Свита воланда откуда взялся рыцарь. Свита воланда в романе мастер и маргарита булгакова описание членов свиты сочинение. Образ свиты в произведении

ОБРАЗ, МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ВОЛАНДА И ЕГО СВИТЫ В РОМАНЕ «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

Мировоззрение Булгакова наиболее полно воплотилось в его «последнем закатном романе» Немцев В. Михаил Булгаков: Становление романиста. Самара: Издательство Саратовского университета, 1990. с.6, как удивительно окрестил «Мастера и Маргариту» сам автор.

Автор «закатного романа» вроде бы не претендует на философичность, однако постановка проблем и «проверка» современности прошлым как раз рождают философский настрой и нравственную одухотворенность произведения.

Вот как два разных литературоведа оценили роман «Мастер и Маргарита».

А. Метченко: «Основная коллизия романа традиционна. Это роман о гибели таланта и о трагедии всепоглощающей любви». В. Лакшин же в основном заостряет свое внимание на социально-политической обстановке в СССР в конце 20-х - начале 30-х годов, нашедшей отражение в романе и объясняющей основною его идею.

Один из выразителей идеи произведения - Воланд. Он - воплощенная идеальная концепция той действительности, которая создана автором-творцом, точно так же, как автор-творец - выразитель концепции всего произведения. И Воланд, и «автор» - единственные персоны со знанием конечной истины в пределах романа.

Воланд самый загадочный персонаж романа. Называть его просто сатаной было бы опрометчиво - хотя бы потому, что именно сатана «изобрел» спокойную совесть. Воланд же не терпит скрытых пороков и равнодушия, и непременно их разоблачит. С другой стороны складывается иное мнение: Воланд - это переосмысленный Иисус.

Кто же все-таки Воланд на самом деле? Для Иванушки Воланд - иностранный шпион. Для Берлиоза - профессор истории, сумасшедший иностранец, для Степы Лиходеева - «черный маг», для мастера - литературный персонаж.

Несомненно, что в романтической структуре Воланд несет большую смысловую нагрузку.

Поэтому Воланд зримо или незримо присутствует в романе на всем пространстанстве текста. По его словам, он даже был при допросе Иешуа Пилатом: «… Я лично присутствовал при всем этом. И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас - никому ни слова и полнейший секрет!.. Тсс!» Булгаков М. Мастер и Маргарита // Булгаков М. Избранное. Ташкент: Узбекистан, 1990. с. 273.

Комически обыгрывая свое появление, - вот и в этом случае, когда он явственно насмехается над наивной «бдительностью» литераторов, - Воланд никогда не говорит неправды, ему это ни к чему. Так что можно не сомневаться: он был рядом с Пилатом Немцев В. Михаил Булгаков: Становление романиста. Самара: Издательство Саратовского университета, 1990. с.121..

Несомненно, утверждает В.И. Немцев, что Воланд находился с Пилатом и после казни, в образе его любимого пса Банга. До этого Воланд, очевидно, был невидимым наблюдателем. Банга появляется тогда, когда Пилата «постигла беда». А беда эта - пробудившаяся совесть.

Пес и хозяин всегда неразлучны, причем Банга «утешает своего хозяина и несчастье готов встретить вместе с ним». Они словно представляют одно целое.Воланд всегда за тех, у кого беспокойная совесть, ибо человек, который «всегда прав», погиб для морали.

Оттого и появились попытки объяснить наличие этого героя как воплощенной идеи возмездия и справедливости, на что как раз и неспособно учение Иешуа.

По мнению А. Зеркалова Иешуа - Иисус, подчеркнуто лишен именно тех качеств евангельского Христа, которые переданы Воланду; например, он решительно отказывается судить людей. В истории Иешуа нет ни намека на главный двигатель евангельского действия, идею божественного предопределения. Она заменена вполне современной идеей власти общественных сил. Воланд, в свою очередь, олицетворяет некое «дьявольское предопределение» - он как будто может распоряжаться человеческими судьбами, о чем прямо заявляет на первых же страницах романа 12 .

М. Гаврошин Предполагает, что существует «глубинное единство» и таинственная связь Иешуа - Иисуса и Воланда - Сатаны 13 .

Как известно, христианская церковь исповедует единобожие, где дьявол занимает подчиненное положение.

В.П. Крючкова говорит о взаимоотношениях Иешуа и Воланда, как о нетрадиционных, а скорее о партнерских.

Модель мира в романе, несмотря на ее намеренную независимость, «открытость», может быть охарактеризована как дуалистическая. Исследователь связывает ее с дуалистическим учением древнегреческого философа и ученого Оригена, выдвинувшего идею о примирении Дьявола с Богом в конце всемирной истории, а также с учениями альбинойцев и манихеев, утверждавших, что земля неподвластна Богу, а находится в ведении Дьявола 14 .

Интересно, что в ранних редакциях романа, в соответствии с христианской традиционной космологией, Воланд получал «распоряжение от Иешуа» относительно судьбы мастера.

«Разве вам могут велеть?» - удивленно спрашивал Воланда мастер, зная о его могуществе 15 .

«Нос его ястребино свесился к верхней губе… оба глаза стали одинаковыми, черными, провалившимися, но в глубине их горели искры. Теперь лицо его не оставляло сомнений - это был Он». И обращаются к Воланду - «Великий Сатана».

И вот последняя правка текста. Она была сделана Булгаковым 13 февраля 1940 года. В последней редакции Воланд утрачивает все атрибуты классического Сатаны: исчезают копыта, буква F на портсигаре (от Faland - черт); из сцены с буфетчиком Соковым просто вычеркнуто число «666» Стальная Г. Булгаковские зеркала. Воланд. Экуменизм. Теодицея. // Знание-сила. 1998. № 1. с. 144 -152..

Булгаков, по-видимому, не хотел, чтобы читатель с первых страниц романа открыл принадлежность Воланда к потусторонним силам, или же великое произведение в процессе создания начало жить собственной жизнью, обнаруживать собственную логику. В окончательном варианте романа, с одной стороны, как бы проводится граница между владениями Иешуа и Воландом, а с другой - явно ощущается их единство противоположностей. В дуалистических мифах сформировалось противопоставление добра и зла, как полярных начал, но очевидно и то, что эти понятия могут существовать лишь относительно друг друга. В романе это косвенным образом подтверждается и символикой треугольника Воланда, который трактуется булгаковедами неоднозначно.

Так, Л.М. Яновская видит в треугольнике начальную букву слова «Дьявол» Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. М.: Советский писатель. 1983. с. 387.. И.Ф. Бэлза считает, что речь идет о божественном треугольнике: «Достаточно хорошо известно, что треугольник изображался на царских воротах и на порталах храмов, всегда был символическим изображением «всевидящего ока» - иными словами, первой ипостаси Троицы».

В работе В. Акимова сказано, что «Святая Христова церковь допускает изображение Пресвятой Троицы фигурой равнобедренного треугольника, обращенного вершиной вверх. По откровению дьявол возомнил о себе, что он подобен всевышнему. Каббалистическая тетраграмма или масонская печать, посему изображали дьявола тоже равносторонним треугольником, равным первому, но только обращенным вершиной вниз, а не вверх, обозначая полную противоположность Сатаны Богу, не без свидетельства о том, что Божий противник низвергнут с неба».

Конечно, в романе не говориться, как именно изображен «бриллиантовый треугольник» на портсигаре Воланда, а затем алмазный треугольник на крышке его часов, - это было бы прямой подсказкой читателю. Но именно в связи с принятой символикой имеет смысл фиксировать внимание читателя на треугольнике Воланда.

В. Акимов делает заключение, что полярная устремленность вершин обоих треугольников (троицы и дьявола) в романе представляется как их тяготение друг к другу, невозможность существования порознь.

Возможно, что булгаковский дьявол обладает качествами, которые должны принадлежать божеству, поэтому ему и передано «око божие».

Но Воланд лукаво притворяется тем самым «диаволом», который фигурировал в Новом завете и пытался соблазнить Христа. Но на самом деле от него исходят и добро и зло…

В. Лакшин окрестил Воланда «задумчивым гуманистом». Как можно решить судьбу Мастера и Маргариты, не руководствуясь нравственными понятиями? Или спорить с милосердной Маргаритой, пожалевшей Фриду? Воланд уподоблен Иешуа, но их власть разграничена на два различных принципа. В одном, главном, преобладает теоретический разум, а в другом, подчиненном ему, - творец представляет себе действительность, воссозданную в романе.

Совершенно противоположна мысль А.П. Казаркина. Он считает, что Воланду чужды человеческие ценности, иначе придется объявить его сторонником Иешуа.

В этом вопросе я придерживаюсь мнения В. Акимова. То, что добро и зло по Булгакову не могут существовать друг без друга доказывают слова Воланда, который, отвечая на дерзость ученика Иешуа, говорит: «… Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом» (с. 559).

Левий Матвей называет Воланда «старым софистом» справедливо.

Софизм (от греч. sophisma - уловка, ухищрение, выдумка, головоломка), умозаключение или рассуждение, обосновывающее какую-нибудь заведомую нелепость, абсурд или парадоксальное утверждение Большая Советская энциклопедия: В 30 т. М.: Советская энциклопедия, 1972. (статья: Софизм)..

Утверждение сатаны недоказуемо, но, тем не менее, оно справедливо по своей сути и близко понятию зла в христианской теодицее. Зло, как контраст добра, его тень, является злом только для человеческого восприятия, а в целом есть часть, укрепляющая всеобщий порядок. Греховность и порок, дурные сами по себе, существуют для того, чтобы укреплять веру и добродетель.

