Викторианская эпоха в истории великобритании. Все, что ты должен знать о викторианской эпохе (ну хоть что-то ты ведь должен знать)

July 14th, 2012

Викторианская эпоха (1837-1901) - период царствования Виктории, королевы Великобритании и Ирландии, императрицы Индии.

Хотя эта эпоха в общем-то четко привязана к конкретной стране (Великобритании), нередко она увязывается и в общем как эпоха стимпанка. И для этого есть основания.

Но сначала немного о самой королеве Виктории.

Виктория (англ. Victoria, имена при крещении Александрина Виктория - англ. Alexandrina Victoria) (24 мая 1819 - 22 января 1901) - королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии с 20 июня 1837, императрица Индии с 1 мая 1876 (провозглашение в Индии - 1 января 1877), последний представитель Ганноверской династии на троне Великобритании.

Виктория пробыла на троне более 63 лет - больше, чем любой другой британский монарх. Викторианская эпоха совпала с промышленной революцией и периодом наибольшего расцвета Британской империи. Многочисленные династические браки её детей и внуков укрепили связи между королевскими династиями Европы и усилили влияние Великобритании на континенте (её называли «Бабушкой Европы»).

1837 год. Портрет Королевы после ее коронации.

А это ее классический (можно даже сказать - канонический облик).

Промышленная революция превратила Британию в страну дымящих заводов, огромных складов и магазинов. Население быстро увеличивалось, разрастались города, а в 1850-х страна покрылась сетью железных дорог. Высокопроизводительная и оставившая далеко позади другие страны, Британия становилась «мастерской мира», что она и продемонстрировала на первой международной промышленной выставке в 1851 г. Страна сохраняла свои передовые позиции до конца столетия. На фоне стремительных преобразований становились все более заметными негативные стороны: антисанитария в жилищах рабочих, детский труд, низкие зарплаты, плохие условия труда и изнуряюще долгий рабочий день.

Всемирная выставка 1851 года. Первая из выставок такого рода.

Сами же англичане в наше время воспринимают эпоху своего зенита неоднозначно. Слишком много там было разного, в том числе и лицемерия..

В этот период люди, принадлежавшие к высшему и среднему классам, придерживались строгих ценностей, среди которых были следующие:

Чувство долга и трудолюбие;

Респектабельность: смесь морали и лицемерия, строгости и приспособления к общественным стандартам (обладание хорошими манерами, владение комфортабельным домом, регулярное посещение церкви и благотворительность), именно она отделяла средний класс от низшего;

Благотворительность и филантропия: занятие, привлекавшие многих состоятельных людей, особенно женщин.

В семье царили патриархальные порядки, поэтому одинокая женщина с ребенком становилась маргиналом из-за широкого распространения представления о женском целомудрии. Сексуальность подавлялась, были чрезвычайно распространены жеманство и ханжество.
Колониализм также был важным феноменом, он вел к распространению патриотизма и испытывал влияние идей о расовом превосходстве и концепции миссии белого человека.

Правила поведения и мораль были очень жёсткими, и их нарушения сильно осуждались. В семьях и учебных заведениях были чрезвычайно распространены тяжкие телесные наказания. Такие явления, как жеманство и излишняя умеренность, подавление считаются важными и очень распространёнными чертами Викторианской эпохи. Так, в английском языке, слово «Victorian» до сих пор является синонимом слов «ханжеский», «лицемерный».

Несмотря на усилия государства по упорядочению экономической жизни, индустриализация общества имела и свои отрицательные последствия. Немыслимая нищета, возможно, и не увеличилась по сравнению с былыми временами, но стала настоящей проблемой для общества, когда масса бедняков перекочевала в городские трущобы. Росла неуверенность людей в завтрашнем дне, т. к. в условиях новой экономической системы подъемы чередовались со спадами, в результате которых рабочие теряли свои места и пополняли ряды нищих. Защитники системы доказывали, что ничего не попишешь, поскольку таковы «железные законы» экономики.

Но подобным взглядам бросили вызов мыслители-социалисты, такие как Роберт Оуэн и Карл Маркс; их взгляды осуждали Чарлз Диккенс, Уильям Моррис и другие выдающиеся писатели и художники.

В викторианскую эпоху родилось и крепло рабочее движение, начиная с программ взаимопомощи и самообразования (кооперативы, школы механиков) и заканчивая массовыми выступлениями, такими как борьба чартистов в 1830-40-х гг. за расширение политических прав. Профсоюзы, стоявшие вне закона до 1820 гг., с ростом социалистических настроений обрели реальную силу.

Хотя викторианцам не удалось справиться с проблемой бедности, социальные и экономические достижения эпохи были значительными.

Массовое производство привело к возникновению новых видов продукции, уровень жизни постепенно повышался. Развитие производства открывало новые профессиональные возможности - например, растущий спрос на машинисток позволил значительному числу грамотных женщин впервые в жизни получить работу. Новый вид транспорта - поезда - ежедневно перевозили служащих из города домой в предместья, а рабочих каждый уик-энд - на экскурсии к побережью, что стало со временем неизменным атрибутом английского уклада жизни.

Английская школа 1897 года. Поздняя викторианская эпоха.

Семейное фото викторианской эпохи.

Еще одна фотография викторианской школы.

А вот как выглядела викторианская эпоха глазами фотообъективов (кстати, фотография появилась именно тогда):

Детские фотографии того времени:

Кстати, учиться тогда шли в школу в возрасте 8-9 лет.

А хотите увидеть, как тогда лечили зубы? Вот так вот:

Механическая бормашина викторианской эпохи. Хотите попробовать?

Правь, Британия морями! Карта мира 1897 года.

Действительно, империя, над которой никогда не заходит солнце.

Это отнюдь не документальное фото. Но так вполне могло случиться в мировой истории. Продвинутый стимпанк, да.

Вот как выглядела повседневная жизнь той эпохи:

Поезд, уходящий с вокзала Паддингтон.

А это празднование 60-й годовщины коронации Виктории. 1897 год.

Фотографии этого события:

Хотел бы я жить в то время? А это зависит от социального статуса:) Тогда социально-классовое разделение было куда более резкое, чем сегодня.

Тем более, что средняя продолжительность жизни в те времена составляла примерно 40 лет.

Так англичане назвали правление королевы Виктории {1837-1901 гг.). В этот период не было крупных войн, стабилизировалась экономика, прежде всего промышленность. Не случайно это время окрестили «железнодорожным веком» и «веком угля и железа». В 1836-1837 гг. в Англии началось строительство железных дорог, н уже через десять лет вся страна была ими покрыта.

Удобные ландо, двухколёсные и четырёхколёсные кебы, а также омнибусы (некое подобие автобусов, запряжённых лошадьми) разъезжали по городским улицам. В сельской местности передвигались в кабриолетах, шарабанах и экипажах, запряжённых пони.

