Протоиерей Николай Чернышёв: «В Солженицыне был позитивный, жизнеутверждающий и светлый настрой христианина. Афонский старец
Про-то-и-е-рей Ни-ко-лай Чер-ны-шев с 1914 го-да и до сво-ей ги-бе-ли был бла-го-чин-ным Вот-кин-ской и Галев-ской во-ло-стей на тер-ри-то-рии совре-мен-ной Уд-мур-тии. За без-упреч-ную служ-бу Пра-во-слав-ной Церк-ви неод-но-крат-но на-граж-дал-ся епар-хи-аль-ным на-чаль-ством. Он за-ни-мал-ся ак-тив-ной про-све-ти-тель-ской и об-ще-ствен-ной де-я-тель-но-стью: чи-тал лек-ции в Об-ще-ствен-ном со-бра-нии, был по-чет-ным чле-ном Вот-кин-ско-го об-ще-ства лю-би-те-лей му-зы-каль-но-го и дра-ма-ти-че-ско-го ис-кус-ства име-ни П.И. Чай-ков-ско-го. По бла-го-сло-ве-нию свя-то-го пра-вед-но-го Иоан-на Крон-штадт-ско-го он стал учре-ди-те-лем и пред-се-да-те-лем мест-но-го Об-ще-ства трез-во-сти. Во вре-мя Пер-вой ми-ро-вой вой-ны отец Ни-ко-лай участ-во-вал в ра-бо-те мест-но-го от-де-ле-ния «Все-рос-сий-ско-го Зем-ско-го со-ю-за по снаб-же-нию ар-мии». Его мно-го-лет-няя об-ще-ствен-ная и пре-по-да-ва-тель-ская де-я-тель-ность бы-ла от-ме-че-на се-реб-ря-ной ме-да-лью Об-ще-ства Крас-но-го Кре-ста и ор-де-ном свя-той Ан-ны III сте-пе-ни.
У про-то-и-е-рея Ни-ко-лая Чер-ны-ше-ва бы-ло чет-ве-ро де-тей. Ра-но ов-до-вев, он жил с млад-шей до-че-рью Вар-ва-рой, окон-чив-шей гим-на-зию и Выс-шие жен-ские кур-сы в Ка-за-ни. Вар-ва-ра Ни-ко-ла-ев-на со-зна-тель-но не вы-хо-ди-ла за-муж, остав-шись под-ле сво-е-го от-ца.
В ав-гу-сте 1918 го-да жи-те-ли Вот-кин-ска, в ос-нов-ном ра-бо-чие и слу-жа-щие за-во-да, вы-сту-пи-ли про-тив со-вет-ской вла-сти. Про-то-и-е-рей Ни-ко-лай, несмот-ря на опас-ность, не оста-вил сво-е-го при-хо-да и про-дол-жил ис-пол-нять свой пас-тыр-ский долг. Отец Ни-ко-лай на-пут-ство-вал уми-ра-ю-щих, вдох-нов-лял па-со-мых. Его дочь Вар-ва-ра ис-пол-ня-ла слу-же-ние сест-ры ми-ло-сер-дия.
По-сле по-дав-ле-ния вос-ста-ния го-род за-ня-ли си-лы Крас-ной ар-мии. Через неко-то-рое вре-мя в го-род-ском со-бо-ре был про-ве-ден ан-ти-ре-ли-ги-оз-ный дис-пут, на ко-то-ром в за-щи-ту ве-ры вы-сту-пил про-то-и-е-рей Ни-ко-лай. На сле-ду-ю-щий день свя-щен-но-слу-жи-те-ля аре-сто-ва-ли. На-род впо-след-ствии вспо-ми-нал, что, ко-гда ста-ли аре-сто-вы-вать от-ца Ни-ко-лая, его дочь Вар-ва-ра бро-си-лась к ро-ди-те-лю и креп-ко об-хва-ти-ла его, так что ее ни-кто не смог ото-рвать - ни крас-но-ар-мей-цы, ни сам свя-щен-ник. Так их вме-сте и уве-ли. В тюрь-ме они про-си-де-ли до 2 ян-ва-ря 1919 го-да. Род-ствен-ни-ца эко-ном-ки Чер-ны-ше-вых А.А. Ми-ро-лю-бо-ва вспо-ми-на-ет, что при по-се-ще-нии о. Ни-ко-лая в тюрь-ме на-шла его спо-кой-ным, в мо-лит-вен-ном на-стро-е-нии и «вер-ным Иису-су Хри-сту». По дру-гим вос-по-ми-на-ни-ям о. Ни-ко-лай про-сил при-не-сти ему об-ла-че-ние (ве-ро-ят-но - епи-тра-хиль) для со-вер-ше-ния бо-го-слу-же-ний в за-клю-че-нии и осо-бен-но для ис-по-ве-ди аре-сто-ван-ных.
Про-то-и-е-рей Ни-ко-лай Чер-ны-шев и его дочь Вар-ва-ра бы-ли рас-стре-ля-ны 2 ян-ва-ря 1919 го-да. Из-вест-но, что пе-ред рас-стре-лом на тре-бо-ва-ние снять крест он им от-ве-тил: «Вот умру - то-гда и сни-ми-те». По-хо-ро-не-ны они бы-ли на На-гор-ном клад-би-ще ря-дом с Пре-об-ра-жен-ским со-бо-ром. Ме-сто их по-гре-бе-ния по-чи-та-е-мо на-ро-дом. Есть слу-чаи чу-дес-ной по-мо-щи по мо-лит-вам к про-то-и-е-рею Ни-ко-лаю в ис-це-ле-нии от неду-га ви-но-пи-тия. Про-то-и-е-рей Ни-ко-лай и его дочь Вар-ва-ра по-чи-та-ют-ся по-том-ка-ми вот-кин-цев за-гра-ни-цей. В хра-ме свя-то-го Иоан-на Кре-сти-те-ля в Берк-ли есть их об-раз с неуга-си-мой лам-па-дой».
7 мар-та 2018 го-да со-сто-я-лось об-ще-цер-ков-ное про-слав-ле-ние в ли-ке свя-тых свя-щен-ни-ка Вот-кин-ско-го Бла-го-ве-щен-ско-го со-бо-ра Ни-ко-лая Чер-ны-ше-ва и до-че-ри его Вар-ва-ры.
Полные жития священномученика Николая Чернышева и дочери его, мученицы Варвары
Ни-ко-лай Чер-ны-шев ро-дил-ся в 1853 го-ду, в се-мье свя-щен-ни-ка Бла-го-ве-щен-ско-го со-бо-ра Вот-кин-ско-го за-во-да (имен-но так на-зы-вал-ся по-сё-лок, ко-то-рый те-перь на-зы-ва-ет-ся го-ро-дом Вот-кин-ском в Уд-мур-тии). Его отец, Ан-дрей Ива-но-вич Чер-ны-шев, был од-ним са-мых про-све-щен-ных лю-дей за-вод-ско-го по-сёл-ка, из-вест-ный за его пре-де-ла-ми не толь-ко сво-и-ми про-по-ве-дя-ми, но и ис-сле-до-ва-ни-я-ми в об-ла-сти кра-е-ве-де-ния. За-ни-ма-ясь кра-е-ве-де-ни-ем он опуб-ли-ко-вал из-вест-ную свою ста-тью «Храм и при-ход Кам-ско-Вот-кин-ско-го Бла-го-ве-щен-ско-го со-бо-ра».