В.И. Немцев считает, что оценивать роман «Мастер и Маргарита» и его героев - занятие бесперспективное потому только, что перед нами чрезвычайно жизнелюбивое и пластичное художественное произведение, а не философский, тем более не религиозный трактат; да и есть в нем отступления от христианский канонов, что дает при подобном подходе резкое смещение акцентов и путает весь смысл разговора. Обращение к богословским категориям возможно лишь для ориентации в художественном пространстве романа, вобравшего в себя, кроме прочего, ощущения религиозного человека.

К тому же христианское учение монистично; дьявол - это мятежный ангел, не властный противостоять божьему всемогуществу. Это лишь в бытовом представлении средневекового человека дьявол столь же могущественен, как бог, что объясняло существование зла и страдания в земной жизни.

Но и такой дуализм далеко не все проясняет в загадочной персоне Воланда.

Несомненно одно. Образ Воланда очень обаятелен и именно он отражает нравственные понятия «автора». Но обаяние художественного образа содержит разные краски - от черной до белой, которые и отражают суть изображенного явления, так вот Воланду явно не хватает черной краски.

Более того, он не приносит ничего, кроме справедливости. Наконец, Воланд - ироник, а ирония предполагает определенную позицию. Чрезмерным видится определение «роли зловещей и могущественной фигуры Воланда в судьбах людей».

Все карательные «мероприятия» Воланда встречают понимание читателя, и направлены не столько против тех, кто творит явно неправые дела, сколько против тех, кто хотел бы сотворить, но выжидает или боится; кто толкает на них других, оставаясь неподсудным земным юридическим законам.

Те же, кто страдал и томился, встречают в Воланде всесильного покровителя. «Жертвы» Воланда в основном люди не самые худшие, неисправимо плохих и так много. В.И. Немцев считает, что «автор» ставит вопрос не о бесконечно плохом и бесконечно хорошем. Дело идет о степени моральной ответственности за поступки, уточняются критерии нравственности. Воланд - это своего рода персонифицированный вечный жизненный принцип справедливости, которому подвластно все живое.

Ироничны и клевреты Воланда, всегда проясняющие позицию по отношению к тому или иному явлению. Они прямо-таки издеваются над тем, по чьей вине нарушилась справедливость, - и неизменно почтительны к Мастеру и его подруге, к которой даже относятся как к особе королевской крови. На протяжении романа все демоны из окружения Воланда играют роль нечистой силы. Свита дьявола состоит из Коровьева-Фагота, Азазелло и Бегемота. Конечно, Абадонна и Гелла тоже служат «духу зла и повелителю теней», но не входят в состав его наиболее близкого окружения.

Если принимать Воланда и его «шайку» всерьез, то можно прийти к выводу, что Михаил Булгаков был склонен к религиозному мистицизму. Но на самом деле, как считает В. Петелин, Булгаков обладал резким, определенно реалистичным мышлением, хотя был поистине великим импровизатором и имел неземное, просто фантастическое воображение.

По мнению В. Петелина образ Воланда и его свиты - символ, поэтическое уподобление. В Воланде автор изобразил какую-то частицу себя, в его мыслях легко угадываются некоторые мысли Булгакова. В образе князя тьмы - гуманистические идеалы писателя. Воланд наделен авторским всезнанием. Он знает мысли своих героев, их намерения и переживания.

А. Зеркалов считает, что Воланд тесно связан с чертом, являющимся к одному из героев романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», Ивану. И поэтому Иван Бездомный не случайно назван Иваном - в знак родства с Иваном Карамазовым. Бездомный буквально копирует Карамазова: сначала говорит о дьяволе, затем ищет его под столом, затем кричит, дерется и его связывают. Связанный, он вопит и вырывается, в результате чего его уносят. Но у Ф.М. Достоевского явление черта - следствие. Он - бредовое отражение уже пробудившейся совести Ивана Карамазова. У Достоевского не может быть иначе, так как по его убеждениям, пробудить совесть может только сын божий. Напротив, у Булгакова причиной преображения Ивана Бездомного оказывается Воланд. Из этого следует, что пробуждению совести способствует именно Сатана, что противоречит его природе.

Напротив, изображая Иешуа Га-Ноцри, Булгаков показал, каким должен быть в его понимании Христос - абсолютно не похожим на Воланда. Иисус лишен качеств судьи, ему отвратительны карающие молнии, он человек неслыханной доброты. Он идеальный человек, как утверждает Г. Стальная.

Образ Воланда также очеловечен, он может болеть и лечить свои недуги, как люди. Это подтверждает следующее высказывание Воланда:

«Приближенные утверждают, что это ревматизм, - говорит Воланд, не спуская глаз с Маргариты, - но я сильно подозреваю, что эта боль в колене оставлена мне на память одной очаровательной ведьмой, с которой я близко познакомился в 1971 году в Брокенских лесах, на Чертовой Кафедре» (с.467).

Этой сложной и разветвленной игрой Булгаков дает понять, что авторы евангелий все «перепутали». Они приписали богочеловеку то, что следовало бы приписать дьяволочеловеку: грозный суд, кару. И что в художественной литературе давно исправлено: язвительным судьей и разоблачителем показан очеловеченный дьявол. Недаром писатель отсылает нас к своим литературным предшественникам: реже - прямым намеком, чаще - в завуалированной форме.

Если говорить о предшественниках, то первым толчком к замыслу образа сатаны, как предполагает в своей работе А. Зеркалов, была музыка - опера Шарля Гуно, написанная на сюжет И.В. Гете и поразившая Булгакова в детстве на всю жизнь. Идея Воланда была взята из поэмы И.В. Гете «Фауст», где она упоминается лишь однажды и в русских переводах опускается. Сам роман также перекликается с произведением И.В. Гете. Но перекличка, пронизывающая действие романа затеяна не для того, чтобы развлечь читателя. Трагедия И.В. Гете - точка опоры, начало отсчета. Если сравнивать образ дьявола у И.В. Гете и М.А. Булгакова, станет ясно, что Воланд резко противоположен Мефистофелю, как Мастер Фаусту, и Маргарита - Гретхен. Булгаков опротестовывает мораль «Фауста» - преклонение перед активной деятельностью, перед созиданием вопреки всему и оправдывает верность любви и творчеству. Причем Мефистофель - классический сатана - искуситель, тогда как Воланда вообще трудно назвать дьяволом.

В то же время Булгаков указывает на библейское происхождение Воланда и младших дьяволов.

Имя Азазелло и его титулы взяты из вероисповедальных книг. Оно образовано Булгаковым от ветхозаветного имени Азазел (или Азазель). Так зовут отрицательного героя ветхозаветного апокрифа книги Еноха, падшего ангела, который научил людей изготовлять оружие и украшения. Благодаря Азазелло, женщины освоили «блудливое искусство» раскрашивать лицо.

Может быть, именно потому у М. Булгакова передает Маргарите крем, меняющий ее внешность, именно Азазелло. «Крем Азазелло» делает ее не только невидимой, но и одаривает новой, ведьминой красотой. В некоторых сохранившихся редакциях романа, точнее фрагментах редакции, имя Азазелло носит сатана - будущий Воланд. Здесь Булгаков, очевидно, учел указания И.Я. Порфирьева на то, что у мусульман Азазел - высший ангел, который после своего падения был назван сатаной. Азазел // Мифологический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1991. с. 43.

В романе Азазелло является правой рукой Воланда, выполняет его поручения. Именно Азазелло является Маргарите в саду, дает волшебный крем и приводит на бал, а также убивает барона Майгеля и препровождает влюбленных в мир иной с помощью отравленного вина. В отличие от Коровьева и Бегемота образ Азазелло не комичен.

Бегемот - кот-оборотень, любимый шут Воланда. Бегемот - взято также из апокрифической книги Еноха. В ветхозаветных преданиях это чудовищный зверь, который считается королем млекопитающих. Он настолько огромен, что способен выпить целую реку и проглотить за один присест 1000 городов. По воле небес они с Левиафаном перед тем, как произвести потомство, должны сразиться насмерть, иначе им просто не хватит места на земле.

По демонологической традиции Бегемот - это демон желаний желудка. Возможно, что отсюда обжорство Бегемота в Торгсине. Кот - оборотень неразлучен с Коровьевым-Фаготом.

Образ Фагота, как и образ Бегемота и Азазелло, по мнению многих исследователей, связан с предшествующими ему литературными и демонологическими персонажами.

Коровьев и Бегемот - разоблачители лжи, лицемерия, жадности и других человеческих пороков. Они играют свои роли, забавляясь людской глупостью и невежеством.

Гелла - женщина-вампир, член свиты Воланда.

Имя «Гелла» Булгаков подчерпнул из статьи «Чародейство» Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, где отмечалось, что на Лесбосе этим именем называли безвременно погибших девушек, после смерти ставших вампирами.

В романе Гелле присущи функции вампира. Она «целует» Варенуху и тот уподобляется ей. Вот как Михаил Булгаков описывает женщину-вампира в сцене с Римским:

«Рама широко распахнулась, но вместо ночной свежести и аромата лип в комнату ворвался запах погреба. Покойница вступила на порог. Римский отчетливо видел пятна плесени на ее груди. И в это время крик петуха долетел из сада…

С третьим криком петуха она вылетела вон» (с. 377).

То, что крик петуха заставил удалиться Геллу и ее подручного Варенуху, полностью соответствует широко распространенной в дохристианской традиции многих народов ассоциации петуха с солнцем - он своим пением возвещает приход рассвета с востока и тогда вся нечисть, в том числе и ожившие мертвецы - вампиры, удаляются на запад, под покровительство дьявола.