Тогда же появился электрический телеграф. Затем последовала замена парусного флота судами из железе и стели, которые приводились в движение паром. Потребность в металле резко возросла, но уже к середине века Британия производила около половины всего количества чугуна, выплавлявшегося в мире.

Существенно пополняли английскую казну доходы от внешней торговли. Открытие золотых приисков в колониях Австралии и Северной Америки укрепили положение Англии в мировой торговле. В 1870 г. объём внешней торговли Великобритании превышал торговлю Франции, Германии и Италии, вместе взятых, и был в 3-4 раза выше объёма торговли Соединённых Штатов Америки.

В земледельческих работах стали чаще использовать различные машины, и сельское хозяйство двинулось по пути прогрессе. После отмены «хлебных» законов в 1846 г. цены на продовольствие стабилизировались. Богатство, накопленное к середине викторианской эпохи, в значительной мере ослабило социальную напряжённость в стране, поскольку доходы трудящихся существенно выросли. Однако это не означало исчезновения социального неравенства. Один исследователь писал так об Англии конца правления королевы Виктории: «Нигде так не резки контрасты богатства и бедности, как в Англии, и ни одна из европейских столиц не имеет ничего подобного «кварталам бедности» Лондона. Англичане делятся не две расы - на расу краснощёких и расу с землистого цвета лицом».

Если в западной части Лондона, Вест-Энде, располагалось множество великолепных особняков, то в восточной части, за Темзой и на окраинах в трущобах ютилась беднота. Ужасающая теснота, сырость царили в этих жилищах. Многие вообще не имели крыши над головой.

От постоянного недоедания и малопитательной пищи бедняки быстро теряли силы и работоспособность и уже а 30 лет выглядели 60-летними. Лишь в 1878 г. был принят закон об ограничении продолжительности рабочего дня 14 часами. Однако кое-где хозяева заставляли работать своих рабочих по 17-18 часов в сутки.

Несколько облегчилась участь женщин и детей, занятых в промышленном производстве. Детей моложе 12-14 лет перестели брать на фабрики. Их не принимели в литейные цехе, на «вредное» производство (с использованием свинца, мышьяка, фосфора), требовали свидетельство о состоянии здоровья при поступлении на фабрику. Тем не менее подобные меры правительстве вряд ли могли спасти семьи бедняков от нищеты. Об Англии «викторианской эпохи», о её социальных контрастах, о жизни маленьких оборвенцев в лондонских трущобах много писал Чарлз Диккенс. Национальное богатство Англии в викторианскую эпоху создавалось поистине тяжким трудом.

Совершенно иную картину представляла собой жизнь «сильных мира сего». Лорды, государственные сановники, высшие чины церкви, послы великих держав жили в аристократическом районе западной части города, застроенной великолепными особняками. Одна русская путешественница описывала сцену чаепития в таком доме: «Стол покрыт белоснежной скатертью, уставлен дорогой посудой н серебром. Роскошь посуды н изобилие во всём - характерный признак домашнего хозяйстве англичан среднего и высшего класса. Перед стулом хозяйки дома - поднос с чашками и чайником; над горящими углями кипит огромный сосуд с водой. Всё семейство: старшие дети, отец, мать выходят в полном туалете к чайному столу... Как только семейство уселось, отворяется дверь и служанка в белом переднике и в белом чепчике вносит кушанье».

Англичане в викторианскую эпоху уделяли немело времени спорту и различным физическим упражнениям. Они занимались охотой, скачками, верховой ездой, плаваньем, рыбной ловлей, игрой в мяч, боксом. Вечером посещали театры, балы, различные увеселительные заведения. Впрочем, эти развлечения были по карману лишь самым богатым. Мелкие торговцы и чиновники, высокооплачиваемые рабочие и служащие отдыхали один день в неделю - в воскресенье. Как правило, этот выходной они проводили на природе, в парке, на лужайке. Вот как описывал эти прогулки Диккенс: «Джентльмены в жилетах ошарашивающих расцветок с пропущенными по ним стельными цепочками для часов прогуливаются по траве в ряд, поражая всех своей важностью («павлиньей» - по выражению одного шутника); дамы, обмахиваясь новыми платками величиной с небольшую скатерть, резвятся на лужайке... женихи, не страшась расходов, заказывают для своих возлюбленных бутылки имбирного лимонада, а возлюбленные запивают им несметное количество устриц и креветок; юноши в лихо сдвинутых набекрень высоченных цилиндрах покуривают сигары и притворяются, будто это доставляет им удовольствие; джентльмены в розовых рубашках и голубых жилетах помахивают тросточками, время от времени сбивая ими с ног самих себя и других гуляющих. Здешние туалеты часто вызывают улыбку, но в общем вид у этих людей опрятный, довольный, настроены они благодушно и охотно общаются между собой».

Почти целое столетие страна не вела крупных войн и не подвергалась сколько-нибудь серьёзной национальной опасности. Это позволило англичанам всё своё внимание уделять внутренним делам: изобретать новые и совершенствовать старые машины и механизмы, возводить прекрасные здания, заботиться о воспитании и образовании подрастающего поколения. Поэтому-то они с необыкновенной теплотой вспоминают о викторианской эпохе как «золотом веке» в истории Англии.

Но к концу XIX а. Англия утратила своё промышленное первенство, уступив его США и Германии по выплавке стали и добыче угля. Монопольному положению Англии на мировом рынке также пришёл конец. Началась война с бурами. Викторианская эпоха завершилась.

Годы безжалостны. Проходит каких-то тридцать лет - и юная кокетка в розовых оборках превращается в карикатуру на саму себя (если, конечно, ей не хватит разумности поменять гардероб, манеры и привычки). Примерно то же самое произошло с Англией в XIX веке. Встретив юный век классицизмом, просвещением, строгой моралью и прочими чудесами эпохи Регентства, этой статной девы с гордым профилем, к концу столетия Англия прибыла в образе престарелой ханжи в кружевных турнюрах и стеклярусе.

Хорошо, хорошо, приехала туда старушка на автомобиле в сопровождении аэропланов, владеющая доброй половиной земли на этой планете, но менее смешной от такого великолепия она не стала. Вообще, эпоха викторианства - одно сплошное противоречие. Это время самых смелых открытий и самых осторожных нравов; время, когда человек был максимально свободен и при этом спутан по рукам и ногам густой сетью правил, норм и общественных договоров. Это время самого фальшивого лицемерия и самого смелого движения мысли, время безупречной рациональности и чепухи, возведенной в ранг добродетели... Короче, викторианцы стоят того, чтобы испытывать к ним страстный интерес.

