Инга артамонова как не хочется умирать. Женская история (фото, видео, документы). Легенды и вымыслы

50 лет назад, в 29 лет, трагически оборвалась жизнь 4-кратной абсолютной чемпионки мира по конькобежному спорту в классическом многоборье, многократной рекордсменки мира, любимицы спортивных болельщиков многих стран мира, Инги Артамоновой (выступавшей в последние годы своей жизни под фамилией «Воронина»). Сегодня, 29 августа 2016 года, Инге исполнилось бы 80 лет. Вот что вспоминает о ней её брат, журналист, автор трёх изданий о сестре («Инга», 1980; «Жизнь и гибель Инги Артамоновой», 1996; «Моя сестра Инга Артамонова», 2005) Владимир Артамонов.

«Королева коньков» - именно такой титул по праву заслужила Инга Артамонова. Ибо и через 50 лет после её гибели выигрыш ею четырёх чемпионатов мира в классическом многоборье до сих пор остаётся непревзойдённым достижением на всём бывшем пространстве СССР. И, судя по выступлениям нынешних конькобежек, нескоро кому-то удастся его «побить».

Инга ворвалась в большой спорт словно ураган – высокорослая, статная, красивая, сразу полюбившаяся за свой улыбчивый, доброжелательный и мягкий характер, и вскоре же всех тогдашних чемпионок «положившая на лопатки». Но и это не всё – зрители валом стали идти на соревнования, где выступала она. В чём же секрет, что так к ней прониклись? Он отсылает нас в её детство.

Инга мечтала стать балериной. Она сшила себе платье из марли под «Лебединое озеро» и, нарядившись в него, отправилась поступать в хореографическое училище при Большом театре. И её приняли. Но мама отговорила от такого амплуа: «Ну как тебя поднимет партнёр-то, такую высокую?!» И Инга, не став балериной, сохранила в себе то самое артистическое устремление, чтобы в дальнейшем конькобежную дорожку выбрать в качестве той самой сцены, о которой мечтала, и восхищать теперь зрителей красотой своего бега на льду. Это её изобретение стало и для неё самой неожиданным открытием – люди неизменно шли на неё. И шли они словно на интереснейший концерт, где обязательно увидят что-то необыкновенное. В подтверждение моих слов приведу выдержку из письма, адресованного нашей маме Анне Михайловне уже после гибели Инги, от болельщицы из Свердловска Г.Л. Проценко:

«Я всегда буду помнить прекрасный мартовский день 1964 года. Инга, собранная и подтянутая, вышла на лёд, и по трибунам будто прошёл ток. Она сразу приковала к себе внимание. Она умела это делать. Она выходила как актриса, и каждая дистанция была для неё страстным монологом. И даже если она приходила второй, она оставалась главной героиней. Слишком уж большой запас своего внутреннего «Я» она несла в себе, несла, чтобы подарить его всем. Она умела всех вовлечь в игру, и потому за неё всегда болели больше, чем за любую другую спортсменку. Она сумела перешагнуть грань спорта с его натруженностью: казалось, что ей всё даётся легко. И люди при соприкосновении с её чудом чувствовали и в себе новые силы, и именно поэтому она была всем понятна и доступна, как песня, как большой праздник… Инга прекрасно сочетала в себе всё лучшее человеческое, она, может быть, порой даже торопилась жить, но, как знать, может быть она чувствовала, что ей будет отпущено только 29 и надо успеть всё. И она успела больше, чем некоторые это делают за 80 лет».

Инге действительно хотелось всегда радовать людей, получая взамен их восхищение, которое стимулировало её для дальнейших встреч. Поэтому и создалась такая крепкая связь между нею и зрителями.

Мы родились в Москве и выросли на Петровке, 26, где под окнами у нас был (он и сейчас есть, правда, в усечённом варианте) каток для массового катания, на котором Инга пропадала целыми днями. Тем более что врачи из-за обнаруженного у неё в детстве туберкулёза рекомендовали ей как можно больше бывать на воздухе. И действительно, вкупе с медицинским лечением это помогло – вскоре исчезли следы болезни.

На катке её «подсмотрел» тренер по академической гребле и пригласил в секцию. Инга быстро прогрессировала, набрала большой запас выносливости, который ей потом очень пригодился в коньках, стала чемпионкой страны по академической гребле в двойке и в шестнадцать лет – мастером спорта по этому виду. А в семнадцать подалась в секцию конькобежного спорта, куда её, такого переростка, никто даже не хотел и принимать. Говорили: зачем нам нужна «пенсионерка», в секцию мы принимаем десятилетних детишек, а это что? Да ещё такая высокая?! Действительно, тогда в коньках выступали спортсменки невысокого роста, вспомним Марию Исакову, Римму Жукову… Считалось, что короткие мышцы быстрее сокращаются и это создаёт большие возможности для лучших секунд.

А потом, когда к Инге пришли успехи, те прежние тренеры стали наперебой спорить: мол, Инга первая пришла ко мне; нет, у меня она начала заниматься…

И еще на первых порах были такие суждения: из неё, дескать, такой высокой, ничего не получится, ну в крайнем случае она сможет бегать длинные дистанции. На что Инга, когда слышала это, говорила: «Ну, это мы ещё посмотрим!»

А тем временем эта семнадцатилетняя «пенсионерка», набравшись сил на своем родном катке, а потом в занятиях греблей, последовательно выигрывает за короткий промежуток времени одно конькобежное соревнование за другим, вскоре становится участником чемпионата страны, а на следующий год победителем этих соревнований в классическом многоборье, причём, с новым мировым рекордом в сумме. Это произошло в 1956 году, когда Инге было всего девятнадцать лет. Все так и ахнули – такого не может быть, чтобы через два года с начала занятий коньками стать чемпионкой СССР, да ещё мировой рекордсменкой! Газеты захлёбывались от восторга, одна из них вышла с таким заголовком: «В коньках появился новый большой талант»; на Петровку к нам стали целыми ворохами приходить письма от болельщиков, простых самых людей – домохозяек, школьников, военнослужащих, рабочих, людей со всех концов страны (некоторые из этих писем я потом включил в свои книги об Инге, они составляют там целую главу).

А потом громкие победы на чемпионатах мира в 1957, 1958, 1962, 1965 годы, многочисленные мировые рекорды. Особенно урожайным был 1962 год, где Инга выиграла все соревнования как внутри страны, так и за рубежом. А в Медео на чемпионате СССР обновила почти всю таблицу мировых рекордов – четыре из пяти. Газеты выходили с заголовками: «Браво, Инга!», «Мы гордимся тобой, Инга!»

