Философия Парменида – кратко. Парменид о бытии

Как и все другие досократики (философы, творившие до Сократа), о Пармениде сохранилось мало сведений. В то далекое время философия и поэзия переплетались друг с другом в едином процессе творения. Поэт был философом, а философ – поэтом. Парменид был поэтом и философом, потому что искал единый принцип, который лежит в основании вселенной. Он был не одинок в своих поисках. Гераклит и Фалес, Анаксимандр и Ксенофан пытались увидеть Единое во множестве и объяснить причины Сущего. Но Парменид не просто проповедовал то, что было открыто ему в размышлениях. Он первым попытался убедить своих оппонентов, заложив основу искусству доказательства. Было бы заблуждением считать, что античный мир был благосклонен к своим мудрецам. Поиск единого принципа неминуемо означал подрыв авторитета местных богов и их жрецов. Анаксагора едва не казнили за то, что он объявил звезды раскаленными камнями. Великому философу пришлось покинуть город. Афины были просвещенным и вольнолюбивым городом, но именно здесь был казнен Сократ, обвиненный в безбожии.

Биография

Мы не знаем, преследовали ли Парменида за его убеждения. Мы вообще мало что знаем о его жизни. Родом он был из Великой Греции (так назывался юг Италии, где расплодились греческие колонии), из города Элеи. Платон утверждает, что Парменид родился в 475 году, был знатного рода и написал законы для родного города. Среди его учителей – ученик Пифагора Аминий и Ксенофан, основатель апофатического определения бога. Его (Ксенофана) идеями впоследствии воспользовался Платон, Аристотель и христианские богословы. Последние многому научились у язычников. Парменид был слишком талантливым учеником Ксенофана, потому что взял от него лучшие идеи, но истолковал их по-своему. Но не Ксенофану, а Аминию воздвигает Парменид святилище.

Платон написал диалог, озаглавленный «Парменид», который ничего общего не имеет с тем, о чем учил Парменид. Согласно этому произведению, престарелый философ, сопровождаемый своим учеником Зеноном, беседует с молодым Сократом в Афинах на любимую Платоном тему – об идеях. Платон любил излагать свои мысли, вкладывая их в уста других людей, чаще всего, Сократа. Именно поэтому его диалоги могут служить источником для анализа философии Платона, но никак не биографий и мировоззрения тех исторических персонажей.

Об учении Парменида мы знаем из его поэмы «О природе», которая фрагментарно дошла до наших дней, благодаря древним авторам Сексту Эмпирику и Симпликию. Введение этой поэмы представляет собой аллегорию, которая так нравилась античным и средневековым поэтам и философам. Прекрасные девы приглашают Перменида в колесницу, которая влечет его ввысь. Образ колесницы будет использоваться впоследствии как символ восхождения души в античной и европейской мистике. В чертогах некоей богини ему предстоит пройти через врата, которые открываются после того, как девы произносят заклинание (символ шифра). Ворота со скрипом раскрываются, и Парменида встречает богиня, которая ласково и благосклонно приглашает его в свои чертоги. Она собирается рассказать философу истину и мнение смертных. На этом месте первый сохранившийся фрагмент сочинения обрывается.

Парменида называют первым материалистом. Он взял от своего учителя Ксенофана атрибуты, который тот создал для описания единого бога. Странным выглядит то, что Парменид использовал прием мистического восхождения (в данном случае, образ колесницы) для своей нерелигиозной концепции. Не менее этого удивляет поэтическая форма изложения философских взглядов, ведь философы уже отличались от поэтов тем, что писали прозой, хотя и применяли образность.

О бытии

Другой, более обширный фрагмент, содержит учение Парменида о бытии. Истинное бытие, по мнению автора, шарообразно. Речь идет не о форме бытия, а о его онтологическом содержании, хотя, возможно, именно шаром он и представлял вселенную. Для греков шар служил идеальной фигурой, и для Парменида он – символ совершенства. Итак, богиня открыла ему, что бытие вечно, не рождалось и не умрет. Оно самодостаточно и совершенно, неподвижно и телесно. Все изменения, происходящие внутри этого бытия, не затрагивают его сущности, то есть, фактически ничего не происходит. Здесь он спорит с Гераклитом, утверждавшим, что все меняется и что в одну реку нельзя зайти дважды. Бытие не бесконечно, однако философ не уточняет, что же находится за его пределами.

Парменид отвергает идею рождения бытия из ничего. Это кажется ему абсурдом, и он апеллирует к разуму и опыту своего читателя – разве может нечто само по себе вырасти из пустоты?! Но Парменид отвергает и другую точку зрения: что мир – это небытие. В этом случае вся наша жизнь и наше мышление не существует или не имеет смысла. Интересны не аргументы философа, которые достаточно примитивны, но его попытки доказать свою позицию. Кроме того, отсюда мы узнаем о знакомстве греков с буддийской концепцией майи, утверждающей, что бытия не существует. Этой точки зрения придерживался Горгий из Леонтин, младший современник Парменида.

Поэтический текст философа обильно усыпан противоположностями, хотя он и не признает противоположность «бытие-небытие». Своему пути истины он противопоставляет путь мнений, то есть, мнение обычных людей, не просвещенных откровением свыше. Сфера чувственного и не может быть описана иначе, чем в простых, понятных ребенку терминах. Но и бытие имеет свою диалектическую пару, и называется она необходимостью. Это то, что не дает ему развалиться на куски и уйти в небытие. Впервые в истории философии, хоть и в мифологической форме, Парменид говорит о некоей внутренней необходимости бытия, указывая тем самым на законы физического мира.

Мир после Парменида

Противопоставляя истинный путь профанному восприятию окружающей действительности, философ указал на разделение между чувственным и рациональным мышлением. Прибегая к логической необходимости, он, по мнению некоторых исследователей, открывает принцип непротиворечия, поскольку его бытие не может одновременно быть и не быть. Налицо метод убеждения Парменида, который позже получил название reductio ad absurdum, то есть, доказательство несостоятельности точки зрения оппонента путем выявления противоречивых следствий этой точки зрения. Рассуждая о бытии, Парменид ищет свой абсолютный принцип, а значит, восходит к абстракции или идее. Поэтому идеалистическая тенденция в творчестве философа не менее важна, чем его материалистическое понимание мира. Из Элейской школы Парменида вырастает Платон. Из Платона вырастает Аристотель, хотя он и спорит с учителем. Из Платона и Аристотеля вырастает христианское богословие во всей своей сложности и красоте.