Маленькая женщина в черном

Начать, наверное, все же стоит с королевы, давшей эпохе свое имя. Никогда еще на столь высоком троне не оказывалось такое невеличественное создание (во всяком случае, сумевшее на этом троне удержаться). Александрина Виктория Ганноверская стала правительницей Соединенного королевства Великобритании и Ирландии в 1837 году в возрасте 18 лет. Это была пухленькая девочка ростом чуть выше полутора метров, не самого острого ума и чрезвычайно благовоспитанная. О том, что когда-нибудь ей придется стать королевой, малютка знала с младенчества. Ее отец умер, когда Виктория была еще совсем крошкой, и ближе к трону, чем она, в семействе не было никого. Англичане, уже усвоившие за прошедшие века, что женщина на британском престоле - это почти гарантированное процветание страны, не попытались подыскать ей на замену мальчика подходящих кровей, и это оказалось дальновидным решением.

Когда маленькая Виктория рассуждала о своем грядущем правлении, она сообщала, что «будет хорошей, очень-очень хорошей». Обычно мы, вырастая, не очень торопимся воплощать в жизнь свои детские планы (иначе вокруг не продох­нуть было бы от космонавтов, пожарных и продавцов мороженого), но Виктория оказалась человеком слова. По крайней мере, плохой она точно не стала. Воспитанная в уже упоминавшуюся эпоху Регентства, превыше всего королева ставила мораль и добродетель.

Мораль и добродетель, впрочем, могут быть весьма кровавыми инструментами власти, но тут все зависит от масштаба личности того, кто взялся за ними присматривать. К счастью, Виктория была всего лишь маленькой доб­родушной мещанкой и ухитрилась остаться такой даже тогда, когда ее власти подчинялась половина мира - испытание, которое сломало бы, пожалуй, и самых мощных титанов рода человеческого. Совсем юной она вышла замуж за своего дальнего родственника и демонстративно обожала мужа. Детей Виктория рожала ежегодно, и вскоре королевское семейство насчитывало выводок из девяти принцев и принцесс. Так что спустя какое-то время практически все монархи Европы оказались зятьями, невестками, внуками и внучками Виктории, которая к титулам королевы Великобритании, императрицы Индии и прочая и прочая добавила прозвище «бабушка Европы». (Императрица Александра, супруга нашего Николая II, приходилась внучкой Виктории*.)

«Вообще-то плодовитость Виктории привела к трагичным последствиям для европейской монархии. Она оказалась родоначальницей опаснейшей мутации, приводящей к гемофилии - болезни, при которой очень плохо свертывается кровь и любая царапина может стать фатальной. Болеют ею только мужчины, зато они не могут передать ее своим потомкам, а вот женщины, оставаясь лишь носителями опасного гена, рискуют родить больных сыновей. Царевич Алексей, сын русского императора Николая II, страдал именно этим заболеванием, доставшимся от прабабушки. Вообще, интересно тасуется колода. Не будь Виктория носительницей гена гемофилии, цесаревич был бы здоров, его родители не попали бы под влияние Распутина, умевшего облегчать страдания мальчика, и, возможно, наша история пошла бы совсем иным путем. И этот комментарий читал бы вовсе не ты, а какой-нибудь совсем другой человек» .

После смерти мужа, принца Альберта (он умер от тифа), Виктория всю жизнь носила траур. Правда, это не помешало королеве завести роман, видимо абсолютно платонический, с его бывшим камердинером, шотландцем Джоном Брауном, который долгие годы был ее самым близким другом и доверенным лицом.

Была ли Виктория на самом деле недалеким созданием? Этот вопрос повисает в воздухе. Она управлялась с парламентом, министрами и адмиралами с той легкостью, с которой мудрая мать большого викторианского семейства управлялась с мужской частью семьи, - беспредельно уважая их мнение на словах и не принимая их в расчет, когда доходило до дела. То, что под руководством королевы Англия окончательно превратилась в мирового лидера во всем, что касалось экономики, прогресса, науки, техники и культуры, сомнению в любом случае не подлежит. И любовь королевы к нравоучительным пьесам, нюхательным солям и вышитым салфеточкам не должна слишком нас обманывать.

Виктория управляла страной 63 года и умерла через три недели после наступления XX века, в январе 1901 года.

Каждый на своем месте

Самыми продаваемыми изданиями в викторианской Англии были:

а) Библия и назидательные религиозные брошюры;

б) книги по этикету;

в) книги по домоводству.

И этот подбор очень точно описывает тамошнюю ситуацию. Руководимые королевой-бюргершей британцы преисполнились того, что в советских учебниках любили называть «буржуазной моралью». Блеск, пышность, роскошь считались теперь вещами не совсем приличными, таящими в себе порочность. Королевский двор, бывший столько лет средоточием свободы нравов, умопомрачительных туалетов и сияющих драгоценностей, превратился в обиталище особы в черном платье и вдовьем чепчике. Чувство стиля заставило аристократию также сбавить обороты в этом вопросе, и до сих пор распространено мнение, что никто не одевается так плохо, как высшее английское дворянство. Экономия была возведена в ранг добродетели. Даже в домах лордов отныне, например, никогда не выбрасывали свечные огарки - их надлежало собирать, а потом продавать в свечные лавочки на переливку.

Скромность, трудолюбие и безупречная нравственность предписывались абсолютно всем классам. Впрочем, вполне достаточно было казаться обладателем этих качеств: природу человека тут изменить не пытались. Агата Кристи как-то сравнила викторианцев с паровыми котлами, которые кипят внутри (причем то и дело у кого-то откидывается со страшным свистом клапан). Можно чувствовать все, что тебе угодно, но выдавать свои чувства или совершать неподобающие поступки крайне не рекомендовалось, если, конечно, ты ценил свое место в обществе. А общество было устроено таким образом, что практически каждый обитатель Альбиона даже не пытался прыгнуть на ступеньку выше. Дай бог, чтобы хватило сил удержаться на той, которую занимаешь сейчас.

Несоответствие своему положению каралось у викторианцев нещадно. Если девушку зовут Абигейль, ее не возьмут горничной в приличный дом, так как горничная должна носить простое имя, например Энн или Мэри. Лакей должен быть высокого роста и уметь ловко двигаться. Дворецкий с неразборчивым произношением или слишком прямым взглядом кончит свои дни в канаве. Девушка, которая так сидит, никогда не вый­дет замуж. Не морщи лоб, не расставляй локти, не раскачивайся при ходьбе, иначе все решат, что ты рабочий кирпичного завода или матрос: им как раз полагается ходить именно так. Если будешь запивать еду с набитым ртом, тебя больше не пригласят на обед. Разговаривая с дамой в возрасте, нужно слегка склонить голову. Человек, который так коряво подписывает свои визитки, не может быть принят в хорошем обществе. Жесточайшей регламентации подчинялось все: движения, жесты, тембр голоса, перчатки, темы для разговоров. Любая деталь твоей внешности и манер должна была красноречиво вопить о том, что ты собой представляешь, точнее, пытаешься представлять. Клерк, который выглядит как лавочник, нелеп; гувернантка, наряженная как герцогиня, возмутительна; кавалерийский полковник должен вести себя иначе, чем сельский священник, а шляпа мужчины говорит о нем больше, чем он сам мог бы поведать о себе. Быть Шерлоком Холмсом в викторианской Англии - все равно что быть уткой в пруду, то есть естественно до крайности.