Но не так всё безоблачно оказалось в судьбе Инги Артамоновой. Помимо всяких интриг в спорте, когда её, сильнейшую, не допустили на чемпионат мира 1960 года, дважды на Олимпийские игры 1960 и 1964 годов, и кто-то другой, другие поехали и стали чемпионами, были неприятности и в семейной жизни. Что же касается её отстранения от главных соревнований, для неё это было страшным ударом. Как для Елены Исимбаевой, которой «ножку подставили» и не допустили на летнюю Олимпиаду 2016 года заграничные чиновники-изуверы. А с Ингой то же самое проделали внутри страны – свои доморощенные чиновники. Тогда сильнейших конькобежцев в стране хватало, что-нибудь не так – исключают из сборной, понижают в стипендии, а если надо – вообще могли «выбросить» из спорта. Это сейчас за тринадцатое место на одной из дистанций чуть ли не присваивают заслуженного мастера спорта. А тогда Инге это звание «дали» после выигрыша ею трёх чемпионатов мира, откуда она добыла одних только золотых медалей целых четырнадцать!

Да и по рассказам самих конькобежек атмосфера в женской сборной тех лет была не очень хорошей. Как-то Инга нам, родственникам, призналась: «Как проиграю соревнования, так ко мне относятся с вниманием, как выиграю, так никто не смотрит, обходят стороной, словно нет меня». Это рождало напряженность, чувство одиночества, ожидание подвохов.

И еще одна история была у Инги до замужества, когда на чемпионате мира в 1958 году в Швеции в неё влюбился один шведский гражданин, и он ей понравился тоже. Началась переписка, он предлагал ей выйти за него замуж, но этому не суждено было сбыться из-за нашего тогдашнего сложного времени. Эта история имела для Инги неприятные последствия – исключение из сборной, запрещение выезда заграницу и т.п., о чём я уже упомянул.

И вот – замужество Инги, ставшее для неё роковым.

Из-за стеснённых условий проживания в квартире на Петровке Инге в 1959 году общество «Динамо» предоставило 20-метровую комнату в двухкомнатной квартире на 3-й Фрунзенской улице (вместе с бабушкой, потому что для одного человека это считалось избыточным метражом). А в другую комнату этой квартиры был заселен Г. Воронин, тоже конькобежец, из того же общества «Динамо», ставший через некоторое время её мужем. Говорить о нём не хочется, но придётся.

Вскоре стало ясно, что в семье Ворониных образовались два противоположных полюса: Инга совершенствовалась и как личность, и как спортсменка, он же деградировал, всё меньше отдавал себя спорту, всё больше стал заниматься не тем, чем нужно спортсмену, отравляя жизнь Инге всевозможными скандалами и т.п. Об этом свидетельствуют и показания спортсменов, тренеров, вошедших в материалы уголовного дела: «Любил выпить» (конькобежец Б. Стенин); «…Геннадий пил много в последнее время, приходил на стадион пьяным» (конькобежка Л. Алексеева); «Я часто видел Ингу с синяками на лице» (тренер К. Кудрявцев). Еще более полную характеристику даёт ему конькобежец, а потом и тренер сборной Б. Шилков: «Из прошлых встреч с Ворониным могу охарактеризовать его коварным человеком, действующим продуманно, исподтишка». Он же: «…Человек он поверхностный… недостаточно культурный, хулиганистый, вспыльчивый… Примерно в 1962-1963 гг. на сборах в Иркутске я застал Воронина за игрой в карты с молодыми участниками сборов, делал ему замечания. Этот факт обсуждался на тренерском совете».

Из сборной его со временем исключили, он стал вымогать деньги у своей жены, жить за её счёт. Вот одно из его писем к ней: «Конечно, тебе проще всегда было доставать деньги… Я живу с тобой как мелкий пайщик, которому выдаются наличными столько, сколько ведущий компаньон посчитает нужным».

ТРАГЕДИЯ ЗВЕЗДНОЙ ПАРЫ

По Парковой Аллее в сторону Октябрьской улицы шла высокая, стройная дама с распущенными волосами. Ее нельзя было назвать очень красивой, но своей внутренней силой она притягивала взоры людей. Взгляд же незнакомки был устремлен вперед, поверх голов, смотревших ей в след. Походка была плавной, легкой, казалась, стремительной даже, хотя шла она совсем не быстро. Что это необыкновенная женщина - было видно и по ее одежде, дорогой, со вкусом подобранной. Ни один прохожий не прошел мимо нее равнодушно, в том числе и женщины. Дама вызывала и восхищение, и удивление. Сомнений не возникало, что эта пикантная женщина приехала в провинциальный Дзержинск из Москвы или даже из-за границы. Между тем ее спутник, хотя он шествовал тоже легко и уверенно, не вызывал ощущения столичности.

Это был наш человек, дзержинец, с той самой Парковой Аллеи, по которой шла загадочная пара. И шли они в его родной дом, который с левой стороны торцом выходил на Октябрьскую улицу. В масштабах Дзержинска этот мужчина был очень значимый человек, и о нем знал почти каждый. Это чемпион мира Геннадий Воронин. Тот самый Воронин, который учился в ДХМТ. Геннадий Воронин, который зимой с друзьями пропадал на катке, а летние вечера проводил на парковой танцплощадке. Его с детства знала вся округа, а в феврале 1959 года имя Геннадия Воронина неожиданно для многих прогремело не только на весь город, страну, но и на всю планету. На чемпионате мира в Норвегии он показал лучший результат в стайерском забеге на коньках.

Как это часто бывает, профессиональным спортсменом Геннадий стал почти случайно. Парень он был резкий, играть в догонялки на катке - за ним не угонишься.

Вот физрук техникума А.Силиверстов и попросил Геннадия однажды выступить на коньках за техникум. Не сразу, но парень согласился и на удивление всем пробежал отлично. Затем были областные соревнования, на которых Воронин опередил чемпиона области, знаменитого в спортивных кругах дзержинского спорта Виталия Чувелева, пробежав пятисотку за сорок пять с небольшим секунд, тем самым установив рекорд области. С тех пор Геннадий и увлекся серьезно коньками. Стал в Горький ездить на тренировки. Затем была армия, тренировки в спортивной роте Московского военного округа, сборная ЦСКА. Результаты становились все лучше и лучше - сорок четыре, сорок три секунды и даже меньше. Тренер сборной СССР по конькам К.К.Кудрявцев приглашает Воронина в сборную Союза. Тогда в одном из соревнований он опередил даже «человека-молнию» - Евгения Гришина. А в феврале 1959 года в Осло Геннадий выигрывает одну десятую долю секунды у знаменитого норвежца Оса и становится чемпионом мира.