Мы ничего не знаем о смерти философа, хотя наговорил (и написал) он не на одну смертную казнь. Возможно, Элея была не таким ханжеским городом, как тогдашние Афины. А может быть, Парменид не торопился рассказывать о своих идеях первому встречному, как это делал Сократ. И поэтому умер своей смертью, дожив до почтенного возраста. Перед нами первая небожественная теория реальности в истории мысли. Критерием истины Парменид назвал разум – так говорит античный историк Диоген Лаэрций, а вслед за ним русский историк античности Алексей Лосев. Европейская философия состоит из множества кирпичей, и чем ближе кирпич к основанию, тем важнее его значение. Парменид и его вера в разум является тем фундаментом, без которого прекрасное здание нашей культуры мысли выглядело бы иначе.

Борьбы активного, огненного и пассивного, темного начал, он управляем космической Афродитой и Эротом. Следовать истине может лишь тот, у кого бестрепетное сердце. В учении о неподвижности подлинного бытия П. противостоял Гераклиту с его « ». Последующие философы синтезировали обе картины мира в учениях о неизменности элементов и изменчивости и текучести их комбинаций.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ПАРМЕНИД

из Элеи, в Юж. Италии (р. ок. 515 до н. э.- согласно Платону, ок. 544- согласно Аполлодору) , др.-греч. философ, основатель элейской школы. Автор филос. поэмы «О природе», от которой до нас дошли довольно большие отрывки. Дожил до глубокой старости. Очевидно, испытал влияние идей Ксенофана, учившего о единстве сущего и неподвижности божества, а также влияние пифагорейцев (Диоген Лаэртий IX 21) . Возможно, был знаком с учением Гераклита - систему взглядов П. легко представить себе как реакцию на учение Гераклита о всеобщем изменении и противоречивости сущего.

П. первым из др.-греч. философов стал оперировать понятиями макс. общности, говоря о бытия (или сущем) и небытии (или не-сущем) . Он стремился доказать, что бытие существует, а небытия не существует (В 2 DK) , а следовательно, не может существовать и пустота. Во вступлении к поэме П. изображает своё путешествие на колеснице, управляемой солнечными девами, из царства ночи к свету, а своё учение преподносит как , полученное от богини (В l DK) . Однако поэмы находится в резком контрасте с её ми-фологич. обрамлением: поэма представляет собой попытку рационально представить в категориях мышления противоречивый движущийся мир. П. провозглашает сущего и мыслимого. Бытие для П. едино и неподвижно - всякая множественность и всякое изменение представляются ему противоречивыми, а поэтому невозможными. Вселенная имеет Для него однородного плотного шара: «Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует.

Ибо ведь без бытия, в котором ее выраженье, Мысли тебе не найти. И нет и не будет иного, Сверх бытия, ничего; как его приковала,- Цело, недвижно оно. Все вещи, в чем смертные видят Истину, веря в нее, все это - лишь пустое: Быть, а также не быть, рождаться, а также и гибнуть, Место на менять, обменивать цвет и окраску. Есть же последний предел, и все бытие отовсюду Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара, С правильным центром внутри» (В 8 D К) .

П. был убеждён в том, что истинное даёт нам только , а на чувствах основываются лить недостоверные и противоречивые мнения людей (В 7 D К) . Нарисовав в 1-й ч. поэмы картину мира, представлявшуюся ему истинной, П. во 2-й ч. описывал мир, как он существует во мнениях людей. В частности, возникновение мира он описывал, используя идеи милетской школы; в основе мироздания, согласно «мнению людей», лежит у П. противостояние света-огня и тьмы (В 8 и 9 D К) и смешение элементов (В 12 D К) . П., по-видимому, первый пришёл к выводу о шарообразности Земли (А 44 DK) , разделил Землю на кли-матич. зоны (А 44а D К) и установил, что утренняя и вечерняя звезда являются на самом деле одной и той же планетой - Венерой (Диоген Лаэртий IX 23) . Учеником П. был Зенон Элейский.

Фрагменты: DK I; Parmenides, a text with transl., («mm. and critical essays, by L. Taran, Princeton, 1965.

Сornford F. M., Plato and Parmenides ..., transl. with an introd. and a running comm., L., 1939 ; Reinhard! K., Parmenides und die Geschichte der griechischen Philosophie, Fr.M., 19592; Verdenius W. J., Parmenides. Some comments on his poem, В., 19642; Merlan Ph., Neues Licht auf Parmenides, в сб. : Archiv fur Geschichte der Philosophie, B., 1966 , S. 267-76; Bormann K., Parmenides, Hamb. , 1971.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ПАРМЕНИД

ПАРМЕНИД (Parmenides) из Элей ( . ок. 540 – . 480 до Р. X.) – древнегреч. философ из Элей (Южная Италия). После Ксенофана, который был скорее поэтом, чем философом, Парменида можно считать первым подлинным философом среди элеатов. В центр своей философии Парменид ставит неизменной и непреходящей субстанции, «сущего». Все изменения только субъективны, это лишь вызванные чувственным восприятием и обман. Истина, раскрываются только при помощи мышления, в то как чувственное восприятие порождает только (doxa). Согласно Пармениду, мир разлагается на две первоматерии, из смешения которых он возник: на светлый и деятельный огонь и темную и пассивную массу.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

ПАРМЕНИД

(Παρμενίδης) из Элеи в Юж. Италии (р. 540/39 или 515 до н.э.) – древнегреч. философ, представитель элейской школы. П. был идейно связан через Ксенофана (28 А 7, Diels 9) с Анаксимандром и через пифагорейца Аминия с пифагореизмом. Кроме философии, занимался еще и законодательством (ср. А 12). По Проклу и Ямвлиху (А 4), П. и его ученик Зенон Элейский были членами пифагорейского союза. В древности говорили также о зависимости Эмпедокла (А 9–10) и даже атомистов (А 8) от П. Существо филос. позиции П. заключалось в новом для того времени и оцениваемом как освобождение мышления "от обмана воображения" (A I-Diog. L. IX 23) различении мышления и чувственности, а соответственно мыслимого мира и мира чувственно познаваемого. К принципиальному противопоставлению мыслимого и чувств. бытия подходил уже Ксенофан, но сформулировал его П. Для П. существуют две философии – истины, основанной на мышлении, и мнения, основанного на чувственности (A I-Diog. L. IX 22).