Ни-ко-лай Чер-ны-шев по при-ме-ру сво-е-го от-ца, стал свя-щен-ни-ком, за-кон-чив в 1875 го-ду Вят-скую Ду-хов-ную се-ми-на-рию. С пер-вых дней сво-ей са-мо-сто-я-тель-ной жиз-ни о. Ни-ко-лай за-ни-ма-ет-ся пе-да-го-ги-че-ской де-я-тель-но-стью. За усерд-ные тру-ды по обу-че-нию в на-род-ных шко-лах в те-че-нии 25 лет он был на-граж-ден ор-де-ном Свя-той Ан-ны 3 сте-пе-ни. В го-ды Рус-ско-япон-ской вой-ны о. Ни-ко-лай при-ни-ма-ет ак-тив-ное уча-стие в ра-бо-те мест-но-го ко-ми-те-та Об-ще-ства Крас-но-го Кре-ста, за что был на-граж-дён се-реб-ря-ной ме-да-лью.
Отец Ни-ко-лай бу-дучи ис-тин-ным хри-сти-а-ни-ном не мог рав-но-душ-но от-но-сит-ся к бе-дам на-род-ным и при-ни-мал са-мое ак-тив-ное уча-стие в по-мо-щи страж-ду-щих. Од-ной из бед по-стиг-ших на-род в XIX сто-ле-тии бы-ло пьян-ство. Для борь-бы с ним и про-све-ще-ния про-сто-го на-ро-да он, по бла-го-сло-ве-ния свя-то-го Иоан-на Крон-штад-ско-го, учре-дил Вот-кин-ское об-ще-ство трез-во-сти и стал его пред-се-да-те-лем.
По-доб-но сво-е-му от-цу он был об-ра-зо-ван-ней-шим че-ло-ве-ком, из-вест-ным не толь-ко сво-и-ми за-ме-ча-тель-ны-ми про-по-ве-дя-ми и бе-се-да-ми, но и как боль-шой це-ни-тель ис-кус-ства. На про-тя-же-нии мно-гих лет он был по-чет-ным чле-ном Вот-кин-ско-го об-ще-ства лю-би-те-лей му-зы-каль-но-го и дра-ма-ти-че-ско-го ис-кус-ства им. П.И. Чай-ков-ско-го.
Всю свою жизнь о. Ни-ко-лай по-свя-тил про-све-ще-нию сво-е-го на-ро-да, неся ему сло-во Бо-жие, за что снис-кал сре-ди вот-кин-ских жи-те-лей за-слу-жен-ное ува-же-ние и лю-бовь. По-сле каж-дой служ-бы в Бла-го-ве-щен-ском со-бо-ре его про-во-жа-ли до до-му огром-ные тол-пы на-ро-да, до са-мых во-рот во-про-шая его и про-ся на про-ща-ние бла-го-сло-ве-ние.
В се-мье о. Ни-ко-лая бы-ло чет-ве-ро де-тей. Он до-ста-точ-но ра-но ов-до-вел и в по-след-нее вре-мя про-жи-вал со сво-ей млад-шей до-че-рью Вар-ва-рой, (1888 го-да рож-де-ния), ко-то-рая, по-сле окон-ча-ния выс-ших жен-ских кур-сах в Ка-за-ни, ра-бо-та-ла в Вот-кин-ске учи-те-лем.
На-сту-пи-ли гроз-ные дни ре-во-лю-ци-он-но-го пе-ре-во-ро-та в 1917 го-ду. Власть в по-сёл-ке бы-ла за-хва-че-на боль-ше-ви-ка-ми. Их ко-ми-те-ты, по вос-по-ми-на-ни-ям тех-ни-ка С.Н. Лот-ко-ва, со-сто-я-ли в ос-нов-ном из приш-лых лю-дей, за-няв-ших на за-во-де ме-ста ушед-ших на фронт муж-чин да «боль-ше-вист-ских при-хвост-ней вро-де тех-ни-ка Гилё-ва, двух бра-тьев и сест-ры Ка-зе-но-вых, мат-ро-са Берд-ни-ко-ва». Во гла-ве их стал без-гра-мот-ный уго-лов-ник Филипп Ба-клу-шин, ко-гда-то за убий-ство со-слан-ный на Са-ха-лин, но ре-во-лю-ци-ей осво-бож-дён-ный с бес-сроч-ной ка-тор-ги. «Гроз-ный и мсти-тель-ный, он воз-гла-вил мест-ный Со-вет ра-бо-чих, кре-стьян-ских и сол-дат-ских де-пу-та-тов и стал да-вить и тер-ро-ри-зи-ро-вать всё на-се-ле-ние». На-ча-лись вся-че-ские при-тес-не-ния, рас-стре-лы без су-да и след-ствия, на-си-лия и гра-бе-жи. Тер-пе-ние за-вод-чан бы-ло на пре-де-ле. Не луч-ше де-ла об-сто-я-ли и в окрест-ных се-ле-ни-ях. Вот как их опи-сы-вал кре-стья-нин А. По[вы]шев став-ший пар-ти-за-ном 12 ро-ты Вот-кин-ско-го пол-ка: «Вер-нув-ши-е-ся сол-да-ты, те, что по-пло-ше, кто рань-ше был за-ме-чен в во-ров-стве и мо-шен-ни-че-стве, ну сло-вом лен-тяи, ко-то-рые рань-ше лю-би-ли по-пить на чу-жой счёт, ста-ли аги-ти-ро-вать, что нуж-но отобрать зем-лю у бо-лее со-сто-я-тель-ных му-жич-ков и без то-го недо-ста-точ-ную для хо-зяй-ства, вви-ду че-го у нас ста-ла до-ро-го-виз-на и хо-ро-шие му-жич-ки ста-ли се-ять толь-ко «про се-бя». И вот в на-шей во-ло-сти на-стро-е-ние ста-ло из-ме-нять-ся, по-то-му что ста-ли у вла-сти празд-но ша-та-ю-щи-е-ся лен-тяи…».
