Заговор против хрущева кто возглавил. Антипартийная группа

Никита Сергеевич Хрущев стал единственным советским лидером, которому пришлось уйти с поста не по собственной воле, а практически в результате государственного переворота. Что же к этому привело?

Итоги хрущевского десятилетия

Правление Хрущева ознаменовано многими выдающимися событиями. Именно при нем был развенчан культ личности Сталина, произошла массовая реабилитация жертв массовых репрессий, началась политическая «оттепель» и, наконец, русские первыми в мире полетели в космос…

Но к 1964 году у Первого секретаря ЦК КПСС оказалось больше противников, чем сторонников. Многим были не по душе авторитарность вождя, нежелание решать вопросы коллегиальным путем, навязывание везде и всюду своего личного мнения… Было много непродуманных реформ в военной сфере, промышленности, сельском хозяйстве.

«Заговор»

В 1963 году Второй секретарь ЦК КПСС Фрол Козлов, считавшийся верным соратником Хрущева, покинул свой пост по состоянию здоровья. Его обязанности поделили между собой председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев и секретарь ЦК КПСС Николай Подгорный. Это стало началом политической интриги, направленной против Хрущева.

Брежнев попытался путем приватных бесед выяснить настроения членов ЦК КПСС. Вскоре сформировался круг «заговорщиков», куда, помимо Брежнева, входили Подгорный, председатель КГБ Владимир Семичастный, секретарь ЦК КПСС Александр Шелепин, член Политбюро Михаил Суслов, министр обороны Родион Малиновский, первый заместитель председателя Совета Министров СССР Алексей Косыгин и многие другие.

На июльском пленуме ЦК КПСС от 1964 года Хрущев сместил Брежнева с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР, заменив его на Анастаса Микояна. На августовских и сентябрьских совещаниях генсек выразил свое недовольство ситуацией в стране и заговорил о необходимости перестановок в высших эшелонах власти. Это заставило Брежнева с соратниками форсировать события.

Как свидетельствует бывший Первый секретарь ЦК Компартии Украины (1963-1972) Петр Ефимович Шелест, Брежнев якобы предлагал председателю КГБ СССР В.Е. Семичастному устранить Хрущева физически, подстроив, например, несчастный случай… Но тот наотрез отказался, заявив, что рано или поздно правда обязательно выплывет наружу.

Отправленный в забвение

В начале октября генсек отбыл на отдых в Пицунду. 11 октября он неожиданно позвонил из Пицунды одному из «заговорщиков», члену Президиума ЦК КПСС Дмитрию Полянскому, и проинформировал, что знает о плетущихся против него интригах, пообещав вернуться через три-четыре дня в Москву и показать всем «кузькину мать».

Полянский срочно позвонил Брежневу, который в это время находился в зарубежной поездке, и Подгорному, который был в Молдавии. Оба немедленно вернулись в столицу.

12 октября состоялось заседание Президиума ЦК КПСС. Хрущев в это время еще находился в Пицунде. Было решено провести срочное совещание 13 октября с участием Хрущева и остальных членов ЦК и ЦРК КПСС.

Вечером 12 октября Хрущев получил приглашение прибыть на заседание ЦК «для решения неотложных вопросов».

Заседание началось 13 октября в 15:30 в Кремле. Первым выступил Брежнев, который стал упрекать Хрущева в многочисленных грубых политических и экономических ошибках. Хрущев выслушал его и выразил готовность исправить недочеты (разумеется, оставаясь на посту Первого секретаря).

Обсуждение затянулось с перерывами аж до утра 14 октября. Становилось очевидным, что результатом прений может быть только отставка генсека.

Когда Хрущеву под конец дали слово, он сказал, что отказывается от борьбы за удержание власти. «Наконец партия выросла и может контролировать любого человека», - добавил он.

На пост преемника Хрущева Брежнев предложил Подгорного, но тот сразу же отказался от столь высокой чести в пользу самого Брежнева (что никого не удивило). В тот же день в Екатерининском зале Кремля состоялся внеочередной пленум ЦК, утвердивший решение об отставке Хрущева «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Его освободили также от поста председателя Совета Министров СССР, который занял Косыгин.

На пенсии Никита Сергеевич работал над мемуарами, которые были опубликованы в России только в годы перестройки. Скончался он 11 сентября 1971 года от сердечного приступа.

29 июня 1957 года решением пленума ЦК КПСС была отстранена от власти Антипартийная группа, выступавшая за отстранение от власти Никиты Хрущева.

В советской печати эту группу называли Антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. В нее входили, соответственно, Вячеслав Молотой, Георгий Маленков, Лазарь Каганович, Дмитрий Шепилов. Также в группу входили Климент Ворошилов, Николай Булганин, Михаил Первухин, Максим Сабуров. Но они были подвергнуты меньшим наказанием, чем главные ее участники. Ворошилов до 1960 года оставался Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Булганин до 1958 года оставался Председателем Совета Министров СССР, Первухин был переведен из членов в кандидаты в члены Президиума ЦК (однако фактически перестал участвовать в его заседаниях), Сабуров — понижен до обычного члена ЦК. Однако в дальнейшем и к ним были применены санкции — в частности, Булганин в 1958 году был лишён маршальского звания. К XXII съезду КПСС участником группы назвали и Георгия Жукова.

Попытка отстранить Хрущева от власти была предпринята 18 июня 1957 года на заседании Президиума Совета Министров СССР. Собравшиеся планировали обсудить вопрос о праздновании 250-летия провозглашения Ленинграда столицей. Надо отметить, что советское руководство к тому моменту уже было на грани раскола. Поэтому заседание 18 июня быстро вышло за рамки конкретного вопроса и присутствовавшие там члены Президиума ЦК КПСС потребовали немедленно созвать заседание Президиума ЦК КПСС, что и было сделано. По настоянию большинства председателем заседания был Николай Булганин. Маленков, Молотов, Каганович и другие члены Президиума стали предъявлять Хрущеву многочисленные претензии, многие из которых были хорошо обоснованы. Семью голосами против четырех (против были сам Хрущев, Кириченко, Микоян и Суслов, притом что явно голос «против» выразил только Хрущев) было принято решение рекомендовать Пленуму ЦК КПСС сместить Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС и пересмотреть состав Секретариата ЦК.

Однако еще до окончания заседания глава КГБ Иван Серов организовал спецоперацию по доставке в Москву лояльных Хрущеву членов ЦК.

Этой вновь прибывшей группе удалось вмешаться в ход уже завершавшегося заседания и снять с обсуждения вопрос о Первом секретаре и о составе Секретариата ЦК. Это заседание Президиума ЦК КПСС растянулось на четыре дня и за ним тут же последовал Пленум ЦК КПСС. На первом же заседании пленума ЦК Суслов объяснил собравшимся, что раскол в Президиуме был вызван разногласиями в отношении курса ХХ съезда КПСС на десталинизацию и таким образом вопрос о личности Хрущева и допущенных им ошибках был оставлен. Затем Георгий Жуков огласил документы из которых следовало, что Молотов, Каганович и Маленков и есть «главные виновники арестов и расстрелов партийных и советских кадров». Каганович в ответ заявил, что «говорить надо о всех членах Политбюро» и напрямую спросил Хрущева: «А Вы разве не подписывали бумаги о расстреле на Украине?» Последний ушел от прямого ответа, ибо отрицать это было глупо, а Жуков заявил о необходимости провести тщательное расследование и наказать всех виновных в организации массовых репрессий. Однако этот вопрос был пленумом ЦК засекречен и рядовые члены партии оставались в неведении до 80-х годов, когда сведения о репрессиях были опубликованы в открытой печати.

Главным мотивом попытки смещения Хрущева было то, что после ХХ съезда КПСС старые соратники Сталина стали терять влияние во властных кругах и среди населения.