А незадолго до этого Воронину в Москве дали комнату в двухкомнатной «распашонке». Другая комната уже была заселена, и не кем-нибудь, а тоже конькобежкой, чемпионкой страны и дважды чемпионкой мира - легендарной Ингой Артамоновой. Геннадий сразу же влюбился в нее. Очень яркая 22-летняя девушка не могла не взволновать сердце любого мужчины, а быстро воспламеняющегося конькобежца в особенности. Жить под одной крышей, в одной квартире, заниматься одним делом, говорить об одном и том же и быть не вместе - стало невозможно. Вскоре знаменитые спортсмены поженились.

Может быть, кем-то так все и было задумано - соединить подходящих друг другу людей, отвлечь их от дурных увлечений. К тому же и причины для этого были... В 1958 году за Ингой стал ухаживать член оргкомитета чемпионата мира миллионер Бенгт. И Инга влюбилась в него. Однажды даже провела ночь не в лагере советской команды, а с этим Бенгтом, как сама потом призналась, прокаталась с ним до утра в машине. Такое тогда не прощалось. Если бы Инга не была талантливой спортсменкой, и ей бы не рукоплескал весь мир, она тут же стала бы «невыездной», как многие. Но нравоучительной беседы в «органах» ей все же избежать не удалось. Курировавшие Ингу люди боялись, что чемпионка останется за границей со своим миллионером. А это было бы большим скандалом на весь мир, позор советскому спорту. Потому-то ее так плотно и опекали. И Инга обещала «органам» вести себя подобающе советской спортсменке. Однако чемпионат мира 1959 года и Белые Олимпиады 1960 и 1964 годов она пропустила. Может быть, чекисты постарались, а возможно - из-за старой тяжелой болезни.

Еще в детстве Инга Артамонова заболела туберкулезом и долго не могла вылечиться. И только мужество спасло будущую чемпионку. Инга занялась спортом. Но не коньками, а греблей. Да так активно и целеустремлненно, что вскоре стала чемпионкой страны среди девушек, мастером спорта. Но это все летом. А зимой? Однажды Инга встала на коньки и сразу же влюбилась в «железки». И в двадцать лет в 1956 году стала абсолютной чемпионкой страны. Затем пошла череда побед мирового уровня. Но все это было на равнинных катках. В горной же местности Инга выступала плохо. Ей не хватало воздуха, она задыхалась. А Олимпиада 1960 года как раз и проходила высоко в горах. И Инга осталась дома.

В Скво-Велли поехал Геннадий Воронин. Тренер нашей сборной делал на него «ставку». Но Геннадию сразу не повезло. Ему выпало бежать первым из наших спортсменов, то есть быть «забойщиком». Но самое неприятное заключалось в другом. Во время забега у него начала слетать нарукавная повязка. И чтобы она не попала под коньки, Геннадий пытается сбросить ее и... теряет драгоценные 5 десятых секунды, дающие первенство. В результате Воронин занимает даже не призовое место.

Затем начались новые тренировки, но не его, а Инги. И тренирует ее Геннадий Воронин. Он переживал за жену не меньше, чем она сама, и давал ей не только технические наставления, но и психологическую поддержку, вселяя уверенность в новые победы. С этой целью Геннадий даже занижал время забегов Инги на тренировках. А она верила, что бежать стала лучше. В результате в 1962 году на чемпионате СССР на высокогорном катке в «Медео» Инга устанавливает четыре мировых рекорда и завоевывает пять золотых медалей.

Пожалуй, это было самое счастливое время в жизни звездной конькобежной пары. Они обзавелись хорошей мебелью, купили лучший автомобиль «Волга», весело проводили вместе время. В друзьях у них было много извест-ных людей - журналистов, актеров, поэтов. В это время как раз они и побывали в Дзержинске. Воронин показывал Инге свой родной город, вместе они были даже в техникуме, в котором он учился. Он гордился своей женой, а Инге это нравилось. Но уже тогда в душе Геннадия что-то надломилось. Его результаты в спорте становились все хуже и хуже. Ему и платили значительно меньше, чем Инге. Зато спортсмен чаще стал «отмечать» различные события, иногда даже без повода. Инга на эти увлечения долгое время смотрела безучастно. Но после 1965 года, когда она уже в четвертый раз стала чемпионкой мира, в семье стали возникать скандалы. И не только на почве пьянства.

Геннадий видел, как мужчины «липли» к его жене. Им лестно было посидеть с ней в одной компании, добиться ее дружеского расположения. Были и такие, кто мечтал и о большем. А тут еще в почтовый ящик стали подбрасываться записки, комп-рометирующие Ингу. Хочешь верь им или не верь, а это разд-ражало, усиливало ревность. Особенно не нравилось Геннадию, когда в компаниях Инга была внимательнее к друзьям, чем к нему. Иногда она и вовсе его не замечала. В таких случаях Воронин чаще всего напивался, устраивал скандалы, случалось, даже руки поднимал на жену.

А ведь и сам был не ангел. С Риммой Жуковой, тоже известной конькобежкой, у него даже был роман. Инга наверняка знала об этом, ведь Римма была ее подругой по сборной команде. И отвечая на укоры Геннадия, винила за измену и его. Но разводиться все же не хотела. Главным образом потому, что это повредило бы ее популярности в народе и бросило бы тень на репутацию добропорядочной советской спортсменки. А из-за этого вновь могли начаться объяснения со своими кураторами по зарубежным поездкам. Но в конце 1965 года Инга все же окончательно решила разойтись с Ворониным и разменять квартиру.

И он вроде бы был не против. Но это только на словах. В душе Геннадий продолжал любить Ингу. Бывая вместе с ней на людях, он смотрел на супругу по-прежнему пылким взглядом. В них была и любовь, и ревность одновременно. Он ревновал не к кому-то конкретно, а к тому, что Инга отстранялась от него, становилась совсем равнодушной. А свою жизнь без Инги он представить себе не мог. Платили ему мало. Делать Геннадий практически ничего не умел, хотя и числился техником-механиком на заводе. А сладко кушать, погулять уже привык. Вот и не желал, чтобы разошлись их с Ингой дороги. Но все шло к этому. К разводу Ингу подстрекала и ее мать, которой Геннадий сразу же не понравился. Простоват, говорила, для Инги, да еще и пьющий.