Не же-лая та-кой вла-сти, её вско-ре сбро-сил за-вод-ской на-род и кре-стьяне окрест-ных се-ле-ний, под-няв из-вест-ное Ижев-ско-Вот-кин-ское вос-ста-ние. Боль-ше-ви-ки стя-ну-ли огром-ные си-лы в рай-он вос-ста-ния, чтобы по-да-вить его, и через 100 дней в по-сё-лок во-шли крас-ные. В ночь на 12 но-яб-ря 1918 го-да все, кто смог эва-ку-и-ро-вать-ся и по-след-ние ча-сти Вот-кин-ской На-род-ной ар-мии пе-ре-шли на дру-гой бе-рег Ка-мы по со-здан-но-му ими же мо-сту. Мост был взо-рван, не успев-шие и не су-мев-шие эва-ку-и-ро-вать-ся оста-лись на-едине с «си-ла-ми боль-ше-вист-ских банд, со-сто-я-щих из мадь-яр, ки-тай-цев и ла-ты-шей». По-ли-лись ре-ки кро-ви. По ин-фор-ма-ции гор-но-го ин-же-не-ра В.Н. Гра-мат-чи-ко-ва, на-силь-но вы-ве-зен-но-го боль-ше-ви-ка-ми из Пер-ми в Вот-кинск и став-ше-го сви-де-те-лем тех со-бы-тий, имен-но в этот пе-ри-од с но-яб-ря 1918 го-да по ап-рель 1919 год бы-ло про-из-ве-де-но боль-ше все-го рас-стре-лов. Со-глас-но цир-ку-ля-рам фин-от-де-лов НКВД и Вят-ско-го гу-бис-пол-ко-ма на-се-ле-ние Вот-кин-ска в 1916 го-ду со-став-ля-ло 28.349 че-ло-век, а в 1919 го-ду толь-ко 12.127 че-ло-век. Без учё-та есте-ствен-но-го при-ро-ста на-се-ле-ние умень-ши-лось в 2,3 ра-за. Мас-со-вые рас-стре-лы унес-ли по раз-ным под-счё-там от 5 до 7 ты-сяч ни в чём не по-вин-ных лю-дей. Бе-да не обо-шла и кре-стьян-ский дом. По сло-вам кре-стья-ни-на По[вы]ше-ва «Мно-го пе-ре-ре-за-ли на-ших се-мей. Мно-го ото-бра-ли у них ло-ша-дей и ко-ров, хле-ба и одеж-ды, так как всё это бы-ло остав-ле-но на про-из-вол судь-бы. Да бу-дут про-кля-ты эти вар-ва-ры, ху-ли-те-ли ве-ры и раз-ру-ши-те-ли всех за-ко-нов Бо-же-ских и че-ло-ве-че-ских!»
О страш-ных со-бы-ти-ях тех дней сви-де-тель-ству-ют и са-ми па-ла-чи. Да-же пред-се-да-тель вот-кин-ско-го ЧК Лин-де-ман на во-прос пред-се-да-те-ля ревво-ен-со-ве-та Зо-ри-на, не ску-ча-ет ли он в Вот-кин-ске, те-ле-гра-фи-ро-вал: «Ра-бо-ты по-ря-доч-но, но при-знать-ся, что-то охла-дел. Ужас-но из-нерв-ни-чал-ся от-ча-сти и озве-рел, по-след-нее да-же сам за-ме-чаю». А его ра-бо-той и бы-ли вы-яв-ле-ние вра-гов и их по-сле-ду-ю-щее уни-что-же-ние.
Вра-гом но-мер один бы-ло пра-во-слав-ное ду-хо-вен-ство. В мае 1918 го-да на Пле-ну-ме ЦК РКП(б) бы-ло при-ня-то ре-ше-ние о на-ча-ле ан-ти-цер-ков-но-го тер-ро-ра. А уже в но-яб-ре 1918 го-да пред-се-да-тель ЧК Во-сточ-но-го фрон-та Ла-цис от-да-ёт на Вят-ку и Пермь при-каз: «Во всей при-фрон-то-вой по-ло-се на-блю-да-ет-ся са-мая ши-ро-кая и необуз-дан-ная аги-та-ция ду-хо-вен-ства про-тив Со-вет-ской вла-сти. …Вви-ду яв-ной контр-ре-во-лю-ци-он-ной ра-бо-ты ду-хо-вен-ства, пред-пи-сы-ваю всем при-фрон-то-вым Чрез-выч-ко-мам об-ра-тить осо-бое вни-ма-ние на ду-хо-вен-ство, уста-но-вить тща-тель-ный над-зор за ни-ми, под-вер-гать рас-стре-лу каж-до-го из них, не смот-ря на его сан, кто дерзнёт вы-сту-пить сло-вом или де-лом про-тив Со-вет-ской вла-сти». При-каз был при-нят, что на-зы-ва-ет-ся «с лё-ту». В на-ча-ле де-каб-ря 1918 го-да Лин-де-ман сов-мест-но Зо-ри-ным го-то-вят зло-ве-щее ме-ро-при-я-тие, ко-то-рое име-ну-ют «про-грам-ма №490». 13 де-каб-ря (н.с.) Зо-рин и его по-мощ-ни-ки при-бы-ва-ют в Вот-кинск. Зо-рин вско-ре те-ле-гра-фи-ру-ет в Ревво-ен-со-вет: «По-не-дель-ник я Сем-ков Ша-пош-ни-ков ез-ди-ли Вот-кинск устро-и-ли там три ми-тин-га меж-ду про-чим один в со-бо-ре про-шли до-воль-но хо-ро-шо в церк-ви бы-ли оп-по-нен-ты ко-то-рых успеш-но раз-би-ли точ-ка». Оп-по-нен-том и был отец Ни-ко-лай Чер-ны-шев, ко-то-ро-го боль-ше-ви-ки «успеш-но раз-би-ли». Но не в дис-кус-сии как оп-по-нен-та, а по-про-сту аре-сто-ва-ли и бро-си-ли в тюрь-му. На-род в по-сле-ду-ю-щем вспо-ми-нал, что ко-гда ста-ли аре-сто-вы-вать от-ца Ни-ко-лая, его дочь Вар-ва-ра бро-си-лась к от-цу и креп-ко об-хва-ти-ла его, что её ни-кто не смог ото-рвать, ни крас-но-ар-мей-цы, ни сам свя-щен-ник. Так их вме-сте и уве-ли. В тюрь-ме они про-си-де-ли до 2 ян-ва-ря 1919 го-да.
В этот тра-ги-че-ский день их вы-ве-ли из тюрь-мы и рас-стре-ля-ли на бе-ре-гу пру-да (на-про-тив ны-неш-не-го му-зея П.И. Чай-ков-ско-го). Крас-но-ар-ме-ец, по-про-сив-ший-ся по-греть-ся в один из со-сед-них до-мов рас-ска-зы-вал: «Рас-стре-ли-ва-ли длин-но-гри-во-го, но ни-как не мог-ли, сде-ла-ли несколь-ко вы-стре-лов, а он всё до по-след-не-го что-то шеп-тал, пе-ре-би-рая гу-ба-ми». Несо-мнен-но, это бы-ли по-след-ние его при-жиз-нен-ные свя-тые мо-лит-вы. На тре-бо-ва-ние снять крест о. Ни-ко-лай от-ве-тил: «Вот умру то-гда и сни-ми-те». Вме-сте с ним бы-ла рас-стре-ля-на и Вар-ва-ра, всё так же об-хва-тив-шая сво-е-го от-ца и раз-де-лив-шая с ним участь му-че-ни-ка за Хри-ста.
По-сле осво-бож-де-ния Кол-ча-ком Вот-кин-ска, в ап-ре-ле 1919 го-да, вот-кин-цы отыс-ка-ли те-ло сво-е-го лю-би-мо-го ба-тюш-ки и его до-че-ри и устро-и-ли в Бла-го-ве-щен-ском со-бо-ре все-на-род-ное про-ща-ние. Это со-бы-тие не из-гла-ди-лось из па-мя-ти на-ших лю-дей, они из по-ко-ле-ния в по-ко-ле-ние пе-ре-да-ва-ли его. Вот толь-ко бы-ло неиз-вест-но ме-сто их за-хо-ро-не-ния. Лю-ди его, по всей ви-ди-мо-сти, та-и-ли. И лишь в 90-е го-ды про-шло-го сто-ле-тия од-на бла-го-че-сти-вая жи-тель-ни-ца Вот-кин-ска от-кры-ла его. Они по-хо-ро-не-ны у стен Пре-об-ра-жен-ской церк-ви.
