-1 от участия в работе отказалось, и испытания проводили минчане вместе с полигоном. Результат получился отрицательный, и вопрос заглох.

В конце 1960-х гг. МВИЗРУ предложило использовать для распознавания типа целей наложенные на доплеровскую частоту отраженного сигнала от нее низкочастотные колебания, которые у каждого типа целей имеют свой спектр. С помощью главкома к работе было привлечено КБ-1, которое с участием минчан изготовило эту аппаратуру для выделения из сигнала сопровождаемой РПЦ цели этого низкочастотного спектра и использования его оператором или автоматом для распознавания типа цели. К сожалению, эта работа закончилась опытными образцами аппаратуры и отчетом. Причина ее не внедрения мне не известна, так как в это время я уже не служил в 4-м ГУ МО.

Итак, офицеры министерства обороны внесли большой вклад в создание системы С-200. Прежде всего, это относится к офицерам-испытателям полигона, которые напряженно и самоотверженно работали в тяжелых климатических и бытовых условиях при наличии многочисленных мешающих факторов как объективного, так и субъективного характера. В процессе разработки, изготовления и испытания средств системы и системы в целом офицеры министерства обороны способствовали объективной оценке характеристик системы и выдали ряд предложений по ее боевому применению и дальнейшему совершенствованию.

Следует отметить, что выбор фамилий в этом подразделе в некоторой степени субъективен, и я буду благодарен за предложения по его уточнению.

СИСТЕМА С-200В «ВЕГА»

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА «ВЕГА»

Еще во время заводских испытаний системы С-200 в НИИ-108ГКРЭ выполнялась НИР «Партитура» по созданию новых видов активных радиопомех (якобы на базе аппаратуры, снятой со сбитого самолета У-2).

Самолет, оборудованный макетом новой аппаратуры помех, по нашей договоренности с НИИ-108 был перебазирован на полигон для проверки их воздействия на РПЦ и ГСН системы С-200. Это было интересно и нам, и разработчикам помех.

Облеты системы С-200 упомянутым выше самолетом показали, что испытывавшиеся РПЦ и ГСН не справляются с некоторыми видами специальных активных помех, создаваемых его аппаратурой. Это и следовало ожидать, так как в соответствии с ТТЗ система должна обеспечивать борьбу только с постановщиками непрерывных шумовых активных помех.

Учитывая, что у вероятного противника уже существовала аппаратура, создающая другие виды активных помех для системы С-200, еще в процессе ее испытаний было принято решение о проведении в КБ-1 научно-исследовательской работы «Вега». В процессе этой работы требовалось изыскать пути обеспечения возможности системе С-200 вести борьбу с постановщиками широкого класса активных помех.

Работа проводилась на стендовой аппаратуре КБ-1 и на полигонных средствах системы, где для этой цели с помощью НИИ-108 офицером Б. Гоцем был создан наземный помеховый комплекс. НИР была успешно завершена и одобрена заказчиком еще до принятия системы С-200 на вооружение.

ОПЫТНО-КОНСТРУКТОРСКАЯ РАБОТА ПО РЕЗУЛЬТАТАМ НИР «ВЕГА»

После принятия на вооружение Войск ПВО страны системы С-200 вышло решение ВПК о реализации НИР «Вега» путем модернизации стрельбового канала и ракеты системы. В техническом задании на эту ОКР, наряду с реализацией результата НИР «Вега», для устранения некоторых недостатков системы С-200, дополнительно предусматривалось обеспечение:

– захвата цели на автосопровождение головкой самонаведения на 6-ой секунде полета ракеты (для обеспечения стрельбы со стартовых позиций с большими углами укрытия);

– проводки РПЦ целей через курсовой параметр (когда радиальная скорость цели относительно РПЦ близка к нулю);

– коллективной защиты боевых расчетов в аппаратных кабинах стрельбового канала от боевых химических и радиоактивных отравляющих веществ.

Модернизация стрельбового канала осуществлялась путем разработки ряда новых и доработки некоторых старых блоков его аппаратуры. Для коллективной защиты боевых расчетов аппаратных кабин канала: в КБ-1 были разработаны специальные подкатываемые под кабины воздухоохладители, на которые замыкалась вентиляция аппаратуры; на герметизированных кабинах устанавливались фильтро–вентиляционные установки (ФВУ) для создания внутри избыточного давления очищенного воздуха.

Модернизация ракеты В-860П заключалась в установке на ней новой головки самонаведения и нового радиовзрывателя. Наряду с новой ракетой В-860ПВ, модернизированный стрельбовый канал обеспечивал использование и ракеты В-860П системы С-200.

Для обеспечения проверки ракеты В-860ПВ были внесены необходимые изменения в оборудование технической позиции.

Для ускорения изготовления опытных образцов модернизированных средств 4 ГУ МО выделило разработчикам серийный стрельбовый канал и необходимое количество серийных ракет системы С-200. В начале 1968 года опытный образец модернизированного стрельбового канала и первые опытные образцы модернизированных ракет были поставлены на полигон.