Мышление и соответствующий ему мыслимый (умопостигаемый) мир есть для П. прежде всего " ", к-рое он характеризовал также и как бытие, и неподвижность, однородность, неделимость и законченность (В 8), противопоставляя его становлению и кажущейся текучести (А 22). Для богов нет ни прошлого, ни будущего, а существует только настоящее (А 30, В 8). Такому бытию соответствует и , так что "мыслить и быть есть одно и то же", т.е. одно и то же по своему содержанию (В 5). П. дает одну из первых формулировок идеи тождества бытия и мышления: "одно и то же мысль и то, на что мысль устремляется" (В 8). Такое бытие, по П., никогда не может быть небытием, поскольку это последнее П. характеризует как слепое и непознаваемое: бытие всегда, повсюду и одинаково есть, небытие же никогда и ни в чем не существует (В 4.6–8). Бытие ни в каком смысле не может и происходить из небытия или каким-нибудь образом содержать его в себе (В 8). П. подчеркивал здесь постоянство, самотождественность мыслимого предмета и, значит, мышления о нем, хотя и не избегал идеи становления.

Вопреки сложившемуся еще в древности мнению (Теофраст А 7, Ипполит А 23, Аристотель А 26, Аэций А 29), П. вовсе не отрицал чувств. мира, а только доказывал, что для его филос. и науч. осознания мало одной чувственности, но необходимо еще и мышление. Считая критерием истины разум, он отвергал ощущения из-за их неточности (A 1-Diog. L. IX 22). Плутарх же и Симпликий прямо утверждали, что П. совершенно одинаково принимал свои оба принципа – мыслимое бытие и чувств. – и только пытался указать каждому из них свое место (А 34). Чувств. мир П. трактовал в духе всей ранней, стихийно-маериалистич. древности, как смешение огня и земли, светлого и темного, теплого и холодного, тонкого и плотного, легкого и тяжелого (что и было для него конкретным воплощением принципов тождества и различия, В 8).

Кто в древности говорил о физиках, тот в первую очередь вспоминал Эмпедокла и П. (А 4); и вообще в древности всегда рассматривали П. в контексте этой древнейшей натурфилософии (А 11. 14. 20), и даже рассматривался как разновидность элейского учения об "едином", потому что у Левкиппа и Демокрита отличался теми же самыми абсолютными качествами, но только данными в своей бесконечно разнообразной индивидуальности (А 8), когда атомы становились маленькими едиными, т.е. маленькими единичностями. В натурфилософии П. содержится также учение о космич. венцах, к-рое, хотя и непонятно в деталях, но в основном едва чем-нибудь резко отличается от такого же учения Анаксимандра (А 37–44). Здесь имеется учение об огненном центре Вселенной на манер пифагорейцев, а также о венцах вокруг этого огня, пребывающего в глубине небес. Типичными для всей ранней натурфилософии являются у П. такие учения, как, напр., учение об огненности души (А 45), о разумности всех животных (там же), о зависимости познания от физич. соприкосновения органов чувств с вещами (А 48) и от преобладания в человеке тех или иных физич. стихий (В 16), а также и вообще учение о том, что " и мышление тождественны" (А 46), не говоря уже о зависимости ощущений от состояния организма (А 47). Все это заставляло П. вместе с Пифагором, Эмпедоклом, Ксенофаном и Мелиссой учить также и о ложности ощущений (А 49). Вопросы происхождения живых существ, половой жизни и эмбриологии занимали у П. значит. место (А 50–54, В 17–18), что также типично для ранней натурфилософии.

Соч.: "О природе", в кн.: Cornford F. M., Plato and Parmenides. Parmenides" way on truth and Plato"s Parmenides, L., 1939; рус. пер. Г. Ф. Церетели в приложении к кн.: Таннери П., Первые шаги древнегреч. науки, СПБ, 1902; пер. А. Маковельского, в его кн.: Досократики , ч. 2, Каз., 1915, с. 33–49; пер. М. А. Дынника, в кн.: Античные философы (тексты), М., 1935.

Лит.: Mандес М. И., Элеаты. Филологич. разыскания в области истории греч. философии, О., 1911; Дынник Μ. Α., Очерк истории философии классич. Греции, М., 1936, с. 86–90; История философии, т. 1, [М.], 1940 (по имен. указ.); История философии, т. 1, М., 1967, с. 85–88; Bäumker Cl., Die Einheit des Parmenideischen Seienden, "Neue Jahrbücher für Philologie und Paedagogik", 1886, Bd 133, H. 8, 9; Döring Α., Das Weltsystem des Parmenides, "Z. für Philosophie und philosophische Kritik", 1894, Bd 104, S. 161–77; Diels H., Parmenidea, "Hermes", 1900, Bd 35; Reinhardt К., Parmenides und die Geschichte der griechischen Philosophie, Bonn, 1916; Kranz W., Über Aufbau und Bedeutung des Parmenideischen Gedichtes, "Sitzungsberichte der Königlich Preussischen Akademie der Wissenschaften", 1916, No 45–47; Morrison J. S., Parmenides and Er, "J. of Hellenic Studies", 1955, v. 75; Τotok W., Handbuch der Geschichte der Philosophie, Bd 1, Fr./M., 1964, S. 120–23.