Свя-щен-но-му-че-ник Ни-ко-лай Чер-ны-шев и му-че-ни-ца Вар-ва-ра вклю-че-ны в ме-ся-це-слов Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви ре-ше-ни-ем Свя-щен-но-го Си-но-да 7 мар-та 2018 го-да (жур-нал №6), с опре-де-ле-ни-ем празд-но-ва-ния дня па-мя-ти 2 ян-ва-ря.
Отец Николай, расскажите, пожалуйста, об Иконописной школе в Кленниках. Кто является ее учащимися? Каковы условия поступления? Какие дисциплины преподаются?
Отец Николай: История Приходской Иконописной школы Храма Святителя Николая в Кленниках началась еще при служении в нашем храме святого праведного Алексия Мечева и его сына священномученика Сергия в начале XX века. Школа была основана прихожанкой Храма, одной из ближайших духовных чад Отца Алексия – Марией Николаевной Соколовой, в тайном монашеском постриге носившей имя Иулиания. Она была человеком, возрождавшим традиции древнерусского иконописания, одной из немногих, кто тогда всерьез и по-настоящему занимался этим удивительным делом. Мария Николаевна воспитывала учеников своей школы, не только объясняя смысл и назначение иконы, отличие от картины, особенности иконного языка, но и практически обучая этому святому ремеслу. В 1920-е и последующие годы, в эпоху разрушения традиций, Мария Николаевна занималась сохранением традиционной культуры, созиданием и творчеством на основе опыта Церкви – тем из-за чего Церковь гнали, из-за чего она была ненавистна. Этим тогда мало кто занимался, и Мария Николаевна редко встречала понимание не только среди художников, искусствоведов, историков, но даже и в церковной среде, потому как древняя икона считалась чем-то отжившим свой век. Отец Алексий и Отец Сергий научили Марию Николаевну святоотеческому отношению к Образу.
Среди ее ближайших учениц была Ирина Васильевна Ватагина, вместе они работали в Троице-Сергиевой Лавре. Мария Николаевна передавала ей тонкости иконописного мастерства, у нее же Ирина Васильевна училась педагогическим приемам для своих будущих учеников. Ирина Васильевна долгие годы была сотрудницей Музея имени Андрея Рублева и духовным чадом протоиерея Всеволода Шпиллера, который в 1970-е годы начинал реставрацию московского Николо-Кузнецкого Храма. Ему был близок иконописный и духовный опыт Марии Николаевны, он с благодарностью относился к участию в иконописных работах в Николо-Кузнецком Храме Ирины Васильевны Ватагиной. В то время там служил Отец Александр Куликов, ближайший сослужитель Отца Всеволоду, который после его кончины взял под свое духовное руководство Ирину Васильевну.
Когда в 1990 году открылся Храм Святителя Николая в Кленниках, Отец Александр Куликов стал его первым настоятелем и сразу же, в 1991 году, им было принято решение о восстановлении в Храме иконописной школы. На прошении Святейшему Патриарху Алексию II об открытии Школы было так и указано: «…для восстановления иконописных и духовных традиций творчества монахини Иулиании». Вместе с Ириной Васильевной в Храм Святителя Николая в Кленниках пришло много художников-иконописцев, реставраторов, мастеров церковных ремесел, большинство из которых воспитывались в Николо-Кузнецком Храме при Отце Всеволоде. Появлялись и новые поколения художников – мастеров церковных искусств.
В наши дни, наряду с основным взрослым отделением Приходской Иконописной школы, работает ее Детское отделение. Отец Александр придавал очень большое значение тому, чтобы с малых лет дети, приходящие вместе со своими родителями в Храм, приучались бы к видению иконы и ее практическому постижению. Важно начинать освоение иконного дела как можно раньше, буквально со школьных лет, как это и было в средние века в древней Руси и Византии. Как известно, обучение начиналось именно в детские годы, когда ребенок вживался в этот удивительный мир, в то время, когда происходит развитие его личности. Основной упор в нашей Школе делается на практическое освоение иконы, на «копирование» детьми тех же фрагментов икон, фресок и произведений декоративно-прикладного искусства, которые служат образцами и для взрослых учеников-иконописцев. Конечно, требовать от маленьких детей точной «научной» копии нельзя – у ребенка свой мир, свой взгляд, свое видение иконы, однако определенные требования к обучению существуют. Совместно с иконописанием изучаются и основы технологии изготовления икон. Ученики должны знать, как готовится доска, как она грунтуется, как приготовить краски, в какой последовательности они наносятся, и как икона покрывается защитным слоем. Здесь и основы материаловедения, и последовательность совершения самого иконописного процесса. Кроме этого, сейчас у нас преподается академический рисунок, так как иногда мы видим людей способных и талантливых, но у которых совершенно нет школы. Преподается история русского искусства и христианского искусства в целом, а с недавних пор и История Церкви. Поскольку это приходская школа, то такие дисциплины, как Новый завет и Литургика, постигаются во время участия учеников в богослужении.
В нашей школе учатся дети, подростки и студенты. Практически с начала функционирования Православного Свято-Тихоновского Богословского Института (ныне Университета), его ректор, протоиерей Владимир Воробьев обратился к протоиерею Александру Куликову с просьбой приютить иконописный факультет в стенах Приходской Иконописной школы. Начинался Факультет Церковных Художеств ПСТГУ именно здесь.
Учениками Школы являются прихожане нашего Храма, но по мере сил и возможностей мы принимаем людей и из других храмов, иногда они приезжают издалека, а некоторые из них приезжают к нам за консультацией. Как правило, прием в Школу осуществляется по рекомендации духовника.
Дети поступают в Школу без каких-либо испытаний, отсев происходит позже в процессе обучения. Предварительно мы проводим собеседование с родителями и ребенком и просим принести нам какие-нибудь работы, чтобы увидеть уровень подготовки ребенка и понять, с чего нам начинать обучение, о чем с ним говорить, какие давать ему задания. Примерно также происходит и со взрослыми – в первую очередь нас интересует не документ о полученном им образовании, а то, что умеет человек, однако требования при приеме взрослых серьезнее.
В чем особенность обучения иконописи детей и подростков? Как ребенок воспринимает икону?
Елена Чернышева: Детская Иконописная школа начала работать с 1991 года, и это детское отделение фактически создавала Лариса Алексеевна Федянина. Она – педагог, художник, иконописец, прихожанка нашего Храма. Именно она разработала методику и программы преподавания, по которым мы работаем до сих пор. Иконописью дети начинают заниматься с 7-8 лет, когда им становится понятна задача копирования. Поскольку это учебное задание, в качестве образцов дети получают фрагменты икон. Начинают они с простых орнаментов, изображений животных и растений. При этом ребенок знает, с какой иконы взято изображение, об этом ему рассказываем мы, либо он сам должен это выяснить. Степень сложности заданий зависит от уровня способностей ребенка, поэтому занятия индивидуальные. Дети занимаются все вместе в одном классе, но у каждого свое отдельное задание. Те, кто младше изучают изобразительное искусство и разные виды декоративно-прикладного творчества. Сейчас появились совсем маленькие ученики, от 4 лет, им мы преподаем развивающее рисование, детки учатся владеть инструментами, краской и цветом. Ученики с большим интересом относятся к занятиям в Иконописной школе, как ни придешь, все трудятся очень кропотливо, внимательно, над каждой деталью, и помещения Школы всегда заполнены. Также в нашей Школе преподаются Основы иконоведения – это синтетический предмет, который включает Закон Божий, Литургику, Историю искусства. Ученики Школы регулярно выезжают на экскурсии, в том числе в Музей имени Андрея Рублева. Дети должны своими глазами видеть те сокровища древнерусской культуры, которые есть в нашей стране!