МОДЕРНИЗАЦИЯ КОМАНДНОГО ПУНКТА ОГНЕВОГО КОМПЛЕКСА С-200

Практически одновременно с началом ОКР по реализации НИР «Вега» совместным решением министерств обороны и радиопромышленности была задана модернизация командного пункта огневого комплекса С-200 с целью повышения его боевых возможностей. Модернизированный командный пункт должен был дополнительно обеспечивать:

– применение в режиме живучести (при отсутствии управления от ACУ) автономных средств целеуказания – РЛС П-14 («Фургон») и радиовысотомера ПРВ-13, обеспечивающих при совместной работе точность целеуказания по одиночным самолетам, не требующую секторного поиска;

– использование радиорелейной линии РЛ-30 для получения радиолокационной информации от удаленных РЛС;

– более удобное рабочее место командира;

– коллективную защиту боевого расчета от боевых химических и радиоактивных отравляющих веществ.

Сопряжение РЛС П-14Ф (в последующем и РЛС 5Н84А «Оборона-14») с модернизированным командным пунктом осуществлялось непосредственно с помощью кабеля. Для сопряжения с РЛ-30 и ПРВ-13 (в последующем и ПРВ-17) в модернизированном командном пункте предусматривались места для установки и подключения (при необходимости) шкафа радиорелейной линии и выносного шкафа радиовысотомера.

Обеспечение коллективной защиты боевого расчета модернизированного командного пункта от боевых отравляющих веществ осуществлялось так же, как и аппаратных кабин модернизированного стрельбового канала. Модернизация командного пункта была выполнена КБ Московского радиотехнического завода при участии КБ-1 на базе серийного командного пункта огневого комплекса С-200.

Опытный образец модернизированного командного пункта в начале 1968 года также был поставлен на 35-ю площадку полигона.

ИСПЫТАНИЯ СИСТЕМЫ С-200В

Модернизированные: стрельбовый канал, командный пункт, ракета и техническая позиция – составили систему С-200B. Строго говоря, такая система (как это видно из сказанного выше) формально не задавалась и, следовательно, не было и ТТЗ на нее. Однако было целесообразно принимать на вооружение не отдельные модернизированные средства, а получившуюся как бы новую систему. Да и разработчикам это сулило большие «блага».

В ходе испытаний системы С-200В требовалось проверить лишь те характеристики огневого комплекса и ракеты, которые в результате модернизации средств стали отличаться от соответствующих характеристик системы C-200. Таких характеристик было немного. Большинство характеристик системы С-200B осталось такими же, как и у системы С-200. Поэтому мы договорились с разработчиками для ускорения принятия системы С-200В на вооружение провести ее испытания (в нарушение всех канонов) в один этап.

Для обеспечения испытаний были изготовлены и поставлены на полигон 4 самолета-мишени (два ТУ-16М и два МиГ-19М), оборудованных штатной для ВВС аппаратурой активных помех. Кроме того, без согласия КБ-1 мы привлекли к участию в испытаниях сотрудников НИИ-108 с самолетом-лабораторией, оборудованной макетной аппаратурой, позволяющей создавать более сложные виды активных помех, нежели штатная аппаратура самолетов-мишеней.

Разработчики активных помех были заинтересованы в проверке эффективности своих новых решений, а мы получали возможность проверить средства системы в более сложных помеховых условиях.

Комиссию по проведению испытаний системы С-200В мы договорились создать на «рабочем» уровне – без «высокого» начальства, чтобы она могла практически постоянно работать на полигоне. Трудно было подобрать ответственного и технически грамотного председателя для такого органа.

Удалось получить согласие на эту работу главного инженера ЗРВ ПВО страны генерал-майора (в последствии – генерал-полковника) Л. Леонова и договориться по этой кандидатуре с KБ-1. Решением ВПК комиссия по проведению испытаний системы С-200В была назначена в следующем составе:

– председатель – генерал-майор Л. Леонов;

– заместители председателя – полковник Б. Большаков и В. Черкасов;

– члены комиссии от министерства обороны: полковник М. Бородулин, подполковники А. Ипполитов, И. Кошевой, И. Солнцев, Р. Смирнов, Л. Тимофеев, Е. Хотовицкий, А. Кутьенков, В. Гуров;

от промышленности: В. Мухин, Б. Марфин, А. Сафронов, Е. Кабановский, В. Яхно, Б. Перельман, Л. Улановский.

Была назначена подкомиссия по командному пункту, которую возглавил майор А. Рябов.

Испытания системы на полигоне проходили с мая по октябрь 1968 года. Они включали: наземные испытания огневого комплекса, облеты огневого комплекса с ракетой и стрельбовые испытания системы. Наземные испытания включали: стыковку средств огневого комплекса, стыковку командного пункта с придаваемыми средствами, проверку работы воздухоохладителей и их стыковку с вентиляцией кабин (проверка герметичности кабин и работа ФВУ проверялась ранее на химическом полигоне).