Дмитрий Шепилов поддержал группу, высказав личные претензии к главе государства. Он не участвовал в репрессиях, но Хрущев считал его своим выдвиженцем и счел его поступок предательством.

В результате состоявшегося в июне 1957 года Пленума ЦК КПСС участники группы были выведены из состава ЦК КПСС, а в 1962 году исключены из партии.

Историк Александр Пыжиков отмечает, что в резолюции XXII съезда КПСС об антипартийной группе говорилось почти в четыре раза больше, чем о критикуемом культе личности Сталина. В докладах же Хрущева и в выступлениях делегатов более всего нападок было высказано в Вячеслава Молотова.

В постановлении об Антипартийной группе Маленкова Г. М., Кагановича Л. М., Молотова В. М. против заговорщиков были выдвинуты обвинения в искажении линии партии, в противодействии укреплению местных Советов, попытки срыва реорганизации промышленности, вели борьбу против призыва партии «догнать и перегнать США по производству молока, масла и мяса на душу населения», поддержке культа личности. Отдельно в отношении Молотова выдвинули обвинение в саботаже поднятии целины и промахах во внешней политике.

На местах это постановление вызвало неоднозначную реакцию. Например, Камчатский областной комитет партии информировал ЦК о срыве рабочего собрания на рыбоконсервном заводе № 46 Кихчинского рыбокомбината Усть-Большерецкого района: за предложение поддержать антипартийную группу проголосовал 81 человек, а за одобрение Постановления ЦК только 31 человек (после этого директора завода отстранили от должности, а новый митинг одобрил Постановление ЦК).

Никита Хрущев был отстранен от власти на пленуме ЦК в 1964 году. Тогда во главе государства встал Леонид Брежнев.

14 октября 1964 года в истории СССР началась новая эпоха. Пленум ЦК КПСС освободил от занимаемой должности первого секретаря компартии Никиту Хрущёва. Произошёл последний в советской истории "дворцовый переворот", сделавший новым лидером партии Леонида Брежнева.

Официально было объявлено, что Хрущёв уходит в отставку в связи с состоянием здоровья и преклонным возрастом. Советских граждан об этой отставке известили лаконичным сообщением в газетах. Хрущёв просто исчез из общественной жизни: перестал появляться на публике, мелькать на экранах телевизоров, в радиоэфирах и на передовицах газет. Его старались не упоминать, словно его и не было. Только много позже стало известно, что Хрущёва удалось сместить благодаря хорошо продуманному заговору, в который оказалась вовлечена практически вся номенклатурная элита. Первого секретаря сместили те люди, которых он сам некогда возвысил и приблизил к себе. Лайф выяснил обстоятельства бунта "верных хрущёвцев".

Хотя Никита Хрущёв всегда выступал в амплуа сельского простофили, всем своим видом показывая, что к нему не стоит относиться серьёзно, на самом деле он был совсем не так прост. Он уцелел в годы сталинских репрессий, при этом занимая достаточно высокие посты. После смерти Сталина он вместе с соратниками по ближнему кругу вождя скооперировался против Берии. Затем сумел одолеть ещё одного политического тяжеловеса - Маленкова, который был первым среди равных в постсталинском СССР.

Наконец, в 1957 году, когда старая сталинская гвардия объединилась против Хрущёва, ему удалось почти невероятное. Он сумел удержать власть, отбив атаку таких тяжеловесов, как Ворошилов, Молотов, Каганович, Булганин и Маленков.

Оба раза Хрущёву очень помогла советская номенклатура. Он сделал на неё ставку ещё в 1953 году и не прогадал. Эти люди совсем не желали возвращения сталинских времён, когда вопросы жизни и смерти определялись, в некотором роде, слепым жребием. И Хрущёв смог убедить их поддержать его, дав гарантию, что возврата к старому не будет и никого из высоких чинов он не обидит.

Хрущёв хорошо понимал все тонкости властных интриг. Возвышал тех, кто был бы к нему лоялен и признателен ему за карьерный рост, избавлялся от тех, кому сам был обязан. Например, маршал Жуков, сыгравший огромную роль и в свержении Берии в 1953 году, и в разгроме сталинской гвардии в 1957 году, оперативно был уволен со всех постов и отправлен в отставку. Ничего личного у Хрущёва к Жукову не было, просто он был его должником, а ни один руководитель не любит оставаться должником перед кем-либо.
Хрущёв умело подбирал своё окружение, возвышая тех, кто ранее занимал руководящие посты второго-третьего порядка. К началу 60-х в рядах высшей партийной номенклатуры было всего три человека, которые не были обязаны своим выдвижением Хрущёву и сами по себе являлись весьма крупными фигурами. Это Алексей Косыгин, Михаил Суслов и Анастас Микоян.

Косыгин ещё в сталинское время неоднократно занимал различные наркомовские и министерские должности, возглавлял РСФСР, а кроме того, был заместителем председателя Cовета Министров СССР, то есть замом самого Сталина.

Что касается Суслова, то он всегда стремился остаться в тени. Тем не менее занимаемые им должности свидетельствуют о том, что он был очень влиятельным человеком уже при Сталине. Он был не только секретарём ЦК, но и руководил партийной пропагандой, а также международными партийными сношениями.

Что касается Микояна, то на конкурсе самых "непотопляемых" политиков он с огромным отрывом выиграл бы первый приз. Просидеть на руководящих постах все бурные эпохи "от Ильича до Ильича" - это великий талант. Забегая вперёд: Микоян был единственным, кто выступил против смещения Хрущёва.

Все остальные выдвинулись на первые роли уже при Хрущёве. При Сталине они входили в номенклатурную элиту, но второго-третьего ранга (Шелепин, например, был главой комсомола).Такой расклад должен был гарантировать Хрущёву правление без всяких тревог и волнений за своё кресло. Всех людей он подобрал лично, зачем же им бунтовать против него? Однако в итоге получилось так, что большую роль в хрущёвском свержении сыграли именно его ставленники.

Причины заговора

Никита Хрущёв (второй слева), 1-й секретарь Московского горкома и обкома ВКП(б), и Анастас Микоян (второй справа), нарком пищевой промышленности, на праздновании Дня авиации на аэродроме в Тушине. Фото: © РИА Новости/Федор Кислов

С первого взгляда причины хрущёвского отстранения совсем неочевидны. Вроде бы номенклатура при нём жила и не тужила. Никаких чёрных воронков по ночам и допросов в подвалах. Все привилегии сохранены. Начальник, конечно, взбалмошный, но в целом говорит правильные вещи - о необходимости возврата к ленинским заветам коллективного управления страной. При Сталине был великий вождь и партия, с которой можно было делать всё что угодно. Члена политбюро запросто могли объявить английским или немецким шпионом и расстрелять. А теперь коллективное руководство. Хоть Хрущёв и тянет одеяло на себя, но у всех свои слабости, в конце концов, он не зарывается.
Но так было только до поры до времени. С конца 50-х, когда Хрущёв наконец-то избавился от всех видимых конкурентов и перешёл к единоличному правлению, он постепенно начал забывать то, что сам пропагандировал ещё несколько лет назад. На словах коллективное правление страной сохранялось, но на деле первый секретарь принимал ключевые решения единолично или же настойчиво их продавливал, не прислушиваясь к возражениям. Это стало вызывать сильное недовольство в высших рядах номенклатуры.

Само по себе это обстоятельство не стало причиной смещения Хрущёва, хотя и внесло свою лепту. Хрущёв фонтанировал идеями, как только его осеняло, он сразу же требовал претворения этой идеи в жизнь, невзирая не реальные возможности. При этом провалы, которые случались достаточно часто, он сваливал на подчинённых, тогда как успехи приписывал себе. Это тоже обижало высоких партийных чинов. За десятилетие они успели позабыть сталинские времена, и Хрущёв, ранее казавшийся им избавителем, сейчас начинал раздражать своей суетливостью, грубой манерой общения. Если раньше высокие чины жили со смутным предчувствием ночного звонка в дверь, то теперь уже с предчувствием взбучки от первого секретаря за очередной провал, который неминуем, потому что реформа совершенно не продумана, но её внедрения Хрущёв требует во что бы то ни стало.