Викторианское чувство голого

Живой человек крайне плохо вписывался в викторианскую систему ценностей, где каждому субъекту полагалось иметь конкретный набор требуемых качеств. Поэтому лицемерие считалось не только допустимым, но и обязательным. Говорить то, что не думаешь, улыбаться, если хочется рыдать, расточать любезности людям, от которых тебя трясет, - это то, что требуется от воспитанного человека. Людям должно быть удобно и комфортно в твоем обществе, а то, что ты чувствуешь сам, - твое личное дело. Убери все подальше, запри на замок, а ключ желательно проглоти. Лишь с самыми близкими людьми иногда можно позволить себе на миллиметр сдвинуть железную маску, скрывающую истинное лицо. Взамен общество с готовностью обещает не пытаться заглянуть внутрь тебя.

Что не терпели викторианцы, так это наготу в любом виде - как душевную, так и физическую. Причем это касалось не только людей, но и вообще любых явлений. Вот что пишет Кристина Хьюджес, автор книги «Повседневная жизнь в эпоху Регентства и в викторианской Англии: «Конечно, то, что викторианцы надевали на ножки мебели панталончики, чтобы не вызывать в воображении неприличной аллюзии на человеческие ноги, - это фраза-анекдот. Но правда состоит в том, что они действительно не выносили ничего открытого, голого и пустого».

Если у тебя есть зубочистка, то для нее должен быть футлярчик. Футлярчик с зубочисткой должен храниться в шкатулке с замочком. Шкатулку надлежит прятать в закрытом на ключ комоде. Чтобы комод не казался слишком голым, нужно покрыть резными завитушками его каждый свободный сантиметр и застелить вышитым покрывальцем, которое, во избежание излишней открытости, следует заставить статуэтками, восковыми цветами и прочей ерундой, которую желательно накрыть стеклянными колпаками. Стены увешивали декоративными тарелками, гравюрами и картинами сверху донизу. В тех местах, где обоям все-таки удавалось нескромно вылезти на свет господень, было видно, что они благопристойно усеяны мелкими букетиками, птичками или гербами. На полах - ковры, на коврах - коврики помельче, мебель закрыта покрывалами и усеяна вышитыми подушечками.

Сегодняшние режиссеры, снимающие фильмы по Диккенсу или Генри Джеймсу, давно махнули рукой на попытки воссоздать настоящие интерьеры викторианской эпохи: в них просто невозможно было бы разглядеть актеров.

Но наготу человека, конечно, надлежало прятать сверхстарательно, особенно женскую. Викторианцы рассматривали женщин как неких кентавров, у которых верхняя половина туловища есть (несомненно, творение Божие), а вот насчет нижней имелись сомнения. Табу распространялось на все, связанное с ногами. Само это слово было под запретом: их полагалось именовать «конечностями», «членами» и даже «постаментом». Большинство слов, обозначавших штаны, было под запретом в хорошем обществе. Дело закончилось тем, что в магазинах их стали вполне официально титуловать «неназываемыми» и «невыразимыми».

Как писал исследователь телесных наказаний Джеймс Бертран, «английский учитель, регулярно стаскивая со своих учеников эту деталь туалета для произведения должного наказания, никогда не произнес бы вслух ни ее название, ни, конечно, название укрываемой ею части тела».

Мужские брюки шили так, чтобы максимально укрыть от взглядов анатомические излишества сильного пола: в ход шли прокладки из плотной ткани по фронтальной части брюк и очень тесное белье.

Что касается постамента дамского, то это вообще была территория исключительно запретная, сами очертания которой надлежало истребить. Надевались огромные обручи под юбки - кринолины, так что на юбку леди легко уходило 10-11 метров материи. Потом появились турнюры - пышные накладки на ягодицы, призванные совсем скрыть наличие этой части женского тела, так что скромные викторианские леди вынуждены были прогуливаться, влача за собой матерчатые попы с бантиками, оттопыренные на полметра назад.

При этом плечи, шея и грудь довольно долго не считались настолько неприличными, чтобы чрезмерно прятать их: бальные декольте той эпохи были вполне смелыми. Лишь к концу правления Виктории мораль добралась и туда, намотав на дам высокие воротники под подбородок и старательно застегнув их на все пуговки.

Леди и джентльмены

Вообще, в мире мало обществ, в которых взаимоотношения полов радовали бы посторонний взгляд разумной гармоничностью. Но сексуальная сегрегация викторианцев во многом не имеет себе равных. Слово «лицемерие», уже звучавшее в этой статье, тут начинает играть новыми яркими красками.

Конечно, у низших классов все обстояло проще, но начиная с горожан средней руки правила игры усложнялись до чрезвычайности. Обоим полам доставалось по полной.

Леди

По закону женщина не рассматривалась отдельно от своего мужа, все ее состояние считалось его собственностью с мгновения заключения брака. Сплошь и рядом женщина также не могла быть наследницей своего мужа, если его имение, скажем, было майоратом*.

* Примечание Phacochoerus"a Фунтика : «Схема наследования, по которой имение может переходить только по мужской линии старшему в роду ».

Женщины среднего класса и выше могли работать лишь гувернантками или компаньонками, любые прочие профессии для них просто не существовали. Женщина также не могла принимать финансовые решения без согласия своего мужа. Развод при этом был крайне редок и обычно приводил к изгнанию из приличного общества жены и нередко мужа.

С рождения девочку учили всегда и во всем слушаться мужчин, подчиняться им и прощать любые выходки: пьянство, любовниц, разорение семьи - что угодно. Идеальная викторианская жена никогда ни словом не попрекала супруга. Ее задачей было угождать мужу, восхвалять его достоинства и всецело полагаться на него в любом вопросе. Дочерям, правда, викторианцы предоставляли немалую свободу при выборе супругов. В отличие, например, от французов или русских дворян, где браки детей решались в основном родителями, юная викторианка должна была делать выбор самостоятельно и с широко открытыми глазами, родители не могли обвенчать ее насильно ни с кем. Они, правда, могли до 24 лет препятствовать ей выйти замуж за нежелательного жениха, но если молодая пара бежала в Шотландию, где было разрешено венчаться без родительского одобрения, то маман и папан ничего не могли поделать. Но обычно юные леди были уже достаточно обучены держать свои желания в узде и слушаться старших. Их учили казаться слабыми, нежными и наивными - считалось, что только такой хрупкий цветок может вызвать у мужчины желание заботиться о нем. Перед выездом на балы и обеды молодых леди кормили на убой, дабы у девицы не возникло желания продемонстрировать при посторонних хороший аппетит: незамужней девушке полагалось клевать еду как птичке, демонстрируя свою неземную воздушность.