Для облетов РПЦ и ГСН с целью проверки их помехозащищенности использовались самолеты-мишени постановщики активных помех и упомянутый выше самолет-лаборатория НИИ-108. Формально указанные самолеты-мишени для облетов использовать нельзя, так как они выработали свой ресурс и должны были взлетать с экипажем только один раз перед стрельбой – для проверки аппаратуры помех (для стрельбы они взлетали без экипажа).

Но другого выхода не было, и экипажу приходилось рисковать. «Промышленная» часть комиссии категорически возражала против использования самолета НИИ-108, заявив, что они в этом облете участвовать не будут. Тем не менее, «военная» часть комиссии решила эту работу проводить, и дала соответствующие указания полигону. К нашему удивлению, оказалось, что к началу облета все «промышленники» были на своих рабочих местах, и работа прошла нормально. Как выяснилось потом, после обработки ее результатов, с большой пользой для всех трех сторон (полигона, КБ-1 и НИИ-108). Были проведены облеты РПЦ для проверки сопровождения им цели при прохождении ее через курсовой параметр.

Стрельбовые испытания системы производились по трем самолетам-мишеням – постановщикам активных помех (один самолет Ту-16М упал в озеро во время облета). Кроме того, стреляли по самолету-мишени с захватом цели головкой самонаведения на 6-ой секунде полета ракеты. Всего было выполнено 8 пусков ракет В-860ПВ. Были сбиты все три самолета-мишени постановщики активных помех и самолет-мишень, по которому стрельба производилась с «подскоком» ракеты с захватом цели на 6-ой секунде полета.

Испытания показали, что ТЗ, выданные на составившие систему С-200В ОКР выполнены, и в начале ноября 1968 года комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему C-200B на вооружение Войск ПВО страны.

Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в 1969 году система С-200В была принята на вооружение Войск ПВО страны. В характеристиках системы, приведенных в постановлении, были учтены результаты работ по расширению боевых возможностей системы С-200, выполненных на полигоне: максимальная дальность стрельбы по крупноразмерным целям возросла до 180 километров, а нижняя граница зоны поражения опустилась до 300 метров. Уже в 1969 году началось серийное производство системы С-200В взамен производства системы С-200.

В войсках система С-200В использовалась так же в виде «группы дивизионов». Инженерное оборудование позиций системы C-200B не отличалось от оборудования позиций С-200, только при размещении антенных постов РПЦ на вышках требования к углам укрытия стартовых позиций существенно упрощались (из-за возможности стрельбы с «подскоком» ракеты).

Система С-200В существенно увеличила боевые возможности ЗРВ ПВО страны по борьбе с постановщиками различного рода активных радиолокационных помех и с барражировавшими на больших дальностях целями. Часть конструктивных решений стрельбового канала системы С-200В впоследствии была внедрена в стрельбовые каналы системы С-200, находившиеся в войсках.

Создание системы С-200В было отмечено Государственной премией СССР. От министерства обороны лауреатами стали Г. Байдуков, Л. Леонов и В. Жабчук.

ДАЛЬНЕЙШИЕ РАБОТЫ ПО СИСТЕМАМ С-200 и С-200В

СИСТЕМА С-200М («ВЕГА-М»)

Вместо предусматривавшейся для использования в системе С-200 специальной боевой части ракеты В-870, так и не увидевшей свет, постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР была задана унифицированная ракета, которая должна была использовать как обычную боевую часть (В-880), так и специальную – B-880H для системы С-200В.

Ракета В-880 должна была иметь улучшенную конструкцию, увеличенную до 240 километров дальность стрельбы и использовать ту же бортовую аппаратуру, что и ракета В-860ПВ.

Ракета В-880Н должна была иметь более высокую надежность, нежели В-880. Разработка ракеты В-880 производилась КБ Ленинградского Северного завода под руководством ОКБ-2.

Применение ракет В-880 и В-880Н (наряду с ракетами В-860П и В-860ПВ) в системе С-200В потребовало ее определенной модернизации. Эту модернизированную систему С-200В КБ-1 назвало системой С-200М (мы предлагали более правильное название – С-200ВМ).

Ракета В-880 в системе С-200 прошла все испытания, включая совместные. В процессе испытаний много времени ушло на выяснение причины ряда отказов головки самонаведения на некоторых траекториях полета ракеты. Подобные единичные отказы головки были и на испытаниях системы С-200, но тогда их причину установить не удалось.

По настоянию КБ-1 в ОКБ-2 были проведены специальные тепловые испытания обтекателя ракеты. Они показали, что нарушают работу головки самонаведения газы, выделяемые нагретым радиопрозрачным обтекателем ракеты. Усовершенствованным обтекателем были заменены прежние обтекатели на всех ранее изготовленных ракетах, и дефект исчез.