Иногда родители приводят детей с желанием сразу сделать своего ребенка иконописцем. Однако со временем дети понимают, что прежде чем писать иконы, надо трудиться и многому учиться. Если к 15 годам желание писать иконы, стать профессионалом в этом искусстве сохранится, если родители ребенка и он сам видят возможность работать дальше в этой области, то он переходит в старшую группу, где занимается на подготовительных курсах, чтобы затем поступить в художественный или богословский ВУЗ. Требования при этом очень серьезно повышаются.
Изначально нам важно, чтобы у ребенка возник интерес к иконе, чтобы он учился ее видеть, понимать ее смысл и назначение. Ребенок не механически срисовывает образец – он должен понимать, что кроется за каждой его деталью. В иконописном языке нет места каким-то случайностям, но есть вполне определенные закономерности, о которых ребенок должен знать. Не каждый современный человек, даже имеющий художественное образование, способен без изучения воспринять этот язык. Он непривычный, его изучение начинается с орнаментов, затем идут фигуры и композиции. Ведь обучаясь русскому языку, все мы сначала писали палочки, крючочки, затем буквы, слова, фразы, диктанты. Только потом шли изложения и сочинения, когда человек уже научился всем закономерностям русского языка. Те же закономерности и методические особенности сейчас приходится осваивать, изучая иконописный язык. Но не так быстро, как хотелось бы! Воспитанные на академическом искусстве, мы разучились видеть, понимать и чувствовать язык икон – вот поэтому приходится так долго ему учиться, и лучше это начинать с детства.
Как Вы относитесь к утверждению о том, что «молодежь нынче не та»? Что, на Ваш взгляд, необходимо предпринять, чтобы привить им любовь к искусству, к духовной жизни?
Отец Николай: Думаю, что эти проблемы стояли всегда. Известно высказывание одного древнегреческого философа, который также был недоволен современной ему молодежью. Это идет еще со времен Древней Греции и Египта.
Иконописание изначально не было обязательной для всех дисциплиной, а сейчас есть и другие дисциплины, которые желательно знать всем нам с детства – Священное Писание, историю нашей страны и всего мира в целом. У каждого человека свой талант, у кого музыкальный, у кого литературный, художественный. Здесь, конечно, некий отбор присутствует, и к нам приходят заниматься те, кто чувствует в себе жажду работы с иконой. Не у всех это получается одинаково хорошо, но нам важно именно в эти годы «заразить» этой жаждой и показать красоту иконы, одновременно ее простоту и премудрость, открытость и таинственность, чтобы человек постепенно жаждал постигать ее все больше.
Что надо делать? Самому стараться осваивать икону, любить ее и «заражать» этой любовью настолько, насколько ты сам ее чувствуешь, тех, кому действительно это дорого и важно. Любовь к искусству, духовной жизни должна прививаться, в первую очередь, родителями в семье, а также учителями в школе, работниками музеев и т.д.
Бывает, что сталкиваемся и с равнодушием, и с безразличием, но мы все-таки стараемся показать все, что можем. Даже если дети не станут в дальнейшем художниками-иконописцами, эта память из детства хоть в чем-то, хоть на какую-то каплю будет их менять в их взрослой жизни.
Планируется проведение выставки Вашей Иконописной Школы в Галерее-Трапезной «Хлебный домъ». Это будет выставка исключительно детского отделения, или будут представлены работы учащихся переходного и взрослого отделения тоже? Сколько работ будет представлено?
Отец Николай: На выставке будут представлены работы именно Детского отделения Иконописной школы Храма Святителя Николая в Кленниках. Будет выставлено около 50 работ. Мы отберем наиболее выразительные и подходящие рисунки наших детей за весь период действия Школы. И здесь мы не станем себя ограничивать, так как подобные выставки мы проводим не часто.
Будет ли выставка объединена какой-то определенной темой? Или будут фигурировать разные сюжеты?
Отец Николай: Выставка называется «Икона глазами ребенка». На ней Вы увидите знакомые Вам образы Святых в детском преломлении – то, как ребенок смог эту давно известную всем икону увидеть своими глазами, что в ней понять, почувствовать, чему научиться. Это сюжеты и русских икон, и византийских, и балканских – праздники, орнаменты, фрагменты икон, фресок, мозаик и книжных миниатюр. В общем, все то, что относится к мировой православной изобразительной культуре.
Сейчас Вами, совместно с Фондом имени Андрея Рублева, обсуждается проект организации детской иконописной Школы при Музее имени Андрея Рублева. Поделитесь, пожалуйста, своими ожиданиями от этого проекта.
Отец Николай: Мы ждем, чтобы появилось еще одно место, где икона была бы дорога, где она бы изучалась пристально без каких-то приблизительностей, без какой-либо коммерческой составляющей. Хотим, чтобы здесь появлялись люди по-настоящему талантливые, которые были бы готовы посвятить свой талант постижению и развитию этого, дошедшего до нас из глубин веков, ремесла, но востребованного сегодня и которое будет востребовано в дальнейшем. Важно, чтобы не прерывалась это связь. Мы ждем, что здесь будет осуществляться тот принцип, о котором часто говорит и Святейший Патриарх Кирилл, и представители нашей интеллигенции – это взаимосвязь Церкви и культуры.
На самом деле нет каких-то принципиальных разногласий между Церковью и культурой. Здесь, как мне кажется, появляется возможность объединения усилий духовенства, церковных тружеников, работников Музея имени Андрея Рублева и других специалистов, которые были бы готовы прилагать усилия для того, чтобы передавать свои теоретические знания об иконе и практические навыки иконописания.
Пресс-служба Фонда имени преподобного Андрея Рублева
В книгу «Введение во храм» вошли статьи, посвященные шедеврам церковного искусства и живописи на христианскую тематику - церкви Покрова на Нерли, собору Василия Блаженного, церкви Преображения в Кижах, росписям Ферапонтова монастыря, «Троице» Андрея Рублева, картинам Александра Иванова «Явление Мессии» и «Реквием» Павла Корина, западным храмам и храмам России. Последний раздел книги содержит размышления о том, какие храмы нужны сегодня. Издание является совместным проектом Культурно-просветительского фонда «Преображение» и Свято-Филаретовского православно-христианского института.
Высказать свое мнение о книге и поздравить автора пришли его друзья и коллеги по светской и церковной работе - известные историки искусства, педагоги и священнослужители.