Женщине не полагалось быть слишком образованной (во всяком случае, показывать это), иметь свои взгляды и вообще проявлять излишнюю осведомленность в любых вопросах, от религии до политики. При этом образование викторианских девушек было весьма серьезным. Если мальчиков родители спокойно рассылали по школам и интернатам, то дочерям надлежало иметь гувернанток, приходящих учителей и обучаться под серьезным надзором родителей, хотя девичьи пансионы тоже имелись. Девушек, правда, редко обучали латыни и греческому, разве что они сами выражали желание их постичь, но в остальном они обучались тому же, что и мальчики. Еще их особо учили живописи (как минимум, акварелью), музыке и нескольким иностранным языкам. Девушка из хорошей семьи должна была непременно знать французский, желательно - итальянский, а третьим обычно еще шел немецкий язык.

Так что знать викторианка должна была многое, но очень важным умением было всячески эти знания скрывать. Конечно, только от посторонних мужчин - с подругами и родителями ей позволялось быть хоть Спинозой, хоть Ньютоном. Обзаведясь мужем, викторианка нередко производила на свет 10-20 детей. Средства контрацепции и вещества, вызывающие выкидыши, так хорошо известные ее прабабкам, в викторианскую эпоху считались вещами столь чудовищно непристойными, что ей просто не с кем было обсудить возможность их использования*.

* Примечание Phacochoerus"a Фунтика:

«Кстати, развитие гигиены и медицины в Англии той поры оставляло в живых рекордные в то время для человечества 70% новорожденных. Так что Британская империя весь XIX век не знала нужды в бравых солдатах ».

Джентльмены

Получая на шею столь покорное существо, как викторианская жена, джентльмен отдувался по полной. С детства его воспитывали в убеждении, что девочки - это хрупкие и нежные создания, с которыми нужно обращаться бережно, как с ледяными розами. Отец полностью отвечал за содержание жены и детей. Рассчитывать на то, что в трудную минуту жена соизволит оказать ему реальную помощь, он не мог. О нет, сама она никогда не посмеет жаловаться на то, что ей чего-то недостает!

Но викторианское общество бдительно следило за тем, чтобы мужья покорно влекли лямку. Муж, не подавший жене шаль, не подвинувший стул, не отвезший ее на воды, когда она так ужасно кашляла весь сентябрь, муж, заставляющий свою бедную жену выезжать второй год подряд в одном и том же вечернем платье, - такой муж мог поставить крест на своем будущем: выгодное место уплывет от него, нужное знакомство не состоится, в клубе с ним станут общаться с ледяной вежливостью, а собственная мать и сестры будут писать ему возмущенные письма мешками ежедневно.

Викторианка считала своим долгом болеть постоянно: крепкое здоровье было как-то не к лицу истинной леди. И то, что огромное количество этих мучениц, вечно стонавших по кушеткам, дожило до Первой, а то и до Второй мировой войны, пережив своих мужей на полвека, не может не поражать. Помимо супруги мужчина также нес полную ответственность за незамужних дочерей, незамужних сестер и тетушек, вдовых двоюродных бабушек. Пусть викторианец и не имел обширных супружеских прав османских султанов, но гарем у него часто был побольше, чем у них.

Свободная любовь по-викториански

Официально викторианцы полагали, что девочки и девушки лишены сексуальности или, как ее тогда шепотом именовали, плотской похоти. Да и вообще неиспорченная женщина должна подчиняться постыдным постельным ритуалам лишь в рамках общей концепции покорности мужчине. Поэтому лозунг «Леди не шевелятся!» действительно был близок к реальности. Считалось, что женщина идет на это лишь с целью завести дитя и... ну как бы это сказать... усмирить демонов, терзающих грешную плоть ее мужа. К грешной плоти мужа общественность относилась с брезгливой снисходительностью. К его услугам было 40 тысяч проституток в одном Лондоне. В основном это были дочери крестьян, рабочих и торговцев, но встречались среди них и бывшие леди, которые брали за свои услуги 1-2 фунта против обычной таксы в 5 шиллингов. На викторианском жаргоне проституток полагалось именовать иносказательно, не оскорбляя ничей слух упоминанием их ремесла.

Поэтому в текстах той поры они обозначаются как «несчастные», «эти женщины», «дьявольские кошки» и даже «канарейки Сатаны». Списки проституток с адресами регулярно печатались в специальных журналах, которые можно было приобрести даже в некоторых вполне респектабельных клубах. Уличные женщины, которые отдавалась за медяки любому матросу, разумеется, не подходили для приличного джентльмена. Но и посещая гетеру высшего разряда, мужчина старался скрыть этот прискорбный факт даже от близких друзей. Жениться на женщине с подмоченной репутацией, даже не на профессионалке, а просто на оступившейся девушке, было невозможно: безумец, решившийся на такое, сам превращался в парию, перед которым закрывались двери большинства домов. Нельзя было и признавать незаконного ребенка. Порядочный мужчина должен был выплатить на его содержание скромную сумму и отправить куда-нибудь в деревню или захудалый пансион, чтобы никогда с ним более не общаться.

Юмор, сумасбродство и скелеты в шкафах

Вполне естественно, что именно в этом затянутом до натужности и благопристойном до полной бессмыслицы мире возникло мощное противодействие лакированной рутине будней. Страсть викторианцев к ужасам, мистике, юмору и диким выходкам - это тот самый свисток на паровом котле, который так долго не давал искусственному миру взорваться и разлететься на куски.

С жадностью цивилизованных людоедов викторианцы вычитывали подробности убийств, всегда выносимые газетами на первые полосы. Их рассказы ужасов способны вызывать дрожь омерзения даже у поклонников «Резни бензопилой в Техасе». Описав на первых страницах нежную девушку с ясными глазками и бледными щечками, поливающую маргаритки, викторианский автор с наслаждением посвящал остальные двадцать тому, как дымились ее мозги на этих маргаритках, после того как в дом пробрался грабитель с железным молотком.

Смерть - это та леди, которая непростительно равнодушна к любым правилам, и, видимо, этим она и завораживала викторианцев. Впрочем, они делали попытки подстричь и цивилизовать даже ее. Похороны занимали викторианцев не меньше, чем древних египтян. Но египтяне, изготавливая мумию и бережно снаряжая ее в грядущую жизнь скарабеями, ладьями и пирамидами, хотя бы верили в то, что это разумно и предусмотрительно. Викторианские же гробы с богатой резьбой и цветочной росписью, похоронные открытки с виньетками и модные фасоны траурных повязок - это тщетный возглас «Просим соблюдать приличия!», обращенный к фигуре с косой.