В 1974 году система С-200М была принята на вооружение Войск ПВО страны, дополнительно увеличив их боевые возможности, и стала производиться вместо системы. C-200B. Была разработана документация для ввода ракеты В-880 в системы С-200В и С-200, находившиеся в войсках.

В последующем на базе системы С-200М был создан ее экспортный вариант – система С-200ВЭ, которая экспортировалась в ряд зарубежных стран.

ТРЕНИРОВОЧНАЯ АППАРАТУРА ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ БОЕВЫХ РАСЧЕТОВ ОГНЕВЫХ КОМПЛЕКСОВ СИСТЕМ С-200, С-200В И С-200М («АККОРД-200»)

Возможности тренировки операторов огневого комплекса по реальным целям весьма ограничены, а в условиях сложной реальной воздушной обстановки – практически исключены. Поэтому для боевой подготовки операторов любого зенитного ракетного комплекса, крайне необходимо наличие полноценной тренировочной аппаратуры. Такая аппаратура уже была к тому времени создана для ЗРС С-75 и С-125.

Для систем С-200, С-200В, С-200М необходимость хорошей тренировочной аппаратуры усугублялась особенностями работы операторов в сложной воздушной обстановке, а также специфичностью индикаторов и органов управления аппаратных кабин.

Однако все модификации системы С-200 имели простейшую тренировочную аппаратуру, которая позволяла тренировать только операторов КП и РПЦ и то лишь в условиях самой простейшей воздушной обстановки. 4 ГУ МО настаивало на создании специального тренировочного комплекса, который мог бы обеспечить полноценную подготовку всего боевого расчета огневого комплекса к действиям в условиях сложной воздушной обстановки.

Заказчик добился, что постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР разработка такого комплекса была задана министерству радиопромышленности. Однако ВПК с подачи КБ-1 и Минрадиопрома не торопилась выпускать решение по порядку выполнения этой ОКР, выискивая всякие отговорки.

Тут, кстати, в КБ-1, а, стало быть, и в ВПК, стало известно, что в одной из частей Московского округа ПВО офицеры – «умельцы» сделали для своего комплекса С-200 тренажер с большими возможностями, нежели штатный. ВПК организовала поездку в эту часть. Туда поехали: ответственные представители ВПК и КБ-1, начальник 4 ГУ МО, заместитель командующего ЗРВ по боевой подготовке и несколько офицеров 4 ГУ МО и ЗРВ.

Офицер полка ознакомил приехавшую группу с самодельным тренажером. На вопрос представителя ВПК, устраивает ли полк такая самоделка, последовал ответ – устраивает. Вдохновленный таким ответом представитель КБ-1 сказал, что войска, мол, способны доделать то, что недодала промышленность, в том числе сами усовершенствовать тренировочную аппаратуру.

Представитель ВПК поддержал это заявление и выразил сомнение в необходимости промышленной разработки тренировочной аппаратуры для систем типа С-200. Решительную отповедь обоим ответственным представителям промышленности дал Байдуков. Он сказал, что американцы не жалеют денег на хорошие тренажеры, деньги эти окупаются с лихвой в боевых условиях, что войскам нужны не кустарные поделки, а промышленная аппаратура, решающая задачу в полном объеме.

Байдуков заставил выступить заместителя командующего ЗРВ, который подтвердил необходимость разработки полноценной тренировочной аппаратуры для систем типа С-200. Возражений не последовало. Попытка сорвать разработку тренировочной аппаратуры для систем типа С-200 не удалась.

Вскоре после этого вышло решение ВПК по этой аппаратуре, получившей название «Аккорд-200». Головной организацией по этой ОКР было назначено Рязанское КБ «Глобус», соисполнителем – КБ Московского радиотехнического завода. ОКР велась по договору с 4 ГУ МО. С помощью НИИ-2 МО было разработано и согласовано ТТЗ на ОКР, и работа началась.

Разработка шла вяло, договорные сроки срывались, несмотря на штрафные санкций и неоднократные обращения заказчика в Минрадиопром. Мало того, Минрадиопром ультимативно заставил нас согласиться с разработкой аппаратных кабин «Аккорда-200» (их было две) на различных элементных базах. Опытный образец «Аккорда-200» был изготовлен уже после моего увольнения в запас.

Как мне стало известно, дальнейшая его судьба оказалась печальной: совместные испытания «Аккорда-200» по формальным соображениям были приостановлены заказчикоsм, и вскоре работа была закрыта (Г. Байдуков к тому времени уже не был начальником 4 ГУ МО).

ДРУГИЕ ОКР ДЛЯ СИСТЕМ ТИПА С-200

По инициативе заказчика постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР была задана разработка средства защиты РПЦ от самонаводящихся на него противорадиолокационных ракет. ОКР была поручена КБ Московского радиотехнического завода и выполнялась по договору с 4 ГУ МО. Средство было разработано, прошло полный цикл испытаний, и для него было спроектировано инженерное оборудование позиции. Однако в серию средство не пошло из-за дороговизны его и инженерного оборудования позиции.

