Вера и безверие. Вера и неверие. Леонид Донатович Симонович-Никшич

Какого числа отмечают Православный женский день (День Жен-мироносиц)? Вы узнаете об этом, если прочитаете данную статью на портале “Православие и мир”.

В третью неделю (в церковном календаре неделей называется воскресный день) после Пасхи наша Церковь прославляет подвиг : Марии Магдалины, Марии Клеоповой, Саломии, Иоанны, Марфы и Марии, Сусанны и иных.

Это те самые женщины, которые были свидетельницами крестной смерти Спасителя, которые видели, как померкло солнце, земля тряслась, рассыпались камни и многие праведники воскресли из мёртвых, когда распят был и умер на кресте Иисус Христос. Это те самые женщины, в домах которых бывал Божественный Учитель за их любовь к Нему, которые следовали за Ним на Голгофу и не отходили от креста, несмотря на злобу книжников и старейшин иудейских, на зверство воинов. Это те самые женщины, которые, любя Христа чистою, святою любовью, решились затемно идти ко Гробу Господню, благодатью Божией преодолев ужас, заставивший апостолов разбежаться в страхе, спрятаться за затворёнными дверями, забыть о своём ученическом долге.

Слабые, пугливые женщины чудом веры на наших глазах вырастают в жён-благовестниц, давая нам образ мужественного и самоотверженного служения Богу. Именно этим женщинам первым явился Господь, а потом уже Петру и другим ученикам. Раньше всех, раньше любого из мужчин в мире, узнали они о Воскресении. А узнав, сделались первыми и сильными проповедницами, стали служить Ему уже в новом, высшем – апостольском призвании, понесли весть о Воскресении Христовом. Ну разве не достойны ТАКИЕ женщины нашей памяти, восхищения и подражания?

Почему все евангелисты уделяют столько внимания приходу мироносиц к святому Гробу, а двое из них добавляют рассказ о том, как первой увидеть Воскресшего была избрана Мария Магдалина? Ведь Христос не выбирал этих женщин и не звал их следовать за Собой, подобно апостолам и 70 ученикам? Они сами пошли за Ним как за своим Спасителем и Сыном Божиим, несмотря на Его видимую бедность, простоту и явную враждебность к Нему первосвященников.

Представьте, что должны были испытать эти женщины, стоя у Креста Спасителя и видя весь позор, ужас и, наконец, смерть любимого Учителя?! Когда Сын Божий испустил дух, они поспешили домой, чтобы приготовить ароматы и миро, а Мария Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где полагали тело Иисуса во гроб. Они ушли только после наступления полной темноты, чтобы пред рассветом опять прийти ко гробу.

«И вот, ещё ученики – апостолы! – оставались в растерянности, сам Пётр оплакивал горько своё отречение, но женщины уже спешили ко гробу Учителя. А верность – не высшая ли христианская добродетель? Когда слово «христиане» ещё не употреблялось, они так и назывались – «верные». Литургия верных. Один из прославленных отцов-аскетов говорил своим монахам, что и в последние времена будут святые, и слава их превзойдёт славу всех бывших ранее, потому что чудес и знамений тогда не будет, а они останутся верны. Сколько подвигов верности совершили добрые женщины-христианки за века истории Церкви!» – пишет историк Владимир Махнач.

С женщиной в мир пришёл грех. Она первая соблазнилась и соблазнила мужа своего отпасть от воли Божией. Но от Девы был рождён Спаситель. У Него была Мать. На замечание царя-иконоборца Феофила: «От женщин в мир пришло много зла» монахиня Кассия, будущая создательница канона Великой субботы «Волною морскою», весомо ответила: «Через женщину произошло и высшее благо».

Путь мироносиц не был ни загадочен, ни сложен, но вполне прост и понятен каждому из нас. Эти столь разные по жизни женщины прислуживали и помогали во всём любимому Учителю, заботились о Его нуждах, облегчали Его крестный путь, сострадали всем Его испытаниям и мукам. Мы вспоминаем, как Мария, сидящая у ног Спасителя, внимала всем существом своим учению Его о жизни вечной. И другую Марию – Магдалину, помазывающую драгоценным миром ноги Учителя и утирающую их своими длинными, чудными волосами, и то, как плакала она на пути к Голгофе, а потом бежала на рассвете дня воскресения ко гробу замученного Иисуса. И всех их, испуганных исчезновением Христа из гроба, рыдающих в невыразимом отчаянии и поражённых явлением им Распятого на пути, когда они торопились возвестить апостолам о случившемся.

Священномученик Серафим (Чичагов) обращал внимание советских женщин: «Они все тем более дороги нам и близки нашему сердцу, что были такими же простыми людьми, как и мы, со всеми человеческими слабостями и недостатками, но по беспредельной любви ко Христу совершенно возродились, изменились нравственно, достигли праведности и оправдали на себе каждое слово учения Сына Божия. Этим своим перерождением святые жёны-мироносицы неопровержимо доказали всем последователям Христа, что такое же спасительное возрождение не только возможно им, но и обязательно при условии их искренности, и что оно совершается благодатною силою евангельского обличения, вразумления, укрепления, одушевления или побуждения к духовным подвигам, а подвижники приобретают Царствие Божие, которое есть правда, мир и радость о Духе Святом».

Они достигли искренности по любви своей ко Христу и совершённым покаянием избавились и исцелились от страстей. И вечно будут они служить всему христианскому миру примером сильной и живой любви, христианской женской заботы о человеке, образцом покаяния!

Долгие века был у нас православный народный женский праздник, добрый, светлый, связанный с самым главным событием в истории человека, Воскресением Христовым, – неделя святых жён-мироносиц. Подлинный Международный женский день. Очень важно возродить его, потому что календарь – драгоценнейшее достояние нашей культуры. «Через календарь культ воздействует на культуру, определяет нашу жизнь, жизнь нашей страны, – пишет Владимир Махнач. – От порядка богослужения, от богослужебных текстов – к народным обычаям, к воспитанию детей, к нравственному здоровью общества. И нам, несомненно, следует сохранять всё, что осталось от нашего календаря, и постепенно восстанавливать то, что утрачено, украдено, извращено… Государство у нас, конечно, светское, но страна – православная. А государство существует для служения обществу, нации».