Абадонна - демон войны, приближенный Воланда, выступает в качестве предвестника, носителя смерти. На это указывает последняя сцена жизни барона Майгеля:

«Абадонна оказался перед бароном и на секунду снял свои очки. В тот же момент что-то сверкнуло в руках Азазелло…» (с. 482).

Барон посмотрел смерти в глаза - в глаза Абадонны, а осуществил эту смерть, убийство, Азазелло.

Абадонна слеп, он всегда в черных очках и поэтому не может оказывать предпочтение никому из участников войны. Но зачем демон снимал очки перед бароном, ведь Абадонна не видит? По всей видимости, предполагает И.Л. Галинская, дело здесь в самих глазах Абадонны, а не в их слепоте или зрячести.

Имя Абадонна восходит к древнееврейскому Аваддон. Так зовут ангела Апокалипсиса. Это ветхозаветный падший ангел, возглавивший восстание ангелов против Бога и в наказание сброшенный на землю и обреченный на бессмертие.

Может поэтому Абадонна и является демоном войны, смерти в романе. Он приносит смерть, показывает людям ее «лицо», но не может погибнуть сам.

Несмотря на то, что Абадонна - один из приближенных Воланда, он также, как и Гелла, не присутствует в сцене последнего полета.

Может быть, считает Л. Яновская, он принадлежит иному царству или стихии, чем Воланд, хотя и подчиняется ему. Демон войны скитается по земле, неся смерть, тогда как сатана - владыка космоса, бездны.

Гелла же принадлежит к вампирам, которые являются низшим разрядом нечистой силы. К тому же Гелле не в кого было превращаться после, в последнем полете, когда ночь разоблачала все обманы, Гелла могла только снова стать мертвой девушкой.

Но все эти образы, по всей видимости, лишь маски, которые одевает автор на своих героев, ведь недаром они меняют свой облик на протяжении всего романа. Мы видим то жутких размеров черного кота, то котообразного толстяка. Коровьев - не только маг, регент, но и переводчик при иностранце. Иностранец, он же чародей, историк, Мессир и сам дьявол.

«Воланд играет несколько ролей, подыгрывая как бы своим помощникам, а главным образом - читателю» - пишет в своей работе В.И. Немцев. Воланд вообще ни перед кем не намерен раскрываться до конца, и повествователи ему в этом способствуют. В заключительной, 32-й главе, одна Маргарита замечает, что он «летел в своем настоящем обличье». Но затем следует описание коня Воланда, и ни слова о всаднике.

Еще одна особенность. Все, кто способен понять проделки «нечистой силы» (Мастер, Маргарита) или способен хотя бы оценить (Поплавский, «умный дядя Берлиоза»), щадимы ею. Проделки демонов, да и сам визит Воланда в Москву, преследует какую-то определенную, конечно, известную «автору» цель. И цель эта - разоблачение обманов действительности. С помощью игры Воландовы помощники вскрывают изъяны действительности в их самом существенном плане - нравственном.

В.И Немцев указывает на то, что «наказание» высшие силы посылают только неисправимым. В полном смысле слова «наказаны» в романе Булгакова Берлиоз да Майгель как неисправимые. И еще порождение Берлиоза, сгоревший «дом Грибоедова», где собираются люди, чья отдача от их труда ничуть не соответствует обилию благ, - дом, где «все позволено», а также Торгсин у Смоленского рынка. Но предварительно подручные Воланда все-таки доводят до абсурда сам факт существования обоих заведений.

Воланд, вызывающий героев на откровенность, проделывает это и с публикой. Испытаниям подверглись коллектив филиала зрелищной комиссии, зрители театра варьете. Причем испытание зрителей очень важно для Воланда, а точнее, читательского понимания идеи романа, поэтому Воланд и появляется в театре собственной персоной в виде мага. Эпизод в Варьете показал, что подавляющее большинство москвичей готово к восприятию непредсказуемого и необъяснимого, и, кроме Бенгальского и Семплеярова, никто не пожелал даже «разоблачения» фокуса с деньгами и гардеробами. Милосердие также по-прежнему присуще их сердцам, о чем говорит случай с возвращенной головой конферансье. Ввиду этого вполне логичным выглядит рассудительное заключение Воланда: «… Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж…и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…» В общем, - хрупка человеческая природа (с. 347). Испытания закончены, миссия Воланда завершена. И вот, когда Сатана и его свита, покинув Москву, возвращаются в горные выси, ночь «разоблачает обманы» и слуги «Князя тьмы» неузнаваемо преображаются, приобретая свой настоящий вид. Таким образом, роли сыграны! «Обманы исчезли».

«Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить луна, все обманы исчезли, свалились в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда» (с. 576).

Лунный свет, по мнению В.П. Крючкова, связан с Воландом. Исчез Воланд - исчезли лунные лучи, лунная дорога. Именно в потоке лунного света «складывается непомерной красоты женщина». Это шалости луны, шутки Воланда.

Образ луны несет особую смысловую нагрузку в романе, не всегда четко определенную, но чрезвычайно важную для полного осмысления романа.

Булгаков не сомневается, что человек - часть всеобщей гармонии Вселенной. Эта гармония предполагает теснейшую связь событий, людей и огромных светил. Луна с первых страниц выступает как символ Воланда. День и ночь, солнце и луна, свет и тень необходимы для равновесия в природе так же, как добро и зло в человеческой судьбе. А все действия сатаны направлены, как считает А.А Кораблев, на восстановление добра. 45

Основное действие романа разворачивается в полнолуние. Полнолуние - мистическое, тревожное, завораживающее время.

Полнолуние - время шабаша ведьм и «освобождение» для всей нечистой силы.

По мнению Л. Матвеевой, для Булгакова важна только полная луна, как символ гармонии, покоя, умиротворения и возрождения. Луна - одна и в «московских» и в «ершалаимских» главах Луна одинаково наблюдает за жизнью людей I и XX веков, осуществляя связь времен. Именно луна преображает героев. Настоящий Воланд - это лунная ночь?!

«И наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь - только глыба мрака, и грива этого коня - туча, а шпоры всадника - белые пятна звезд» (с. 577).

Истинный облик князя тьмы оказывается сотканным из лунного света, не подразумевающего ничего низкого, злобного, отвратительного.

Мы не видим описания внешности или одежды сатаны. «Настоящее обличье» - это то, что неизвестно никому, для чего не существует ни слов, ни понятий. Воланд - вселенная, «черный необъятный космос».

«Сняли маски» и слуги дьявола. Вряд ли вы теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающимся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом, по правую руку подруги Мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.

Почему он так изменился? - спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.

Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, - ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящими глазами, - его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорошим. И рыцарю пришлось прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл» (с. 576).

О «шутке» рыцаря мы можем только догадываться, она вне сюжета, за рамками романа.

Л.М.Яновская считает, что «каламбур Коровьева» - след незаконченности романа.

В.П. Крючков, в свою очередь, утверждает, что роман с его двойственным, скорее сатанинским финалом и есть каламбур на тему «света» и «тьмы».

В рыцаре, не имеющем имени, не угадывается ли нечто сокровенное, близкое самому автору романа-шутки - романа-комедии, «божественной комедии» ХХ века.

Приобрели свое настоящее обличье и Азазелло с Бегемотом. Луна изменила и их. «Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца» (с. 577). Изменился и Бегемот, став «худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо» (с. 577). Причем шут символизирует собой силы хаоса, хотя в христианской традиции - является символом Христа, страдающего за грехи мира.

Свершив свой справедливый суд «черный Воланд, не разбирая никакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита» (с. 580).

В «Мастере и Маргарите» имеется область, изображенная без иронии. Это загробный мир.

Булгаковское загробное царство делится на «свет», «покой» и Воландову область, где обитают преступники.

«Свет» - область Иешуа, - кажется вполне похожей на христианский рай. Понятие света вообще ассоциируется с Иисусом; в каноническом смысле рай есть место, где праведники находятся рядом с ним. Это не каноническое чистилище, где грешники подвергаются очищающим мукам, - наоборот, там герои Булгакова обретают желанные для них блага. «Покой» - тоже рай, но подчиненный Воланду - так считает М.И. Бессонова.

В.П. Крючков называет булгаковский покой своего рода «соглашением», попыткой не противопоставлять «свет» и «тень» в трансцендентном мире, как и в реальном земном. Быть может, даже «покой» - это воплощенная Булгаковым древняя идея о конечном примирении Бога и дьявола (еретическая идея Оригена).

Покой, как утверждает В.П. Крючков, является мечтой для Мастера и автора романа, но не воплощенной, не реализованной. Основание для этого утверждения исследователь усматривает в самом описании покоя: он является слишком литературно-прекрасным.

Покой у Булгакова - не божественный премирный покой, а телесно душевный, он поэтому и обманный, что не божественный. Любовь и творчество не являются для Булгакова универсальными и не могут служить основанием, чтобы войти в действительный, истинный «покой» - место пребывания Бога.

Заключительными мотивами здесь являются мотивы «свободы» и «бездны». И свобода тут - не традиционная спутница божественного покоя, а абстрактная. «Свобода» связана не с покоем, а с «бездной» - космическим холодом, мраком, а не с умиротворением божием. Она не может вместить абсолютное благо, в ней нет истинного богопознания, она не знает света и покоя, «старый софист», «повелитель теней», он дает Мастеру место в своем царстве теней.