Главной ошибкой генсека стала затеянная им административная реформа, ударившая по позициям партийной номенклатуры. В своё время Маленков уже совершил непростительную ошибку, которая стоила ему власти: он начал урезать льготы партийных чинов, делая ставку на государственный аппарат. В этой ситуации подсуетиться и переманить на свою сторону номенклатуру было для Хрущёва делом техники. Но теперь он сам допустил ошибку.

Большое недовольство вызвало внедрение советов народного хозяйства. Совнархозы по сути приняли на себя управление отраслевыми предприятиями на местах. Хрущёв рассчитывал этой реформой избавить производство от излишних бюрократических препонов, но только настроил против себя высшую номенклатуру, которая лишилась части своего влияния, тогда как ранг областных аппаратчиков в совнархозах приблизился едва ли не к министерскому.
Кроме того, реформы затронули и организацию самой партии. Райкомы вообще упразднялись, а обкомы были разделены на производственные и сельскохозяйственные, которые отвечали за состояние дел каждый в своей области. Обе реформы вызвали настоящие тектонические сдвиги, партийные чины то и дело перемещались с места на место, а то и теряли свои посты. Все снова вспомнили, что такое страх потери "тёплого" рабочего места.

Обе реформы, особенно партийная, вызвали тихое, но яростное негодование номенклатуры. Она снова не чувствовала себя в безопасности. Хрущёв клялся, что не навредит, но обманул. С этого момента первый секретарь больше не мог рассчитывать на поддержку этих слоёв. Номенклатура его породила - номенклатура его и убьёт.

Заговорщики

Против Хрущёва объединились практически все высшие партийные и государственные чины. У всех для этого были свои мотивы. У кого-то личные, кто-то присоединился за компанию, чтобы не быть белой вороной. Но всех объединяло то, что они стали видеть в первом секретаре угрозу своему благополучию, либо же помеху своей карьере.

Хрущёв и Брежнев были хорошо знакомы ещё со времён работы в УССР. После смерти Сталина Хрущёв не забыл своего старого знакомого и сделал много для его возвышения. На рубеже 50–60-х годов Леонид Брежнев был одним из самых доверенных людей Хрущёва. Именно ему Хрущёв доверил курировать один из самых важных имиджевых проектов - освоение целины. О его важности достаточно сказать, что значительная часть советского руководства была настроена против этого проекта и его провал мог очень дорого обойтись Хрущёву.
Именно Хрущёв ввёл его в секретариат и Президиум ЦК, а позже сделал председателем Президиума Верховного Совета СССР. В июле 1964 года Хрущёв решил сместить Брежнева с поста председателя Президиума ВС. Даже по стенограмме заседания чувствуется, что это вызвало очень сильное недовольство Брежнева, которому нравилось ездить по заграничным странам в роли неформального "президента" государства. Хрущёв на заседании был весел и буквально фонтанировал шутками и прибаутками, тогда как Брежнев говорил крайне лаконично и односложно.

Алексей Косыгин был одним из немногих людей, кто мог смотреть на Хрущёва свысока, поскольку свою карьеру сделал ещё при Сталине. В отличие от большинства советских высокопоставленных руководителей, Косыгин сделал карьеру не по партийной линии, а по линии кооперации и промышленности, то есть был скорее технократом.
Убрать его было не за что, да и незачем, поскольку он действительно разбирался в советской промышленности. Приходилось терпеть. При этом не было секретом довольно прохладное отношение Косыгина и Хрущёва друг к другу. Хрущёв недолюбливал его за "старые взгляды", а Косыгин не любил первого секретаря за дилетантский подход к серьёзным проблемам. Косыгин без долгих раздумий присоединился к заговору.

Суслов

Михаил Суслов был влиятельным идеологом уже во времена Сталина. Для Хрущёва - а впоследствии и Брежнева - он был незаменимым человеком. У него была огромная картотека, где хранились исключительно цитаты из работ Ленина на все случаи жизни. И товарищ Суслов мог абсолютно любое решение партии представить как "ленинское" и значительно укрепить его авторитет, поскольку оспаривать Ленина в СССР никто себе не позволял.

Поскольку Хрущёв почти не имел образования и даже толком не умел писать, он не мог, подобно Ленину или Сталину, выступать теоретиком партии. Эту роль взял на себя Суслов, находивший идеологическое обоснование всем реформам первого секретаря.

Суслов не имел личных претензий к Хрущёву, но присоединился к заговору, почувствовав за ним силу. Более того, играл в нём активнейшую роль. Именно Суслову доверили идеологическое обоснование причин снятия Хрущёва с должности.

"Комсомольцы"

Члены группировки "шелепинцев". Они же "комсомольцы". Наиболее видными её представителями были Александр Шелепин и Владимир Семичастный. Лидером в этом тандеме был первый. В последний год жизни Сталина Шелепин возглавил советский комсомол. Там он и сблизился с Семичастным, который стал его доверенным человеком. Когда Шелепин покинул комсомол, он составил протекцию товарищу, который и заменил его на этой должности. В дальнейшем то же самое произошло и с КГБ.

Шелепин был очень многим обязан Хрущёву. Должность главкомсомольца хоть и была видной, но всё же далеко не перворанговой. А Хрущёв назначил Шелепина руководить могущественным КГБ с чёткой задачей: крепко подчинить структуру партии. А в последние годы хрущёвского правления Шелепин возвысился до должности заместителя председателя Совета Министров, то есть самого Хрущёва.

При этом Шелепин наряду с Семичастным играл одну из ключевых ролей в смещении своего патрона. Во многом из-за того, что смещение открывало ему грандиозные перспективы. Фактически Шелепин был самым могущественным среди заговорщиков. Он крепко контролировал КГБ, кроме того, имел свою негласную партийную группировку "комсомольцев", в которой находились его былые сподвижники по ВЛКСМ. Смещение Хрущёва открывало ему путь к власти.

Бывший глава Украинской ССР. Был знаком с Никитой Сергеевичем ещё по работе в УССР и считался верным хрущёвцем. В своё время Подгорный сыграл немалую роль в решении вопроса о перезахоронении Сталина, однако после административной реформы Хрущёва резко к нему охладел. Кроме того, в 1963 году последний подверг его жёсткой критике за неурожай в УССР и снял с поста. Тем не менее, чтобы не обижать старого товарища, перевёл его в Москву и нашёл место в Секретариате ЦК.
Николай Подгорный играл в заговоре важную символическую роль. Он должен был обеспечить в нём участие украинской высшей номенклатуры, что стало бы особо сильным ударом для Хрущёва, ведь Украину он считал своей вотчиной и всегда пристально следил за ней, даже став первым секретарём.

В обмен на участие в заговоре Подгорному было обещано место председателя Президиума Верховного Совета.

Малиновский

Министр обороны. Нельзя сказать, что своей карьерой был обязан Хрущёву, поскольку маршалом стал ещё при Сталине. Тем не менее он немало сделал для него. В своё время после катастрофической Харьковской операции Сталин подумывал применить крутые меры к Малиновскому, но его отстоял Хрущёв, бывший членом военного совета фронта. Благодаря его заступничеству Малиновский отделался только лишь понижением в должности: из командующего фронтом он стал командующим армией.

В 1957 году после смещения опасного Жукова Хрущёв назначил давнего знакомого министром обороны. Однако всё это не помешало Родиону Малиновскому без особых колебаний присоединиться к заговору. Впрочем, его роль была не так уж велика: от него требовалось только обеспечить нейтралитет армии, то есть исключить попытки Хрущёва воспользоваться этим ресурсом для противодействия заговорщикам.