А пока давайте поздравлять всех добрых православных женщин с днём святых жён-мироносиц. И праздновать. И радоваться. В этом году неделя 3-я по Пасхе (то есть третье воскресенье) приходится на 7 мая.

ВОСКРЕСЕНЬЕ ЖЕН-МИРОНОСИЦ. Проповедь митрополита Антония Сурожского
2-е Воскресенье по Пасхе
15 мая 1974 г.

Не убеждения и даже не глубокая убежденность могут пересилить страх смерти, позора, а только любовь может сделать человека верным до конца, без предела, без оглядки. Мы сегодня празднуем торжественно, благоговейно память святых Никодима, Иосифа Аримафейского и жен-мироносиц.

Иосиф и Никодим были тайными учениками Христа. Пока Христос проповедовал в толпах народа и являлся предметом ненависти и возрастающей мстительности Своих противников, они робко ходили к Нему ночью, когда никто не мог приметить их прихода. Но, когда вдруг Христос оказался взят, когда Он был схвачен и приведен к смерти, распят и убит, эти два человека, которые в течение Его жизни были робкими, не решающими своей судьбы учениками, вдруг по преданности, по благодарности, по любви к Нему, по изумлению перед Ним оказались крепче Его ближайших учеников. Они забыли страх и открылись перед всеми, когда другие скрывались. Пришел Иосиф Аримафейский просить тела Иисусова, пришел Никодим, который только ночью осмелился Его посетить, и вместе с Иосифом они погребли своего Учителя, от Которого они уже больше никогда не отказались.

И жены-мироносицы, о которых мы знаем так мало: одна из них была спасена Христом от вечной погибели, от демонской одержимости; другие следовали за Ним: мать Иакова и Иоанна и другие, слушая, принимая Его учение, становясь новыми людьми, учась единственной Христовой заповеди о любви, но о такой любви, которой они не знали в прошлой своей, праведной или греховной, жизни. И они тоже не побоялись стоять поодаль – пока умирал Христос на кресте и никого не было от Его учеников, кроме Иоанна. Не побоялись они прийти помазать тело Иисуса, отверженного людьми, преданного Своими, осужденного чужими преступника.

Позже два ученика, когда достигла их весть о воскресении Христовом, стремительно поспешили ко гробу; одним был Иоанн, который стоял у креста, тот, который стал Апостолом и проповедником любви Божественной и которого любил Иисус; и Петр, который трижды отрекся, о котором было сказано женам-мироносицам “возвестить Моим ученикам и Петру”, – потому что другие скрылись от страха, а Петр трижды при всех отрекся от своего Учителя и не мог уже себя почитать учеником: И ему принесите весть о прощении…

И когда эта весть дошла до него – как он устремился к опустевшему гробу, чтобы удостовериться, что воскрес Господь и что все еще возможно, что не поздно покаяться, что не поздно вернуться к Нему, что не поздно снова стать верным Его учеником. И действительно, позже, когда он встретил Христа у моря Тивериадского, не о его измене спрашивал Христос, а только о том, любит ли он Его еще…

Любовь оказалась крепче страха и смерти, крепче угроз, крепче ужаса перед всякой опасностью, и там, где рассудок, убеждение не спасли учеников от страха, любовь преодолела все… Так в течение всей истории мира, и языческого, и христианского, любовь побеждает. Ветхий Завет нам говорит, что любовь, как смерть, крепка: единственно она может сразиться со смертью – и победить.

И поэтому, когда мы будем испытывать свою совесть по отношению ко Христу, по отношению к нашей Церкви, по отношению к самым близким или дальним людям, к родине, – будем ставить себе вопрос не об убеждениях наших, но о любви нашей. И у кого найдется сердце настолько любящее, настолько верное и непоколебимое в любви, как было у робкого Иосифа, у потаенного ученика Никодима, у тихих жен-мироносиц, у предателя Петра, у юного Иоанна – у кого найдется такое сердце, тот устоит против пыток, против страха, против угроз, останется верным и своему Богу, и своей Церкви, и ближним, и дальним, и всем.

А в ком окажутся только крепкие убеждения, но сердце холодное, сердце, не загоревшееся такой любовью, которая может сжечь всякий страх, тот знай, что он еще хрупок, и проси у Бога этого дара слабой, хрупкой, но такой верной, такой непобедимой любви. Аминь.

Вы прочитали статью . Читайте также.

Вся пасхальная неделя посвящается одной жизненно важной теме – т еме веры и неверия. Почему Церковь поднимает тему веры и неверия в важнейшую неделю года – первую после Пасхи? Для того, чтобы мы все задумались о том, чт? есть вера и чт? есть неверие. Это – центральная тема жизни человека. Даже неверующие философы-марксисты признавали, что основной вопрос философии – это вопрос о Боге, о том, что первично: дух или материя? И невозможно иначе оценить этот вопрос, потому что именно он стоит в центре развития всей человеческой цивилизации. От того, как люди отвечают на него, зависит их жизнь, и не только в будущем веке, а еще здесь, на земле: зависит то, какие отношения будут между людьми, какими будут человеческие общества, что вообще будет означать человеческая жизнь, потому что, только решая для себя этот вопрос, человек способен так или иначе выстраивать свои отношения с другими людьми и с окружающим миром.

Апостол Павел говорит нам, чт? есть вера: Вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр. 11, 1). Святитель Московский Филарет, объясняя этот текст апостола Павла в своем Катехизисе, говорит замечательную фразу, которая хорошо известна всем семинаристам: «Вера есть уверенность в невидимом, как бы в видимом. А в желаемом и ожидаемом – как бы в настоящем». Вера есть осознание присутствия Божественной реальности в нашей жизни, не требующее никаких доказательств.