Третье княжество - Воландово. Это место низменных удовольствий, как бы предел мечтаний ничтожных душ. Правда, некоторые обитатели этой области несут наказание совестью, но, очевидно, лишь те, у кого совесть была при жизни.

Существует также и небытие, куда уходит только один персонаж - это Берлиоз. Воланд, вершитель судеб, судья, воздает Берлиозу по его вере «… Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие…» (с. 480).

Это одно из важнейших утверждений как героя - Воланда, так и автора.

Булгаковское изображение «того света» по мнению А. Зеркалова, перекликается с идеями современника Булгакова, писавшего на эту тему, - религиозного философа, священника и богослова П.А. Флоренского. (1882-1948).

В его сочинении «Столп и утверждение истины» есть глава «О геенне», где тщательно объясняется идея загробного мира без ада и вечных мучений.

Автор утверждает, что нет адского огня, а есть только очищающий огонь Христа. Это понятие надо понимать, как огонь совести, а не как реальное пламя. Соответственно, нет чистилища, где грешники обречены на временные, очищающие страдания. После смерти все души помещаются в единое место. Это что-то вроде рая, «покой», где каждая душа очищается самостоятельно, в меру совести.

У П.А. Флоренского есть еще одна идея. Он утверждает, что «отрицание религиозной истины» ведет за собою смерть вторую, подобно тому, как разделение души и тела есть смерть первая. По-видимому, именно эта идея философа была применена Булгаковым по отношению к Берлиозу.

Загробный мир по Булгакову отвечает идее Флоренского во всех деталях, кроме одной: всеобщее царство «покоя» разделено на три княжества. Флоренский охарактеризовал свой единый покой как место светлое, злачное, место покойне…»

Поэтому, считает А. Зеркалов, две области загробного мира М. Булгакова получили название «света» и «покоя». Третья осталась без названия, но теперь оно кажется ясным: «злачное место» (Флоренский употребляет в прямом знаении, Булгаков - в переносном, то есть место кутежа, разврата). Можно предположить, что Булгаков оспаривает какое-то этическое положение Флоренского. По идее философа, перед божеством все равны - и праведные и злодеи. Все смешаются, гибель грозит только отвергнувшему истину божию.

А вот Булгаков, очевидно, считает по-иному. Однако Булгаков все-таки покарал Берлиоза - как будто по Флоренскому, «второй смертью» и вроде бы тоже за безбожие. Но вспомним, что на сцене романа почти все безбожники, да и на балу Сатаны они присутствуют как ни в чем не бывало. Вина Берлиоза - не в его убеждениях, он лжет, то есть отвергает истину в самом простом, человеческом смысле. Вот его настоящая вина.

Зато истину угадал Мастер. К Мастеру «дух зла» обращается почтительно, называя его «трижды романтическим», а вот Левия он презрительно именует «рабом», сообщает ему, что он «шут», и наконец, откровенно гонит от себя. Мастер же - дело другое. Он художник, творец, где оружие - воображение, и это главное в нем. Мастер угадал и Иешуа, и Левия и даже самого Воланда, то есть - действительность, в которую входит истина, и саму же истину!

3. Свита Пилата – свита Воланда

Попытка разыскать свиту Воланда в окружении Пилата логически обоснована всеми предыдущими рассуждениями. Но прежде, чем перейти к сопоставлениям, хотелось бы коснуться «родословной» сатаны и его помощников, действующих в московской части романа. Воланду будет посвящена отдельная глава (см. ч. II, гл. 4), поэтому останавливаться на нем пока не будем. Об Азазелло мы говорили выше (см. ч. I, гл. 6), кратко напомним: Азазель – демон безводной пустыни у древних иудеев, в праздник Йом-Кипур ему в жертву приносили козла отпущения.

Сосредоточим внимание на остальных демонических персонажах: Бегемоте, Гелле и Коровьеве.

Прямой литературный прототип Бегемота найден М. Чудаковой в книге М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом», где рассказывается, как из одержимой игуменьи вышел бес по имени Бегемот. Бесспорным (и основным) представляется другой источник, а именно Ветхий Завет. В книге Иова (40: 10–20; 41: 1–26) Бегемот описывается как чудовище, близкое Левиафану. Иов уподобляет Бегемота Левиафану, а точнее, представляет их единой сущностью: описание Бегемота переходит у него в описание Левиафана. Бегемот – земной эквивалент хаоса и может быть отождествлен с разрушением. Он сродни многочисленным зверям – «бичам Божиим», нападающим в конце времен на людей. Символическая саранча, подобно таинственным всадникам, поражающим грешное человечество, появляется среди эсхатологических бичей (Откр. 9: 3–10; Ис. 33: 4). Ее возглавляет ангел бездны (Откр. 9: 11), и никто не уйдет от нее, если не имеет «печати Божией на челах своих» (Откр. 9: 4).

«Обаятельный» Бегемот олицетворяет в романе наказание. Читатель узнает его имя только в тот момент, когда кто-то из зрителей Варьете мрачно потребовал оторвать голову конферансье. Коровьев «тотчас отозвался на это безобразное предложение», крикнув коту: «Бегемот!.. делай! Эйн, цвей, дрей!!» (с. 541). И тут случилась метаморфоза: ученое животное, вальяжное, мирное, внезапно превратилось в страшного хищника, который «как пантера, махнул прямо на грудь Бенгальскому», а затем «урча, пухлыми лапами… вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи» (с. 541). Таким образом он впервые на страницах романа исполнил свое библейское предназначение.

Библейский Бегемот, входящий в число эсхатологических «зверей», и в Москве обладает звериным обликом, который он, кстати, весьма неохотно и нечасто меняет на человеческий. Но и тогда сквозь человеческие черты проскальзывает зверь, и всем, кто встречает толстячка, кажется, что тот похож на кота.

Возглавляет символическую саранчу ангел бездны – Аваддон. «Имя ему Аваддон, а по-гречески Аполлион» (Откр. 9: 11). Аваддон – Абадонна в «Мастере и Маргарите». Он не появляется на улицах города, потому что время его еще не пришло, и посылает своего «представителя» Бегемота как напоминание о том, что «последние времена» не за горами.

В Ветхом Завете нет персонажа по имени Гелла, но в греческой мифологии Гелла – утонувшая в море дочь богини облаков Немфелы. В 1977 году английская исследовательница творчества Булгакова Л. Милн установила, что Булгаков позаимствовал имя Гелла из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона: в статье «Чародейство» упоминается дьяволица с таким именем. Этот факт не объясняет причудливой внешности булгаковской Геллы: пятен тления на груди, шрама на шее, вампирских наклонностей. Сомнительно, что эти черты Булгакову понадобились только для того, чтобы подчеркнуть экзотичность демоницы; ему было важно не столько заимствовать демонических персонажей из тех или иных источников, сколько продемонстрировать их вневременное существование. Булгаков описывает сатану и его присных, основываясь не только на фантазии, но и на описаниях из историко-литературных источников: иначе теряется глубина замысла. Воланда окружают духи тьмы, уже мелькавшие в литературе, поэтому их внешность узнаваема, хотя и может быть «составной». Конечно, никакого описания внешности Геллы у Брокгауза и Ефрона нет, но утопленница Гелла, дочь Немфелы, – мифологический персонаж нижнего, загробного мира: отсюда у булгаковской дьяволицы зеленые, русалочьи глаза. Греческое имя московской Геллы отсылает читателя к античному «пласту» романа и возвращает к Понтию Пилату, к «римскому» гриму сатаны.

Прокуратор, как и его слуги, мыслит и чувствует в рамках античной традиции, сообразно своей культуре. Пилату ненавистен Ершалаим, он не любит иудейских праздников. Мстя Иуде, он не только карает предательство, но и как бы расправляется со всем чуждым, темным и ненавистным в иудейской культуре, вере, обычаях и нравах, короче, с чужим образом жизни. Его соратники носят латинские имена. Марк Крысобой вообще плохо говорит по-арамейски. В сообществе с римлянином Афранием действует гречанка Низа, которая живет в греческом квартале, так как иноземцы селились отдельно от местного населения. Как и Пилат, она не справляет иудейскую Пасху и даже со своим любовником Иудой говорит по-гречески. И Пилат, и Афраний, и Крысобой, и коварная красавица-гречанка – иностранцы в Ершалаиме, подобно Воланду и его свите в Москве. В романе мастера Низа – единственный женский персонаж. У Воланда только одна демоница – Гелла. Имя Низы символично. Так звали воспитавших младенца Диониса нимф по греческому названию местности, где они жили, – Nisa. Отсюда нетрудно перебросить семантический мостик к мифологической древнегреческой Гелле и далее – к Гелле московской.

Характерные черты Воландовой Геллы – нагота, зеленые глаза, рыжие волосы – указывают на хтоническое происхождение. Булгаков несколько раз подчеркивает «багровый шрам» на ее шее. Эта акцентировка продолжает тему «отрубленной – приставленной» головы. Но здесь же возникает прямая литературная аллюзия на «Фауста» И.-В. Гёте. В «Вальпургиевой ночи» (сцена XXI) Фауста привлекает «образ девы бледной и прелестной», в которой ему чудится Гретхен.

Какою негою, мучением каким

Сияет этот взор! Расстаться трудно с ним!

Как странно под ее головкою прекрасной

На шее полоса змеится нитью красной,

Не шире, чем бывает острый нож!

Очарование Фауста рассеивает Мефистофель:

Давно все это знаю я: ну что ж?

Под мышку голову берет она порою,

С тех пор как ей срубил ее Персей.