Игнатов

Николай Игнатов был одним из немногих людей, которым был обязан Хрущёв, а не они ему. За три месяца до смерти Сталина он вошёл в состав Секретариата ЦК и советского правительства, заняв должность министра заготовок, однако сразу после смерти вождя лишился всех постов и занимал руководящие должности в провинциальных обкомах.

Игнатов сыграл большую роль в спасении Хрущёва в 1957 году. Он был одним из членов ЦК, которые прорвались на заседание Президиума и потребовали созыва Пленума ЦК, благодаря чему удалось перехватить инициативу из рук Молотова, Маленкова и Кагановича. На Пленуме большинство было за Хрущёва, что и позволило ему остаться у власти, а "антипартийную группу" заговорщиков лишили всех постов и изгнали из КПСС.

В благодарность Хрущёв сделал Игнатова председателем Президиума ВС РСФСР и своим заместителем в Совете Министров. Тем не менее Игнатов стал активным участником заговора - во многом из-за своей амбициозности, склонности к интригам и закулисным манёврам.

Смещение Хрущёва

План свержения первого секретаря родился на охоте. Именно там ключевое ядро заговорщиков достигло согласия о необходимости смещения Хрущёва и активизации работы с номенклатурой.

Уже в сентябре 1964 года ядро заговорщиков было сформировано. Фактически все ключевые лица партии примкнули к заговору. В этих условиях привлечь на свою сторону остальную часть номенклатуры на случай необходимости созыва Пленума было уже делом техники.

План был прост. Президиум ЦК на специальном заседании подвергал Хрущёва суровой критике и требовал его отставки. Если он не соглашался, созывался Пленум ЦК, на котором Хрущёва опять подвергали жёсткой критике и требовали отставки. Этот сценарий полностью повторял события 1957 года, когда так называемая антипартийная группа из числа сталинской гвардии заручилась поддержкой большинства членов Президиума, но Пленум в тот раз отстоял Хрущёва. Теперь была проведена соответствующая подготовка, чтобы Пленум этого не сделал. На тот случай, если бы Хрущёв начал сопротивляться и отказался уходить, должен был быть зачитан доклад с убийственной критикой недостатков его правления.

Помимо резкой критики личных недостатков Хрущёва (начал дрейфовать в сторону культа личности, тянет одеяло на себя, крайне груб с подчинёнными) он содержал и критику политики Хрущёва (снижение темпов роста экономики, ухудшение ситуации в промышленности и сельском хозяйстве). К Хрущёву выдвигалось множество претензий, причём вплоть до того, что он отстаивал строительство пятиэтажек вместо больших высоток, что привело к снижению плотности застройки в городах и "удорожанию коммуникаций".
В самом конце доклада огромная его часть была посвящена реорганизации партии, потому как уровень жизни трудящихся и вопросы сельского хозяйства - это, конечно, интересно, но вот подкоп под партию - это святое. Это то, что каждый номенклатурщик буквально ощущал на себе и с чем не смог смириться. Тяжёлая артиллерия, после которой не согласных со смещением Хрущёва уже не могло быть. Подробно расписывалось, почему реорганизация партии грубо противоречит ленинским принципам и вызывает недовольство у всех партийных чинов ("люди не могут теперь нормально работать, они живут, так сказать, под страхом новых реорганизаций").

Однако заговор едва не сорвался. В сентябре Хрущёв получил информацию о подозрительных намерениях членов Президиума от шефа охраны одного из заговорщиков - Николая Игнатова. Однако Хрущёв на удивление безразлично отнёсся к этому факту и совершенно спокойно уехал в Абхазию на отдых. Только лишь попросил Микояна встретиться с ним и проверить информацию. Микоян просьбу шефа выполнил, впрочем, не развивая бурной деятельности. Вскоре он также уехал на отдых.

Отсутствием вождя воспользовались заговорщики, которые прорабатывали последние вопросы на закрытом заседании Президиума. Фактически они контролировали все рычаги. КГБ и армия подчинялись им, даже хрущёвская вотчина - Украина - тоже. И предыдущий первый секретарь местной компартии Подгорный, и действующий - Шелест, поддерживали заговорщиков. Хрущёву было просто не на кого опереться.

Теперь требовалось вызвать Хрущёва в Москву под предлогом срочного участия в заседании Президиума. Шелест вспоминал: "Решили, что позвонит Брежнев. И мы все присутствовали, когда Брежнев разговаривал с Хрущёвым. Страшно это было. Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы". Шелепин также свидетельствовал, что Брежнев долго "трусил позвонить". Впрочем, стоит отметить, что оба позднее были обижены на Брежнева и могли приукрасить факты в мемуарах.

Закрытое заседание Президиума состоялось 12 октября. А 13-го должен был прилететь из Пицунды Хрущёв. Прилетевшего в Москву Никиту Сергеевича не мог не насторожить тот факт, что его не приехал встречать никто из Президиума, только шеф КГБ Семичастный.

После прибытия первого секретаря все члены Президиума дружно подвергли жёсткой критике как его личные качества, так и политические ошибки и неудачи. Самое главное, что всё это происходило в соответствии с идеологическими установками самого Хрущёва. За три месяца до этих событий, в июле 1964 года, когда он снимал Брежнева с его поста, Хрущёв заявил: "Нам сейчас не завинчивать гайки надо, а надо показать силу социалистической демократии. При демократии, конечно, может быть всякое. Раз демократия, то и руководство может быть подвергнуто критике. И это надо понимать. Без критики нет демократии. Тогда раз сказал, значит, враг народа, тащи его в каталажку с судом или без суда. От этого мы ушли, это мы осудили. Поэтому, чтобы было более демократично, надо устранить препятствия: освободить одного и выдвинуть другого".

Именно в соответствии с этим заявлением и действовали заговорщики. Дескать, какой заговор, у нас социалистическая демократия, как вы сами и хотели, товарищ первый секретарь. Вы же сами говорили, что без критики нет демократии и даже руководство может быть подвергнуто критике.

Заговорщики били Хрущёва его же оружием, обвиняя в культе личности и нарушении ленинских принципов. Это были именно те обвинения, которые Хрущёв когда-то выдвигал в адрес Сталина.
Первый секретарь целый день слушал критику в свой адрес. Он особо не пытался возражать. Грубость с подчинёнными и несдержанность на слова он признавал, некоторые ошибки тоже. Разве что только партийную реформу с разделением обкомов и отменой райкомов пытался оспорить, понимая, что это, видимо, главная причина восстания номенклатуры.

На следующий день, 14 октября, заседание Президиума продолжилось, поскольку в один день все не уложились. Никто из прежних "верных хрущёвцев" не выступил в поддержку своего шефа. Все разбили его в пух и прах. На стороне Хрущёва оказался только Микоян, который был одним из немногих, кто вообще ничем не был ему обязан. Хитрый Микоян тоже присоединился к критике шефа, однако в конце оговорился, что считает нужным оставить Хрущёва в руководстве партии, но при этом лишить его части полномочий и поста председателя Совета Министров.

Наконец с последним словом выступил Хрущёв. Он верно оценил ситуацию и не стал бороться до конца. Он был уже далеко не молод, ему исполнилось 70, и он не стремился удержать власть любой ценой. К тому же он был искушён в аппаратных интригах и прекрасно понимал, что на этот раз его подловили, перехватив все рычаги, и сделать он ничего не сможет. А если будет упрямиться, то сделает себе же хуже. Чего доброго, ещё отправят под арест.

В последнем слове Хрущёв сказал: "Не прошу милости - вопрос решен. Я сказал товарищу Микояну: "Бороться не буду, основа одна". Зачем буду искать краски и мазать вас? И радуюсь: наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете г..ном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождало. Выражаю согласие с предложением написать заявление с просьбой об освобождении".