Если есть доказательства – нет веры, а есть знание. Фома ведь не поверил – он просто дотронулся до тела Спасителя, он вложил свои пальцы в Его язвы. Это была не вера, это было знание, почему Господь и говорит: блажен тот, кто не видит, а верит (см. Ин. 20, 29). Вера действительно есть совершен – но особое состояние человека. Она распространяется на все силы человеческой природы. Тот же святитель Филарет замечательно говорит о том, что вера начинается в разуме, хотя принадлежит сердцу. Но она принадлежит не только сердцу, не только области наших чувств и не только нашему разуму – она принадлежит и воле, потому что, как говорит апостол, вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26). А чтобы вера была живой, нужно, чтобы ею была захвачена наша воля, чтобы наши поступки диктовались нашими убеждениями, нашей верой. Итак, и разум, и сердце, и воля человека – все находится в той сфере бытия, в которой присутствует вера, она распространяется на всю человеческую природу – т ак же, как и неверие. Поэтому люди делятся на верующих и неверующих. А все остальные человеческие деления – условны. Нам иногда говорят: существует множество политических партий, множество выборов, множество моделей поведения. Даже термин такой изобрели – «плюралистическое общество», в котором существуют разные модели поведения и разные мировоззрения. Если «почистить» все эти модели поведения, «потереть их посильнее суконной тряпочкой», то останутся только две модели: та, которая определяется верой, и та, которая определяется неверием.

Вера начинается в разуме, в мысли – прав святитель Филарет. И поэтому сфера разума является областью борьбы между верой и неверием. Это интеллектуальная борьба; она требует многих знаний, хорошего образования, потому что нередко именно знание и образование используются для утверждения нерелигиозного образа жизни.

Еще в недавнем прошлом со словом «наука» связывали непременно атеистические убеждения. Просто подразумевалось как само собой разумеющееся, что есть религиозный взгляд на мир – ложный, и научный взгляд – истинный. Никогда не забуду своего первого выступления в правительстве нашей страны. Это был далекий 1990 год, еще существовал Советский Союз. Меня пригласили на заседание правительства – там рассматривался вопрос о некотором послаблении государственной политики в отношении Церкви. Время было новое, перестройка, гласность – вот и решили пригласить представителя Церкви, чтобы спросить его, каким он видит новый закон, регулирующий церковно-государственные отношения. Я хорошо помню зал, в котором сидели в общем-то доброжелательные люди, готовые и слушать, и говорить. Я поделился некоторыми своими мыслями, которые, как мне казалось, были всеми приняты доброжелательно. Но потом я сказал о самом важном – о том, что подлинная свобода веры предполагает возможность для людей получать знания о вере, в том числе и в школе. И тогда один человек, с которым я до сих пор поддерживаю добрые отношения, с искренним удивлением глядя на меня, сказал: «Ну как же возможно, владыка, знания о религии преподавать в школе? Ведь школа должна прививать человеку научную картину мира». И я понял, что должно пройти много времени, чтобы люди поняли, что нет противоречия между религиозной и научной картинами мира, как нет противоречия между математикой и музыкой, как нет противоречия между поэзией и химией, потому что каждая из этих областей деятельности человека описывает и изучает разные стороны бытия. Нельзя, опираясь на научные знания, отрицать Бога, так же, как нельзя, опираясь на религиозные знания, отрицать достижения науки.

Но ведь бывают и другие примеры в нашей церковной среде, когда мы так привыкаем к своему церковному положению, что перестаем мыслить и думать о Боге, у нас никаких вопросов не возникает, да мы порой и не знаем, что в мире-то происходит. Мы не знаем, какими проблемами живут люди, какие вызовы вере существуют в наш век. А не зная про эти вызовы, не пытаемся и отвечать на них. Работа мысли исчезает. Прав был святитель Филарет: вера начинается в разуме, – но ведь начинается, а не заканчивается. Если разум перестает работать, если тема веры перестает быть доминантой нашей внутренней жизни, как тогда удержать веру в сердце? Ведь она и его сможет покинуть. А внешне все остается благополучным: в храм ходим, даже богослужения совершаем, все обряды исполняем, – а веры нет. Она вроде подразумевается, но ее уже нет: нет связи с Господом, она потеряна. По инерции мы молимся и вычитываем правила, а реального присутствия Бога в своей жизни не чувствуем и становимся медью звенящей или кимвалом бряцающим (1 Кор. 13, 1). А что же те люди, которые вообще в Бога не верят? Господь осудил Петра за то, что он, придя в гробовую пещеру, тут же не исповедовал свою веру в Воскресение? – Нет. Да и Луку с Клеопой слегка пожурил, а мог бы, наверное, грозно наказать.

Неверие присутствует в истории человечества на протяжении всей его истории. Но вчерашний безбожник может стать горячим в вере человеком. И, может быть, то, что многие от неверия не обращаются к вере, объясняется нашей с вами слабой верой, нашей неспособностью разделять свой опыт веры с другими. Ну вот, допустим, встречаемся мы с неверующими людьми. Можем мы словами и жизнью своей воспламенить их так, чтобы в них вспыхнул огонь веры? Кто-то это делает, а большинство – нет. Поэтому, думая о людях неверующих, мы не осуждать их должны, а молиться о них – о наших неверующих мужьях или женах, о наших неверующих детях или родителях, – и все силы полагать на то, чтобы наш опыт веры стал близким и понятным для них и для миллионов других людей.

Мы как Церковь должны быть мыслящей общиной. В Церкви всегда должна пульсировать мысль. Какой замечательный пример дают нам святые отцы, которые постоянно думали о своей вере, много читали, работали. Если мы живем в некой духовной лени, в забвении, в «окамененном нечувствии», то легко можем потерять веру, будучи облаченными и в священные одежды. Вот почему мы должны быть мыслящей общиной! Но самое главное – мы должны быть молящейся общиной, потому что именно в молитве мы получаем реальный опыт общения с Богом.