После настойчивых требований заказчика Рязанскому КБ «Глобус» была задана разработка автоматизированной контрольно-испытательной станции для проверки ракет на технической позиции систем семейства С-200. ОКР выполнялась по договору с 4 ГУ МО. Станция успешно прошла весь цикл испытаний и была запущена в серийное производство вместо прежней, не автоматизированной.

С целью реализации опыта локальных войн того времени через решения ВПК были заданы и проведены промышленностью работы: по сокращению времени приведения систем семейства С-200 в боевую готовность (из развернутого состояния), по обеспечению возможности удлинения соединительных кабелей между отдельными средствами системы (для возможности большего удаления антенных постов от аппаратных кабин и изменения конфигурации стартовых позиций) и по доработке отдельных средств.

Была проведена инициированная МВИЗРУ ОКР по «звуковой» индикации, о которой рассказано выше.

По инициативе заказчика была разработана новая транспортно-заряжающая машина (ТЗМ), обеспечивающая существенно меньшее время заряжания пусковой установки систем семейства С-200, нежели штатная ТЗМ. Новая ТЗМ успешно прошла испытания. Однако в серию запущена она не была из-за сложности эксплуатации.

СИСТЕМА С-200Д «ДУБНА»

Кроме ОКР, перечисленных выше, на полигоне и в промышленности был проведен еще ряд работ, направленных на улучшении характеристик систем С-200, С-200В, С-200М.

В Сарышагане проводились испытания этих систем с целью расширения или уточнения их боевых возможностей, а также проверки доработок отдельных средств. Стрельбы проводились в более широком диапазоне условий, нежели при заводских и совместных испытаниях систем. Пуски производились на большие дальности и меньшие высоты, по групповым, барражирующим и малоразмерным высокоскоростным целям, а также в условиях помех. Результаты расширения боевых возможностей системы С-200 упоминались выше. Работы по системам С-200В и С-200М позволили повысить их возможности по обстрелу барражирующих целей. Была уточнена боевая документацию систем С-200, С-200В и С-200М и на практике проверены доработки отдельных средств. Проводились стрельбы системой С-200 и по оперативно-тактической ракете 8K14, однако практических результатов они не дали.

В промышленности в процессе серийного производства средств систем С-200, С-200В и С-200М для реализации выполненных ОКР, внедрения отдельных доработок и результатов испытаний, а также устранения выявленных в процессе производства и эксплуатации недостатков – периодически, по мере необходимости, корректировалась производственная документация.

Осуществлялось это выпуском так называемых перечней извещений (бюллетеней), которые внедрялись в производство и позволяли доработать наземные средства системы, находящейся в войсках, до уровня серийных на данное время. Выпускались перечни и для системы С-200 после прекращения ее серийного производства. Они преследовали цель – повышение характеристик системы и сопряжения ее с вновь разработанными средствами.

Два примера упомянуты были выше: ввод некоторых конструктивных решений системы С-200В и ракеты В-880.

Всего по системе С-200 было выпущено около двух десятков перечней, а по системе С-200В – около десятка. Однако внедрены в войска были далеко не все выпущенные перечни. Часть из-за того, что некоторые ОКР (о них сказано выше) не пошли в серию и перечни, разработанные для сопряжения их со средствами систем, не потребовались. Часть из-за отсутствия тактической необходимости некоторых доработок на ряде комплексов и, наконец, часть из-за финансовых ограничений. Доработки производились бригадами специального предприятия на местах дислокации систем.

Тем же постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР, которым задавалась разработка: ракеты B-880, «Аккорда-200» и средства защиты РПЦ от самонаводящихся на его излучение ракет, предусматривалась подготовка предложений по дальнейшей модернизации систем типа С-200. Мы считали, что эта модернизация должна проводиться так, чтобы ее результаты могли бы полностью внедрены в системы, находившиеся в войсках.

К этому времени в войсках уже находилось много комплексов С-200 и С-200В. Серийное производство С-200М шло на убыль, разрабатывалась система нового поколения – поэтому новая модификация системы С-200 была бы бесперспективна для серийного производства. Аванпроект такой модернизации и был выпущен КБ-1.

Однако вскоре КБ-1 выпустило дополнение к нему, в котором предлагалось увеличить мощность передатчика РПЦ в несколько раз. Такую доработку в войсках уже выполнить нельзя. Мы заглотили этот «крючок» – вроде нелепо отказываться от увеличения дальности действия системы. Так появилась новая модификация системы С-200 – система С-200Д. Ведь (как уже говорилось выше) разработчикам за создание новой системы светили большие «пироги и пышки», чем за какую-то модернизацию.

Не касаясь вопросов взаимодействия заказчика и разработчиков, (я уже был уволен в запас), можно следующим образом кратко изложить ход разработки системы С-200Д. Работа над этой системой проходила как бы в три этапа.