Рассказал, что книга не является только сборником ранее опубликованных статей. Каждую из них пришлось серьезно переработать, чтобы получилось издание, адресованное в первую очередь тем, кто готовится к крещению и воцерковлению, а также тем, кто давно ходит в храм, но не осознаёт духовного и художественного содержания церковной архитектуры, росписей, икон. При создании книги ключевым для автора стал образ введения во храм Пресвятой Богородицы, описанный в апокрифе «Протоевангелие Иакова» (II в.): радость маленькой Марии, будущей Богородицы, которая, забыв обо всех окружающих, устремилась в храм, «прыгая от радости», и всеобщая радость народа, который, видя это, «полюбил ее».
Хотелось, чтобы и современный человек, войдя в храм, духовно возрадовался, чтобы он не только увидел что-то новое для себя, а принял то лучшее, что есть в храме, как свое, как будто узнал его - да, вот так и должно быть… Но показать это сейчас лучше не большой последовательно написанной книгой, а отдельными «вспышками»: храмами, их внутренним убранством, иконами. Ведь все они - об одном - о том, что радует, открывая содержание нашей веры, - сказал автор.
Как отметила , главный научный сотрудник Института теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств, д-р искусствоведения, несмотря на то, что книга «Введение во храм» написана о выдающихся шедеврах, которым посвящены целые тома, она содержит новые факты, развенчивает расхожие мифы. А главное - автор, проанализировав существо церковного искусства, показал одно из основных его качеств - недосказанность, тайну, которая определяет существо образа.
В книге удалось достичь гармонии в соединении церковного и искусствоведческого взгляда на церковное искусство, - подчеркнул , ведущий научный сотрудник Института художественного образования и культурологии Российской академии образования, канд. пед. наук. - Меня поразил ее язык, то, с какой теплотой рассказывалось о судьбах людей, связанных с этими шедеврами.
Проблему расхождения между церковными и светскими специалистами отметил и , главный редактор журнала «Искусство в школе», заведующий лабораторией психологических проблем художественного развития Психологического института РАО, член Союза художников РФ, д-р психол. наук. По его словам, в книге удалось преодолеть разрыв между религиозным и светским в культуре. Он охарактеризовал главы книги как позитивные свидетельства, объединяющие людей и способствующие возрастанию интереса к церковному искусству в педагогической среде.
Заведующая отделом древнерусской живописи Государственного исторического музея, канд. искусствоведения порадовалась тому, что книгу можно будет использовать как путеводитель при проведении экскурсий и лекций по церковному искусству.
Это не просто замечательная книга во всех отношениях - и в научном, и в стиле подачи материала. Изучая ее, человек, который должен говорить с экскурсантами, может использовать ее как пособие. Сейчас школы приводят детей в музеи, и можно представить, как сложно будет школьным учителям показывать им иконы. Думаю, что эта книга здесь очень может помочь, - сказала Людмила Петровна.
По мнению протоиерея Николая Чернышева , иконописца, члена Патриаршей искусствоведческой комиссии, клирика храма свт. Николая в Кленниках, книга обладает особым качеством, одно из ее основных достоинств - теплота, с которой описывается каждый памятник, его форма и содержание, как подтверждается новизна и традиционность церковного искусства.
Ответственный редактор «Журнала Московской Патриархии, назвал книгу личным свидетельством о том, что церковное искусство обращено не только в прошлое, что и сейчас возможна свобода творчества. Как подчеркнул Сергей Валерьевич, «мы способны на большее, чем просто подражание некоей мифологической Руси». И что именно церковное искусство на вопрос «есть ли свобода у христианина» убедительно отвечает «да».
Эта та отправная точка для церковного искусства, которая позволяет войти в храм. Об этом очень деликатно, очень мягко, разворачивая свою мысль в разные контексты, говорит автор книги, - завершил он.
Справка
Александр Михайлович Копировский - кандидат педагогических наук, магистр богословия. Профессор кафедры философии, гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Свято-Филаретовского православно-христианского института. Автор и преподаватель курсов «Церковная архитектура и изобразительное искусство», «Религиозная эстетика», «Христианская эстетика», «Введение в богословие». Более 15 лет проработал в Московских художественных музеях. Член Российской Ассоциации искусствоведов. Автор более 200 публикаций по научно-богословской и церковно-художественной тематике.
Своими воспоминаниями о писателе с порталом Патриархия.ru поделился протоиерей Николай Чернышёв, клирик храма в честь святителя Николая в Кленниках, на протяжении нескольких последних лет бывший духовником семьи Солженицыных.
— Александра Исаевича Солженицына провожали в последний путь в соответствии с православной традицией. Скажите, пожалуйста, каков был путь писателя к вере?
— Я бы хотел отослать к книге Людмилы Сараскиной, посвященной Александру Солженицыну, которая недавно вышла в серии «Жизнь замечательных людей». В этой книге биография писателя описана наиболее полно и трезвенно.
Александр Исаевич рос в православной, глубоко верующей семье и с самого начала осознавал себя православным христианином. Это были годы воинствующего атеизма, поэтому в школе у него были проблемы с одноклассниками и учителями. Естественно, ни в пионерию, ни в комсомол он не вступал. Пионеры срывали с него крестик, но он каждый раз надевал его заново.
В то время в Ростовской области (Ростов-на-Дону), где родился и жил в то время писатель, один за другим закрывались храмы. К моменту его взросления в округе уже не осталось действующих храмов на сотни верст от Ростова. В то время идеи марксизма и ленинизма навязывались, как мы знаем, не просто активно, а агрессивно. В учебных заведениях было необходимо изучать «диамат». Молодой человек, Саша Солженицын увлекся марксизмом, диалектическим материализмом, и это вошло в противоречие с его детским верованием. На неокрепшую душу было взвалено что-то непосильное. В то время многие под этой ношей ломались.
Как рассказывал Александр Исаевич, это был период мучительных сомнений, отвержения детских верований и боли. Он видел, что не было правды в том, что творилось вокруг него. Но теория, гладко выраженная в книгах, прельщала.
По-настоящему возвращение к Богу и переосмысление произошло даже не на фронте, а уже в лагерях, после войны. В эти самые тягостные моменты его жизни вспомнилась та «закваска», которая была дана матерью, в семье. Поэтому нельзя говорить, что его приход к вере был резким и неожиданным. Вера передавалась в его семье из поколения в поколение, и она оказалась сильнее.
Ту перемену, которая произошла с Александром Исаевичем в лагерях, он описал в своем стихотворении 1952 года «Акафист». В искренней, поэтической форме он рассказывает о той ломке, о том, что происходило в его душе в период этой перемены:
Да когда ж я так допуста, дочиста
Всё развеял из зёрен благих?
Ведь провел же и я отрочество
В светлом пении храмов Твоих!
Рассверкалась премудрость книжная,
Мой надменный пронзая мозг,
Тайны мира явились — постижными,
Жребий жизни — податлив как воск.
Кровь бурлила — и каждый выполоск
Иноцветно бурлил впереди, —
И, без грохота, тихо, рассыпалось
Зданье веры в моей груди.
Но пройдя между быти и небыти,
Упадав и держась на краю,
Я смотрю в благодарственном трепете
На прожитую жизнь мою.
Не рассудком моим, не желанием
Освящён её каждый излом —
Смысла Высшего ровным сиянием,
Объяснившимся мне лишь потом.
И теперь, возвращенной мерою
Надчерпнувши воды живой, —
Бог Вселенной! Я снова верую!