Молитва не должна быть формальной, она не должна иссушать наш ум, не должна нас перенапрягать и, наоборот, отвращать от Бога, как иногда бывает. В молитве всегда должно присутствовать горячее стремление услышать волю Божию, услышать Его ответ, почувствовать Его присутствие и уметь различать знаки этого присутствия в своей жизни. Тогда нам не понадобится требовать у Господа чудес, как это нередко делают современные люди: дай, мол, нам непременно чудо, – и тогда мы поверим. Не поверим! Не поверили древние жители Иерусалима в Воскресение Спасителя, хотя Он почти на их глазах воскресил четверодневного Лазаря. Не поверили в Воскресение, когда мертвые восставали, больные исцелялись, голодные насыщались – не поверили. Внешнее чудо не способно сделать человека верующим, если нет огромной внутренней работы над собой. Поэтому жизнь верующего человека – это всегда содержательная жизнь. Нужно думать, размыш лять о своей вере, много читать, нужно беседовать не о пустяках, как это часто происходит, когда мы встречаемся, не кости другим перемывать, а говорить о своей вере – спрашивать, кто как понимает те или иные слова Евангелия или апостольских посланий, делиться друг с другом своими знаниями. Как будет замечательно, если монахи в наших монастырях вместе станут размышлять над Словом Божиим, над святоотеческими текстами, постоянно напрягая свой разум, возрастая в вере. И, конечно, эта работа разума должна сочетаться с богатым духовным опытом молитвы и добрых дел. Каждый христианин должен стоять на высокой свещнице, чтобы его свет был виден другим людям. Не случайно Церковь предлагает нам размышление о вере и неверии сразу после пасхальной заутрени, как бы косвенно указывая нам, что и мы часто оказываемся вместе с теми, кто не поверил в Воскресение Спасителя непосредственно после того, как оно совершилось. А для того чтобы возрастать в вере, нужно осознать свою слабость и свою греховность и сказать евангельскими словами: Верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24).

Знание и вера

В истории человечества было не только много прозрений, научных открытий, но и много заблуждений. И чаще всего эти заблуждения, поражавшие человеческое сознание, были интеллектуальными. Когда изучаешь историю мысли, историю философии, то видишь, как иногда общий культурный контекст определял развитие мысли и заводил эту мысль в тупик. Вот и основной вопрос философии о том, есть высшая сила или нет, много раз штурмовался человеческим сознанием. Ответы на этот вопрос нередко определялись эпохой, уровнем знаний, опытом, господствующими идеями и т. д. В какой-то момент человечество задалось вопросом о том, что, если все можно сосчитать, проверить опытом, то есть ли в этой картине мира место для Бога? И возникло такое явление, как позитивизм: существует только то, что можно показать, пощупать, что подвергается испытанию нашими чувствами и что можно рационально описать. А если невозможно пощупать и потрогать, то такого вовсе и не существует.

Мы знаем, что «торжество» этой позитивистской идеи пришлось на XIX век, когда и началось постепенное вытеснение веры из сознания людей и жизни общества. Многим в начале XX века казалось, что человеческая цивилизация, несомненно, достигшая больших побед и очень важных результатов, в том числе и в науке, сумеет на гребне научных знаний построить мирное, справедливое, процветающее общество, в котором, конечно, не будет места никакому Богу, Которого «пощупать» нельзя. И мы знаем, что XX век на вершине научного и технологического развития и успехов стал самым страшным и самым кровавым веком в человеческой истории.

Были удивительные попытки построить без Бога могучее и справедливое общество, в том числе и в нашей стране. И почему-то ничего не получилось. И казалось, уж наш-то народ, пройдя тяжкие испытания в XX веке, до конца испив чашу страданий изза этого богоотрицания, из-за этого отделения духовного от материального, многому научился и никогда не повторит своих ошибок… Но удивительным образом люди, быстро забывая прошлое, еще и еще раз повторяют свои ошибки.

Вот и сегодня многим кажется: ну как же в век компьютеров, а раньше говорили «в век электричества», можно верить в Бога? Можно, потому что Бог? это не фантазия, Бог? это реальность. Вера в Бога есть не просто умозрение, она основывается на реальном опыте. Много раз я об этом говорил: не приходят люди с ведрами к колодцу, где нет воды. Никто бы не обращался к Небу, если бы Небо не отвечало. Никакие мифы не способны выдержать огромные испытания, которые пережило человечество в течение тысячелетий, отделяющих нас от рождения нашей веры.

Почему же одни принимают веру так радостно и сохраняют ее на протяжении всей жизни, более того – готовы отдать за нее эту жизнь (ведь среди прославленных святых больше всего мучеников и исповедников, то есть тех, для кого вера была так дорог?, что даже страх смерти не мог ее победить), – а другие не верят? Наверное, ответ кроется в словах апостола Фомы: Если… не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Спасителя, не поверю (Ин. 20, 25).

Человек постоянно проверяет приходящую к нему извне информацию фактами и собственным опытом. Однако доказательства веры лежат вне опыта земной, физической жизни, потому что Сам Бог – вне этой физической жизни. У нас нет опыта физического лицезрения Бога или созерцания поту сто рон него мира. Мы не можем этого «пощупать», и исходя из простой человеческой логики, – доказательств веры не существует.

Многие люди не верят в Воскресение Спасителя, да и в само Божественное начало жизни тоже. Но почему же другие верят? Разве их убеждает некая логика евангельского повествования? Или их убеждают положения православного богословия, православной философии? Убеждают ли эти богословские выводы тех, кто выстаивает долгие службы в храмах? Да многие даже не знают этого богословия! Почему же мы верим? Да потому, что имеем опыт – опыт не физический, а духовный, опыт прикосновения к Божественному миру. Мы знаем, что в ответ на молитву Бог нам отвечает. А если бы Он перестал отвечать, если бы исчез контакт с Богом, то молитва стала бы невозможной.

Я каким-то особым образом почувствовал это, когда был в Институте детской онкологии. Я видел удивительные лица страдающих детей, видел веру в их глазах. Достаточно один раз увидеть, к?к ребенок смотрит на икону, к?к он берет благословение, с какой сильной верой он слушает то, что ты ему говоришь, – и всякая логика физического мира отступает: ее нет, она поглощается логикой духовного бытия. Сила духовного опыта куда убедительнее силы опыта физического, и именно на этом опыте соприкосновения с Божественным и основывается наша вера. Как важно сегодня, когда многие люди не способны мыслить вне физических категорий, когда знания о мире ограничиваются только физическими параметрами бытия, помогать людям открывать духовную перспективу жизни!

Именно в XXI веке, впитав в себя драматизм XX века, мы можем сказать, что подлинное гуманистическое развитие личности невозможно с опорой лишь на материальную сторону бытия. Знания могут приводить к страшным последствиям. И чем больше сил в руках человека, тем больше потребность в этой гуманизации. Никакими человеческими силами гуманизировать личность невозможно, как показывает опыт истории. Человек способен духовно развиваться, нравственно возвышаться тогда, когда есть высшая правда и высший авторитет. А если нет высшей правды, то как же отличить добро от зла, а правду от лжи?