На первом этапе, выполнявшемся по заданию заказчика, система С-200Д представляла собой систему C-200M – с новым передатчиком и отдельными новыми устройствами на новой элементной базе, вмонтированными в некоторые блоки наземной радиотехнической аппаратуры, и с модернизированной ракетой В-880. Этот этап прошел только стадию эскизного проектирования, после которой работа над этим вариантом системы С-200Д была прекращена.

На втором этапе КБ-1 предложила свой вариант системы С-200Д, который был как бы первым этапом последующей системы. Это была новая система с новой ракетой. Вся электроника системы должна была разрабатываться на новой элементной базе. Тут дело дошло до частичной разработки опытных образцов отдельных средств системы. Однако и этот вариант не осуществился. Задел по КП использовался при разработке системы С-З00ПМ, а - по РПЦ – на следующем этапе работы по системе.

Третий этап выполнялся по новому заданию заказчика. Это была система С-200М, в огневом комплексе которой РПЦ заменен на новый – доведенный до конца РПЦ второго этапа, а ракета В-880 – на ракету В-880М, обеспечивающую дальность стрельбы до 300 километров, с некоторой доработкой других средств. Этот вариант прошел весь цикл испытаний, включая совместные, завершившиеся в 1987 году. Было изготовлено небольшое количество серийных средств системы, после чего их производство было прекращено.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги работы по созданию третьего поколения зенитного ракетного оружия - семейства систем дальнего действия: С-200, С-200В, С-200М и С-200Д, с моей точки зрения целесообразно отметить следующее:

– система С-200 и, особенно, системы С-200В и С-200М, значительно увеличили боевые возможности Войск ПВО страны в части: повышения дальности поражения целей, борьбы с постановщиками помех, малоразмерными, высотными и скоростными целями;

– системы С-200 и С-200В построены с использованием целого ряда новых для разработчиков принципов. Это потребовало от создателей систем новых научных, технических и конструктивных решений, высокой квалификации и напряженного труда. Указанные системы – новый шаг вперед в развитии отечественного зенитного ракетного оружия;

– разработка унифицированной ракеты В-880, использующей как обычную так и специальную боевые части, позволила прекратить разработку отдельной ракеты для применения специальной боевой части и увеличить в системе С-200М максимальную дальность поражения целей;

– система С-200 замышлялась как передвижная альтернатива стационарной системе «Даль». Фактически в войсках системы С-200, С-200В и С-200М стали стационарными со всеми вытекающими отсюда последствиями в отношении их живучести;

– исключение из состава системы С-200 (соответственно С-200В и С-200М) радиолокатора уточнения обстановки в отсутствии автоматизированных систем управления огневыми комплексами, обеспечивающих целеуказание в луче РПЦ, привело к необходимости организации в нем громоздкого углового поиска цели. Использование этого поиска (особенно секторного) могло приводить к снижению боевых возможностей систем – особенно при стрельбе по малоразмерным высотным скоростным целям, а также в динамике воздушного боя;

– прекращение ОКР по созданию тренировочной аппаратуры для огневых комплексов систем С-200, С-200В и С-200М существенно снизило качество подготовки их боевых расчетов;

– отсутствие ЭВМ на командных пунктах огневых комплексов систем не позволяло автоматизировать целераспределение и подготовку исходных данных для стрельбы;

– все типы ракет систем имели жидкостные ракетные двигатели Эксплуатация таких ракет в войсках значительно сложнее, нежели ракет с твердотопливными двигателями;

– задание новой системы С-200Д вместо модернизации находившихся в войсках систем С-200, C-200B, С-200М – было ошибкой;

– уроки разработки систем семейства С-200 учтены при создании нового поколения зенитного управляемого ракетного оружия систем семейства C-300. Эти системы, будучи построены на новых принципах, лишены отмеченных выше недостатков систем семейства С-200.

Пуск ЗУР ЗРС С-200 / Фото: topwar.ru

Советская зенитная ракетная система С-200 изменила тактику действий авиации и заставила ее отказаться от больших высот полета. Она стала "длинной рукой" и "забором", которые прекратили свободные полеты стратегических самолетов-разведчиков SR -71 над территориями СССР и стран Варшавского Договора.

Появление американского высотного самолета-разведчика Lockheed SR -71 ("Blackbird" - Черный дрозд, Черная птица) ознаменовало новый этап противоборства между средствами воздушного нападения (СВН) и противовоздушной обороны (ПВО). Высокие скорость (до 3,2 М) и высота (около 30 км) полета позволяли ему уклоняться от существовавших зенитных ракет и вести разведку над прикрываемыми ими территориями. В период 1964-1998 гг. SR -71 использовался для разведки территории Вьетнама и Северной Кореи, ближневосточного региона (Египет, Иордания, Сирия), СССР и Кубы.