Приближался новый 1966 год. В декабре Инга была на сборах в Кирове, однако праздник супруги договорились провести дома, вместе, как водится. Геннадий все приготовил, но Инга не приехала. Не появилась она и на следующий день, и второго, и третьего января. Воронин волновался, конечно, звонил в Киров, но на звонки никто не отвечал. И вдруг он узнает, что Инга в Москве. Геннадий принялся искать ее повсюду. Нервы его были на пределе. Позвонил ее матери. Та сказала, что не знает, где дочь. Но интуиция подсказала Геннадию, что ехать надо туда.

Так и есть. Инга была у матери. Семья сидела за праздничным столом. Рядом с Ингой расположился ее новый кавалер. Внешне Геннадий был вполне спокоен. Инга даже предложила ему бокал шампанского и пригласила потанцевать. Она смотрела в глаза мужу и улыбалась. «Лапочка моя, лапочка», - промолвил Геннадий. Казалось, что вот-вот они снова помирятся. Но в танце Инга повернулась спиной к своему гостю, и Геннадий увидел встревоженное лицо соперника. Воронина словно ударило током. Он выхватил нож и вонзил его в сердце любимой.

Инга умерла почти сразу, но Геннадий не видел этого. Он умчался домой, где его и арестовали. Осужден именитый спортсмен был достаточно мягко. Отсидел полтора года в тюрьме и три года был на Урале «в свободном режиме». Затем жил в Дзержинске, продолжая любить свою Ингу. Его друзья рассказывали, что он горько сожалел о содеянном, даже плакал по своей супруге и пил, пил, и пил. Это и сгубило бывшего чемпиона мира. Скончался он 3 мая 2004 года.

Любопытная аналогия. В основе кинофильма Владимира Чеботарева «Цена быстрых секунд» находится судьба Инги Артамоновой. Главную роль исполняла ведущая актриса театра им. Вахтангова Валентина Малявина. Впоследствии она была осуждена по обвинению в убийстве своего мужа.

Имя этой спортсменки
вряд ли что-нибудь скажет современному молодому человеку.
Только истинные болельщики да историки спорта вспомнят, что Инга Артамонова – выдающаяся спортсменка, конькобежка, которая четыре раза становилась абсолютной чемпионкой мира (этот рекорд до сих пор не побит). Другое дело, что она ни разу не выиграла Олимпиаду. Но она готовилась к ней, но была убита ножом в сердце собственным мужем – спортсменом Геннадием Ворониным.
Официальная версия гласила, что из-за ревности пьяный муж воткнул в сердце женщины нож. Однако родственники, главным образом брат спортсменки Владимир Воронин считают, что это убийство – хитро спланированная акция КГБ. И на самом деле, когда узнаешь подробности жуткой судьбы Инги Ворониной, эта версия кажется не такой уж неправдоподобной…
Инга Воронина была не просто известная конькобежка, она была любимица публики. В 60-е годы только Валерий Брумель, мастер спорта по прыжкам с шестом, мог соперничать с ней в популярности. Да еще фигуристы Людмила Протопопова и Олег Белоусов. Быть любимцем публики в те годы – тяжкая ноша, потому что советский спортсмен должен быть образцом во всем, и в первую очередь - в семейной жизни. А молодая красивая спортсменка Инга Воронина имела несчастье влюбиться не в товарища по партии и команде, а в шведского миллионера, с которым познакомилась в шведском городе Кристинехамне, где Инга выиграла второй титул абсолютной чемпионки мира.
Была бы она похитрее да подальновиднее, сразу бы осталась с молодым шведом, членом оргкомитета чемпионата, там, в Швеции. Но она была патриоткой и повезла свои медали в Россию.
Романа ей не простили: Инга Воронина стала невыездной, из-за этого она пропустила Зимнюю Олимпиаду 1960-го, ее таскали в КГБ и настойчиво рекомендовали прекратить всяческие отношения с иностранцем… А потом, когда выделили комнату в двухкомнатной квартире, ее соседом оказался товарищ по сборной Геннадий Воронин. Как будто чья-то злая воля толкала их друг к другу. Воронин влюбился (или делал вид) в молодую девушку, они поженились. Но их совместная жизнь не задалась, ссоры и скандалы начались буквально с первых дней. Геннадий завидовал успехам жены, пил, поднимал на нее руку.
Инга решилась на развод, хотя это был не популярный шаг для любимицев советских зрителей. В Спорткомитете Ингу отговаривали, просили потерпеть… Но она терпеть не могла. Супруги подали на развод и ждали размена квартиры. Инга переехала к матери. Куда и пришел сразу после нового 1966 года пьяный Воронин и на глазах всей семьи воткнул в бывшую уже жену нож. Ингу спасти не удалось, к приезду скорой она была мертва.
Воронин получил странный срок – десять лет, но отсидел только полтора (!) года, еще три прожил на поселении в Нижегородской области и вернулся в Москву. Он и сейчас жив, живет где-то в Подмосковье.
А Инга полгода не дожила до своего тридцатилетия. Похоронена на Ваганьковском кладбище.
Интересный факт: о судьбе Инге Ворониной был снят фильм «Цена быстрых секунд», где главную роль сыграла актриса Валентина Малявина, которая позже была осуждена за убийства своего гражданского мужа Стаса Жданько. Такие вот повороты судьбы делает жизнь...

АРТАМОНОВА (ВОРОНИНА) Инга Григорьевна родилась в 1936 году в Москве. Советская спортсменка (Конькобежный спорт), заслуженный мастер спорта. Чемпионка СССР и мира.

1957 год. Чемпионат мира. Финляндия. Все участницы состязаний закончили соревнования, сняли коньки, стали просто зрителями. А Артамоновой предстояло проехать еще одну дистанцию - круг почета с лавровым венком.

Этот круг - одно из самых незабываемых впечатлений в жизни. Пятая дистанция - красивая, приятная. Чемпионка мира, единственная из всех спортсменок, выступает не на четырех, на пяти дистанциях. И о том, кто именно выступает на этой пятой дистанции, узнают в самую последнюю минуту.

Медленно катилась Инга по стадиону. Сверху, со снежных трибун, к ее ногам летели цветы. Финны ликовали и кричали русское слово: «Здо-ро-во!»

Инга бежала этот круг, и слезы счастья, прозрачные, сверкая в лучах прожекторов, катились по щекам.

Зрители требовали еще и еще раз прокатиться по стадиону.

Но не успела она сделать и нескольких шагов, как заметила, что трибуны стали опускаться, а болельщики скатываться по снежным валикам вниз. Они бросились к чемпионке - тысячи людей, мужчины, женщины, дети...

Пришлось остановиться. В ту же секунду сотни рук потянулись к Инге - и не успела она ничего сообразить, как очутилась в невесомости, подброшенная вверх этими руками. Лавровый венок упал вниз. Его подхватили и тоже стали качать. И чемпионку, и венок!