Вот почему нужно, чтобы при университетах были храмы. Вот почему так важно, чтобы ученые, которые постигают тайны физического бытия и создают научные идеи, на основании которых строятся технологии, в нравственном отношении были не менее развиты, чем в интеллектуальной сфере. Потому что без Бога, без сильного и яркого нравственного чувства не может быть подлинного прогресса человечества.

Без веры нет спасения

В известном евангельском повествовании об уверении Фомы (см. Ин. 20, 19–31) – того самого апостола, который не поверил другим ученикам, что они видели воскресшего Христа, – говорится, может быть, о самом главном: о том, что превращает обычную жизнь человека в непреходящую ценность в глазах Божиих и в его собственных глазах. Отрывок завершается замечательными словами о том, что всякий, кто верует, что Иисус есть Христос и Сын Божий, будет иметь жизнь в Нем. Другими словами, через веру в Господа Иисуса Христа, через веру в Бога человек обретает возможность жить в Боге, то есть жить вечно. Через общение с Господом он обретает возможность быть с Ним всегда.

Господь не сказал, что для того, чтобы иметь жизнь в Нем, нужно выполнить какие-то конкретные дела, например, построить что-то, что потрясло бы сознание людей, совершить научное открытие, сподобиться невероятных прозрений в области мысли, создать замечательные произведения искусства… Он не сказал, что для того, чтобы иметь жизнь в Нем, нужно иметь человеческую власть и использовать ее во благо, или что нужно быть могущественным, сильным, богатым, преуспевающим человеком. Он сказал только одно: тот, кто верит, что Иисус есть Христос, то есть Спаситель, и Сын Божий, тот будет иметь жизнь во Христе, жизнь в Боге. Значит, вера является той самой силой, которая способна нас ввести в вечность, и никакой другой силы, никакой другой добродетели недостаточно для того, чтобы обрести вечность в Боге, – имеет значение только вера.

Сколько существует мир, столько существует и вера. Даже те люди, которые сбивались с пути истинного богопознания под воздействием разных ложных философий или неправильно понятого человеческого опыта, которые обожествляли то, что Богом не являлось, имели в сердце веру. Но такой веры недостаточно. Нужно верить в то, что Иисус есть Христос и Сын Божий.

Верить всегда непросто. Как замечательно сказал Василий Великий, всякое слово Божие – э то истина, исполненная силы, хотя природа нередко уверяет нас в обратном. Потому вера есть великий подвиг1
См. Василий Великий, свт. Нравственные правила. Правило 8. О вере и несомненности глаголов Господних.

Эти слова Василия Великого, исключительно просвещенного, ученого человека, который прекрасно знал античную философию и постиг высоты существовавшей в то время этической мысли, ясно выражают, что? означает верить. Верить означает нередко идти против здравого смысла, против человеческого опыта, против законов природы. Почему Фома не поверил словам апостолов? Да потому что природа уверяла в обратном: не может воскреснуть человек! Ведь когда он умирает, его тело разлагается, распадается, исчезает. Как может воскреснуть человек? Это противоречило опыту Фомы, противоречило опыту абсолютного большинства людей, живущих и живших на земле. И потому он говорит страшные слова: пока не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (Ин. 20, 25); мне нужны доказательства, которые убедили бы меня в том, что Христос воскрес. И когда Спаситель является снова, Он просто говорит Фоме: осяжи Мое Тело; и не будь неверующим, но верующим… блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 27, 29).

Восхождение к Богу невозможно без сильной веры. Читая евангельский отрывок, где говорится о вере как непременном условии совершения чуда (см. Мк. 9, 17–29), мы не можем не задуматься о путях духовного восхождения. Обращаясь к человеку, просившему об исцелении своего несчастного, одержимого злым духом сына, который был нем, часто падал на землю и бился в судорогах, Господь говорит: Если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему , – удивительные слова, исполненные Божественной мудрости.

А если вера сопровождается постоянным обращением взора вспять, если мы постоянно отвлекаемся направо и налево и, подвергаясь соблазнам окружающего нас мира, испытываем сомнения, если считаем, что вера заключается лишь в том, чтобы исполнять внешние предписания? – В таком случае нельзя сказать, что мы имеем хоть сколько-нибудь веры, а если так – как же можем надеяться на чудо Божие?

А разве не чудом будет спасение нас, грешников? Разве не чудом будет открытие перед нами дверей Царствия Небесного – несмотря на наш грех, нашу неправду, несовершенство? Ведь только силой Божией те двери и откроются перед нами. Неужели можно всерьез думать, что наши добродетели могут открыть нам врата рая? – Да никогда. Никогда не наберется у нас столько добродетелей. Бог открывает перед нами врата вечности в ответ на нашу веру, и если вера искренняя, то и делам нашим поверят, ибо вера без дел мертва есть (Иак. 2, 17, 20, 26).

- Что такое вера? Может ли человек жить без веры?

Наверное, будет уместно напомнить, что сам термин «вера» употребляется в Ветхом Завете в смысле «устойчивости», то есть все же передает определенное качество человека. Соответственно неверие можно определить, как противоположную установку человеческой личности, которую определяет отрицание, скепсис, сомнение. И вот эти две противоположные установки на веру или неверие формируются, как это ни странно, по двум одинаковым механизмам: рациональному – то, что принято относить к сфере разума, фактов, личного опыта; и иррациональному – то есть берущему начало не в собственном опыте, собственных чувствах, а основанному на эмоциональном подчинении чему-то внешнему.

Чтобы ответить на вопрос о возможности жизни без веры, давайте попробуем смоделировать такую ситуацию, тем более, что это несложно, ведь она вокруг нас: все больше людей чувствуют себя запутавшимися. Запутавшимися во всем – в работе, в политике, в морали. Люди ничему не верят. Такое пассивное и иррациональное неверие превращает людей в автоматы; в разобщенных, сбитых с толку, бессильных людей-роботов. Причем эта запутанность воспринимается уже как нормальное состояние, хотя таковым, конечно, не является. Кстати, крайней формой иррационального сомнения можно считать навязчивое невротическое сомнение, когда человек не может решить, какой костюм надеть, идти куда-то или нет, и т.д. Это уже не просто личностное, а болезненное состояние, нуждающееся в лечении.