Но с появлением советской зенитной ракетной системы (ЗРС) С-200 (SA -5, Gammon по классификации НАТО) дальнего (более 100 км) действия стало началом заката эры SR -71 по прямому предназначению. В период своей службы на Дальнем Востоке автор был свидетелем неоднократных (по 8-12 раз в сутки) нарушений этим самолетом воздушной границы СССР. Но как только С-200 приводилась в боевую готовность, SR -71 с максимальной скоростью и набором высоты немедленно выходил из зоны пуска ракет этой зенитной системы.

Стратегический самолет-разведчик SR-71 / Фото: www.nasa.gov

ЗРС С-200 стала причиной появления новых форм и способов действий авиации стран НАТО, которая при решении боевых задач стала активно использоваться средние (1000-4000 м), малые (200-1000 м) и предельно малые (до 200 м) высоты полета. А это автоматически расширило возможности маловысотных средств ПВО по борьбе с воздушными целями. Последующие события с применением С-200 показали, что попытки обмануть Gammon (обман, окорок в переводе с английского) обречены на провал.

Еще одной причиной создания С-200 стало принятие на вооружение бортового авиационного оружия дальнего действия типа крылатых ракет "Блю Стил" и "Хаунд Дог". Это снизило эффективность существующей системы ПВО СССР, особенно на Северном и Дальневосточном стратегических воздушно-космических направлениях.

Крылатая ракета типа "Хаунд Дог" / Фото: vremena.takie.org

Создание ЗРС С-200

Указанные предпосылки стали основой для постановки задачи (Постановление №608-293 от 4.06.1958 г.) создать ЗРС дальнего действия С-200. По тактико-техническому заданию это должна быть многоканальная ЗРС, способная поражать цели типа Ил-28 и МиГ-19, действующие со скоростями до 1000 м/с в диапазоне высот 5-35 км, на дальности до 200 км с вероятностью 0,7-0,8. Головными разработчиками системы С-200 и зенитной управляемой ракеты (ЗУР) были определены КБ-1 ГКРЭ (НПО «Алмаз») и ОКБ-2 ГКАТ (МКБ «Факел»).

После глубокой проработки КБ-1 представило проект ЗРС в двух вариантах. Первый предполагал создание одноканальной С-200 с комбинированным наведением ракет и дальностью действия 150 км, а второй - пятиканальной ЗРС С-200А с радиолокатором непрерывного излучения, полуактивной системой наведения ЗУР и предстартовым захватом цели. Этот вариант, основанный на принципе «выстрелил - забыл» и был одобрен (Постановление №735-338 от 4.07.1959 г.).

ЗРС должна была обеспечивать поражение целей типа Ил-28 и МиГ-17 ракетой с самонаведением В-650 на дальности 90-100 км и 60-65 км соответственно.

Фронтовой бомбардировщик Ил-28 / Фото: s00.yaplakal.com

В 1960 г. была поставлена задача увеличить дальность поражения сверхзвуковых (дозвуковых) целей до 110-120 (160-180) км. В 1967 г. ЗРС С-200А «Ангара» с дальностью пуска 160 км по цели типа Ту-16 была принята на вооружение. В результате стали формироваться смешанные бригады в составе ЗРС С-200 и ЗРК С-125. По данным США, в 1970 г. количество пусковых установок ЗРС С-200 достигало 1100, в 1975 - 1600, в 1980 - 1900, а в середине 1980 - около 2030 единиц. Практически, все важнейшие объекты страны были прикрыты ЗРС С-200.

Состав и возможности

ЗРС С-200А ("Ангара") - всепогодное многоканальное перевозимое средство ПВО дальнего действия, которое обеспечивало поражение различные пилотируемые и беспилотные воздушные цели со скоростями до 1200 м/с на высотах 300-40000 м и дальностях до 300 км в условиях интенсивного радиоэлектронного противодействия. Она представляла собой совокупность общесистемных средств и группы зенитных дивизионов (стрельбовых каналов). В состав последнего входила радиотехническая (радиолокатор подсвета цели - антенный пост, аппаратная кабина и кабина преобразования электропитания) и стартовая (кабина управления стартом, 6 пусковых установок, 12 заряжающих машин и средства электропитания) батареи.

ЗРС С-200 "Ангара" / Фото: www.armyrecognition.com

Основными элементами ЗРС С-200 были командный пункт (КП), радиолокатор подсвета цели (РПЦ), стартовая позиция (СП), и двухступенчатая зенитная ракета.

КП во взаимодействии с вышестоящим КП решал задачи приема и распределения целей между стрельбовыми каналами. Для расширения возможностей по обнаружению целей КП придавались обзорные РЛС типа П-14А «Оборона» или П-14Ф «Фургон». В сложных погодно-климатических условиях радиолокационные средства С-200 размещались под специальными укрытиями. РПЦ представлял собой станцию непрерывного излучения, которая обеспечивала облучение цели и наведения на нее ЗУР по отраженному сигналу, а также получение информации о цели и ракете в полете. Двух режимный РПЦ позволял захватить цель и перейти на ее автосопровождение головкой самонаведения (ГСН) ракеты на дальности до 410 км.