Лучшие дня

Как ее вынесли с катка, она не помнит. Примерно через полчаса в дверь постучали. Вошел высокий мужчина и, картавя, сказал по-русски:

Мы немного порадовались. Ваш венок разобрали на сувениры. Теперь тысячи людей на всю жизнь сохранят память о вашей победе... Извините...

С этими словами он положил на раскладушку венок. Вернее то, что осталось от венка - веник с семью листочками.

Так и не пришлось Инге подержать в руках тот венок из благородного лавра. Римма Жукова успокаивала чемпионку:

Не переживай: у тебя будет еще не один такой трофей. Поверь мне.

Артамонова верила...

Она завоевала четыре лавровых венка. Столько, смею утверждать, никто из советских конькобежек в XX веке уже не получит. Венков - а значит, и побед - могло быть больше, но в двадцать один год - в самый расцвет - туберкулез, подкравшийся к чемпионке мира, выводит ее из борьбы. Уходили годы. Лучшие годы. Ингу уже списывали со счетов, не видя оснований для успехов. Никто в нее не верил. И лишь она одна, гордая и непреклонная, забывала о болезнях и неприятностях, уверенно работала для будущего. А в 1962 году на Медео она завоевала пять золотых медалей чемпионки страны - на всех дистанциях и в многоборье, установила четыре мировых рекорда. Причем побила их на высокогорном катке, бежать на котором ей было особенно трудно - сказывались больные легкие. И все же Инга совершила свой подвиг - многие из ее мировых рекордов держались пять-семь лет! Но она об этом не знала. Ее уже не было в живых...

Не проиграв ни одного старта в 1962 году, Инга Артамонова стала в третий раз чемпионкой мира. Она как бы вернулась в спортивную юность и на время забыла о болезни. Инга мечтала выступить на Олимпиаде-64 в Инсбруке, но... високосные годы всегда были несчастливыми для «ледовой королевы». В 1964 году острый приступ язвы вывел Ингу из строя. Полтора месяца в разгар сезона провела она в больнице. Доктора советовали Инге прекратить занятия спортом, но если бы она поддалась на уговоры, то изменила бы себе - перестала быть Ингой! И Артамонова продолжала выступать.

Високосный год стал для нее проверкой. Пусть жестокой, обидной, но проверкой на прочность жизнеутверждения. Через год - в 1965-м ей вновь не было на планете равных. Казалось, она ехала в финский город Оулу, чтобы на первенстве мира формально закрепить за собой право именоваться сильнейшей, быстрейшей. В четвертый раз!

В день приезда нашей команды в Оулу стоял двадцатиградусный мороз. Девушки, закутанные в пуховые платки и меховые шапки, из гостиницы первым делом побежали на каток. Но вход на стадион был закрыт. Что делать? Инга Артамонова вспомнила свое озорное детство на Петровке и предложила молодым подругам... перелезть через забор. Те согласились.

Лед был словно стеклянный. Коньки за него не цеплялись. Инга подумала, что у нее просто-напросто тупые коньки, наклонилась, чтобы проверить лезвия и... в это время на полном ходу врезалась в скамейку. Как она не сломала голень, остается загадкой.

Подруги помогли ей добраться до гостиницы «Арина». Два дня перед стартом пришлось провести в постели. Вот тебе и «формально закрепить за собой право именоваться быстрейшей»!

Газеты разных стран, выдвигая предположения перед чемпионатом, единодушно отвели Артамоновой место абсолютной победительницы. Один из финских журналистов рассказывал, что их редакция уже имела очерк об Инге с названием «Четырежды непобежденная», в котором подробно описывались будущие соревнования. Было рассказано все, вплоть до мельчайших подробностей. Точнее - предугадано, сфантазировано. Не были проставлены только результаты.

Жребий был явно не в пользу Инги - на всех четырех дистанциях ей приходилось бежать в первой паре, прокладывать дорогу остальным, давать им в руки графики.

Все свои силы она вложила в первую дистанцию - решила сразу же ошеломить соперниц.

Трудно передать, что она почувствовала после первой победы. "Радость? Бесспорно. Но еще и самоуспокоенность. Она поддалась на удочку, решила, что победа уже гарантирована.

И за эту успокоенность моментально поплатилась поражением на полуторке - дистанции, которая всегда считалась ее, где она установила один из лучших своих мировых рекордов. Артамонова проиграла Вале Стениной. Это, однако, не очень смущало. Вале не страшно было проигрывать, она же подруга по сборной. А вот то, что впереди оказались голландка Стин Кайзер и кореянка Пил Хва Хан, тревожило.

И хотя Артамонова оставалась по сумме двух дистанций на первом месте, тревожное состояние не оставляло ее всю ночь. Она не боялась, просто была бдительна... Такое обостренное чувство особенно помогло ей в воскресенье - второй и решающий день чемпионата.

Снова она открывала забеги. На этот раз в паре с ней стартовала двадцатишестилетняя машинистка из голландского города Дельф Стин Кайзер. Эта девушка накануне сумела выиграть у Инги и теперь снова стремилась опередить прославленную москвичку в забеге.

Инге досталась внутренняя дорожка. Значит, два поворота она могла идти против ветра. И оба этих поворота малые. Борьба шла только первые полкруга. А затем Инга убежала от «летучей голландки» на тридцать метров...

От того, как выступит Валентина Стенина на тысяче метров, зависела не только прописка лаврового венка - Москва или Свердловск. В случае удачи Стенина тоже становилась трехкратной чемпионкой мира, как и Инга. А Артамонова при счастливом стечении обстоятельств действительно уезжала бы из Финляндии «четырежды непобежденной».

Стенина бежала стремительно, но на финише секундомеры зафиксировали результат почти на две секунды слабее, чем у Инги. На последней же дистанции Артамонова летела словно на крыльях; она не сомневалась в успехе.

А потом была высшая ступенька пьедестала почета. Счастливая улыбка. Ее, Ингина, улыбка. Та самая, за которую ее любили на всех катках планеты.

В тот вечер я позвонил в отель «Арину»: «Как себя чувствуешь? О чем думаешь? Ведь все главное уже свершилось...»

Инга не скрывала радости:

Свершилось! Я стала в четвертый раз абсолютной чемпионкой мира. Ни одному спортсмену после войны, когда коньки стали по-настоящему массовым видом спорта, не удалось добиться того, что выпало на мою долю.

Запиши, - говорил я ей, - запиши все, что ты чувствуешь, о чем думаешь, чтобы твои личные впечатления не стерлись газетными оценками, не подменили друг друга.