Именно из ранних готических романов анг­личан развился жанр детектива, они же обогатили мировую культурную сокровищницу такими вещами, как сюрреалистический юмор и черный юмор.

У викторианцев была еще одна совершенно удивительная мода - на тихих сумасшедших. Рассказы о них печатались толстыми сборниками, а любой обитатель Бедлама, сбежавший от сиделок и прогулявшийся по Пикадилли в «невыразимых» на голове, мог целые месяцы занимать собой гостей на светских обедах Лондона. Эксцентричные особы, не допускавшие, впрочем, серь­езных сексуальных нарушений и некоторых других табу, весьма ценились в качестве приятной приправы к обществу. И держать дома, скажем, тетушку, любящую сплясать матросский танец на крыше сарая, было хоть и хлопотным, но не заслуживающим общественного недовольства делом.

Более того, странные выходки сходили с рук и обычным викторианцам, особенно немолодым леди и джентльменам, если эти выходки, скажем, были результатом пари. Например, рассказ Гилберта Честертона о джентльмене, неделю носившем на голове кочан капусты, а потом съевшем ее (в качестве расплаты за неосторожное восклицание «Если это случится, я клянусь съесть свою шляпу»), - это реальный случай, взятый им из одной девонширской газеты.

Мы точно знаем, когда кончилось викторианство. Нет, не в день смерти маленькой королевы, а тринадцать лет спустя, с первыми радиосообщениями о начале Первой мировой войны. Викторианство - это тот восковой букет под колпаком, который совершенно неуместен в окопах. Зато напоследок викторианцы могли с трепетом полюбоваться тем, с какой легкостью вся эта махина благопристойности разлетается в мелкую дребедень, навеки освобождая из своих пут так долго нежившихся в них пленников.

Чопорные британцы в эпоху правления королевы Виктории кажутся образчиком чинности и благонравия. Сложно представить, но британки тех лет носили панталоны с дыркой в самом интересном месте, а солидные доктора избавляли их от истерии с помощью тщательного массажа… клитора. Протухшая еда и консервы с мышьяком, мертвые дети на фото, королева-обжора, а также другие странные и гадкие факты о Викторианской эпохе.

Врачи той эпохи лечили истерию у женщин с помощью мастурбации

В те времена женская «истерия» (т.е. беспокойство, раздражительность, нервозность и другие похожие признаки) рассматривалась как серьезная проблема. Но врачи обнаружили, что от этих симптомов можно на время избавиться с помощью «пальцевого массажа в интимной зоне», который, если все будет сделано правильно, вызовет «истерический пароксизм».

Женское нижнее белье было открытым в зоне промежности

Викторианские панталоны были как бы разрезаны надвое, половинки для каждой ноги скроены отдельно и соединялись завязками или пуговицами у талии, на спине. Таким образом, шаговой шов (т.е. промежность) был открыт, что могло быть очень удобно в определенных случаях, о которых мы, будучи весьма благовоспитанными, упоминать не станем.

Многие историки полагают, что из-за отсутствия специальных гигиенических средств в то время и того, что женская одежда состояла из множества слоев ткани, большинство женщин во время менструации вообще ничего не делали и позволяли кровяным выделениям свободно вытекать и впитываться в нижние юбки. Другие решения деликатной проблемы заключались в использовании тканевых подгузников, которые крепились ремнем, или шерсти овец, которую приклеивали к вульве салом. Слава богу, у современных женщин есть прокладки и тампоны.

В эту эпоху женщины были очень волосатые… везде

В Викторианскую эпоху еще не существовало таких полезных предметов, как безопасный бритвенный станок. И хотя тогда уже придумали составы для депиляции, они были очень токсичными и применялись только для удаления волос с лица и рук. Так что подмышки, ноги и интимная зона были до ужаса заросшими. Но учитывая, что все они были скрыты под несколькими слоями одежды, это не имело значения.

Темза была настолько полна фекалий, отбросов и мертвых животных, что по ней можно было ходить

К 1860 году ежедневно в воды Темзы сбрасывали около тысячи тонн фекалий, так как другого хранилища для сточных вод попросту не было. И при этом река была основным источником питьевой воды для жителей Лондона. Люди мерли как мухи от дизентерии, холеры и тифа, полагая, что во всем виноват грязный воздух. О, как же они ошибались!

В письменном свидетельстве 1891 года за авторством леди Харбертон указано, что за время короткой прогулки по Лондону подол ее длинного платья собрал в себя: два сигарных окурках, девять сигарет, кусок свиного пирога, четыре зубочистки, две шпильки, ломтик кошачьего корма, половину подошвы ботинка, плитку табака (изжеванную), солому, грязь, клочки бумаги и бог знает что еще.

В 60-е годы XIX века кринолины стали такими широкими, что женщины застревали в дверях

«Эпоха кринолинов» длилась с 1850 по 1870 год. В то время основой женского туалета стала куполообразная присборенная юбка, форму которой придавали многочисленные нижние юбки. Иногда дама в таком наряде действительно не могла протиснуться в дверь. А еще можно было ненароком задеть свечу и опрокинуть ее на себя, а это уже действительно опасно для жизни. Сатирический журнал «Панч» даже советовал мужьям приобрести страховку на жен именно на случай пожара из-за кринолинов. Так что такой модный тренд просуществовал недолго.

До изобретения пастеризации молоко могло быть источником туберкулеза. Нельзя было полагаться на безопасность продуктов, особенно купленных в крупных городах. Недобросовестные торговцы продавали тухлое мясо, смешанное с жиром свежей туши; пекари добавляли в тесто квасцы и мел, чтобы хлеб выглядел белее. В соленые огурцы и другие консервированные продукты добавляли мышьяк, чтобы улучшить вкус и сделать его ярче. Ну, и убить покупателя.

Виктория терпеть не могла острую пищу, но, будучи правительницей Индии, настаивала на ежедневном приготовлении карри - просто на случай, если к ней с визитом прибудут «восточные люди».

В детстве Викторию воспитывали в большой строгости и не позволяли много есть, поэтому когда она стала королевой, то сделала все, чтобы наверстать упущенное. Она ела много и с невероятной скоростью, что было проблемой для ее гостей - ведь по этикету они должны были заканчивать каждое блюдо сразу же, как его закончит есть королева (даже если они успели откусить лишь кусочек). В общем, по сегодняшним стандартам королева Виктория была женщиной довольно тучной.

Некий автор советов по красоте рекомендовал читательницам: «Каждую ночь делайте маску, используя тонкие ломтики сырой говядины, которая, как говорят, защищает кожу от морщин и придает ей свежесть». Конечно, если ваша собака не обглодает вам лицо во сне.