Медуза Горгона – еще один хтонический персонаж древнегреческой мифологии. Греческая «утопленница» Гелла, нисейские нимфы, Медуза Горгона – все прототипы булгаковской демоницы имеют корни в античной мифологии и являются персонажами подземного мира. Образ призрачной Горгоны, однако, принадлежит перу немецкого поэта, и именно эта, «немецко-греческая» Горгона служит связующим звеном между римлянином Пилатом и «немцем» Воландом (в Москве сатана более склонен считать себя немцем, судя и по имени, и по его собственному утверждению, о чем см. следующую главу). Но Гелла – настолько емкий персонаж, что имеет и германский прототип. В немецкой транскрипции так звучит имя хозяйки подземного мира германо-скандинавских мифов – Хель (Hella). У Хель тело наполовину синее (ср. пятна тления на груди у московской Геллы). Итак, Гелла – олицетворение стихийных сил природы от самых «невинных» (нимф) до грозной владычицы подземного царства, включая жуткий персонаж, способный убить взглядом. Скромное поведение Геллы в Москве в роли служанки Воланда обманчиво: она – обладательница могучих магических чар. В роли Низы эта дьяволица заманивает в западню Иуду, ведет его к смерти. В Москве она готовит Маргариту к переходу из мира живых к мертвым, обливая ее дымящейся кровью. (Неслучайно ей бросился помогать Бегемот; оба – подземные чудовища.) В ее власти сделать человека вампиром, как это произошло с Варенухой, потерявшим сознание от ее сияющих глаз. Ее руки «холодны ледяным холодом» (с. 520), они способны удлиняться, словно резиновые; Гелла не летит вместе со свитой Воланда, увлекающей мастера и его подругу, потому что ее путь – не в воздушные сферы черных духов, а вниз, в глубь земли.

Мы видим, как строго отбирал Булгаков самый разнообразный мифологический материал для создания одного, с виду второстепенного персонажа своего романа. Очень удачен выбор имени – не так уж много мифологических персонажей носят в разных культурах одинаковые имена. Даже если Булгаков отталкивался от имени ведьмы из Брокгауза и Ефрона, ему пришлось привлечь серьезный и глубокий материал, чтобы так удачно совместить в облике Геллы греческие и немецкие черты.

Определив, кем являлась Гелла в окружении Пилата, займемся остальными телохранителями прокуратора. Проще всего «найти» среди них Азазелло: его функции взял на себя Марк Крысобой. Маленький, коренастый, но физически очень сильный, «атлетически сложенный» «рыжий разбойник» Азазелло (с. 617) в Ершалаиме становится великаном центурионом (эту же аналогию предложил Б. Гаспаров). Общими остаются недюжинная физическая сила и внешнее уродство: у Азазелло – желтый клык, бельмо на левом глазу и периодически (как у Воланда) появляющаяся хромота, у Крысобоя лицо изуродовано ударом палицы – расплющен нос. И Крысобой, и Азазелло – рыжие, оба гнусавят. Голосовая характеристика Крысобоя упоминается однажды: в сцене допроса Иешуа (с. 437), о недостатке речи Азазелло говорится неоднократно (с. 639, 703, 761 и др.). «Карательная» роль московского Азазелло в Ершалаиме сохраняется: Крысобой бичует Иешуа, он же руководит кентурией, конвоирующей преступников к месту казни. Вполне возможно, что он принимал участие в убийстве Иуды: один из двух убийц был коренастым (явно не Крысобой), но второй никак не описан. Комически эта сцена дублируется в московском нападении на Варенуху, которого избили Бегемот и Азазелло. Если отталкиваться от инвариантности ситуаций, то в этом предположении нет ничего недопустимого, однако прямых доказательств участия Крысобоя в убийстве Иуды нет. Конечно, ему по силам изменить рост и облик: в Москве, где нечистая сила не скрывает своих возможностей и не особенно стремится скрыть свою сущность, происходит множество превращений. То Воланд хромает, то Азазелло; то кот важно вышагивает, то – вместо него – коренастый толстяк. В случае с профессором Кузьминым бесы до того распоясались, что попеременно принимали облик прихрамывающего воробья и фальшивой медсестры, у которой рот был «мужской, кривой, до ушей, с одним клыком. Глаза у сестры были мертвые» (с. 631). В игре с Кузьминым, скорее всего, принимали участие Азазелло, Коровьев и Бегемот, но это не суть важно: так или иначе, изменить рост, внешность да и весь человеческий облик на звериный им не сложно, равно как и мгновенно перенестись в пространстве. Вполне допустимо, что один из убийц Иуды был Бегемот («мужская коренастая фигура» (с. 732)), а второй – Крысобой.

Остается обнаружить среди свиты Пилата тех, кто в Москве появился под видом кота и отставного регента Коровьева.

В Москве Бегемот редко менял звериный облик на человечий; вероятно, и в Ершалаиме он не стремился «очеловечиться». В таком случае вывод прост: он скрывается под видом собаки Банги. Это «гигантский остроухий пес серой шерсти, в ошейнике с золочеными бляшками» (с. 725–726). Бегемоту нетрудно сменить кошачье обличье на собачье, сохранив при этом редкостные размеры. Правда, масть собаки серая, а не черная, как у кота. Но сатана появился на Патриарших в сером: «Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо» (с. 426). Есть и второстепенная деталь – паспорт «иностранца» тоже серый. Серый цвет – это разжиженный, разбавленный черный, цвет неуловимый, нейтральный, цвет сумерек, способствующий мимикрии, блуждающий от почти белого к почти черному. В характеристике Воланда серый цвет – знак неуловимости, способности выступать в разной степени теневой окрашенности.

Собаке прокуратора посвящен большой отрывок в главе 26 («Погребение»), из которой явствует, что Банга играет в жизни Пилата важную роль. Именно ей прокуратор хочет пожаловаться на изнуряющую головную боль. В описании Булгакова Банга лишен какой-либо фантастичности, впрочем, как и все персонажи «апокрифа». Пилата пес «любил, уважал и считал самым могучим в мире, повелителем всех людей, благодаря которому и самого себя пес считал существом привилегированным, высшим и особенным» (с. 726). Исходя из человеческой характеристики Пилата ничего особенного в подобном отношении собаки не усматривается, но, приняв во внимание версию Пилат – Воланд, мы находим точную характеристику сатаны, данную через подчиненное ему демоническое начало. В результате на первый план выступает могущество сатаны и избранность тех, кто непосредственно с ним связан.

Праздничную ночь собака встречает на балконе вместе с хозяином – ситуация вполне обыденная. В облике Банги лишь одну деталь можно соотнести с Бегемотом – «ошейник с золочеными бляшками» (с. 726). Как и все второстепенные детали, ошейник служит для большей наглядности изображаемого, и вместе с тем он символичен. Золотой визуальный знак – принадлежность к миру Пилата сатаны. В московских событиях Бегемот золотит перед балом усы. Ошейник Банги коту заменяет то галстук-бабочка (на балу), то свисающий с шеи сантиметр (в Варьете). Одна емкая деталь «апокрифа» в московской части романа распадается на несколько мелких деталей, как и при описании Пилата и Воланда, хотя здесь писатель поступает наоборот, мозаично описывая прокуратора и целокупно – московский «грим» сатаны.

Имена собаки и кота начинаются на одну букву, в них есть фонетическая близость. Общие и размеры животных. Банга – «гигантский остроухий пес». Первое описание кота дает похожий эпитет: «громадный , как боров» (с. 466). В дальнейшем его размеры постоянно подчеркиваются. Превращение обычной собаки в ирреальное чудище имеет литературный аналог: метаморфозу, которую претерпел пудель Фауста, превращаясь в Мефистофеля.

Но что я вижу? Явь иль сон?

Растет мой пудель, страшен он,

Громаден! Что за чудеса!

В длину и в ширину растет.

Уж не походит он на пса!

Глаза горят; как бегемот ,

Он на меня оскалил пасть.

У Булгакова превращение собаки в человека трехступенчато: собака – кот – человекообразный демон. В отличие от трансформации пуделя в «Фаусте», оно растянуто во времени, точнее во временах: ершалаимский пес появляется в Москве как кот и лишь потом как человек. Сравнение гётевского пуделя с бегемотом вполне могло послужить дополнительным стимулом при выборе имени кота.

Абсолютно никаких авторских намеков на то, что Банга в человеческом облике принимал участие в убийстве Иуды, равно как и на участие в этой операции Крысобоя, мы не имеем. Предположение может возникнуть только из логической схемы действий Воландовой свиты в Москве и переноса этой схемы в роман мастера. Однако именно после убийства Иуды Крысобой, Банга, Афраний и Пилат оказываются на страницах «апокрифа» вместе. При этом автор как бы подчеркивает их «алиби». До убийства хозяин позвал находившуюся в саду собаку, словно специально для того, чтобы представить ее читателю. Далее он оставался с Пилатом до тех пор, покуда читатель не последовал за Афранием в Нижний Город. И когда Афраний вернулся во дворец, чтобы сообщить Пилату, что «Иуда… несколько часов тому назад зарезан» (с. 737), пес находился рядом с прокуратором. Афраний приступил к разговору с Пилатом, «убедившись, что, кроме Банги, лишних на балконе нет» (с. 736).