А. Лосев. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

ПАРМЕНИД

ПАРМЕНИД (Παρμενίδης) из Элеи (Юж. Италия; поАполлодору, акме 504-501 до н. э.) - древнегреческий философ, основоположник Элейской школы, учитель Зенона Элейского, согласно античным “преемствам философов” - ученик Ксенофана, по более достоверной версии - пифагорейца Аминия. По свидетельству Спевсиппа, был законодателем своего родного города. Философская дидактическая поэма “О природе” ( позднейшее, сохранилось около 160 стихов), написанная архаическим гомеровским языком, затрудняющим интерпретацию, предваряется мистико-аллегорическим вступлением и распадается на две части: “Путь истины” (Αλήθεια) и “Путь мнения” (докса). В мистическом видении вступления, написанного от лица “юноши” ( инициации в тайное знание), стремительный полет на колеснице ведет автора в запредельный мир через “врата дня и ночи” от “тьмы” к “свету”, от невежества чувственного мира и человеческого опыта к знанию абсолютной истины. Встречающая юношу богиня Правды (Дике) открывает ему “как бестрепетное сердце благоокруглой истины, так и мнения смертных, в которых нет истинной достоверности” (В 1,29-30). “Путь истины” дает первый в истории греческой и европейской мысли компендий дедуктивной метафизики. Теоретически мыслимы два “пути поиска” (метода познания): 1) допустить, что нечто “есть и не может не быть”; 2) допустить, что нечто “не есть и по необходимости должно не быть”. Первый из них - путь убеждения и истины, второй должен быть сразу отброшен как “совершенно непознаваемый”, ибо “то, чего нет, нельзя ни познать, ни высказать” (фр. В 2): существования чего-либо предполагает знание о нем и тем самым - его . Так выводится тождество бытия и мышления: “мыслить и быть - одно и то же” (фр. В 3), “одно и то же мышление и то, о чем мысль” (фр. В 8, 34). Мысль никогда не может быть пустой (“без сущего”), ее полноте должна соответствоватъ “наполненность” сущим универсума: пустота (“несущее”, “то, чего нет”) - невозможна (фр. В 4). Кроме двух альтернативных “путей поиска” есть еще один, запрещаемый юноше, путь, по которому блуждают невежественные “смертные о двух головах”, полагающие, что нечто может “быть и не быть” одновременно, - вероятно, это и есть “путь мнения”, соответствующий чувственному опыту (фр. В 6). Не доверяя ни зрению, ни слуху, юноша должен с помощью одного только “рассудка” (логоса) рассудить “многоспорную” (т. е. диалектическую) аргументацию Правды и признать единственно верным путь “есть”. Из этого “есть” с необходимостью выводятся все характеристики истинно сущего: оно “не возникло, не уничтожимо, целокупно, единственно, неподвижно и нескончаемо (во времени)” (В 8,4-5). О нем нельзя сказать “было” или “будет”, “т. к. теперь оно есть все вместе, одно, сплошное” (В 8, 5-6). Оно “неделимо” и совершенно однородно (В 8, 22), т. к. признание неоднородности или дискретности потребовало бы допущения пустоты (“того, чего нет”), оно вечно пребывает на одном и том же месте (В 8, 29), “ни в чем не нуждается” (В 8,33), лишено чувственных качеств и любых процесов изменения (В 8,40-41) и, наконец, заключено Судьбой (Мойрой; она же НеобходимостьАнанке и Правда-Дике) в границы идеальной “сферы” (при этом употребляется “онкос” - “глыба, масса”), “повсюду уравновешенной от центра” (В 8,43-44).

В аргументации Парменида помимо закона противоречия и принципа “из ничего не будет ничего” существенную роль играет (известный впоследствии как μηδέν μάλλον, “ничуть не более так, чем так”). Закончив “достоверное слово об истине”, богиня переходит к “мнениям смертных” и излагает пространную космологию в ионийском стиле, начиная от первоэлементов (“форм”, В 8, 53 ел.), происхождения неба и светил (В 10-11), неясной нам космологии (В 12) и кончая физиологией познания (В 16), эмбриологией (В 17) и даже происхождением гермафродитов (В 18). Упраздненный в первой части мир человеческого опыта оказывается реабилитированным на правах вероятной гипотезы. Мир истины и мир доксы - один и тот же мир, воспринимаемый божественным (идеальным) и человеческим (несовершенным) субъектом соответственно как неподвижное одно в первом случае, как становящееся многое - во втором. Мир доксы всецело обусловлен человеческим языком, произвольно установившим “имен” для одного сущего (ср. В 8, 38 ел. и особенно В 19, 3). Мир доксы не вполне нереален: он “смешен” из бытия и не-бытия, истины и лжи. На феноменальном уровне “бытие” и “не-бытие” выступают как “свет” и “тьма” (“эфирный огонь” и “тяжелое земли”), активный и косная темная ; это два фундаментальных элемента, “смешением” которых в определенных пропорциях конституируется все многообразие чувственных феноменов, а также объясняются состояния сознания, и смерть и т. д. Все физические противоположности - “разреженно"е и плотное”, “легкое и тяжелое”, “горячее и холодное” (В 8, 56-59 со схолием) и т. д. сводимы к оппозиции света и тьмы как . Но один член этой фундаментальной оппозиции - , и его “не следовало называть” отдельным именем (В 8, 54): “ночь” есть отсутствие света и, следовательно, несубстанциальна. В этом - роковая ошибка смертных, приведшая их от монизма к дуализму В Космогонию доксы встроена политеистическая (В 13; А 37); “боги” понимаются как аллегории стихий, светил, страстей и т. д.; тем самым традиционная низводится до уровня “мнения толпы”, а истины приобретает новой, рациональной, монотеистической теологии (отсюда и сакральный вступления). “Бестрепетное сердце истины”, “неуязвимость” и “незыблемость” сущего в этическом сознании претворяются в “невозмутимость” мудреца, железную , презрение к чувственным удовольствиям и боли как нереальным и т. д. (ср. легенду о героической смерти Зенона, пронесшего “учение Парменида” через пытки как золото чистой пробы через огонь - 29 А 7). Типологически Парменида близка к системе идеалистического монизма типа адвайта-веданты, однако необходимо учитывать отсутствие в его время строгого дуализма духа и материи, идею пространственной протяженности (и даже телесности) сущего (английский историк философии Дж. Бернет, впадая в другую крайность, считал Пармеиида “отцом материализма”). Помимо прямого влияния на Элейской и Мегарской школы философия Парменида косвенно, через требование рационального обоснования движения и множественности, оказала воздействие на формирование натурфилософских систем 5 в. (особенно атомистов) и теоретическую физику Аристотеля. Противопоставление бытия и становления, чувственного и умопостигаемого, истины и мнения вошло в азбуку платонизма. Традиция видеть в Пармениде ключевую фигуру в истории раннегреческой мысли и даже делить ее на до- и послепарменидовскую восходит к книге К. Райнхардта (1916). В 20 в. особый к Пармениду обнаруживает экзистенциальная (Хайдеггер) и англо-американская .