В тот же вечер открылся внеочередной Пленум ЦК, на котором была согласована отставка Хрущёва. "В связи с состоянием здоровья и достижением преклонного возраста". Поскольку Хрущёв не стал сопротивляться, разгромный доклад решено было не озвучивать на Пленуме. Вместо этого с более мягкой речью выступил Суслов.

На этом же Пленуме было одобрено разделение должностей первого секретаря и председателя Совета Министров. Партию возглавил Брежнев, а главой правительства стал Косыгин.

Хрущёву сохранили дачу, квартиру, личный автомобиль и допуск в кремлёвскую столовую. На большее он и не претендовал. Для него большая политика закончилась. А вот для победителей всё только начиналось. Брежнев многими рассматривался в качестве временной и компромиссной фигуры. Он был не очень хорошо известен широким массам, к тому же производил обманчивое впечатление добродушного тюфяка, неискушённого в интригах. Большие амбиции были у Шелепина, сохранившего пост заместителя председателя Совмина и опиравшегося на своих "комсомольцев". Далеко идущие планы были и у бывшего руководителя УССР Подгорного, который был не прочь повторить путь Хрущёва. Укрепил своё влияние и проводил самостоятельную линию Косыгин. Всем им предстояла борьба за влияние. Но это уже другая история.

Сразу после того, как Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев выдвинул лозунг "Догоним и перегоним Америку!", товарищи по партии предприняли попытку свергнуть его...

Так все связалось по датам, по событиям, произошедшим 55 лет назад. "После" - вовсе не значит "вследствие". Но есть и некая внутренняя связь: то, что потом официально назвали "экономическим волюнтаризмом" - произвольными решениями в хозяйственной практике, идущими вразрез с объективными условиями и научно обоснованными рекомендациями. Проще говоря - отсутствием реального взгляда на жизнь в стране, на возможности системы.

Реалистом был Ленин. Хотя он и говорил: "Когда мы победим в мировом масштабе, ...сделаем из золота общественные отхожие места..." Но когда речь шла о конкретике, об экономике, об Америке, тут он был трезв в оценках и в первую очередь полагался на... диверсионную деятельность.

"Лозунг "Догнать и перегнать Америку!" тоже не следует понимать буквально: всякий оптимизм должен быть разумным и иметь свои пределы, - предостерегал Ленин. - Догнать и перегнать Америку - это означает прежде всего необходимость возможно скорее и всяческими мерами подгноить, разложить, разрушить ее экономическое и политическое равновесие, подточить его и таким образом раздробить ее силу и волю к сопротивлению. Только после этого мы сможем надеяться практически "догнать и перегнать" Соединенные Штаты и их цивилизацию. Революционер прежде всего должен быть реалистом".

Из чего следует, что Ильич больше верил в диверсионно-идеологическую подрывную работу, нежели в советскую экономику, в то, что она способна в равноправном соревновании одолеть американскую систему. Потому данное высказывание вождя революции никогда не предавали публичной огласке, о нем знали только самые дотошные.

Сталин - знал. И потому говорил о соревновании с Западом вообще. Первый советский токарный станок, выпущенный в 1932 году, назывался "ДиП" - "Догнать и перегнать". Такой лозунг был. Однако без истерической кампании и без упоминания Америки.

Конечно, в любом случае две самые могучие державы, политические антиподы, были обречены на соперничество. Но Хрущев возвел его в степень национально-государственной глупости, довел до фарса и одновременно - до трагедии. Этот лозунг породил и закрепил дух соперничества и агрессии одновременно с комплексом неполноценности. Разрушительное сочетание. Россияне в этом состоянии живут до сих пор.

Самый популярный анекдот тех времен: на обочине шоссе плакат с призывом "Догоним и перегоним Америку!", а в ста метрах от него - плакат-предостережение ГАИ: "Не уверен - не обгоняй!" Самоирония тогда спасала, но не очень. Хрущев объявил: "В ближайшие 10 - 12 лет мы превзойдем Соединенные Штаты как по абсолютному объему промышленности, так и по производству на душу населения. А по сельскому хозяйству эта задача будет решена значительно раньше". И постановил - к 1960 - 1961 году обогнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения.

Что началось в стране - сейчас трудно вообразить. Газеты и радио неистовствовали в пропаганде и "мобилизации трудящихся на выполнение планов партии". Вплоть до плакатов: "Держись, корова из штата Айова!"

В декабре 1959 года первый секретарь Рязанского обкома партии Алексей Ларионов стал Героем Социалистического Труда. Потому что Рязанская область взяла обязательства превысить годовой план по мясу в три раза, а превысила - в 3,8 раза! Каким образом Ларионов совершил такой рывок? Во-первых, по всей стране практически запретили держать скотину в подсобных личных хозяйствах, особенно в поселках городского типа. Скот сдавался в зачет государственного плана. Во-вторых, в колхозах и совхозах пустили под нож часть молочного стада и молодняк. Сдавали на мясокомбинаты телят! То есть гробили будущее животноводства. Но и забоя молодняка было уже недостаточно для выполнения плана 1960 года. Посланцы Ларионова поехали по соседним областям - стали скупать скотину у населения и сдавать ее как выращенную в хозяйствах Рязанщины. И, наконец, пошли в ход просто-напросто приписки.

К концу 1960 года обман вскрылся. Дело Ларионова рассматривалось на Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Его лишили звания Героя Социалистического Труда и сняли с должности.

После чего Алексей Ларионов застрелился.

Так ведь он был не один, по всей стране творилось то же самое, пусть и в меньших масштабах. Черное дело было сделано - подорваны и без того шаткие основы сельского хозяйства. Молока и мяса в магазинах не стало. А потом и хлеба. С 1963 года СССР начал закупать зерно в США и Канаде.

В 1963 году я вместе с другими мальчишками и девчонками из нашей целинной(!), хлебной(!) Северо-Казахстанской области ехал в Артек. Через Москву. Что произвело на нас самое большое впечатление в столице нашей Родины? Не Кремль. Не Царь-пушка. И даже не метро.

Нас в полное изумление повергло, что в Москве хлеб продавался БЕЗ ОЧЕРЕДИ! Наши детские и подростковые годы в то время проходили в очередях за молоком и хлебом. Родители на работе, а мы - в очередях.

Потом хлеб появился и всегда был. Молоко - с перебоями. А вот мяса до скончания советской власти в 1991 году в магазинах так и не видели, что в свою очередь породило цикл самых разных анекдотов. Например: рассеянный покупатель спрашивает в рыбном магазине: "У вас мяса нет?" Продавец отвечает: "У нас рыбы нет! А мяса нет в магазине напротив!"

Та кампания - "Догоним и перегоним Америку!" - могла и не начаться. Потому что через месяц после ее объявления, 18 июня 1957 года, на заседании Президиума ЦК 7 членов Президиума из 11 проголосовали за снятие Хрущева с должности Первого секретаря ЦК КПСС. И потому можно утверждать, что "антипартийной группы" (под таким названием эти события вошли в историю страны и партии) не было. Не может быть "группой" большинство членов Президиума.

Резче всех выступал секретарь ЦК Дмитрий Шепилов. После "разгрома антипартийной группы" его долго еще называли в народе человеком с самой длинной фамилией - "Ипримкнувшийкнимшепилов". Формулировка была такая: "Маленков, Каганович, Молотов и примкнувший к ним Шепилов".

В 1991 году 86-летний Дмитрий Шепилов (он умер в 1995 году) вспоминал: "Я выступил действительно резко. Начал я так: советский народ и наша партия заплатили большой кровью за культ личности. И вот прошло время, и мы снова оказались перед фактом нового, формирующегося культа. Хрущев... все решает он. Причем неграмотно, неправильно... Все говорили, что положение нетерпимое, надо Хрущева освободить от должности Первого секретаря..."

Однако у них ничего не получилось. Потому что заговора в полном смысле этого слова не было - ни четкого плана действий, ни вожака.