Похоже, что и кентурион Крысобой после возвращения с казни никуда не отлучался. Когда явился Афраний, Крысобой лично доложил о его прибытии прокуратору: «К вам начальник тайной стражи, – спокойно сообщил Марк». Останавливает внимание интонация Крысобоя: он говорит подчеркнуто «спокойно». Определения Булгакова точны, так почему же он акцентирует спокойствие Крысобоя? Безмятежность кентуриона наводит на мысль, что за ней что-то кроется. Так или иначе, сведя впервые на страницах «апокрифа» Пилата и его подручных, автор имел в виду нечто значительное. И послужило поводом к этому свиданию убийство Иуды из Кириафа.

Любопытна характеристика, которую дает прокуратор людям, приезжающим в Ершалаим на праздник: «Множество разных людей стекается в этот город к празднику. Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы » (с. 439). Вторично к этой теме он возвращается после убийства Иуды: «Но эти праздники – маги, чародеи, волшебники…» (с. 719). В Москве, как мы знаем, в этих ролях выступает Воландова свита. Коровьев прямо определяется как «маг, чародей и черт знает кто», что позволяет сделать абсурдный, как поначалу кажется, вывод: Коровьев и Афраний, возможно, одно лицо. При первом взгляде на эту параллель видна только единственная общность: ни Афраний, ни Коровьев не имеют личного имени. Римлянин (судя по имени и должности) Афраний охарактеризован как человек, национальность которого трудно установить (с. 718). О Коровьеве этого не сказано. «Отставной регент» носит русскую фамилию. «Разгадывая» Коровьева, не следует этим пренебрегать. Литературный прообраз Коровьева был указан В. Лакшиным. Если «девственный» в смысле образованности Иван Бездомный не сумел узнать в Воланде сатану, то угадать в Коровьеве черта ничуть не проще. «С его усишками и треснувшим пенсне, с грязными носками и в клетчатых панталонах; таким он явился когда-то Ивану Карамазову и с тех пор не тревожил воображение читателей». Лакшин не совсем точно называет Воланда «традиционным литературным Мефистофелем», но что касается Коровьева, то он абсолютно прав.

Получается следующее: прямая родословная Азазелло, Бегемота и Воланда восходит к Ветхому Завету; Геллу мы обнаружили в греческой и германской мифологиях, не говоря уже о словаре Брокгауза и Ефрона, а литературная биография Коровьева имеет свои корни в русской литературе, более того, его фамилия варьируется Булгаковым: в эпилоге романа среди задержанных в связи с «делом Воланда» оказалось «девять Коровиных, четыре Коровкина и двое Караваевых» (с. 802). Фамилия Коровкин имеет прямое отношение к роману Достоевского «Братья Карамазовы»: Иван Карамазов пересказывает свое юношеское сочинение «Легенда о рае» приятелю Коровкину . Можно предположить, что Булгаков использовал в своем романе не только облик черта из «Братьев Карамазовых», но и видоизмененную фамилию конфидента Ивана.

Наряд Коровьева упомянут Булгаковым и в другом произведении: «кошмар» в клетчатых брючках появляется в «Белой гвардии». Развернутый сон Алексея описан в 1-й картине II акта пьесы «Белая гвардия», опубликованной в книге «Неизданный Булгаков». «Кошмар» прямо говорит Алексею Турбину о своей «родословной»: «Я к вам, Алексей Васильевич, с поклоном от Федора Михайловича Достоевского. Я бы его, ха, ха, повесил бы».

Сложнее обстоит дело с прозвищем Коровьева «Фагот». Во-первых, сошлемся на Б. Гаспарова, который предложил параллель: Кот Мурр Э.-Т.-А. Гофмана – капельдинер Крейслер. Крейслер, по мнению исследователя, является позитивом образа Коровьева. Дважды в романе Булгакова Коровьев и Бегемот названы «неразлучной парочкой», что укрепляет ассоциацию Мурр – Крейслер. Но возможна и другая ассоциация, связанная с Достоевским. В разговоре с Иваном Карамазовым черт вспоминает поэму Ивана «Геологический переворот», в которой предлагается новый вариант мироустройства – «антропофагия ». Греческое фагос (fagoj) – пожирающий, таким образом Фагот – пожиратель. Все иностранные слова в «Мастере и Маргарите» даны в русской транскрипции, поэтому не следует исключать и такое предположение. Смысл этого прозвища углубляется тем, что в контексте «Геологического переворота» предлагается своеобразный вариант «фагии» – духовное пожирание, разрушение самой идеи Бога.

В связи с литературной родословной Коровьева его ответ «скучающей гражданке» у входа в Грибоедов исполнен особой иронии:

«Вы – не Достоевский, – сказала гражданка, сбиваемая с толку Коровьевым.

– Ну, почем знать, почем знать, – ответил тот.

– Достоевский умер, – сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.

– Протестую! – горячо воскликнул Бегемот. – Достоевский бессмертен!» (с. 769).

Французское слово fagot имеет несколько значений, в частности: подозрительный (в смысле внушающий подозрение), несущий околесицу (ср. у А. С. Грибоедова в «Горе от ума» характеристику Скалозуба: «хрипун, удавленник, фагот …»), плохо одетый. Все эти значения могут быть адресованы Коровьеву. Естественно, и музыкальный инструмент фагот так же «долговяз», как и Коровьев.

В данном случае важно установить взаимосвязь Коровьева и Афрания на основании общего литературного источника, возможного прототипа их образов. Протягивая нить от Коровьева, который «черт знает кто такой», к черту Достоевского из «Братьев Карамазовых», воспользуемся описанием Иванова искусителя в качестве ключа для раскрытия последней параллели: Афраний – Коровьев.

Булгаков подробно описывает Афрания: «Основное, что определяло его лицо, это было, пожалуй, выражение добродушия, которое нарушали, впрочем, глаза, или, вернее, не глаза, а манера пришедшего глядеть на собеседника» (с. 718).

Читаем у Достоевского: «Физиономия неожиданного гостя была не то чтобы добродушная, а опять-таки складная и готовая, судя по обстоятельствам, на всякое любезное выражение». Добродушие – черта, связующая обоих персонажей, и в обоих случаях эта черта относительна.

На пальце карамазовского черта красуется «массивный золотой перстень с недорогим опалом». Перстень, подаренный Пилатом за убийство Иуды, появляется и у Афрания: «…тут прокуратор вынул из кармана пояса, лежащего на столе, перстень и подал его начальнику тайной службы» (с. 742).

Если Коровьев унаследовал у своего собрата из романа Достоевского клетчатые брючки, лорнет-пенсне и общий фиглярско-шутовской вид «приживальщика», то Афраний – лишь добродушие (в лице карамазовского черта лишь намеченное, а в лице Афрания – относительное). В целом все три персонажа взаимодополняют друг друга, и Коровьев – очевидное продолжение намеченной Достоевским линии.

Имеется и еще один «общебиографический факт» у карамазовского черта и Афрания – тема смерти. Афраний присутствует при казни Иешуа, свидетельствуя его смерть. Ночной гость Ивана Карамазова признается в том, что был свидетелем крестной смерти Христа. Возможно, Булгаков переселил черта из романа Достоевского в свое произведение, разделив его приметы между двумя персонажами. Объединяет Коровьева и Афрания и склонность к шутке, хотя юмор у них различной природы. «Надо полагать, что гость прокуратора был наклонен к юмору» (с. 718). Шутовская натура Коровьева сквозит уже в первой авторской характеристике: «Физиономия, прошу заметить, глумливая» (с. 424). Что касается внешности «отставного регента», то она соответствует его характеру: у него «глазки маленькие, иронические, полупьяные» (с. 462).

Афраний «маленькие глаза свои… держал под прикрытыми, немного странноватыми, как будто припухшими, веками. Тогда в щелочках этих глаз светилось незлобное лукавство» (с. 718). Как видим, в описании глаз обоих персонажей есть несомненное сходство.

Свиту Воланда со свитой Пилата объединяет умение добывать любые печати. Афраний срывает храмовую печать с пакета, в котором лежат деньги, выданные Иуде Синедрионом, а затем возвращенные убийцами Каифе. Показав деньги Пилату, он опять запечатывает пакет, поскольку все печати хранятся у Афрания, как уверяет он и читателя, и самого прокуратора.

Аналогично поступает в Москве Бегемот: он лихо ставит «откуда-то добытую печать» на удостоверение Николая Ивановича – борова, в котором сообщается, что последний был на балу у сатаны. Шутовская печать скрепляет справку словом «уплочено» (с. 707). Мошеннические действия обеих свит – Пилата и Воланда – свидетельствуют об их неподсудности человеческим законам, всевластности, недоступной в реальности даже такому лицу, как «начальник тайной стражи».

Свита играет короля: императорская свита, дворцовые гренадеры, конвой Императорскую главную квартиру составляли: Свита Его Императорского Величества, военно-походная канцелярия, Собственный Его Императорского Величества Конвой, рота дворцовых гренадер и лейб-медики.

Сегодня мы поговорим о свите Воланда, она играет важную роль в романе Булгакова. Свита похожа на обычных рабочих, которых наняли по контракту на работу. Как только они выполняют свое предназначение, они уходят и на их место приходят новые. НО это если перевести на современные реалии. Определим цель пребывания их в Москве.

Цель пребывания свиты Воланда в Москве – искушение людей и выявление потом их грехов.

Их проверяли на алчность во время сеанса магии, но москвичи проверку не прошли. Хотели посмотреть, изменились ли люди за 2000 тысячи лет. Ничто человеческое не чуждо Воланду. Свита нужна для отвлечения внимания во время сеанса магии. Воланд мог сделать все и сам, но он руковолит. Воланд наблюдал, а свита исполняла его волю, но не все добровольно в его свите.