И с отрекшимся был Ты со мной…
— Сам Александр Исаевич говорил о себе, что он «не специалист в церковных вопросах». Какие стороны церковной жизни его интересовали?
— Он, конечно, не был «церковным человеком» в том смысле, что не интересовался канонами церковными, строем богослужения, устройством той или иной внешней стороны церковной жизни. Это была жизнь души. Жизнь как молитва и как исполнение Евангелия. Но о чем он страдал и переживал, если говорить о сторонах жизни Русской Церкви, — так это о том, что Церковь находится в подавленном состоянии. Это для него было открыто, явно, обнажено и болезненно. Начиная богослужениями, все более и более становящихся непонятными и совершающимися отдельно от народа, и заканчивая все меньшим участием Церкви в жизни общества, в окормлении молодежи и людей старшего возраста. Его интересовало, как должна строиться жизнь Церкви в соответствии с Евангелием.
Его волновала проблема единства Церкви. Это то, о чем не может не болеть сердце верующего человека. Александром Исаевичем это было прочувствованно как личная боль. Он видел, что церковные разделения, конечно, сказываются и на обществе. Раскол XVII века он воспринимал как неизжитую проблему. Он относился чрезвычайно уважительно к старообрядцам, видел, как много правды и в них. И переживал, что нет настоящего единства, хотя каноническое общение соблюдено.
Все проблемы любых разделений в церковной жизни переживались Александром Исаевичем чрезвычайно болезненно.
— Сейчас многие вспоминают знаменитое «Великопостное письмо» писателя Патриарху Пимену (1972 г.) и говорят о том, что Солженицын ждал и требовал от Церкви более активного участия в жизни общества. Каковы были его взгляды на этот счет в конце жизни?
— Александр Исаевич сам был из тех людей, кто не мог молчать, его голос постоянно был слышен. И конечно, он был убежден в том, что слова Спасителя «Идите проповедуйте Евангелие всей твари» должны исполняться. Одно из его убеждений, его идея была в том, что Церковь, с одной стороны, безусловно, должна быть отделена от государства, но при этом ни в коем случае не отделена от общества.
Он считал, что это совсем другое, что это — прямо противоположные вещи. Неотделенность от общества должна проявляться все более и более. И здесь обнадеживающие перемены последних лет он не мог не видеть. Он с радостью и благодарностью воспринимал все позитивное, что происходит в России и в Церкви, но был далек от успокоенности, потому что за годы советской власти все общество стало искореженным и больным.
Он понимал, что если больной будет вести больного или хромой хромого, добра не жди. Та активность, к которой он призывал, та неотделенность от общества ни в коем случае не должны выражаться в насильственном, подавляющем строе мыслей и действий, привычных для советского времени.
Церковь, считал он, с одной стороны, призвана вести общество и более активно влиять на общественную жизнь, но это ни в коем случае в наши дни не должно выражаться в тех формах, которые были приняты в идеологической машине, которая ломала и корежила людей. Ситуация изменялась в последние годы. И он не мог не чувствовать новых опасностей.
Однажды его спросили о том, что он думает о той свободе, ради которой он боролся, как он относится к тому, что происходит. Он ответил одной чеканной фразой: «Свободы много, правды мало». Эту опасность подмены он прекрасно чувствовал и поэтому был далек от успокоения.
Когда он вернулся на Родину и стал путешествовать по России, ему открылось все ее бедственное положение. И это касалось не только экономической стороны, но и ее духовного состояния.
Он, конечно, видел принципиальную разницу между тем, что было в 30-е, 50-е года, и сегодняшним положением вещей. Он не был диссидентом, который все время ко всему в конфронтации. Это не так. Есть люди, которые пытаются его таким представить. Но он таким не был. Всегда, несмотря на обнажение им вот этих ужасных ран общества, видна могучая жизнеутверждающая сила в том, что он писал и делал. В нем был позитивный, жизнеутверждающий и светлый настрой христианина.
— А.И. Солженицын был одним из выдающихся мыслителей прошлого века в России. Скажите, не возникало ли в его душе противоречия между разумом и религиозным чувством?
— Противоречие имело место в годы его юности, начиная со старших классов школы, во фронтовые годы. Это было время, когда все храмы были закрыты, и посоветоваться было не с кем, когда церковная жизнь была почти абсолютно уничтожена большевистской машиной репрессий. Тогда противоречие было. В лагерях началось именно возвращение к истокам веры, возрождение чувства ответственности за каждый шаг и каждое решение.
Конечно, Александр Исаевич был неоднозначным человеком. О нем будут спорить и должны спорить. С личностью такого масштаба и такой величины иначе и быть не может. Этот человек не просто повторял за кем-то заученные мысли, но шел к евангельской правде путем собственного поиска.
Святейший Патриарх в слове, которым он почтил Александра Исаевича на отпевании, процитировал евангельскую заповедь из Нагорной проповеди: «Блаженны изгнанные правды ради». Это касается долгих и тягостных страниц жизни Александра Исаевича. Ко всей его жизни — от школьных лет до последних дней относятся также слова Спасителя: «Блаженны алчущие и жаждущие правды яко тии насытятся». Конечно, мы делаем акцент на первой части этой фразы. Но я видел, что он испытывал блаженство и духовное насыщение, возможное в этой земной жизни, и радость в его последние дни приходила к нему за исполнение им своего призвания.
Он говорил: «Если бы я сам выстраивал свою жизнь по собственному плану, то она вся бы состояла из ужасных ошибок. Сейчас мне это видно. Но Господь все время поправлял и перестраивал мою жизнь, иногда незримым, иногда очевидным образом. Сейчас я вижу, что все сложилось так, что лучше и быть не могло». Это слова глубоко верующего человека, благодарного Богу и принимающего с благодарностью все то, что Господь ему посылает.
— Можно ли было назвать Александра Исаевича прихожанином какого-либо храма? Часто ли он бывал в церкви?
— Когда мы познакомились с Александром Исаевичем, он уже болел и почти не выходил из дома. Когда семья Солженицыных вернулась в Россию, Александр Исаевич и Наталья Дмитриевна пришли к нам в храм, познакомились с духовенством и прихожанами. После этого Наталья Дмитриевна стала часто приезжать и просить приехать поисповедовать, пособоровать и причастить ее супруга в их доме в Троице-Лыково.
Такая наша форма общения была связана только с тем, что у Александра Исаевича уже не было сил и возможности самому приезжать на службы. Надо сказать, что я бывал у них регулярно, а не от случая к случаю.
— Какие у Вас как у священника и духовника останутся воспоминания об усопшем?
— Больше всего в нем поражала простота и безыскусственность. В их семье всегда царила удивительная нежность и забота друг о друге. Это тоже является проявлением его христианского отношения к близким, выстраивание дома малой Церкви. Вот это по-настоящему поражало. Безыскусственность, простота, чуткость, бережность, внимательное отношение — все это было свойственно Александру Исаевичу.