"Что важно - совершенная неподготовленность всего этого дела, - вспоминал Шепилов. - Это им было бы непростительно, если они что-то затевали".

Шепилов имел в виду членов Президиума ЦК, людей, выше него стоящих в партийной иерархии, которых недавно вся страна называла не иначе, как "вожди" - Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова... Если и был заговор, то Шепилова в него не посвятили:

"Никто не говорил, кто же будет вместо Хрущева... Видимо, все было настолько не подготовлено, что вопроса такого не было. Это просто... это был какой-то взрыв. Была ли группа
антипартийная - не могу сказать, что нет. Я просто не знаю".

Лазарь Каганович в мемуарах также подтверждает, что заговора не было: "Если б мы организовались, мы бы могли взять власть... Большинство Политбюро было за нами, но... Хрущев сумел обмануть нас всех. Он жулик высшего пошиба. А мы парламентаризмом занялись..."

Каким парламентаризмом?!! Согласились на созыв Пленума ЦК. Формально они обязаны были сделать это. По протоколу Первого секретаря снять может только Пленум ЦК. Но это формальность. На любой Пленум члены Президиума выходили с готовым решением, и Пленум послушно штамповал его. Однако они не подготовились к Пленуму, не организовали его, думали, что решения Президиума будет достаточно.

"Против принятия этого решения выступила группа: члены Президиума Микоян, Суслов и кандидаты в члены Президиума (без права голосовать) Фурцева, Шверник, я и Кириченко, - вспоминал тогдашний министр обороны маршал Георгий Жуков, который и спас Хрущева. - Мы были в меньшинстве. Чтобы оттянуть время для вызова отсутствующих членов Президиума (Кириченко и Сабурова), мы внесли предложение ввиду важности вопроса сделать перерыв до завтра и срочно вызвать всех членов Президиума... Видя, что дело принимает серьезный оборот, Хрущев предложил созвать Пленум ЦК. Группа отклонила это предложение, сказав, что вначале снимем Хрущева, а потом можно будет собрать Пленум. Я видел выход из создавшегося положения только в решительных действиях. Я заявил: категорически настаиваю на срочном созыве Пленума ЦК... Если сегодня... будет принято решение о смещении Хрущева, я не подчинюсь этому решению и обращусь немедленно к партии через парторганизации Вооруженных сил..."

Его спросили, не собирается ли он двинуть на Москву танки. Жуков ответил: "Танки не могут подойти к Москве без приказа министра, а такого приказа с моей стороны не было".

Иначе говоря, дал понять, на чьей стороне реальная сила...

"Это, конечно, было необычное и вынужденное заявление. Я хотел провести психологическую атаку на антипартийную группу и оттянуть время до прибытия членов ЦК, которые уже перебрасывались в Москву военными самолетами. После этого моего заявления было принято решение перенести заседание на третий день, и этим самым группа проиграла затеянное ими дело против Хрущева".

22 июня собрался Пленум. Один из самых длинных и бурных в истории КПСС. Он длился с 22 по 29 июня. А постановление его опубликовали только 4 июля.

Одним из главных выступающих был Жуков. Кстати, среди его обвинений Молотову, Маленкову и Кагановичу было и такое: они сомневаются в реальности лозунга Хрущева - догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока.

Пленум отменил решение Президиума ЦК о снятии Хрущева. А Маленкова, Молотова, Кагановича "и примкнувшего к ним Шепилова" объявил "антипартийной группой". Так закончилась их политическая карьера. А также карьера Булганина (тогдашнего Председателя Совета Министров), Ворошилова, Первухина и Сабурова.

Но публично фигурировала только первая четверка. Потому как нельзя было объявлять во всеуслышание, что большинство членов президиума ЦК оказались "заговорщиками".

Почему Пленум ЦК поддержал Хрущева, - историки обсуждают до сих пор. Много причин, все не объять в кратком очерке. Пленум был не в полном составе - в Москву самолетами военной авиации доставлялись в основном верные Хрущеву члены ЦК. Дмитрий Шепилов говорил, что их запугивали: мол, если уберут Хрущева, начнутся аресты и репрессии... Ведь за Молотовым, Маленковым, Ворошиловым и Кагановичем - страшная слава первых соратников Сталина. А за Хрущевым - заслуженная слава разоблачителя преступлений Сталина...

Никто не хотел возврата к репрессивному прошлому.

Кстати, именно на этом было построено выступление Жукова и последующая пропагандистская кампания против "антипартийной группы", что до сих пор отражается в трактовке тех событий некоторыми историками. Дескать, ярые сталинисты хотели сталинского реванша, а молодые и по тому времени прогрессивные члены ЦК воспротивились... Ничего подобного там и близко не было. Маленков был такой же сталинист и такой же, если не более, антисталинист, как и Хрущев. Самые первые антисталинские публичные выступления исходили от него (с подачи Берии). Но Маленкову решительности не хватало. Хрущев перехватил у него инициативу разоблачений Сталина. Смог бы Маленков выступить на XX съезде так, как это сделал Хрущев, - еще бабка надвое сказала. Хрущев - смог. Тем и вошел в историю, в благодарную память потомков.

В большом смысле это была также война ЦК против Совета Министров, война партийного аппарата против исполнительного, хозяйственного - за власть в стране. Ведь при Сталине главной была должность Председателя Совета Министров. (Кстати, Хрущев, став премьер-министром, сам начал войну против партии. И потерпел сокрушительное поражение в 1964 году.)

Это была также история предательств. Наверное, в июне 1957 года Маленков не раз вспоминал своего друга Лаврентия Берию, которого он предал, позволил арестовать (26 июня 1953 года) и расстрелять. Маленков стал наследником Сталина в должности премьер-министра с подачи Берии. Берия был его первым заместителем. Одновременно главой нового Министерства внутренних дел, в которое вошла и госбезопасность. И они вдвоем, по инициативе Берии, начали реформы в стране. С именем Маленкова в то время народ связывал расширение производства товаров для населения, повышение закупочных цен на продукцию сельского хозяйства, уменьшение обязательных поставок государству, резкое снижение налогов на крестьян: "Как пришел Маленков, так наелися блинков". Маленков в узких политических кругах призывал к мирному сосуществованию двух систем (?!), поддерживал идею Берии (?!) о воссоединении Германии (?!)...

Но, видимо, он тоже боялся Берии, его растущей власти. В общем, в 1953 году Маленков и Хрущев объединились и уничтожили Берию. Отчетливо помню, что года через два-три после тех событий мы, босоногие мальчишки, на наших пыльных улицах подпрыгивали (как раз в такт) и кричали: "Берия, Берия! Потерял доверие! А товарищ Маленков надавал ему пинков!" От взрослых слышали, понятно. Эта частушка имеет статус исторического документа. Она показывает, что в то время в народе должность Председателя Совета Министров ставилась выше должности Первого секретаря ЦК, главным в стране считался Маленков. Но предав Берию, он остался гол и беззащитен. Должности мало - нужен еще характер, воля. А Маленкова в окружении Сталина звали Маланьей - наверное, не только из-за созвучности фамилии и рыхлого тела. Молотов про него говорил: "Слабоват насчет воли, слабоват".

В 1955 году Хрущев убрал Маленкова с поста Председателя Совета Министров, обвинив его в том числе в прямом содействии планам Берии и даже в сотрудничестве с ним. Закончилось все для Маленкова "антипартийной группой" и ссылкой в Экибастуз, на должность директора электростанции.

А Хрущев через четыре месяца расправился с тем, кто спас его от краха, - с Жуковым. Снял его с должности министра обороны и вывел из Президиума ЦК.

В общем, та еще история. Кампания "Догоним и перегоним Америку!" беспрепятственно развернулась, продолжилась и пришла к известному концу. 55 лет прошло. Мы на втором месте после США - по количеству долларовых миллиардеров. И догнали и перегнали Америку по ценам на бензин.