В противоположность иррациональному неверию, сомнение рациональное ставит под вопрос то, что человек лично не пережил, это неверие в навязываемые извне взгляды и, опять же, установки. Какова роль такого неверия? Такое неверие развивает личность, такое неверие является одной из главных движущих сил здорового мышления и в конечном итоге ведет к формированию веры. Вот две стороны: порабощение и развитие, возрастание. А вера? Вот посмотрите на крайний пример иррациональной веры – ситуация гипноза. Человек отдает себя во власть авторитета другого человека, он готов думать, чувствовать то, что велит ему гипнотизер. А полугипнотическая реакция людей на личность лидера? Ведь безоговорочное признание его идей обусловлено не раздумьем, не критической оценкой, а эмоциональным подчинением оратору, его авторитету, его способности к убеждению, то есть, опять же – внушению. Гитлер, например. Можно найти примеры и в сегодняшнем дне.

Эта вера в вождя – пожалуй, самый поразительный феномен иррациональной веры. Я никогда не забуду, как на одной встрече с жертвами политических репрессий пожилая женщина рассказывала о своей судьбе, о том, как ее, восемнадцатилетнюю девочку, отправили на Колыму только за то, что ее отец – враг народа. Судья еще иронично показал это место на карте – вон, мол, куда. А она только ответила: «Для любимой Родины нигде трудиться не в тягость». Вот такая фанатическая установка, коренящаяся в подчинении внушенному авторитету Партии, Вождя.

И, наконец, рациональная вера. Она коренится не в давлении авторитета или большинства, а в собственной, разумной, основанной на опыте и наблюдении, убежденности. Такая вера плодотворна, она творит, она обладает даром позитивной деятельности. Не пассивного ожидания, а именно деятельности. Такая вера граничит, если хотите, со знанием. Таким образом, и здесь у медали две стороны: порабощение и развитие.

Что представляет из себя религиозная вера? Она может быть и иррациональной, слепой, бездумной; верой – как костылем в неверии; и может быть верой рациональной, осмысленной, пропущенной через сердце, а не взятой напрокат. Гармоничной жизнь человека без веры стать не может. Но решающим является вопрос: будет ли это иррациональная вера в вождей, машины, успех – или вера рациональная, основанная на опыте нашей собственной жизни.

- Что заслуживает веры? Есть ли какой-то критерий: во что верить можно и во что не следует?

Не хочу воздействовать как-то своим авторитетом. К такому выводу каждый должен прийти сам за себя, сам для себя и только своим путем. Но я твердо убежден в том, что если человек освободится от иррационального неверия, если он вооружится рациональным сомнением, если он не опустится до иррациональной веры, то он неизбежно придет к рациональной вере в Бога. Как это ни странно, именно она наиболее близка к знанию. Меня вообще смущает контекст употребления этого выражения: верить в Бога. Чаще всего оно ставится где-то между верой в НЛО и верой в светлое будущее. А ведь действительно верующий человек не просто верит, что Бог есть. Он знает, что Бог есть. Это его личный опыт, опыт Богопознания. И такой, если хотите, эксперимент, стал переломным в жизни многих людей. Нужно попробовать не становиться слепо на чью-то сторону, а встать на позицию нейтральную и выполнить следующие три условия.

Во-первых: активно искать истину, стремиться к ней, искать смысл жизни.

Во-вторых: нравственно совершенствовать себя.

И в-третьих: приобщаться к жизни церковной.

Вот такой несложный, доступный каждому, опыт Богопознания. Но если мы поставили опыт, то его результат будет просто верой или все же знанием? А когда Богопознание перерастает в то, что является сущностью всей религии – Богообщение? Религия намного глубже, чем то представление о ней, которое прочно внедрено в общественное сознание. Что же до критериев, то, как говорил кто-то из великих: «Время, время – лучший ценитель работы!» Время и – смерть, конечная точка нашего земного бытия.

Мне вспоминается рассказ об одном пожилом человеке, который пришел к священнику и поделился такими сомнениями: вот, батюшка, я всю жизнь прожил честно. Не убил никого, не украл ничего, не обманывал, не завидовал, всегда старался помочь своим ближним. А вдруг умру я – а там ничего нет? Значит, я зря делал добро? Что заслуживает веры? То, что не обесценивается смертью.

- Вера и знание. Не противоречат ли они все-таки друг другу?

– Отчасти я уже ответил на этот вопрос. Суррогаты веры действительно могут быть иррациональны. Но подлинная вера ни в коей мере не противоречит знанию, не противоречит науке. Вот что писал об этом М. В. Ломоносов: «Наука и религия – суть родные сестры, дети Всевышнего Родителя. Они никогда между собою в распрю прийти не могут. Разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрствования на них вражду всклеплет. Наука и вера взаимно дополняют и подкрепляют друг друга». И его же слова: «Не здраво рассуждает математик, если он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтири научиться можно астрономии или химии». Можно привести слова Галилея о том, что «Библия учит нас не тому, как движется небо, а тому, как нам взойти на небо». Можно привести слова Эрстеда о том, что «всякое основательное знание природы ведет к признанию Бога». Но эти мнения авторитетов могут вызвать к жизни лишь иррациональную веру.

Поэтому пусть каждый сам основательно познает природу, ищет истину, нравственно преображается, приобщается к жизни Церкви и так приходит к познанию Бога.

Счастья вам на этом пути!

Беседа со священником Димитрием Байбаковым

Письмо читательницы нашего сайта, Татьяны: Мой муж после потери бизнеса, после ряда неудач – разуверился во всём, ни во что не верит, никому не хочет верить, говорит, что будущего не видит. Но мне кажется, что самое страшное то, что он перестал верить в себя. Я очень хочу ему помочь, но не знаю как, слишком уж комплексная проблема. А ещё, когда был бизнес и всё шло хорошо – он в церковь ходил, Бога благодарил, а сейчас когда я ему говорю, чтобы он хоть Господу помолился – он злится и ничего слышать не хочет. Подскажите, что делать с таким вот ни во что неверием, как выбираться из этого, как ему помочь?

Мы рассмотрим проблему неверия или отсутствия веры в целом, с практическими рекомендациями. Хотя подобные ситуации нужно рассматривать индивидуально работая с коучем или целителем. Такую возможно, если необходимо, наш сайт также предоставляет.

Что такое Неверие (безверие, отсутствие Веры)?