Фрагм. и свидетельства: DK I, 217-246; Parmenides. A text with transi., comm. and critical essays by L. Taran. Princeton, 1965; /feilsch E. Parmenides. Munch., 1974; Gallop D. Parmenides of Elea, Fragments. Toronto, 1984; CoxonA. H. The Fragments of Parmenides. Assen, 1986; Aubenque P. (éd.). Études sur Parménide, 1.1: Le Poème de Parménide; Texte, traduction, essai critique, t. 2: Problèmes d"interprétation. P., 1987; Лебедев A. В. (изд.). Фрагменты ранних греческих философов, ч. 1.М., 1989.

Лит.: Доброхотов А. Л. Учение досократиков о бытии. М., 1980; LongA.Â. The Principles of Parmenides" Cosmogony.- “Phronesis” 8, 1963, p. 90-107 (repr.: R. E. Allen, D. J. Furley (eds.). Studies in Presocratic Philosophy. L., 1975, vol. 2, p. 82-101); FurthM. Elements of Eleatic Ontology.- “Journal of the History of Philosophy” б, 1968, p. 111-132 (repr.: A. P. D. Mourelatos. The Pre-Socratics. N. Y, 1989, p. 241-270); Mourelatos A. P. D., The Route of Parmenides: A Study of Word, Image, and Argument in the Fragments. New Haven, 1970; Die Einheit der Erfahrung: eine Interpretation der Parmenidieshen Fragmente. München-W, 1976; Parmenides Studies Today- “The Monist”, 1979, v. 62, l; Kahn С. H. Being In Parmenides and Plato.- “La Parola del Passato” 43,1988, p. 237-261.

А. В. Лебедев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Синонимы :

ПАРМЕНИД (Παρμενίδης) из Элеи (Юж. Италия; по Аполлодору, акме 504–501 до н.э.) – древнегреческий философ, основоположник Элейской школы , учитель Зенона Элейского, согласно античным «преемствам философов» – ученик Ксенофана , по более достоверной версии – пифагорейца Аминия. По свидетельству Спевсиппа, был законодателем своего родного города. Философская дидактическая поэма «О природе» (название позднейшее, сохранилось около 160 стихов), написанная архаическим гомеровским языком, затрудняющим интерпретацию, предваряется мистико-аллегорическим вступлением и распадается на две части: «Путь истины» (ʼΑλήθεια) и «Путь мнения» (докса). В мистическом видении вступления, написанного от лица «юноши» (мотив инициации в тайное знание), стремительный полет на колеснице ведет автора в запредельный мир через «врата дня и ночи» от «тьмы» к «свету», от невежества чувственного мира и человеческого опыта к знанию абсолютной истины. Встречающая юношу богиня Правды (Дике) открывает ему «как бестрепетное сердце благоокруглой истины, так и мнения смертных, в которых нет истинной достоверности» (В 1, 29–30). «Путь истины» дает первый в истории греческой и европейской мысли компендий дедуктивной метафизики. Теоретически мыслимы два «пути поиска» (метода познания): 1) допустить, что нечто «есть и не может не быть»; 2) допустить, что нечто «не есть и по необходимости должно не быть». Первый из них – путь убеждения и истины, второй должен быть сразу отброшен как «совершенно непознаваемый», ибо «то, чего нет, нельзя ни познать, ни высказать» (фр. В 2): отрицание существования чего-либо предполагает знание о нем и тем самым – его реальность. Так выводится тождество бытия и мышления: «мыслить и быть – одно и то же» (фр. В 3), «одно и то же мышление и то, о чем мысль» (фр. В 8, 34). Мысль никогда не может быть пустой («без сущего»); ее полноте должна соответствовать «наполненность» сущим универсума: пустота («несущее», «то, чего нет») – невозможна (фр. В 4). Кроме двух альтернативных «путей поиска» есть еще один, запрещаемый юноше, путь, по которому блуждают невежественные «смертные о двух головах», полагающие, что нечто может «быть и не быть» одновременно, – вероятно, это и есть «путь мнения», соответствующий чувственному опыту (фр. В 6). Не доверяя ни зрению, ни слуху, юноша должен с помощью одного только «рассудка» (логоса) рассудить «многоспорную» (т.е. диалектическую) аргументацию Правды и признать единственно верным путь «есть». Из этого «есть» с необходимостью выводятся все характеристики истинно сущего: оно «не возникло, не уничтожимо, целокупно, единственно, неподвижно и нескончаемо (во времени)» (В 8, 4–5). О нем нельзя сказать «было» или «будет», «т.к. теперь оно есть все вместе, одно, сплошное» (В 8, 5–6). Оно «неделимо» и совершенно однородно (В 8, 22), т.к. признание неоднородности или дискретности потребовало бы допущения пустоты («того, чего нет»), оно вечно пребывает на одном и том же месте (В 8, 29), «ни в чем не нуждается» (В 8, 33), лишено чувственных качеств и любых процесов изменения (В 8, 40–41) и, наконец, заключено Судьбой (Мойрой; она же Необходимость-Ананке и Правда-Дике) в границы идеальной «сферы» (при этом употребляется слово «онкос» – «глыба, масса»), «повсюду уравновешенной от центра» (В 8, 43–44).