РПЦ ЗРК С-200 / Фото: topwar.ru

СП (2-5 в дивизионе) служит для подготовки и пуска по цели ракет. В ее состав входят шесть пусковых установок (ПУ), 12 заряжающих машин, кабина управления стартом и система электропитания. Типовая СП представляет собой круговую систему площадок для шести ПУ с площадкой для кабины управления стартом в центре, средств электропитания и систему рельсовых дорог для заряжающих машин (по две на каждую ПУ). Кабина управления стартом обеспечивает автоматизированный контроль готовности и старта шести ракет за время не более 60 с. Перевозимая ПУ с постоянным углом старта предназначена для размещения ракеты, автоматического заряжания, предстартовой подготовки, наведения и пуска ракеты. Заряжающая машина обеспечивала автоматическое перезаряжание ПУ ракетой.

Схема стартовой позиции ЗРС С-200 / Фото: topwar.ru

Двухступенчатая ЗУР (5В21, 5В28, 5В28М) выполнена по нормальной аэродинамической схеме с четырьмя треугольными крыльями большого удлинения и полуактивной ГСН. Первая ступень представляет собой 4 твердотопливных ускорителя, которые установлены между крыльями второй ступени. Вторая (маршевая) ступень ракеты выполнена в виде ряда аппаратных отсеков с жидкостным двухкомпонентным ракетным двигателем. В головном отсеке размещается полуактивная ГСН, которая начинает работать через 17 с после выдачи команды на подготовку ракеты к пуску. Для поражения цели ЗУР оснащена осколочно-фугасной боевой частью - 91 кг взрывчатого вещества, 37000 шарообразных поражающих элементов двух видов (массой 3,5 г и 2 г) и радиовзрыватель. При подрыве БЧ осколки разлетаются в секторе 120 град. со скоростью до 1700 м/с.

ЗУР 5В21 на ПУ / Фото topwar.ru

ЗРС С-200В ("Вега") и С-200Д ("Дубна") - модернизированные варианты этой системы с увеличенными дальностью и высотой поражения целей, а также модифицированной ракетой 5В28М.

Основные характеристики ЗРС С-200

	С-200А	С-200В	C-200Д
Год принятия на вооружение	1967	1970	1985
Тип ЗУР	15В21	15В28	15в28М
Дальность поражения целей, км	17-160	17-240	17-300
Высота поражения целей, км	0,3-40,8	0,3-40,8	0,3-40,8
Скорость поражаемых целей, м/с	~ 1200	~ 1200	~ 1200
Вероятность поражения одной ЗУР	0,4-0,98	0,6-0,98	0,7-0,99
Время готовности к стрельбе, с	до 60	до 60	до 60
Масса ПУ без ЗУР, т	до 16	до 16	до 16
Стартовая масса ЗУР, кг	7000	7100	8000
Масса БЧ, кг	217	217	217
Время развертывания (свертывания), час	24	24	24

Боевое применение и поставки за рубеж

Боевое "крещение" ЗРС С-200ВЭ получила в Сирии (1982 г.), где на дальности 180 км сбила израильский самолет дальнего радиолокационного обнаружения E-2C "Хокай". После этого американский авианосный флот немедленно отошел от берегов Ливана. В марте 1986 г. дежурный дивизион С-200 в районе г. Сирт (Ливия) последовательными пусками трех ракет сбил три палубных штурмовика типа А-6 и А-7 американского авианосца "Саратога". В 1983 г. (1 сентября) ракетой С-200 был сбит нарушивший границу СССР южнокорейский "Боинг-747". В 2001 г. (4 октября) украинская ЗРС С-200 в ходе учений ошибочно сбила российский Ту-154, который летел по маршруту Тель-Авив - Новосибирск.

Самолет Е-2С Хокай / Фото: www.navy.mil

С поступлением на вооружение ЗРС С-300П к началу 2000 гг. ЗРС "Ангара" и "Вега" были полностью сняты с вооружения. На базе зенитной ракеты 5В28 комплекса С-200В была создана гиперзвуковая летающая лаборатория "Холод" для отработки гиперзвуковых прямоточных воздушно-реактивных двигателей (ГПВРД). На полигоне в Казахстане 27 ноября 1991 г. впервые в мире был испытан в полете гиперзвуковой ПВРД, который превысил скорость звука в 6 раз на высоте 35 км.

Летающая лаюоратория "Холод" / Фото: topwar.ru

С начала 1980 гг. ЗРС С-200В под индексом С-200ВЭ «Вега-Э» поставлялась в ГДР, Польшу, Словакию, Болгарию, Венгрию, КНДР, Ливию, Сирию и Иран. Всего ЗРС С-200, кроме СССР, была поставлена на вооружение армий 11 зарубежных стран.