В Москве она показала мне листочки, исписанные темной северной ночью в «Арине»: «Не верится! Вбегаю в раздевалку, меня окружают мальчишки, просят значки и автографы. «Ну ты понимаешь, что снова стала сильнейшей?» - спрашивают подруги. Ой, девчонки, я так рада. И за нас за всех. Снова с победой на родную землю! С победой!

Печально подмигивало мне северное сияние, вспыхнувшее над студеным северным морем. У меня хорошее настроение - получила много телеграмм от знакомых и незнакомых, но дорогих мне людей.

Я не нахожу себе места от счастья. Брожу по комнате, мечтаю о рассвете, который вольется в окно гостиницы, заскользит по подушке, разбудит меня, чтобы сказать:

«Эта вершина - не последняя, Инга! Восхождение не кончилось - впереди еще целая жизнь!»

Но эта вершина оказалась последней. Инга трагически погибла, не дожив до 30 лет (ее убил муж Геннадий Воронин).

Еще и еще раз думаю о ней, вспоминаю ее...

Она была полна обаяния и человеческой нежности. Сказать о ней, что она была хорошим человеком - значит, ничего не сказать. Инга была настоящим человеком. То, что она сделала в спорте, не перестанет волновать умы болельщиков и спортивных ученых. Вот это останется, как в сказке. Инга Артамонова совершила подвиг: девочка, семь лет проболевшая туберкулезом, стала мастером спорта по академической гребле, четырехкратной чемпионкой мира по конькам, превысила более десяти мировых рекордов, двадцать семь раз побеждала на отдельных дистанциях чемпионатов страны. Но разве эта сухая арифметика расскажет об Инге красноречиво? Нет, конечно.

Инга была веселым и остроумным собеседником. Познания ее в литературе и различных областях культуры были и впрямь замечательны. Она была неофициальной чемпионкой среди чемпионок по вязанию. В 1965 году выиграла в Кирове приз по танцам, слыла искусным кулинаром. Инга отлично рисовала - в детстве даже мечтала быть архитектором или модельером, владела английским языком... И вот - трагическая гибель.

Она умирала недолго - всего несколько минут. И, почувствовав, что умирает, Инга не могла смириться, что не увидит пусть в последний раз серого и водянистого московского неба, не простится с зимой. Она побежала по лестнице. Но не успела...

И когда тысячи москвичей провожали в последний путь свою чемпионку, в Москве ударили первые морозы. Зима пришла проститься с Ингой...

И шел снег, снег, снег...

НЕ ЧОКАЯСЬ

4 января 1966 года в центре Москвы, на Петровке, в квартире своей мамы была убита четырехкратная абсолютная чемпионка мира по конькобежному спорту, любимица советских болельщиков Инга Артамонова. Смертельный удар ножом в сердце нанес ослепленный ревностью, как было сказано в следственных документах, муж Инги Геннадий Воронин.

В августе того же года ей должно было исполниться 30 лет.

НОЖ В СЕРДЦЕ

Трагедия, которая потрясла всю страну (популярность Артамоновой была невероятной), произошла на глазах матери Инги, ее младшего брата Владимира, сестры-подростка Галины и тяжело больной бабушки Евдокии Федотовны, скончавшейся через 40 дней после гибели внучки.

Бесконечные ссоры, скандалы, которые начались между Ингой и Геннадием едва ли не с первого месяца их семейной жизни, должны были, в конце концов, привести к разводу. Инга не раз собиралась сделать это, но в последний момент не решалась, считая, что развод ляжет темным пятном на ее репутацию известного в стране человека. Она пыталась даже скрывать от нас, что излишне часто прикладывавшийся к рюмке муж позволял себе бить ее. Ингу, как я потом узнал, коллеги часто видели с синяками на лице.

Но к концу 1965 года терпение ее все-таки лопнуло, и незадолго до Нового года она обратилась в МГС «Динамо» с просьбой посодействовать быстрому размену их жилплощади. В этой связи председатель совета Степаненко даже записку написал Воронину: «Гена! Прошу тебя прийти 4/01-66 года к 9.00!»

И тот действительно пришел, но только не в «Динамо», а к теще. Предварительно выпил, как потом сам письменно заявил следователю, 0,7-литровую бутылку «Российского вина» и «сильно опьянел, поскольку не закусил…»

Он искал Ингу, ушедшую из дома еще накануне новогодних праздников, поскольку они вроде бы договорились о разводе и даже выпили по этому поводу шампанского.

«Ну что тебе? Говори!» - она встретила его, встав с дивана. Я сидел за спиной Воронина и вдруг увидел, как он, чуть отклонившись влево, резко выбросил вперед правую руку (нож, я уверен, был приготовлен заранее и спрятан в правом рукаве пиджака). И в следующую секунду по ушам резанул вскрик Инги: «Ой, мама, сердце!..»

ДВА ПОСЛЕДНИХ ВДОХА

Из показаний Анны Михайловны Артамоновой, мамы Инги:

«Геннадий на удивление спокойно вошел в квартиру, на удивление спокойно вел себя и не допускал ни единого оскорбления в чей-либо адрес, ни одного упрека в адрес Инги… Трудно было ожидать, что он убьет ее… Спокойно стоял перед ней, я только слышала, как перед тем, как Инга крикнула: «Ой, мама, сердце!» - Геннадий сказал нежно и тихо: «Лапочка моя, лапочка!..»

Рассказывает Владимир Артамонов:

До сих пор не могу себя простить за то, что, находясь рядом, не смог предотвратить трагедию, даже несмотря на такое «смягчающее» вину обстоятельство, как незаживший после операции шов на животе. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что никто даже глазом не успел моргнуть.

В горячке, еще, видимо, не испытав болевого шока, Инга выдернула лезвие из груди (треснувшая деревянная ручка, как выяснилось потом, осталась в руке убийцы) и бросилась к двери. Мама - за ней, я, после того как не смог удержать Воронина, - во двор, к телефонному аппарату, звонить в милицию.

Две перепуганные женщины спустились в квартиру под нами, где жили врачи, и пока Инге оказывали там первую помощь, мама вызвала «скорую». Когда та приехала, сестра была уже без сознания, но еще жива. Артериальное давление приближалось к нулю, пульс не прослушивался. Подключили искусственное дыхание, пытались сделать массаж сердца, но, увы: с интервалом в две минуты она сделала два вдоха, и все…

А Воронина взяли через час в подъезде дома, где они жили с Ингой.