Коровьев является очень интересным и не менее противоречивым персонажем. Только в конце становится рыцарем, показывая свое истинное лицо. Пребывание в свите для героя является достаточно болезненным испытанием, он там временно для искупления проступка. У него есть чувство собственного достоинства, но в романе ведет себя ужасно.

При следующем появление Воланда состав свиты будет другой. У них нет определенной функции. В каждом городе он набирает себе подчиненных(помощников).

Кот и Коровьев всегда ходят вместе. Они часто шутят, но далеко не все шутки героев можно назвать приемлемыми. Так, довольно жестокие шутки были про отправку невинного человека в Ялту. Еще одним примером является история с Никонором Ивановичем, у которого были обычные советские деньги, а герои заменили их на доллары. В то время это считалось чуть ли не страшным преступлением. Свита была, с одной стороны, очень остроумной, но, с другой, жестокой.

Обновлено: 2018-02-06

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Полезный материал по теме

Открывая роман Михаила Афанасьева «Мастер и Маргарита» читателя поражают действующие герои. Первый и самый примечательный персонаж – это Воланд. Он – сатана. В его праве вершить правосудие над провинившимися человеческими душами. Он та сила, что «вечно хочет зла и вечно совершает благо».

В выполнении собственных задач главе помогает его преосвященная свита. Состоит она из трёх основных персонажей, однако встречается на страницах произведения и независимый герой по имени Гелла . По своей сути она женщина-вампир, образ которой Михаил Булгаков позаимствовал из одного энциклопедического учебника. Согласно статье из этого словаря, эти женщины погибали безвременно, затем перерождались в вампиров. Гелла – самый младший член свиты, оттого её не наблюдается в последнем полете над Москвой. Булгаков сознательно убрал девушку из завершающей сцены, дабы показать читателям роль вампира.

Следующий покровитель свиты – это кот Бегемот . Он является демоном обжорства. Для властелина Воланда он уникальный шут. Создавал Михаил Афанасьевич Бегемота на основе одной примечательной ветхозаветной книги, рассматривал писатель и исследования Порфирьева, в которых утверждалось что необычный кот – это некое странное морское существо, по своему роду чудовище, у него огромных размеров живот, еще в простонародье его именовали котом – оборотнем. Сам автор за прототип взял собственного домашнего кота по имени Флюшка. В произведении Булгаков изображает животного задорного, стремящегося развеселить публику. В главах, когда читатели знакомятся с Бегемотом, кот олицетворяет настоящую, злобную нечистую силу, которая всеми силами вместе с Воландом совершает правосудие над судьбами людей.

Ещё одним спутником сатаны считается Коровьев . Он первый, к кому обращается Воланд в спорных вопросах. Он рыцарь, страшный по внутреннему состоянию черт, самый старший демон среди всей свиты. В Москве перед зрителями Фагот представляется обычным переводчиком при властелине. Версий, откуда произошел образ Коровьева, довольно много. Считается, что Булгаков мог взять образ со своего знакомого, из книги Толстого «Упырь», просто из древних словарей. Вероятностей много. У каждого своя правда на этот счет. Фагот – любитель серьезно напакостить окружающим. В представленном романе Коровьев не раз старался подпортить жизнь людям. Так или иначе, составляя свиту Воланда, задача всей нечистой силы искоренить человеческие пороки, сделать таким образом, чтобы человек заплатил по своим заслугам.

И последний участник группы – это Азазелло . Он считается демоном-убийцей, образ которого позаимствован из книги ветхого завета. Герою присвоили и второе название – «демон безводной пустыни», благодаря которому представительницы женского пола сумели открыть для себя новое мастерство – «блудливое искусство». В романе читатели замечают, что именно Азазелло дает Маргарите чудотворный крем, из-за которого героиня приобрела способность летать. Это же средство способствовало тому, что внешность девушки заметно изменилась в лучшую сторону. Получается, что у персонажа Азазелло есть две способности: обольщение и жажда убийства. Соединив это воедино, Михаил Афанасьевич сумел создать замечательного и запоминающегося героя, коварного обольстителя, демона, любящего насилие.

Таким образом, свита Воланда состоит из сильных демонов, которые способны вершить здравое правосудие в сем мире. Они вместе устраивают интригующие шоу, которые впоследствии оставляют зрителя в полном негодовании. Каждый из участников свиты важен. И любой из них понимает, что человечество с веками не меняется… Ему всё так же интересно деньги, развлечения…

Несколько интересных сочинений

• Сочинение Печорин и контрабандисты 9 класс в романе Герои нашего времени Лермонтова

  «Герой нашего времени» - повесть о человеке, вобравшем в себя все пороки обывателя той эпохи. Григорий Александрович Печорин – личность, потерявшая интерес к жизни.

• Характеристика и образ Николая Ростова в романе Толстого Война и мир сочинение

  В романе Л.Н.Толстого присутствует множество персонажей и их образов, которые автор выделяет по-особенному и с мастерством. Несмотря на то, что Николай Ростов является не основным персонажем, он тоже сыграл немалую роль в этом произведении.

• Сочинение Базаров и родители в романе Тургенева Отцы и дети

  Родители Базарова являются практически полной противоположностью сына. Его мать, Арина Власьевна, типичная русская женщина того времени – добрая, несколько суеверная

• Сочинение Мой любимый композитор (Моцарт, Бетховен)

  Вольфганг Амадей Моцарт – виртуоз-музыкант и композитор немецкого происхождения. Он был идейным вдохновителем, на его работах вырос Людвиг ван Бетховен.

• Сочинение Наташа Ростова - любимая героиня Толстого Война и мир 10 класс

  Наташа Ростова одона из центральных героинь романа «Война и мир». Прототипом персонажа стала жена писателя София Толстая и его родственница Татьяна Берс

Когда я писал пост о , то заинтересовался, откуда это рога у сатаны-то? Оказалось все достаточно уныло... зато я "вышел" на демона Азазеля.. и.. вспомнил одну из своих самых любимых книг

И стало мне интересно, кто же стал прототипами свиты Воланда... Информацию найти было не трудно - "Мастер и Маргарита" - достаточно известное произведение, о нем написана масса работ и масса исследований. Есть великолепный сайт о Булгакове , откуда можно почерпнуть всю необходимую информацию. Читая материалы я немного "законспектировал" ...

Итак... месье Воланд и его свита.

Коровьев - Фагот

Коровьев-Фагот - старший из подчиненных Воланду демонов, черт и рыцарь, представляющийся москвичам переводчиком при профессоре-иностранце и бывшим регентом церковного хора.

По мнению разных исследователей, в фамилии Коровьев можно найти ассоциации с господином Коровкиным из повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». А также с мерзким статским советником Теляевым из повести Алексея Толстого «Упырь», который оказывается рыцарем Амвросием и вампиром.

Вторую же часть имени - Фагот многие считают названием музыкального инструмента. Мол похож герой на фагот - высокий, худой и узкоплечий. Однако есть более изящная версия И. Галинская считает, что имя "Фагот" было связано не столько с музыкальным инструментом, сколько со словом "еретик ": "Булгаков соединил в нем два разноязычных слова: русское "фагот" и французское "fagot ", а в числе значений французской лексемы "fagot " ("связка веток") она называет такой фразеологизм, как "sentir le fagot " ("отдавать ересью", то есть отдавать костром, связками веток для костра)".

В последнем полете фигляр Коровьев преображается в мрачного темно-фиолетового рыцаря с никогда не улыбающимся лицом. Этот рыцарь "когда-то неудачно пошутил... его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал"

Своеобразным прототипом рыцаря Фагота здесь послужил, по всей вероятности, бакалавр Самсон Карраско, один из основных персонажей булгаковской инсценировки романа "Дон Кихот" (1605-1615) Мигеля де Сервантеса (1547-1616).

Самсон Карраско кисти художника Хесуса Барранко и Александр Абдулов, в образе Фагота:

Сансон Карраско, стремясь заставить Дон Кихота вернуться домой, к родне, принимает затеянную им игру, выдает себя за рыцаря Белой Луны, побеждает рыцаря Печального Образа в поединке и вынуждает поверженного дать обещание вернуться к семье. Однако Дон Кихот, возвратившись домой, не может пережить крушения своей фантазии, ставшей для него самой жизнью, и умирает. Дон Кихот, чей разум помутился, выражает светлое начало, примат чувства над разумом, а ученый бакалавр, символизируя рациональное мышление, вопреки своим намерениям творит черное дело. Не исключено, что именно рыцарь Белой Луны наказан Воландом столетиями вынужденного шутовства за трагическую шутку над рыцарем Печального Образа, закончившуюся гибелью благородного идальго.

Бегемот

Бегемот наверное самый очаровательный и смешной из персонажей романа. Ну и действительно образ говорящей киски весьма очарователен. Собственно ему и положено быть таким, ведь он не только паж рыцаря Коровьева, но еще и шут Воланда.

Сведения о Бегемоте автор "Мастера и Маргариты" почерпнул из книги М.А. Орлова "История сношений человека с дьяволом" (1904г.), выписки из которой сохранились в булгаковском архиве. Там, в частности, описывалось дело французской игуменьи, жившей в XVII в. и одержимой семью дьяволами, причем пятый бес был Бегемот. Этот бес изображался в виде чудовища со слоновой головой, с хоботом и клыками. Руки у него были человеческого фасона, а громаднейший живот, коротенький хвостик и толстые задние лапы, как у бегемота, напоминали о носимом им имени. Бегемот в демонологической традиции - это демон желаний желудка. Отсюда его необычайное обжорство, особенно в Торгсине, когда он без разбора заглатывает всё съестное.