Сталинская эпоха закончилась 5 марта 1953 года. В тот день, ближе к обеду, стало ясно, что Сталин при смерти. Еще до его смерти, последовавшей вечером, его приближенные начали раздел наследства.

Сталинская эпоха закончилась 5 марта 1953 года. В тот день, ближе к обеду, стало ясно, что Сталин при смерти. Еще до его смерти, последовавшей вечером, его приближенные начали раздел наследства. Главный сталинский пост - генерального секретаря ЦК - решили не давать никому, но из секретарей ЦК все-таки выделили первого. Первым секретарем ЦК стал Маленков. Он же получил должность председателя Совета министров. Заместителями Маленкова по Совету министров стали: Берия (он заодно вернулся во главу МВД, воссоединенного с МГБ); Молотов (он восстановил пост министра иностранных дел, утраченный им в 1949 году); Булганин (одновременно - министр обороны) и Каганович. Итак, наиболее сильные позиции оказались у Маленкова, который совместил партийное и хозяйственное руководство; мощный карательный аппарат получил Берия. В состав верхушки вошли еще двое "ветеранов" - Молотов и Каганович. А молодежь последней волны сталинских выдвиженцев оказалась оттесненной на второй план. Это и наиболее, казалось бы, перспективный Булганин, и Хрущев, ставший одним из секретарей ЦК. Сабурова с Первухиным вообще "убрали в запас", оставив им только второстепенные министерские посты. Сабуров стал министром машиностроения. Для Первухина специально воссоздали расформированное еще в 1940 году Министерство электростанций и электропромышленности.

Впрочем, сложившееся равновесие оказалось неустойчивым. Через неделю соперники поняли, что положение Маленкова не совсем соответствует его действительной силе. Маленкова заставили отказаться от поста первого секретаря ЦК. И это был шанс Хрущева. Формально все секретари в ЦК после ухода Маленкова оставались равными, фактически первым стал Хрущев. Итак, в числе лидеров оказались Маленков, Берия, Хрущев, а также Молотов, положение которого после смерти Сталина укрепилось. Булганин с Кагановичем, казалось бы, тоже вошедшие в число зампредов Совмина, в дальнейшем себя почти не проявили.

Берия как реформатор

Первым начал проявлять активность Берия. По-видимому, высокое положение во властных кругах он хотел подкрепить авторитетом в народе. Именно по инициативе Берии 27 марта 1953 года была объявлена амнистия для заключенных, осужденных менее, чем на пять лет. Правда, под эту амнистию не попали политические заключенные и те, кого посадили по закону 1947 года об охране государственной и общественной собственности. На свободу вышли в основном уголовники.

По инициативе Берии же прекратилось "дело врачей" , причем во всеуслышание объявили, что это дело было сфабриковано с применением "недопустимых методов следствия".

Во внешней политике Берия предлагал нестандартный ход - объединить Германию, разрешив единому государству быть несоциалистическим. Кроме того, он попробовал начать, помимо МИДа, переговоры с Югославией с тем, чтобы восстановить отношения.

Обратившись к отношениям союзного центра с республиками, Берия начал "борьбу за равноправие народов". Это означало замену русских на руководящих постах в республиках национальными кадрами - конечно, из числа сторонников Берии.

Заговор слабых.

Такая активность всесильного министра внутренних дел усилила опасения его соперников. Достоверно неизвестно, кто стал инициатором заговора против Берии - Маленков или Хрущев. Однако все члены Президиума ЦК (в то время это полтора десятка человек) поддержали их. 26 июня 1953 года прямо на заседании ЦК Берия был арестован. Все происходило, как в детективе. Непосредственно арест проводили специально вызванные маршалы во главе с Жуковым, которые вывезли Берию из Кремля тайком от охраны. 10 июля появилось официальное сообщение об аресте "английского шпиона и ярого врага народа" Берии; в декабре того же года - сообщение о его расстреле по обвинению в измене родине и тому подобных преступлениях: "в лучших традициях" 30-х годов.

Хрущев против Маленкова

Теперь основная борьба развернулась между Маленковым и Хрущевым. Подобно Берии, каждый из них стремился выступить с популярными реформаторскими предложениями. Сначала инициативу захватил Маленков. Выступая в июле 1953 года перед Верховным Советом, он предложил усилить материальное стимулирование крестьян. В августе он же выступил с заявлениями о необходимости повысить уровень жизни не только крестьян, но и страны в целом, а значит, перейти к преимущественному развитию "группы Б" . Эти предложения снискали Маленкову значительные симпатии населения, особенно сельского.

Воплощая новую линию, в течение второй половины 1953 года правительство существенно повысило закупочные цены для крестьян (на мясо - в 5,5 раз, на молоко - в 2 раза); уменьшило обязательные поставки государству; снизило налоги с крестьян. План начавшейся с 1951 года пятой пятилетки был пересмотрен в пользу легкой промышленности.

Победа Хрущева

Однако Хрущеву удалось перехватить инициативу, присвоив себе крестьянские лозунги Маленкова. Эту тактику он пытался применять еще при Берии. Тогда он было активно подхватил его идею равноправия национальностей, однако после снятия Берии ему эти предложения вменили в вину, поэтому Хрущев быстро о своей записке замолчал. А на сентябрьском (1953 года) Пленуме ЦК Хрущев выступил, по существу, с повторением июльских предложений Маленкова - но уже от своего имени. Теперь оба они - и Маленков и Хрущев - могли считать простых людей своими союзниками.

Получалось, что соперничество идет не между программами, а между двумя руководителями, из которых один опирается на партийные органы, другой - на хозяйственные. И исход этого соперничества зависел от двух вещей. Во-первых, от того, какая бюрократия (партийная или правительственная) окажется сильнее. Во-вторых, от того, кто из конкурентов сможет получить более горячую поддержку своей бюрократии.

Накануне упомянутого Пленума ЦК, в августе 1953 года, Хрущев смог вернуть партийным работникам "конверты" . "Конверты" - это полунегласные премии за преданность, введенные в практику Сталиным. Размер ежемесячной выплаты "из партийной кассы" мог колебаться произвольно, но в любом случае это была существенная прибавка к зарплате. Тремя месяцами ранее Маленков отменил "конверты"; Хрущев не только восстановил их, но и выплатил пострадавшим разницу за эти три месяца. Как следствие, сентябрьский Пленум, восстановив должность первого секретаря ЦК, отдал ее Хрущеву.

После этого нового избрания Хрущева противостояние длилось еще полтора года. Что интересно - казалось бы, никаких крупных событий, меняющих расстановку сил, в это время не было. Разве что в январе 1954-го расстреляли Абакумова - того самого бывшего министра госбезопасности, которого держали под арестом еще со сталинских времен. Основным обвинением в деле против Абакумова выступала фабрикация "Ленинградского дела", что ослабляло и активно раскручивавшего это дело Маленкова - но лишь косвенно. Учитывая изначально б о льшую значимость Маленкова (и при Сталине, и в первые месяцы после Сталина) и его инициативу в проведении преобразований, при таком раскладе можно было бы считать его фаворитом.

Однако в январе 1955 года, на очередном Пленуме ЦК, Маленков подвергся критике. Критиковали его за правый уклонизм - возрождение идей Бухарина и Рыкова под предлогом преимущественного развития легкой промышленности. Более того, сам Маленков признал свои "ошибки" и покаялся, что он еще недостаточно опытен для столь высокой руководящей должности. 8 февраля на посту председателя правительства его сменил Булганин (Маленков перешел в число его заместителей). Это означало победу Хрущева над главным противником.