БЕГ ЗА СЛАВОЙ

За свою в общем-то недолгую спортивную карьеру Инга Артамонова завоевала четыре лавровых венка абсолютной чемпионки мира. Такого в конькобежном спорте ни до нее, ни после никому не удавалось и вряд ли в обозримом будущем удастся. Это достижение еще более потрясает, когда узнаешь, что в детстве у Инги обнаружили туберкулез, а уже во время активных занятий коньками она заработала язву, которая постоянно о себе напоминала, нарушая планы и выбивая из графика тренировок.

Вот две весьма характерные для понимания характера Инги записи в дневнике, которые показал мне Владимир Артамонов: «17 ноября 1963 года. Вчера вышла из больницы. Очень сильно болят ноги от долгого лежания. Просто не верю, что я на свободе. Очень хорошо быть здоровым человеком», «с 13 по 30 декабря 1963 года за 11 ледовых тренировок – 486 кругов – 194,5 км. Из них «быстрой работы» – 85 кругов – 35,5 км».

Она не сразу попала в конькобежный спорт. С двенадцати лет очень активно занималась греблей, стала чемпионкой страны среди девушек, выполнила норму мастера спорта, претендовала на место загребной в восьмерке сборной СССР, а потом… по собственному желанию поменяла специализацию. Увлекшись коньками, заняла в первом же своем официальном старте (а это было первенство МГС «Динамо») четвертое место в беге на 1000 метров и второе – на дистанции 5000 м, и с этого успеха начался ее стремительный бег по ледовой дорожке за всемирной славой. Дебют на чемпионате мира 1957 года в Финляндии абсолютная чемпионка страны отметила блестящей победой, а через год в Швеции повторила этот успех.

Рассказывает Владимир Артамонов:

Особенно нас порадовали успехи Инги в 1962 году. У нее перед этим пошла полоса неудач, связанная с невыразительным выступлением на высокогорных катках: сказывались большие в прошлом проблемы с легкими. И действительно, внизу бежит отлично, а поднявшись в горы, становится неузнаваемой. Не было привычной энергии в движениях, задыхалась. Кое-кто поспешил повесить на нее ярлык: дескать, не может Инга бегать на высокогорье. И вот в 1962 году, когда уже, казалось, нельзя было развеять этот пресловутый миф, она сделала то, что вообще трудно укладывалось в сознании. На чемпионате СССР, состоявшемся на высокогорном катке «Медео», Инга установила четыре (!) мировых рекорда, превысив прежнюю сумму в многоборье более чем на десять очков.

ЗАКАЗНОЕ УБИЙСТВО ИЛИ ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ВЕРСИЯ?

Бытовое преступление на почве ревности - так было классифицировано правоохранительными органами убийство знаменитой спортсменки, совершенное 4 января 1966 года около 13 часов. Приговор, вынесенный убийце, гласил: «Воронин, будучи в нетрезвом виде, из ревности и мести за отказ от продолжения супружеской жизни с ним совершил умышленное убийство своей жены Ворониной Инги, нанеся ей ножевое ранение, которое оказалось смертельным, в область сердца… На основании вышеизложенного судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда приговорила: Воронина Геннадия Андреевича признать виновным по ст. 103 УК РСФСР и определить ему по этому закону наказание в виде 10 лет лишения свободы с отбыванием первых пяти лет заключения в тюрьме и последующих пяти лет в исправительно-трудовой колонии усиленного режима».

Но спустя много лет Владимир Иванович Артамонов, добровольно взявший на себя обязанности биографа своей знаменитой сестры, выдвинул собственную версию убийства Инги, назвав его заказным, а Воронина лишь исполнителем «социального заказа». «А не заранее ли все срежиссировали? - спрашивает он прежде всего у самого себя и сам выдвигает доводы в пользу этого предположения: - Профессионалов такого рода в России всегда хватало. Кто-то, возможно, даже гордился «разработками», представленными руководству, и получил «премию». Согласитесь, слишком прозрачен намек, чтобы не понять, каких профессионалов имеет он в виду.

Однако, как это ни странно, фантастическая, на первый взгляд, версия перестает казаться таковой, когда начинаешь сопоставлять факты, анализировать события, предшествовавшие убийству и случившиеся после него. В то же время все это потеряло бы всякий смысл, если не рассказать об одной истории, стоившей, по версии Владимира Артамонова, его сестре жизни.

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ

На чемпионате мира 1958 года в шведском городе Кристинехамне, где Инга выиграла свой второй титул абсолютной чемпионки мира, она, может быть, впервые в жизни… Хотел написать «влюбилась», но, наверное, правильнее все-таки будет сказать, «серьезно увлеклась мужчиной». Ее избранником стал работник оргкомитета чемпионата швед по имени Бенгт. А может быть, это он, как поговаривали, успешный бизнесмен и сын миллионера, увидел в русской красавице (комсомолке и спортсменке) свою судьбу, но как бы там ни было, между ними завязался роман, продлившийся, по счастливой случайности для обоих, в городе Бурленге, где Бенгт жил, а сборная СССР участвовала (после чемпионата) в показательных выступлениях.

В один из последних вечеров перед возвращением в Москву, когда команда организованно отправилась в кино, Инги недосчитались. Появилась она в отеле только под утро, объяснив свое отсутствие тем, что… каталась с Бенгтом на машине.

Тем, кто пожил в советские времена (не говоря уж о 50-х годах), нетрудно представить себе, что ожидало Ингу после этого проступка дома. Если бы не всемирная известность, фантастическая популярность в стране и титул двукратной чемпионки мира, не видать бы ей больше заграницы как своих ушей. Тем не менее на какое-то время Артамонову все-таки сделали невыездной (именно поэтому, как утверждают сейчас многие, она не попала на Белую Олимпиаду-60), сократили ежемесячную зарплату с 3000 рублей до 800, но все это были «семечки» по сравнению с серьезными проблемами, которые возникли у Инги с КГБ, настойчиво порекомендовавшим ей прекратить всяческие отношения с Бенгтом…

Существует красивая легенда о том, что якобы однажды кто-то из подруг мамы Инги Артамоновой видел на могиле ее дочери высокого интересного иностранца, который горько плакал, не стесняясь окружающих. Если Бенгт действительно приезжал на Ваганьково, то это была их вторая встреча после ночной автомобильной прогулки по Бурленгу, поскольку доподлинно известно, что в 1958 году Инга вняла советам работников Комитета государственной безопасности и через год вышла замуж за своего одноклубника - чемпиона мира на дистанции 500 метров Геннадия Воронина.