В аргументации Парменида помимо закона противоречия и принципа «из ничего не будет ничего» существенную роль играет закон достаточного основания (известный впоследствии как μηδὲν μάλλον, «ничуть не более так, чем так»). Закончив «достоверное слово об истине», богиня переходит к «мнениям смертных» и излагает пространную космологию в ионийском стиле, начиная от первоэлементов («форм», В 8, 53 сл.), происхождения неба и светил (В 10–11), неясной нам космологии (В 12) и кончая физиологией познания (В 16), эмбриологией (В 17) и даже происхождением гермафродитов (В 18). Упраздненный в первой части мир человеческого опыта оказывается реабилитированным на правах вероятной гипотезы. Мир истины и мир доксы – один и тот же мир, воспринимаемый божественным (идеальным) и человеческим (несовершенным) субъектом соответственно как неподвижное одно в первом случае, как становящееся многое – во втором. Мир доксы всецело обусловлен человеческим языком, произвольно установившим множество «имен» для одного сущего (ср. В 8, 38 сл. и особенно В 19, 3). Мир доксы не вполне нереален: он «смешен» из бытия и не-бытия, истины и лжи. На феноменальном уровне «бытие» и «не-бытие» выступают как «свет» и «тьма» («эфирный огонь» и «тяжелое тело земли»), активный дух и косная темная материя; это два фундаментальных элемента, «смешением» которых в определенных пропорциях конституируется все многообразие чувственных феноменов, а также объясняются состояния сознания, жизнь и смерть и т.д. Все физические противоположности – «разреженное и плотное», «легкое и тяжелое», «горячее и холодное» (В 8, 56–59 со схолием) и т.д. сводимы к оппозиции света и тьмы как синонимы. Но один член этой фундаментальной оппозиции – мнимый, и его «не следовало называть» отдельным именем (В 8, 54): «ночь» есть отсутствие света и, следовательно, несубстанциальна. В этом – роковая ошибка смертных, приведшая их от монизма к дуализму. В космогонию доксы встроена политеистическая теогония (В 13; А 37): «боги» понимаются как аллегории стихий, светил, страстей и т.д.; тем самым традиционная мифология низводится до уровня «мнения толпы», а метафизика истины приобретает характер новой, рациональной, монотеистической теологии (отсюда и сакральный язык вступления). «Бестрепетное сердце истины», «неуязвимость» и «незыблемость» сущего в этическом сознании претворяются в «невозмутимость» мудреца, железную мораль, презрение к чувственным удовольствиям и боли как нереальным и т.д. (ср. легенду о героической смерти Зенона, пронесшего «учение Парменида» через пытки как золото чистой пробы через огонь – 29 А 7).

Типологически философия Парменида близка к системе идеалистического монизма типа адвайта-веданты, однако необходимо учитывать отсутствие в его время строгого дуализма духа и материи, идею пространственной протяженности (и даже телесности) сущего (английский историк философии Дж. Бернет, впадая в другую крайность, считал Парменида «отцом материализма»). Помимо прямого влияния на традиции Элейской и Мегарской школы философия Парменида косвенно, через требование рационального обоснования движения и множественности, оказала воздействие на формирование натурфилософских систем 5 в. (особенно атомистов) и теоретическую физику Аристотеля. Противопоставление бытия и становления, чувственного и умопостигаемого, истины и мнения вошло в азбуку платонизма. Традиция видеть в Пармениде ключевую фигуру в истории раннегреческой мысли и даже делить ее на до- и послепарменидовскую восходит к книге К.Райнхардта (1916). В 20 в. особый интерес к Пармениду обнаруживает экзистенциальная феноменология (Хайдеггер) и англо-американская аналитическая философия.

Фрагменты и свидетельства:

1. DK I, 217–246;

2. Parmenides. A text with transl., comm. and critical essays by L.Taran. Princeton, 1965;

3. Heitsch E. Parmenides. Münch., 1974;

4. Gallop D. Parmenides of Elea, Fragments. Toronto, 1984;

5. Coxon A.H. The Fragments of Parmenides. Assen, 1986;

6. Aubenque P. (ed.), Études sur Parménide, t. 1: Le Poème de Parménide: Texte, traduction, essai critique, t. 2: Problèmes dʼinterprétation. P., 1987;

7. Лебедев А.В. (изд.). Фрагменты ранних греческих философов, ч. 1. М., 1989.

Литература:

1. Доброхотов А.Л. Учение досократиков о бытии. М., 1980;

2. Long A.A. The Principles of Parmenidesʼ Cosmogony. – «Phronesis» 8, 1963, p. 90–107 (repr.: R.E.Allen, D.J.Furley (eds.), Studies in Presocratic Philosophy. L., 1975, vol. 2, p. 82–101);

3. Furth M. Elements of Eleatic Ontology. – «Journal of the History of Philosophy» 6, 1968, p. 111–132 (repr.: A.P.D.Mourelatos. The Pre-Socratics. N. Y., 1989, p. 241–270);

4. Mourelatos A.P. D., The Route of Parmenides: A Study of Word, Image, and Argument in the Fragments. New Haven, 1970;

5. Die Einheit der Erfahrung: eine Interpretation der Parmenidieshen Fragmente. München – W., 1976;

6. Parmenides Studies Today. – «The Monist», 1979, v. 62, 1;

7. Kahn C.H. Being In Parmenides and Plato. – «La Parola del Passato» 43, 1988, p. 237–261.

ПАРМЕНИД (ок. 515 - ок. 445 до н. э.), древнегреческий мыслитель, основоположник элейской (элеатской) школы. С Парменида "началась философия в собственном смысле этого слова" ().

Жизнь

Парменид, сын Пирета, родился в г. Элее, греческой колонии на юге Италии. Принадлежал знатному и богатому роду. Слушал Анаксимандра, был знаком с Ксенофаном, но стал учеником малоизвестного пифагорейца Аминия, человека бедного и праведного, который обратил его к жизни уединенного мыслителя. По смерти учителя Парменид воздвиг ему усыпальницу как герою. Созерцательная жизнь не мешала Пармениду участвовать в политических делах и даже установить такие законы в Элее, что "власти ежегодно брали с граждан клятву оставаться верными законам Парменида" (Плутарх).

Парменид стал основоположником элейской школы, одного из важнейших философских направлений классической эпохи. К этой школе относят Ксенофана, ближайших учеников Парменида Зенона и Мелисса, а также и Эмпедокла, Анаксагора, Левкиппа.