Из тех, кто взял власть по итогам первого раздела "сталинского наследства", оставались еще двое - Каганович и Молотов, но раз уж Хрущев справился с Маленковым, то эти двое сложностей не представляли. В марте 1955-го Кагановича отстранили от руководства планированием в промышленности. В июле (а затем в октябре) 1955-го состоялось публичное покаяние Молотова по поводу его "ошибочных" утверждений (прежде он высказывал несогласие с хрущевским курсом на примирение с Югославией и к тому же имел неосторожность затронуть вопрос о степени развития социализма в нашей стране). "Оргвыводы" для Молотова последовали в 1956 году, когда он лишился министерского поста. Что же касается Булганина, то Хрущев, как мы видели, считал его своим союзником.

Так Хрущев, по существу, повторил маневр Сталина первой половины 20-х годов и доказал важнейшую роль партийной номенклатуры в руководстве страной. Заручившись поддержкой партийной бюрократии, ему удалось победить изначально более сильного соперника без видимых промахов с его стороны.

В связи с историей прихода Хрущева к власти возникает вопрос об альтернативах. Вопрос этот особенно активно начали ставить во второй половине 90-х годов в связи с рассекречиванием новых документов по данному периоду и публикацией воспоминаний детей Маленкова и Берии. Они выставляют своих отцов скрытыми реформаторами, которые, окажись они у власти, в корне изменили бы ход советской истории. Конечно, трудно утверждать что-либо, говоря в сослагательном наклонении, но и Берия, и Маленков все же успели сделать достаточно, чтобы можно было сравнить их начинания с действиями Хрущева. А значит, есть возможность задуматься, насколько значительной была разница между этими альтернативами.

Десталинизация.

Борьба против "культа личности Сталина".

Ликвидация политических соперников позволила Хрущеву приняться за проведение своего политического курса. Именно при Хрущеве Сталин превратился из непогрешимого сверхчеловека в простого смертного (хотя и выдающегося), которому свойственно было ошибаться. Поворотным в этом отношении стал XX съезд партии, состоявшийся в феврале 1956 года.

XX съезд...

Самое интересное на XX съезде состоялось на самом последнем, ночном, секретном, заседании. Хрущев тогда зачитал длинный, на несколько часов, доклад о культе личности Сталина и его последствиях. Словосочетание "культ личности" появилось в правительственных сообщениях уже марте 1953 года, однако до того оно применялось безадресно и в самом общем виде. Теперь же Хрущев рассказал в подробностях. Рассказал о "ленинском завещании" с предложениями убрать Сталина с поста генсека; о фальсифицированных судебных делах 30-х годов; о применении пыток к честным партийцам; о расстрелянном XVII съезде; о роли Сталина в поражениях Великой Отечественной. При этом весь доклад был выдержан в духе верности ленинским заветам; социалистическая сущность советского государства под вопрос не ставилась. Борьба "с теми, кто пытался сбить страну с единственно правильного, ленинского пути - с троцкистами, зиновьевцами и правыми" была признана Хрущевым правильной и необходимой.

Признание ошибочными репрессий 30-х годов позволило в ближайшие же полгода провести масштабные реабилитации, в том числе и политических заключенных. При этом полный текст доклада оставался секретным; широкие круги партийцев знакомили с только с выдержками. Массовым тиражом было выпущено (летом того же года) лишь постановление ЦК по мотивам хрущевского доклада - лишенное фактических подробностей и состоящее в основном из славословия партии за то, что она смогла сама очиститься от скверны. Более того - известны случаи, когда партийцы, на обсуждениях внутри партячеек ставившие вопрос о глубинных причинах культа личности, подвергались взысканиям вплоть до лишения свободы. Тем более репрессиям подвергались те, кто высказывал явно "антисоветские" взгляды, утверждая, что никакого социализма в СССР нет. Так, в 1957 году состоялось "дело Краснопевцева" - молодого преподавателя МГУ, вместе с которым оказалась осуждена группа молодежи МГУ (от студентов до преподавателей). Они попались, когда пытались с помощью листовок раскрыть глаза рабочим одного из московских заводов на сущность советского строя. Им дали по 12-15 лет.

"Антипартийная группа" против Хрущева

Однако развенчание культа Сталина не у всех встретило положительное отношение. Своим секретным докладом Хрущев создал себе первую относительно многочисленную группу противников - из числа ярых апологетов Сталина. Через неделю после доклада о культе личности, в марте, в ряде городов Грузии состоялись демонстрации в защиту Сталина - столь массовые, что их пришлось разгонять войсками. Были убитые.

В то же время, критика сталинских преступлений не могла не вызывать опасений относительно своего будущего у непосредственных участников этих репрессий - тех, у кого Хрущев отобрал власть. Сыграло роль и то, что проигравшие не были отправлены в отставку и сохраняли посты в руководстве страной. Попытка реванша получила название заговора "антипартийной группы".

Заговор

18 июня 1957 года, когда Хрущев гостил в Финляндии, Президиум ЦК принял решение о его отставке. Молотов, Маленков и Каганович, составлявшие ядро заговорщиков, сумели заручиться поддержкой большинства Президиума - даже тех, кто не мог пожаловаться на карьерные изменения при Хрущеве. За отставку Хрущева голосовали и Ворошилов, и Сабуров (он после свержения Берии снова возглавил Госплан, а с конца 1953 года стал одновременно зампредом Совмина, в том числе с февраля 1955 года - первым зампредом), и Первухин (подобно Сабурову, в декабре 1953 года он восстановился в заместителях председателя Совмина, а с февраля 1955 стал первым зампредом Совмина), и Булганин (возведенный Хрущевым на один из двух высших постов в государстве: они и в зарубежные визиты ездили вместе). Победа заговорщиков казалась столь очевидной, что к ним примкнул и кандидат в члены Президиума, секретарь ЦК Дмитрий Тимофеевич Шепилов - уж этот и вовсе всей своей карьерой был обязан Хрущеву.

Разгром

Однако немедленно вернувшийся в Москву Хрущев не растерялся и настоял на созыве всего ЦК, заявив, что отдельно Президиум не в праве решать подобные вопросы. Огромную помощь Хрущеву оказали председатель КГБ Иван Александрович Серов (Комитет государственной безопасности, подчинявшийся напрямую Совмину, появился в марте 1954-го) и Жуков. Они помогли настоять на созыве пленума и доставили военными самолетами членов ЦК, раскиданных по всей стране. Для членов Центрального комитета обращение к ним Хрущева за помощью означало повышение их роли, поэтому они, естественно, проголосовали против бунтовщиков. Заговорщики получили ярлык " антипартийной группы " и в течение следующего года постепенно выведены из высшего круга управленцев, а затем и вовсе отправлены в почетную отставку. Особенно обижен был Хрущев на Шепилова, поэтому состав "антипартийной группы" указывали не иначе, как "Молотов, Каганович, Маленков и примкнувший к ним Шепилов" (благодаря чему последнего острословы прозвали человеком с самой длинной в СССР фамилией).

Последними отголосками заговора антипартийной группы стали отстранение от руководства силовыми ведомствами Жукова (октябрь 1957-го) и Серова (декабрь 1958-го). А в марте 1958 года, отправив на понижение Булганина, Хрущев взял освободившийся пост председателя Совета министров себе. Таким образом, он, подобно Сталину, совместил высшую партийную должность с высшей правительственной.

Это событие знаменовало перемену в положении Хрущева, произошедшую после разгрома "антипартийцев". Если в 1955 году Хрущев стал в управлении СССР первым среди равных, получив возможность проводить свою политику, то в 1957-м он превратился в первого над равными, получив возможность проводить свою политику без какой-либо критики. Со временем он все меньше станет прислушиваться к чужим мнениям, из-за чего впоследствии на всю хрущевскую политику навесят ярлык волюнтаризма.

Тем не менее, Хрущев не копировал Сталина. Показательны его методы расправы с заговорщиками: их не только не расстреляли, но и не лишили номенклатурных привилегий. "Почетная отставка" означала второстепенные министерские должности, в самом крайнем случае - директорские. Жизнь перестала быть ставкой в политической игре. Тем самым Хрущев наглядно показал, что не устраивало номенклатуру в правлении Сталина.