Нужно сказать, то неверие бывает разным, как и вера. Есть , вера в успех, вера в людей и т.д. Неверие также у каждого своё. Кто-то не верит в Бога, но верит в себя, кто-то наоборот. Но бывает, конечно, и абсолютное неверие, когда человека проблема накрывает с головой.

Основные виды неверия (безверия):

Неверие в Бога – отрицание существования и , сомнения в Силе, Всемогуществе и Справедливости Бога. Неверие в Бога – чаще всего, задаётся атеистическим воспитанием (об атеизме – ) и заменяется на .

Неверие в Себя – это неверие в свой потенциал и свои силы, задаётся (“я плохой, слабый…”, др.), незнанием своей природы (природы ), неумением раскрывать собственный потенциал, пробуждать источники энергии (свою силу), преодолевать трудности и преграды на пути к цели. Заменяется неверие в себя – на .

Неверие в Успех – сомнения в достижении результата из-за обстоятельств и трудностей, которые необходимо преодолеть на пути к заветной Цели. Заменяется на Веру, и достойно п .

Неверие в Людей – недоверие людям из-за их зла, ненадёжности, слабости и т.д. Неверие в людей часто основывается на собственном негативном опыте, когда человека подводили, предавали, кидали, т.д. Ошибка в неразличении людей, когда человек доверял не тем, не умел определить кому можно верить, а кому нет. Ведь люди все разные – есть достойные и честные, а есть подлецы и предатели. Заменяется неверие в людей – на Различение (избирательность и мудрость) и .

Так же, Неверие, можно определить как вера в , вера в плохое, то есть человек верит,что с ним произойдёт всё плохое, а хорошее не произойдёт.

В каждом из пунктов даны соответствующие ссылки, пройдя по которым можно начать формировать адекватные представления помогающие освободиться от неверия.

О Вере и Неверии. Катехизис Рыцарей (отрывок)

“Вера - священное слово. Поэтому его не стоит употреблять всуе. Она должна быть так же естественна для вас, как и чистый воздух, которым вы дышите. Вера создает человека, безверие губит его.

Неверие разрушает скрепляющие нас узы, уничтожает дух товарищества, дисциплину, и все существующее вокруг нас.

Вера требует от тебя неуклонно следовать за своим Правителем в дни побед и поражений. Ты должен идти за ним даже в годину бедствий и не позволять себе усомниться.

Ты должен всегда помогать другим в нужде и опасности. Твой товарищ должен быть уверен, что всегда сможет обратиться к тебе, что он может положиться на тебя, как на родного брата.

Наша Вера, должна быть сильнее любого безверия и порока. Во что веришь ты? Ты никогда не должен свернуть с пути и отказаться от идеалов, которым поклялся. В этом твоя первая и главная Вера!”

1. Необходимы адекватные Знания , которые формируют полные и непротиворечивые представления об этом мире и его Законах, о Боге и о Себе любимом. Читайте:

2. Неверие это не простая проблема и для её решения нужно использовать весь арсенал техник , который вам доступен – техник психологических, эзотерических и духовных. Одна из таких универсальных техник – это .

3. Обязательно читайте вдохновляющие книги и смотрите фильмы , которые пробуждают и возрождают Веру.

4. Индивидуальная работа! Часто бывает так, что без сторонней помощи, только своими усилиями неверие победить не получается. Это происходит потому, что человек не осознал и не убрал глубинную причину своего Неверия, которая может лежать в далёком прошлом, о котором он давно забыл (в том числе, в его в прошлой жизни). Помочь осознать эту причину и достаточно быстро убрать неверие может помочь работа с .

Если вы примите решения, что вам необходима индивидуальная помощь Целителя или Коуча – . Я смогу рекомендовать вам хорошего специалиста.

С уважением, Василий Василенко

Мир, несомненно, разделен на полностью противоположные друг другу части. И у нас, сейчас, в современной России - особенно. И главным его разделением, как и прежде, остается разделение на либералов и традиционалистов, а отнюдь не на верующих и неверующих. Потому что либералы ведь тоже верующие, просто они верят в другого, извините, бога. Чтобы была более понятна моя мысль, вот два примера.

Вот пример, так сказать, положительный. Кадровый разведчик, долго «курировавший» Балканский регион, экс-директор Российского Института Стратегических Исследований Леонид Петрович Решетников говорит: «Именно при Царе Николае II-м у нас в стране быстро и без использования каторжного труда (мол, при Сталине был именно «каторжный труд» – Л.Д.С-Н) построили Транс-Сибирскую магистраль, и вокруг неё станции, города, промышленные предприятия. Таким образом, мы тогда (при Николае II-м, – Л.Д.С-Н) освоили полосу земли от Урала до Владивостока. На этой полосе мы, к сожалению, и оставались все годы советской власти… Но нельзя оставаться на том, что мы сделали в 2012 году – ведь прошло 100 лет!..»

Это, что касается, Царя Николая Второго. А вот о современной войне в Сирии. Многие говорят: «Зачем мы полезли в эту Сирию? Что мы там забыли?» – и т.д. А вот, что, а главное «как» говорит Леонид Решетников: «Ведя сражение там, мы, верующие люди, должны понимать, что сейчас происходит нечто сакральное, нечто для нас, православных, таинственное, и очень значимое – впервые Русская армия сражается на Святой Земле! Ведь земля Сирии, вплоть до Дамаска, даже за Дамаск – это Святая Земля, по которой ходил наш Господь Иисус Христос! … Впервые в истории Русская армия бьётся с врагами веры, с врагами человечества, с дьявольскими силами, которые представляют собой этот ДАИШ, этот ИГИЛ. Бьётся в северной части Святой Земли, где Святыни, где арамейские сёла, где глава Иоанна Крестителя в Дамаске!

Мы решаем более высокую задачу, чем защита национальной безопасности России, мы бьёмся за дело Господа нашего Иисуса Христа. Там, вместе с нашими союзниками – сирийскими братьями-христианами…»

Да, что-то совершенно новое звучит в этом высказывании известного разведчика ибо Леонид Решетников на всю нашу историю смотрит с точки зрения «Евангелия»...