Этого русского мальчика звали Федор Евтихиев, и он страдал . Федора и его отца Адриана представляли публике как «две самые большие диковинки современности». Их лица были покрыты волосами, что делало их похожими на псов породы скайтерьер. Впоследствии Андриан умер от осложнений, вызванных алкоголизмом, но Федор продолжал «радовать людей» еще много лет.

Мальчики в детстве носили платья - до тех пор, пока не наступала пора идти в школу

В зажиточных семьях маленьких детей вне зависимости от пола обычно одевали в белые, изящно украшенные платьица с оборками и кружевами. И чепчики с лентами тоже были одинаковыми как у девочек, так и у мальчиков.

Почти 50% детей умирали, не дожив до пятилетнего возраста

Самый высокий уровень детской смертности был, конечно, в трущобах. Трущобы Семь перекрестков (Seven Dials) в Лондоне и Ангельские луга (Angel Meadow) в Манчестере были настолько жуткими, что их называли адом на земле. В Манчестере на территории всего в одну квадратную милю проживало более 30 000 рабочих, преимущественно ирландских иммигрантов. Дети там были предоставлены сами себе, ели любые отбросы, какие удавалось найти, а некоторые даже питались кошками и крысами.

Богатые люди обычно делали фото, а те, кто не мог позволить себе это дорогое удовольствие, нанимали художника. К примеру, некий добросердечный художник по имени Джон Каллкотт Хорсли часто посещал морги, чтобы нарисовать портреты недавно умерших детей. Такой посмертный образ часто был единственной памятью об ушедших родных.

В Викторианскую эпоху, когда чревоугодие сосуществовало с невероятной бережливостью, ни один кусок съестного не пропадал зря. Например, на ужин варили телячьи головы целиком, а мозги готовили как отдельное блюдо: они напоминали розовые глыбы, плавающие в масляном соусе. Телячьи уши брили, варили, а затем обжаривали в кипящем масле. Эдакий пир в стиле Ганнибала Лектера.

Чарльз Дарвин очень любил блюда из экзотических животных

Дарвин не только изучал редких животных, но и любил ими лакомиться. Он вступил в Кембриджский клуб чревоугодников, члены которого ели необычные блюда из ястребов, белок, личинок и сов. А во время путешествий ученый попробовал на вкус игуану, гигантскую черепаху, броненосца и пуму.

Когда рассуждают о Викторианской эпохе, то, у меня лично, возникает ощущение грусти от того, что эта эпоха никогда не повторится! Ведь это было время высоких нравственных устоев, время высоких норм отношений. Например, в это время качества, которые мне очень импонируют, - пунктуальность, трезвость, усердие, трудолюбие, хозяйственность и экономность - стали образцом для всех жителей страны. Это было время прекрасных дам и благородных джентльменов, время великих открытий и технического прогресса, время промышленного бума, качественных вещей и долговечных отношений.

В этот период на трон взошла молодая королева Виктория. Она была не только мудрой, но и очень красивой женщиной, как отмечали ее современники. К сожалению, нам, в основном, известны ее портреты, где она в трауре и уже немолодая. Пожизненный траур она носила по своему мужу, принцу Альберту, с которым прожила счастливые годы. Их брак подданные называли идеальным, а королевскую семью почитали. Придворные дамы мечтали быть похожими на уважаемую всеми королеву.

В общем, Викторианская эпоха в моём понимании - идеальное время. Но так ли это? Всё ли было так совершенно? Так ли хороша была жизнь людей того времени?

Легко судить обо всем, не зная деталей и подробностей. А ведь именно они и делают жизнь не контурной и иллюзорной, а ясной и правдивой. Об этом нам поведают книги и журнальные статьи, которые посвящены этому периоду.

Наиболее фактографичен путеводитель «Королева Виктория и золотой век Британии» из серии «Путеводители по истории мира». Здесь в краткой, сжатой форме дана биография королевы Виктории, основные направления политики Великобритании в период её правления, раскрыты основные тенденции развития экономики страны, направления индустриализации и превращения государства в «мастерскую мира». Плюс этой небольшой книжки - её богатое оснащение иллюстрациями, делающими изложение материала зримым и понятным.
«В Британии и не столь значительно в большей части Ирландии , — писал английский историк Д. Кэннедайн, - Виктория олицетворяла собой образ матери нации, нравственного идеала, возвышающегося над грубой повседневностью; в международном плане она стала имперским матриархом, который с материнской заботой председательствовал над более великой британской семьёй, раскинувшейся на двух полушариях» . Несмотря на то, что путеводитель написан русскими авторами, читая его, чувствуешь, как английская нация гордилась своим огромным государством, сумевшим сотворить такие чудеса инженерной мысли как лондонское метро, сеть железных дорог, вокзал в Паддингтоне и т. п.

Однако индустриализация имела и оборотную сторону - тяжелые условия труда рабочих на фабриках, бедность и ужасающие условия жизни горожан низших слоёв населения, антисанитария и отравляющий смог в Лондоне, ставший рассадником опасных болезней…

Подробнее об этом можно прочитать в книге Тани Диттрич «Повседневная жизнь викторианской Англии» , которая призвана буквально «разжевать» современному читателю, как же на самом деле жили люди в Англии в это время. Где и как работали? Как одевались и развлекались? Каких моральных и нравственных норм придерживались? Какие технические усовершенствования внедрялись в жизнь? Как развивались производство и транспорт? Книга Тани Диттрич написана легким литературным слогом и читается как художественный роман, хотя, въедливому читателю явно не хватает документальных свидетельств и статистических подтверждений излагаемого материала.
С одной стороны, автор подтверждает всё величие эпохи, когда дремавшее ранее человечество как будто проснулось и озарилось шквалом идей, проектов и открытий, которые кардинально изменили ситуацию не только в Британии, но и во всем мире. Великие изобретения дали толчок развитию производства, промышленность изменила облик городов, города наложили свою тяжелую дань на людей, в них обитающих, а люди, как всегда, приспособились к новым условиям и откликнулись на перемены новыми идеями. Инерция этих изменений настолько сильна, что и сейчас, можно сказать, любая область нашей жизни крепко стоит на корнях, пущенных в Викторианскую эпоху.
Но, с другой стороны, здесь мы видим и неприглядные стороны жизни англичан, а в особенности - лондонцев того времени. Если человек не относился к высшему классу, а был простым горожанином, его жизнь была совсем не сладкой! Изнуряющий труд по 12-14 часов на фабриках и заводах, где не соблюдались никакие правила техники безопасности, отсутствие нормального жилья (целые семьи ютились в одной комнате), полная антисанитария (до тех пор, пока не построили канализацию), постоянный угольный смог, от которого можно было задохнуться, и прочие прелести…
Кстати, в книге Тани Диттрич подробно рассказывается о строительстве канализационной системы в Лондоне в 1860-х годах. А до этого город был самым загаженным городом в мире. Это период называют также «Великим зловонием».