На третьей картинке фрагмент картины Уильяма Блейка «Бегемот и Левиафан» и Александр Баширов, исполнитель роли Бегемота в фильме Бортко:

У Булгакова Бегемот стал громадных размеров черным котом-оборотнем, так как именно черные коты по традиции считаются связанными с нечистой силой. Разве что руки остались у него человеческого фасона, отсюда и рюмка водки в руке кота и монетка, что он протянул кондукторше.

Бегемот в романе в основном шутит и дурачится, в чем проявляется поистине искрометный юмор Булгакова, а также вызывает у многих людей замешательство и страх своим необычным видом.
Еще отмечу, что изображений кота Бегемота в интернете больше всего. С ним соперничать способен разве что Воланд.
О Бегемоте в Булгаковской энциклопедии

Азазелло

Азазелло - "демон безводной пустыни, демон-убийца", как о нем пишет сам Булгаков.

Имя Азазелло образовано Булгаковым от ветхозаветного имени Азазел (или Азазель). Предание об Азазеле как об одном из падших ангелов возникло довольно поздно (не ранее III века до н. э.) в еврейском фольклоре и зафиксировано, в частности, в известной апокрифической Книге Еноха. В Книге Еноха Азазель — предводитель допотопных гигантов, восставших против Бога. Он научил мужчин воевать, а женщин — искусству обмана, совратил людей в безбожие и научил их разврату. В конце концов он был привязан, по повелению Бога, к пустынной скале.

В середине старинная гравюра с демоном Азазелем и исполнитель роли Азазелло Александр Филиппенко:

Благодаря Азазелу женщины освоили "блудливое искусство" - раскрашивать лицо. Поэтому именно Азазелло передает Маргарите крем, волшебным образом меняющий ее внешность.

Еще хочется упомянуть о традиции, связанной с Азазелем. Считалось, что в день искупления необходимо принести две жертвы: одну - Яхве, другую - Азазелю. С этой целью выбирали двух козлов, на которых народ как бы перелагал свои грехи. То животное, которое предназначалось в жертву демону, отпускалось в пустыню, где, по преданию, обитал Азазель (отсюда и пошло выражение "козел отпущения")

Вероятно, Булгакова привлекло сочетание в одном персонаже способности к обольщению и к убийству. Именно за коварного обольстителя принимает Азазелло Маргарита во время их первой встречи в Александровском саду.
Азазелло в Булгаковской энциклопедии

Гелла

Гелла является членом свиты Воланда, женщиной-вампиром: "Служанку мою Геллу рекомендую. Расторопна, понятлива и нет такой услуги, которую она не сумела бы оказать ".

Имя "Гелла" М.А.Булгаков почерпнул из статьи "Чародейство" Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, где отмечалось, что на Лесбосе этим именем называли безвременно погибших девушек, после смерти ставших вампирами.

Единственная из свиты Воланда, отсутствует в сцене последнего полета. Третья жена писателя Е. С. Булгакова считала, что это - результат незавершенности работы над "Мастером и Маргаритой". По воспоминаниям В. Я. Лакшина, когда он указал ей на отсутствие Г. в последней сцене, "Елена Сергеевна взглянула на меня растерянно и вдруг воскликнула с незабываемой экспрессией: "Миша забыл Геллу!!!".

Но не исключено, что Булгаков сознательно убрал Геллу. из сцены последнего полета как самого младшего члена свиты, исполняющего только вспомогательные функции, к тому же ей не в кого было бы превращаться в последнем полете, она ведь, сохранила свой первоначальный облик. Когда ночь "разоблачала все обманы", Гелла могла только снова стать мертвой девушкой.
Гелла в Булгаковской энциклопедии

Абадонна

Как и в случае с Азазелло имя Абадонна - это лишь слегка измененное имя реального демона - Абаддон или Аваддон (ивр. истребление) или греческий аналог: Аполлион, то есть губитель — в иудейской (а затем и в христианской) теологии — ангел (демон) истребления, разрушения и смерти. Первоначально имя обозначало не сущность, а место. В раввинистической литературе и в Ветхом Завете Аваддоном именуется одна из областей ада (Геенны). Так в Ветхом Завете этот термин употребляется шесть раз. В Откровении же св. Иоанна Богослова Аваддон уже однозначно персонифицирован и представляет собой повелителя бездны, смерти и ада, ведущего полчища саранчи. Цитировать откровение не буду но если интересно - 9:7-11.

Кстати Абаддон упоминается в другом романе Булгакова - "Белая гвардия", где пациент Алексея Турбина, больной сифилисом и начитавшийся Откровения Иоанна Богослова поэт Русаков связывает этого ангела с военным вождем большевиков Л. Д. Троцким, имя которого будто бы "по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион, что значит губитель".

Есть мнение, что образ демона войны Булгаков углядел в стихотворение поэта Василия Жуковского "Аббадона" (1815), представляющему собой вольный перевод эпилога поэмы немецкого романтика Фридриха Готлиба Клопштока "Мессиада" (1751-1773).

В "Мастере и Маргарите" Абаддона - демон войны, хранящий живой хрустальный глобус Воланда, где гибнут люди и дымятся поражаемые бомбами и снарядами дома, а Аббадона беспристрастно наблюдает, чтобы страдания для обеих воюющих сторон были одинаковыми.

Война, развязанная Абадоной и предстающая взору Маргариты, - это вполне конкретная война. На глобусе Воланда "кусок земли, бок которого моет океан", ставший театром военных действий, представляет собой Пиренейский полуостров. Здесь расположена Испания, где в 1936-1939 гг. происходила кровопролитная гражданская война.
О Абадонне в Булгаковской энциклопедии
О Абадоне на википедии

Воланд

Казалось бы и так ясно кто это такой... дьявол, сатана, "князь тьмы", "дух зла и повелитель теней" (все эти определения встречаются в тексте романа). Но все таки..

Безусловно главным прототипом Воланда является Мефистофель Гете. Не даром даже эпиграфом романа является цитата из Фауста. Да и само имя Воланд взято из поэмы Гёте, где оно упоминается лишь однажды и в русских переводах обычно опускается. Так называет себя Мефистофель в сцене Вальпургиевой ночи, требуя от нечисти дать дорогу: "Дворянин Воланд идет !". В прозаическом переводе А. Соколовского (1902), это место дается так:
"Meфистофель: Вон куда тебя унесло! Вижу, что мне надо пустить в дело мои хозяйские права. Эй, вы! Место! Идет господин Воланд!"

В комментарии переводчик следующим образом разъяснил немецкую фразу "Junker Voland kommt ": "Юнкер значит знатная особа (дворянин), а Воланд было одно из имен черта. Основное слово "Faland" (что значило обманщик, лукавый) употреблялось уже старинными писателями в смысле черта ".
Кстати и последнее имя в романе встречается: после сеанса черной магии служащие Театра Варьете пытаются вспомнить имя мага: " - Во... Кажись, Воланд. А может быть, и не Воланд? Может быть, Фаланд ".
Кстати по другой версии это обозначение происходит от имени англо-саксонского бога Велунда ...

В редакции 1929-1930 гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитной карточке: "D-r Theodor Voland". В окончательном тексте Булгаков от латиницы отказался: Иван Бездомный на Патриарших запоминает только начальную букву фамилии - W ("дубль-ве"). Версия, почему автор заменил оригинальную V ("фау") - это то, что немецкое "Voland" произносится как Фоланд, а это, согласитесь не так эффектно.

Портрет Воланда показан перед началом Великого бала "Два глаза упёрлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый - пустой и чёрный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней. Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут к низу, на высоком облысевшим лбу были прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда как будто навеки сжёг загар "

М.В.Нестеров обращает внимание на схожесть внешнего вида Воланда и артиста Ф.И.Шаляпина, игравшего на сцене Мефистофеля.

Федор Шаляпин в роли Мифистофеля, Виктор Авилов и Олег Басиашвили в образе Воланда:

Так же многие критики, режиссеры и исследователи проводят параллель между Воландом и Сталиным , упоминая "легенду о сталинском копыте" (По легенде у Сталина два пальца на левой ноге были полностью сросшимися, как копыто), первоначальное название романа "Копыто инженера", а так же вложенную в уста Воланда цитату вождя народа: "Факты - вещь упрямая"

Другие считает прототипом Воланда Ленина . Б.Соколов приводит в пример эпизоды из жизни В.Ленина, перенесенные Булгаковым на страницы романа. Например, ситуация, когда осенью 1917 года Ленин скрывался от Временного правительства и его искала полиция с помощью пса по клички Треф, напоминает эпизод из романа, где речь идет о поисках Воланда и его свиты сыщиками из уголовного розыска и их ищейки Тузбубен.

Однако по моему эти параллели - всего лишь намек на то, кто управляет помыслами и поступками лидеров СССР....

Так же некоторые исследователи утверждают, что Воланд, будучи дьяволом, наделён некоторыми явными атрибутами Бога. Дьявол есть порождение Бога, а разве Бог может создать что-то злое? Сатана обращает против Бога полученную от него же силу и в результате против своей воли способствует выполнению Божьего замысла. В этом главное отличие Булгаковского персонажа от его "собратьев"... Если тот же Мефистофель - это демон, коварный соблазнитель, главная цель которого - погубить душу человека, то Воланд - слуга Бога и он по-своему благороден, например исповедует отрицаемые Мефистофилем ценности: верность любви и преданность творчеству...

Кому интересно, о других героях романа...