ДВОЕ ПОД ОДНОЙ «КРЫШЕЙ»

Так был ли Воронин, как предполагает Владимир Артамонов, человеком «с тройным дном», который, по тонкому расчету работников госбезопасности столь жестоко отомстил жене за ее решение оставить его и лишить тем самым полюбившейся безбедной и тунеядской жизни? Дать какой-то конкретный ответ на этот вопрос можно лишь в том случае, если найти ответы на множество других вопросов. Как, к примеру, случилось так, что в свое время Артамоновой и Воронину, людям на тот момент незнакомым, выделили по комнате в… двухкомнатной квартире престижного дома, построенного для сотрудников КГБ? Случай, согласитесь, почти невероятный! Правда, затем в своих показаниях по делу об убийстве Артамоновой председатель Московского городского совета «Динамо» Дерюгин утверждал, что это произошло по чистой случайности. Но есть еще и воспоминания тогдашнего заведующего отделом зимних видов спорта и секретаря партийной организации «Динамо»» Кузнецова, который считал, что кому-то надо было, чтобы эти молодые, не обремененные семьями и общими спортивными интересами люди жили вместе…

Кто потом регулярно подбрасывал анонимные записки в их почтовый ящик, в которых сообщал Геннадию о мифической супружеской неверности Инги? Кто надоумил находящегося под следствием Воронина придать совершенному им убийству политический окрас, выдвинув идею об измене родине, которую якобы собиралась совершить супруга? Вот, например, выдержка из материалов дела, написанных рукой Геннадия: «Кстати, я забыл отметить, что когда мне Инга в 1961 году рассказала об истории с миллионером, то я ей сказал: как же ты думала там остаться. Инга сказала, что она там осталась бы и выступала в соревнованиях за Швецию, была бы светской дамой, бывала бы на больших балах. Я ей сказал: как же ты могла бы выступить на соревнованиях против СССР. Она сказала, что ей наплевать на это, что ей хотелось бы жить очень хорошо и ни о чем не думать, что в СССР мало платили денег за первенства мира, что в СССР живешь скованно, а там бы, за границей, жила бы человеком… Никто бы ей не тыкал в лицо моралью. В этот период Инга говорила мне, что из-за этой ее истории с миллионером шведским, из-за того, что она прямо заявила об этом, ее вызывали в Комитет госбезопасности и беседовали с ней…».

На каком основании следователь московской прокуратуры заменил назначенную первоначально убийце 102-ю статью УК, предусматривавшую наказание вплоть до расстрела, на 103-ю (до 10 лет), а потом и вовсе хотел подвести дело под 104-ю (5 лет лишения свободы или исправительные работы до двух лет за преступление, совершенное в состоянии внезапно возникшего душевного волнения, вызванного оскорблениями)?

Почему через полтора месяца после оглашения приговора решением Верховного суда РСФСР Геннадию отменили пребывание в тюрьме, а уже в 1968 году и вовсе освободили из-под стражи и отбывания наказания (следующие три года он провел в свободном режиме, работая «на стройках народного хозяйства»)?

Почему, когда в Управление КГБ при Совете Министров СССР по городу Москве и Московской области поступил запрос по доносу тогдашнего врача сборной по конькобежному спорту следующего содержания: «В 1960 году наши мужчины поехали на чемпионат Европы в Швецию, и Инга с кем-то из них направила письмо Бенгту, в котором пишет ему, что она в феврале приедет в Норвегию на чемпионат мира, там останется и приедет к нему в Швецию», оттуда ответили: «Проверкой установлено, что органы КГБ данными о передаче Ингой Ворониной в 1960 году советским спортсменам, выезжавшим за границу, письма для шведского гражданина по имени Бенгт и о переписке с этим гражданином не располагают»?

СТАКАН ВОДКИ И ЦИСТЕРНА С КИСЛОТОЙ

«Геннадий Воронин исчез в мордовских лагерях… В ходе следствия он рассказал о грандиозных махинациях в Спорткомитете СССР, коррупции, взяточничестве, воровстве, развращении несовершеннолетних спортсменок. При этом назывались высокие имена вплоть до работников ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС. Осужденный к 10 годам лишения свободы, Воронин через полгода в буквальном смысле растворился в одном из потьминских лагерей - по приказу спортивной мафии уголовники бросили его в цистерну с соляной кислотой…». В этой выдержке из книги Фридриха Незнанского и Эдуарда Тополя «Журналист для Брежнева, или Смертельные игры» столько же правды, сколько и в вышеупомянутом доносе. Геннадий Воронин жив до сих пор, «растворился» где-то в просторах Нижегородской области. Случайно встретивший его однажды вице-чемпион Европы по конькобежному спорту Юрий Юмашев рассказал, что к нему подошел маленький лысый старичок со стаканом: «Давай выпьем за все хорошее…». Я в тот момент подумал, что не жилец он уже, жалкий, опустившийся… А ведь кого убил!..»

ПОСТСКРИПТУМ

Тридцать лет назад известный советский кинорежиссер Владимир Чеботарев (автор картины «Человек-амфибия») снял фильм «Цена быстрых секунд», в основу которого легла судьба Инги Артамоновой. Сценарий его переписывался несколько раз, поскольку авторы никак не могли уяснить, что «в СССР спортсмен спортсмена не убивает, и тем более муж - жену».

Роль Инги исполнила ведущая актриса Театра Вахтангова Валентина Малявина, которая впоследствии была осуждена (говорят, несправедливо) по обвинению… в убийстве своего мужа…

ДОСЛОВНО

«Я сидел за спиной Воронина и вдруг увидел, как он, чуть отклонившись влево, резко выбросил вперед правую руку (нож, я уверен, был приготовлен заранее и спрятан в правом рукаве пиджака). И в следующую секунду по ушам резанул вскрик Инги: «Ой, мама, сердце!..»

Владимир АРТАМОНОВ

ИЗ ДОСЬЕ «СОВЕТСКОГО СПОРТА»

Артамонова Инга Григорьевна.

Лучшая советская конькобежка 60-х годов. Родилась 29 августа 1936 года в Москве. Заслуженный мастер спорта. «Динамо» (Москва). Чемпионка мира-1957 (207,500 очка в многоборье), 1958 (208,483), 1962 (204,683), 1965 (198,583). Серебряный призер чемпионатов мира-1963 (194,934) и 1964 (196, 733). Чемпионка СССР 1956, 1958, 1962 - 1964 гг. в многоборье. Девятнадцатикратная чемпионка СССР 1956-1959, 1961-1965 гг. на разных дистанциях. Рекордсменка мира в 1956-1958, 1962-1967 годах. Установила мировые рекорды в многоборье: 206,016 очка (1956), 189,033 (1962) и на дистанциях: 500 м - 44,9 (1962), 1500 м - 2.19,0 (1962), 3000 м - 5.06,0 (1962).