Эту же тему затрагивает статья в журнале «Профиль» (№ 23 за 2015 год), которая называется «С появлением туалетов наступил хаос» . Это интервью с Ли Джексоном, автором книги «Грязный старый Лондон. Викторианская битва с антисанитарией». Англичане викторианской эпохи были одержимы идеей чистоты: они начищали до блеска столовое серебро и неустанно боролись с пылью. Но, в то же время, город был покрыт слоем отвратительной чёрной субстанции, вязким месивом из сажи, пыли, грязи и экскрементов. А Темза вообще была сточной канавой. Но самое интересное, что сточные ватерклозеты только усугубили проблему. Дефицит питьевой воды приводил к тому, что лондонцы пили, в основном, спиртные напитки…

К «недостаткам» английского общества времен правления королевы Виктории относят также неискоренимую суеверность, которая сохранялась вопреки всем научным открытиям и исследованиям. Об этом повествует книга Екатерины Коути и Натальи Харса «Суеверия викторианской Англии» . Авторы книги пересказывают для русской аудитории легенды, приметы, сказки и баллады, популярные в Англии XIX века. Быт англичан показан здесь через призму обычаев и суеверий. Вся жизнь подданного Британской империи с момента рождения и до смерти сопровождалась незыблемыми традициями и обрядами, многие из которых вызывают сегодня смех и недоумение. Свадьбы и семейная жизнь, роды и воспитание детей, смерть и похороны, всё строилось на основе различных примет и предсказаний.
Что вы подумаете, если ваш деловой партнер плюнет себе на руку, прежде чем пожать вашу и подписать контракт? А какая-нибудь родственница на свадьбе будет настаивать, чтобы невеста в белоснежной кружевной фате поцеловала выпачканного сажей трубочиста? Поверьте, то, что сейчас кажется сумасшествием, еще 150 лет назад мало кого бы удивило. Что могли бы означать эти странные действия? Об этом можно прочитать в представленной книге, которая читается так же увлекательно и интересно, как и предыдущая, и кажется её прямым продолжением.

Жизнь любой эпохи всегда лучше изучать по биографиям людей, живших в это время. Для этого предлагаю прочитать три книги, посвященные ученым, писателям и политическим деятелям Великобритании.

Среди учёных того времени выделяются имена Чарльза Дарвина и Томаса Гексли, жизни и научным изысканиям которых посвящена книга Уильяма Ирвина «Обезьяны, ангелы и викторианцы» . Викторианская эпоха - это время, когда делались «революции в кабинете ученого». Книга отличается тем, что изображение главных действующих лиц даётся на фоне широко и точно обрисованной исторической и социальной обстановки. Как настоящие викторианцы, Дарвин и Гексли были последовательны, благородны и мужественны. Несмотря на то, что идеи основателя эволюционной теории и крупнейшего борца за дарвинизм встречали сильнейшее противодействие, как со стороны общества, так и со стороны научных кругов, они сумели преломить общественное мнение и повернуть развитие биологии на путь истины.

Если книга Ирвина показывает нам жизнь учёных на фоне викторианской эпохи, то роман Маргарет Форстер «Записки викторианского джентльмена» рисует нам жизнь писателя того же времени. Книга посвящена Уильяму Майкпису Теккерею, автору знаменитой «Ярмарки тщеславия». Английская писательница выбрала своеобразную форму для своего романа. Она выступает якобы издателем автобиографических записок самого Теккерея. В яркой художественной форме раскрывается история его жизни, творческих поисков, его отношения с современниками. Аромат подлинности придают свободно вводимые в ткань повествования письма, дневники и другие материалы из наследия Теккерея, а также его оригинальные рисунки. За Теккерем закрепилось клеймо «циника», но, по понятиям XIX столетия, он был настоящим джентльменом, денди, искушенным в тонкостях этикета, желанным гостем любого светского салона, превосходным отцом, всеми уважаемым гражданином. Написать роман от имени Теккерея - это была сложная задача и дерзкий замысел. Но, как говорят критики, Маргарет Форстер это удалось.

Если же вас больше интересует жизнь политиков викторианской эпохи, то советую вам прочитать книгу Владимира Григорьевича Трухановского «Бенджамин Дизраэли, или История родной невероятной карьеры». Каким образом в столь фанатично приверженной консервативным традициям стране, как Англия, смог достичь высшей власти безвестный выскочка, инородец, не имевший ни денег, ни связей, ни университетского образования, не окончивший даже средней школы? Выходец из состоятельной, но в начале XIX в. бесправной еврейской среды, он возглавил консервативную партию аристократии - и стал канцлером казначейства. Убеждённый и последовательный защитник имперских интересов Великобритании, на посту премьера он значительно укрепил её позиции на морях и континентах.

Но это всё судьбы мужчин…

В книге Тани Диттрич, с которой мы начинали свой обзор, затрагивается тема положения женщины в викторианском обществе. Полное бесправие и зависимость от мужчин - вот основные пункты этого описания. Даже Чарльз Дарвин, причислял женщин к низшему классу. Перечисляя черты, которые у женщин выражены резче, чем у мужчин, он напоминал, что «по крайней мере, некоторые из этих свойств характеризуют низшие расы, а следовательно - прошлое или низшее состояние цивилизации».

Продолжает эту тему статья Натальи Крючковой «Женщина из среднего класса в викторианскую эпоху» , которая напечатана в журнале «Знание-сила» (№ 8 за 2013 год). Автор пишет, что женщины из средних классов были стеснены намного сильнее своих сестер из рабочих слоев или из кругов дворянства, которые имели значительно большую свободу в выборе занятий, в общении и т. д. Неудивительно, что феминизм как движение за женское равноправие зародился именно среди женщин среднего класса. Деятельность женских организаций способствовала расширению профессиональной и социальной активности женщин к концу XIX века. Женщины были допущены к выборам в местные представительные органы, им была официально предоставлена возможность получать высшее образование и, таким образом, заниматься профессиональной деятельностью, реформы, связанные с брачными отношениями, также во многом обязаны женскому движению.

В общем, прочитав эти книги и статьи, узнаешь много нового о том времени, которое, с первого взгляда, кажется почти идеальным. Понимаешь, что в любом периоде есть свои светлые и тёмные стороны. В современной литературе есть тенденция всё очернять, выискивая неприглядные моменты. Лично меня все недостатки викторианства совсем не пугают, ведь именно в это время люди учились, и довольно успешно, их преодолевать - менялось законодательство, строились санитарные сооружения, изобретались лекарства, разрабатывались медицинские технологии… Именно викторианская эпоха сделала наш мир таким, какой он есть сегодня. Только гораздо скучнее.