В то время, когда мы с ним познакомились, он задавал вопрос самому себе — вопрос, ответ на который раньше был для него очевиден: что надлежит ему делать. Он говорил: мне кажется, я исполнил все, мне кажется, что мое призвание исполнено; я не понимаю, зачем я оставлен. Все то, что считал для себя необходимым сказать и написать, — все сделано, все труды опубликованы. Что дальше? Дети выросли, он дал им настоящее воспитание, в семье присутствует устроенность, какой она должна быть. И в этой ситуации пришлось напомнить ему, что если оставляет Вас в этом мире Господь — значит, в этом есть некий смысл, и Вы, пожалуйста, молитесь об этом, о том, чтобы понять, зачем даровано это время. И потом, когда прошло некоторое время, он сказал: «Да, я понял, это время было дано мне для себя самого — не для работы внешней, но для всматривания в самого себя».
Об этом он говорил в одном из своих интервью: старость дана человеку для того чтобы всмотреться в самого себя, чтобы оценивать, переосмысливать и все более строго относиться к каждому мигу своей жизни.
При этом подобные мысли были не бесплодным самокопанием, они служили основанием для посильного служения даже в последнее время. Будучи уже немощным человеком, он, тем не менее, не позволял себе никакой расслабленности или беспечности. Он строго планировал свое расписание до последнего времени. Вместе с таким строгим графиком работы он старался принимать людей. Многих и многих, совершенно из разных кругов. И старался не оставлять без ответа — в личной беседе или письменно — каждого, кто к нему обращался.
Его многие называли и называют сейчас затворником, говорят о том, что якобы он уединился и ни в чем не участвовал. Это не совсем так. К нему приходило множество людей, многие обращались за помощью.
То, что его отпевали по православному чину, не есть просто дань традиции. Это свидетельство того, что свою земную жизнь завершил человек, по-настоящему служивший Христу и Его Церкви.
Беседовала Мария Моисеева
ЧЕРНЫШЕВ, протоиерей Николай, клирик храма святителя Николая Мирликийского в Кленниках.
Дата рождения – 16.09.1959 г., Москва.
Окончание средней школы – 1976 г.
Крещен в 1978 протоиереем Александром Куликовым в Николо-Кузнецком храме.
Светское образование – высшее: Художественно-графический факультет МГПИ им. Ленина 1978-1983 г.
Служба в ВС СССР – 1983-1984 г.
Учеба иконописи у И.В. Ватагиной, затем у архимандрита Зинона (Теодора).
Работа реставратором в отделе реставрации станковой и темперной живописи ВНИИ Реставрации – 1985-1987 г.
Работа реставратором в МДА – 1987-1988 г.
Участие в росписи Покровского храма МДА – 1987-1988 гг.
Участие в организации иконописной школы при МДА.
Учеба в Московской Духовной Семинарии – 1988-1991 гг.
Рукоположен в сан диакона 26.11.1989 г. Высокопреосвященнейшим Александром архиепископом Дмитровским.
Диаконская практика – в МДА и в храме свт. Николая в Кузнецах.
С 27.03.1991 г. – штатный диакон храма свт. Николая в Кленниках.
Рукоположен в сан священника 04.01.1992 г. Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Алексием II в храме святителя Николая в Кленниках. С 04.01.1992 г. – штатный священник храма свт. Николая в Кленниках.
Государственная награда – медаль «В память 850-летия Москвы».
Церковные награды:
03.01.1995 г. – набедренник
12.04.1999 г. – камилавка
28.04.2002 г. – наперсный крест
12.04.2012 г. – палица.
16.09.2004 г. – орден преп. Андрея Рублева III степени.
Страстная Седмица 2007 г. - возведен в сан протоиерея.
29.09.2009 г. - орден св. блгв. князя Даниила III степени.
22.12.2014 г. награждён медалью Преподобного Сергия Радонежского.
Со времени крещения активно изучает теорию и практику иконописания. Участвует в росписях Николо-Кузнецкого храма в Москве, храма св. вмч. Димитрия Солунского в селе Дмитровское (Моск. Епархия), Покровского храма МДА и других.
1988-1990 гг. – преподавание иконописи в организованной с его участием иконописной школе при МДА.
Со времени основания ПСТБИ (1992 г.) (ныне – ПСТГУ) – доцент кафедры иконописи факультета Церковных Художеств.
Постоянный клирик (диакон, затем второй священник) храма свт. Николая в Кленниках с момента возобновления в нем богослужений (17.12.1990 г.).
Член Патриаршей Искусствоведческой комиссии со времени ее основания. 18.04.2017 г. распоряжением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла назначен заместителем епархиального древлехранителя г. Москвы.
Со времени возвращения храма свт. Николая в Кленниках Церкви совмещает диаконское, а затем священническое служение в нем с работами по восстановлению означенного храма: расписаны Казанский, а затем Никольский алтари, Никольский и часть Казанского придела, написаны Царские врата Никольского иконостаса, храмовые, аналойные иконы и др.
Со времени основания приходской иконописной школы при храме свт. Николая в Кленниках (1991 г.), совместно с И.В.Ватагиной (до ее кончины в 2007 году) по настоящее время преподает в ней иконописание.
Выпускники приходской иконописной школы ныне преподают иконопись на факультете Церковных Художеств ПСТГУ, на иконописных курсах «Со-действие», трудятся в иконописно-реставрационной мастерской «Канон», пишут иконы и настенные росписи для многих храмов РПЦ.
Под руководством архим. Зинона о. Николаем с бригадой написан иконостас бокового придела храма Нововалаамского монастыря.
Совместно с учениками расписана стена трапезной храма Св. первомуч. Стефана в г. Везле (Франция).
Совместно с бригадой выпускников ФЦХ ПСТБИ и приходской иконописной школы расписан купол храма преп. Сергия в с. Плесково (Патриаршее подворье).
Бригадой, организованной о. Николаем из его учеников под руководством архим. Зинона расписан Никольский собор в Вене (Австрия).
Иконы о. Николая и его учеников находятся в различных епархиях РПЦ, а также в Италии, Германии, Швеции, и др. странах.
С середины 2000-х годов регулярно проводит мастер-классы в приходской иконописной школе храма преп. Сергия в Стокгольме (Швеция).
Автор ряда статей по церковной культуре, по теории иконописи, а также о современных деятелях церковной культуры: монахине Иулиании (Соколовой), М.Н.Гребенкове, Л.А.Федяниной, И.В.Ватагиной, А.Г.Жолондзе, архим. Зиноне (Теодоре). Статьи опубликованы в «Московском журнале», журналах «Альфа и Омега», «Памятники Отечества», «Художественная школа», «Художественный совет», «Нескучный сад» и др.
Участвовал в организации конференции «Церковь, музей, культура» (1992 г.).
Выступает на церковно-общественных мероприятиях, посвященных сохранению и возрождению культурного наследия и проблемам церковной культуры в наши дни.
В храме еженедельно проводит евангельские беседы с прихожанами.
Поддерживает связи с духовенством и сотрудниками ПСТГУ; московских храмов: свт. Николая в Кузнецах, храма св. бесср. Косьмы и Дамиана на Маросейке, свт. Николая в Толмачах, Покрова в Филях, других московских приходов, с храмом преп. Сергия в Стокгольме (Швеция), первомуч. Стефана в г.Везле (Франция), свт. Николая в Вене (Австрия), с сотрудниками музеев, реставраторами, искусствоведами, иконописцами.
Женат, имеет трех сыновей.
После кончины протоиерея Александра Куликова с апреля 2009 г. временно исполнял обязанности настоятеля храма.