Сочинение

Сочинение Парменида, традиционно называемое "О природе", написано гекзаметром, как эпическая поэма. Противоречие поэтической формы, метафорического, насыщенного мифологическими образами языка и предельно отвлеченной теоретической тематики, требующей сухой, сугубо логической трактовки, с древности вызывало нарекания и недоумение. Но именно эпический ритм речи, передающий вековечное равномерное вершение всегда целиком пребывающего бытия, эпическая отстраненность, позволяющая мысленно усмотреть каждый, сколь угодно драматический эпизод существования в неколебимой полноте бытия, сами собой наводят слух и воображение на мысль, способную охватить то неизменное бытие, к которому обращено мыслящее внимание Парменида.

Сохранившиеся части поэмы позволяют различить в ней три главных раздела: пролог, в котором красочно описывается стремительный бег колесницы, переносящей юношу-Парменида как бы на край света; первая часть (Истина), в которой Богиня открывает путнику, как единственно может и должно мыслиться бытие в его безошибочной истинности; вторая часть (Мнение), где наиболее правдоподобным образом описывается строй двоящегося и двусмысленного мира, в котором привычно живут смертные.

Учение

Парменид описывает исходное положение мысли, ищущей истину, по сказочному образцу путника на перекрестке, решающему, каким путем идти. Первым отвергается блуждание по истоптанным тропам "многоопытной привычки", в путанице и распутице обыденной жизни, среди условных наименований, общепринятых мнимостей и двусмыслиц. Неистинность мира повседневной жизни коренится в его противоречивости: ни о чем здесь нельзя решить, есть оно или не есть, но все всегда как-то и есть и не есть одновременно. Истина же требует решительного различения есть от не есть. Отсюда решающее суждение Парменида: есть либо бытие, либо небытие, третьего не дано. Учение Парменида - исток онтологического обоснования законов логики.

Вторым решением отвергается путь в небытие, никуда не ведущий, т. е. просто не-путь, беспутица. Здесь нечего искать, ибо нет искомого, что можно было бы иметь в виду (мыслить) и о чем можно было бы говорить. Отсюда первое основоположение Парменида: есть только бытие, небытия нет.

Остается путь, ведущий к бытию, очищенному от всякой примеси небытия. Путь, указуемый бытием, содержит много указаний о самом бытии. Оно не рождается (из небытия) и не гибнет (в небытие), не разичается в себе, не изменяется, не протекает во времени, а все целиком сразу единое и неделимое пребывает в покое, замкнутое в себе и отделенное от небытия нерушимыми пределами. Бытие у Парменида не теряется в неопределенной беспредельности (как у Мелисса), а схватывается мыслью в полноте присутствия, вместе с пределами, что передается образом сферы, шара бытия в ночи небытия. Парменид формулирует основание греческой онтологии вообще: бытие всего сущего (всего и каждого) заключено в пределах - в форме, виде, образе (ср. платоновские эйдос и идею).

Сущее усматривается собранным в полноту и единство бытия не чувственным, а умным взором, мыслью. Бытие как таковое присутствует в мысли. Пределами, отделяющими бытие от небытия, бытие граничит также с мыслью, охватывающей (понимающей) его. Напротив, мысль, блуждающая в сомнительном мире, собирается в понимающий ум, сосредоточиваясь на единственно мыслимом (однозначном, неизменном, определенном), на бытии. Мысль наставляется на путь тем самым мыслимым бытием, к которому путь прокладывает. Путь к бытию есть поэтому и путь мысли к самой себе, мыслить значит мыслить что-то. Отсюда второе основоположение Парменида: то же самое мысль и то, о чем она. Определенность понимания находится в определенности понимаемого. Это значит: сама возможность речи, говорящей о чем-то, и мысли, имеющей что-то в виду, уже предполагает бытие в парменидовском смысле.

Анализ условий истинного бытия позволяет установить точные начала неточного мира, царства мнений, дополнительного к царству истины. Истинное бытие едино и неизменно, обманчивое же бытие изменчивого мира обязано тому, что смертные допустили некое бытие небытия, установив в качестве начал две противоположные формы: свет (огонь) бытия и ночь (холод) небытия. Отсюда Парменид развертывает вариант космогонии, большая часть которой не сохранилась.

Учеником Ксенофана является Парменид. Фрагментов Парменида дошло гораздо меньше, чем Гераклита, однако по степени влияния Парменида на последующую греческую мысль его трудно с кем-нибудь сопоставить.

Парменид родился в 540-544 гг. Его обычно считают первым философом, который начал логически размышлять и привнес рационалистический, логический метод в философию. Школа называется по месту жительства Парменида - Элее, расположенной на юге Италии. Парменид учился у Ксенофана, но к созерцательной жизни, к философии его привел пифагореец Аминий. Считается, что Сократ беседовал с Парменидом, однако годы жизни Сократа, который родился в 469 году, и Парменида не позволяют сделать такой вывод.

Парменид написал поэму, которая также называется «О природе». Поэма состоит из двух частей - «Путь истины» и «Путь мнения». Хотя поэма до наших дней не дошла, как и другие произведения досократиков, но она столь часто цитировалась последующими философами, что из этих фрагментов оказалось возможным реконструировать поэму (точнее, «Предисловие» и «Путь истины») практически целиком. «Путь истины» излагает истинное учение о бытии, которое достигается лишь посредством строгого логического мышления, а в «Пути мнения» Парменид описывает мир, каким он представляется органам чувств. Может быть, это неистинный мир, если показания органов чувств не согласуются с выводами разума, но он тем не менее нам таким кажется и поэтому также заслуживает того, чтобы его описать. Но внимание философов всегда, естественно, привлекает первая часть поэмы - «Путь истины».

Сюжетно поэма, написанная в стихах, построена так: в «Предисловии» описывается, как богини-девы ведет колесницу с Парменидом «куда только мысль достигает» - к дверям дворца, в котором богиня справедливости Дикэ встречает автора и говорит, что здесь она расскажет ему то, что неизвестно никому - как убедительную истину, так и мнения смертных, «в которых нет верности точной». Затем, в «Пути истины» ведется рассказ от лица богини Дикэ, где и излагается собственно учение Парменида. Для понимания его учения наиболее важно начало, где говорится следующее:

Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,

Что за пути изысканья единственно мыслить возможно.

Первый гласит, что "есть" и "не быть никак невозможно":

Это - путь убежденья (которое Истине спутник).

Путь второй - что - "не есть" и "не быть должно неизбежно":

Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна,

Ибо то, чего нет, нельзя ни познать (не удастся), Ни изъяснить...

Ибо мыслить - то же, что быть...

Можно лишь то говорить и мыслить, что есть: бытие ведь

Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать.

Прежде тебя от сего отвращаю пути изысканья,

А затем от того, где люди, лишенные знанья,

Бродят о двух головах…

В приведенном фрагменте выделяются два положения Парменида. Первое: «"есть" и "не быть никак невозможно"», иначе говоря, «то, что есть, - есть, то, чего нет, - нет», «бытие есть, небытия нет». Иногда это еще называют первой формулировкой закона тождества. Это действительно тавтология, само собой разумеющееся положение, А=А. Иное, что А=не-А, могут говорить только «люди о двух головах» (явный намек на Гераклита). Второе положение Парменида не совсем очевидно, ибо оно гласит: «Мыслить - то же, что быть», или в другой формулировке, философской: «Мышление и бытие - одно и то же». Казалось бы,этому можно всегда возразить. Ведь помыслить можно что угодно, какую угодно химеру, кентавра, леших, но из этого не следует, что они на самом деле существуют. Однако, во-первых, следует различать мышление и воображение. Говоря о том, что я помыслил кентавра, я в действительности имею в виду, что я его представил, а это не одно и то же. Помыслить – значит дать истинное, научное описание объекта мышления, что в случае с кентавром, очевидно, невозможно. Во-вторых, вообразить несуществующее тоже невозможно. Попробуйте представить себе кентавра, состоящего из несуществующих частей. Кентавра – это некое существо, состоящее из лошади и человека, т.е. из того, что существует в действительности. Все, что мы мыслим, представляем, мы представляем только на основе существующего. Попробуйте помыслить несуществующее, т.е. небытие. Не несуществующую вещь, а небытие. Этого сделать в принципе невозможно. Этот тезис Парменида очень важен. Он лежит в основании любой познавательной деятельности человека. Ни один ученый, ни один человек не познал бы ничего, если бы не был уверен, что его мысль о предмете и есть сам предмет. Поэтому эти два положения Парменида есть аксиомы: их нельзя доказать, но без их признания невозможно никакое познание.

В рамках учения Парменида вторая аксиома отнюдь не случайна, потому что выводы, которые следуют из его философии, настолько противоречат здравому смыслу, что тут же может появиться стремление сказать, что между доказанным и существующим в действительности нет ничего общего, разум - это не бытие, и его выводы не могут служить основой для создания учения о бытии. Именно поэтому с самого начала Парменид указывает, что мыслить - это то же, что быть, что логические аргументы относятся не просто к области личного разума мыслящего человека, но и к области бытия, и то, что мы исследуем при помощи разума, непосредственно относится к бытию.

Из первого тезиса следуют такие выводы: поскольку существует только бытие, то оно неделимо. Действительно, бытие может быть разделено на части только в том случае, если между частями бытия есть нечто иное, чем бытие, т.е. небытие. Но небытия нет. Поэтому бытие одно, не имеет никаких частей. Множества различных вещей в действительности нет: «Все непрерывно тем самым: сомкнулось сущее с сущим». Далее, даже если бы мы и представили, что существуют некоторые части этого бытия, то они не смогли бы двигаться, поскольку движение бытия возможно только в небытии. Движение частей бытия возможно только тогда, когда между частями бытия существует некое небытие. Поэтому движения в действительности также нет. То, что существует множественность вещей, и то, что эти вещи постоянно движутся, - это лишь нам кажется. В действительности бытие нерожденно и не подвержено гибели. Ведь возникнуть оно может только из небытия и уничтожится может тоже только в небытие. Но небытия нет. Следовательно, бытие существовало всегда, оно вечно и будет существовать всегда. Оно однородно, бездрожно, т.е. в любой своей части оно не двигается, оно одно, не может быть двух бытий. Оно простое, ни из чего не возникло, неделимо, вездесуще, непрерывно. Вслед за Ксенофаном Парменид утверждает, что бытие имеет форму шара 12 .

Таким образом, получается парадоксальная картина. Действительно, выводы из двух его положений, совершенно очевидных и не подлежащих никакому сомнению, выводы совершенно логичные, приводят к совершенно необычным выводам - что множественности вещей не существует, что движения нет, а это нам только кажется. Этот кажущийся мир Парменид описывает в «Пути мнения», но здесь Парменид настолько неоригинален, что даже количество фрагментов из этой части поэмы сравнительно невелико, что говорит о небольшом интересе последующих философов к этой части учения Парменида. Мы тоже последуем их примеру и не будем рассматривать учение Парменида о мире как малозначащее и не оказавшее влияния на дальнейшую философскую мысль.

Учение Парменида заслуживает особого к себе внимания, поскольку вся последующая философия будет развиваться под несомненным влиянием идей Парменида. Гениальность Парменида признавал, в частности Платон, сказавший: «Парменид… внушает мне… "и почтенье, и ужас"» (Теэтет 183e). Строго говоря, философия Платона представляет собой дальнейшее развитие идей Парменида, попытку понять парадоксальность нашего знания об истине и бытии.

Парменид первым четко сформулировал основные философские аксиомы, первым стал последовательно применять строгий метод рассуждения и познания, в данном случае – рационалистический. Таким образом, Парменид стал первым в истории системосозидателем: его учение представляет собой не ряд гениальных интуитивных догадок, как у его предшественников, а являет собой строгую философскую систему, в которой философ, исходя из неких самоочевидных аксиом и строго следуя определенному методу, приходит к некоему выводу, который хотя и отличается необычностью и даже парадоксальностью формулировок, все же следует в рамках данной философской системы признать как вытекающий из всех предыдущих рассуждений. Последующие философские (и научные) системы также будут создаваться по этому же принципу: каждый философ имеет перед собою некую цель, проблему, которую необходимо решить; для этого он постулирует некие аксиомы и далее рассуждает, пользуясь методом, который ему представляется более соответствующим этим аксиомам. В этом плане система Парменида замечательна тем, что она умещается на одной странице, ее легко представить всю целиком, и, таким образом, Парменид помогает лучше, отчетливее представить себе суть философского метода познания.