Самое интересное, что и раньше, даже в самом революционном движении было два, в конечном счёте, «антагонистических» движения. Движение религиозно-народное – т.е. русское, и движение религиозно-материалистическое – т.е. … нерусское. Давайте, например, обратимся к книге Сергея Куняева о поэте Николае Клюеве. Вот отношение «материалистов», т.е. «большевиков». Наиболее концентрированно оно выражено в совершенно секретном письме Ленина о насильственном изъятии церковных ценностей. Вот оригинальные строчки главного борца за справедливость: «Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). … Взять в свои руки фонд в несколько сот миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало… Никакой иной момент кроме отчаянного голода не даст нам такой возможности. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления».

Тут я хочу обратить внимание наших романтиков революции, которые хотят на все её кровавые события взглянуть с «эстетически-художественной» точки зрения, вот на это: на пожирание людей друг другом и на «валяющихся тысячах трупов на дорогах»... Взгляните на них, то есть на эти трупы русских людей, так сказать, «романтически-эстетически». Если сможете, конечно…

А наш «романтик» Владимир Ильич продолжает: «… Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь, и в самый кратчайший срок»… И дальше уже «материалистическая» цель всякой компании: «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь (когда на дорогах валяются тысячи трупов и люди едят друг друга, – Л.Д.С-Н) проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о какой сопротивлении они не смели и думать…»

Так говорил Ильич. Впрочем, не он один. Примерно то же, но в ещё более «художественно-эстетической» форме говорил Троцкий: мол, мы всем этим русским устроим такую диктатуру, что все древневосточные тирании, по сравнению с нашей, покажутся им раем… Впрочем, чтобы нас не обвинили, что мы сами это все выдумываем, вот цитата из самого Льва Давидовича:

«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках её укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени». Это Троцкий.

А вот «Красный царь» Яков Свердлов: «21 января 1919 года. Оргбюро ЦК РКП(б)». Как и у Ленина, «Секретная директива: Циркулярно. Секретно. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества. Путем поголовного их истребления.

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно. Произвести массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской (читай с «сионской», – Л.Д.С-Н) властью…

Провести разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

Всем комиссарам, назначенным в те или иные поселения, предлагается проявлять максимальную твердость и неуклонно проводить настоящее указание».

Так что вот, перед нами три источника и три столпа, утверждения марксистской справедливости на когда-то Русской Православной земле. Сравнивая эти три текста, приходишь к выводу, что наиболее «эстетический» текст, всё-таки у главного вождя мiрового пролетариата: ибо не Троцкий с его «Восточными тиранами», ни Свердлов с его сухим языком «циркуляра», явно не дотягивают до таких «поэтизмов» как «пока на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов» и изъятие должно быть проведено «самой бешеной и беспощадной энергией …»

Интересно, даже удивительно, что Есенин в «Пугачёве» в монологе Хлопуши прозревая своим особым поэтическим чутьем, поместил ту же ленинскую лексику:

Сумасшедшая, бешенная, кровавая муть!

Что ты – Смерть? Или исцеление калекам?

Проведите, проведите меня к нему.

Я хочу видеть этого человека!

……………………………….

Там какой-то пройдоха, мошенник и вор

Вздумал вздыбить Россию ордой грабителей,

И дворянские головы сечет топор –

Как березовые купола в лесной обители. . .

Тут дворянские головы, можно заменить на «казачьи», на «священнические», или в конце концов на голову Царя Николая Второго Александровича и всей Его Святой Царской Семьи. Или же на сто миллионов русских голов, которые в своих письмах и резолюциях требовали такие борцы за народное счастье и Ленин, Троцкий, Свердлов, Урицкий, Зиновьев, Войков, Голощекин, Юровский – имя им, как известно, – Легион. Но недаром Господь наш Иисус Христос сказал: «Мне отмщение и Аз воздам!». По словам этим всё и произошло. Ленин – сошел с ума, не мог уже говорить, только мычал, перестал чистить зубы, всё боялся, что через щётку и пасту соратники его отравят. Троцкого зарубили ледорубом. Свердлова – ремонтным паровозным молотком, Урицкого застрелили, Зиновьева расстреляли, Войкова застрелили, Голощекина расстреляли, и только Юровский умирал в больнице на койке, от жутких болей прободения язвы желудка. И никто ему не помогал… Так уходили все до единого палачи Русского Царства. А Царь Николай Второй и его Семья теперь прославлены Русской Православной Церковью. И в миллионах Православных душ звучит, не утихая, песня-молитва:

– Николай, Александра,

Алексей, Мария,

Ольга, Татьяна,

А – на – ста – сия!

Святии Царственнии Мученицы, молите Бога о нас, Русских!

Последние, приведенные мною здесь поэтические слова – из песни Жанны Бичевской на слова Геннадия Пономарева "Царственные мученики". Так, на мир и историю смотрят верующие монархисты. Но не так, совсем не так смотрят на этот мир наши "гуманистические" деятели культуры:

Вчера, 29 марта, в среду, просмотрел на видео, в Интернете, выступление режиссёра Александра Сокурова, на церемонии награждения его премией, – чуть было не написал, «ТЭФФИ» – на церемонии награждения его кинематографической премией «НИКА». Так он и стоял на сцене с фигурой какого-то крылатого существа в руках – очень отдаленно напоминающей изображение древнегреческой, языческой богини победы Нике. Точнее, самой «Ники» и видно не было – был какой-то стебелек или стержень, а на нем крылья. Больше этот, извините, "стержень" напоминал масонский кадуцей, т. е. символ, опять же, языческого бога воров и торговцев Гермеса… Да и ассоциация эта более правильная, потому что и само награждение, вся его, так сказать, ритуально-инициатическая часть, и вся невероятная серьезность зала, и сам лауреат этой новой «Ленинской», т.е., извините, «Никоновской», премии, всё это носило ярко выраженный характер закрытого мистериального действа, к которому все они – избранники некоего невидимо присутствующего здесь бога, точнее духа – относились с крайней серьезностью… Я смотрел, и видел, что это действительно было их общее дело, их «литургия», с приставкой «анти-», их «элевсинская мистерия», происходящая на сцене «ЛЕНКОМА» – т.е. Театра Ленинского Комсо – мола. . .

Кто-то очень хорошо, воистину художественно снимал все это действо – и саму речь, точнее проповедь награжденного мэтра, и лица главных действующих мистагогов мистерии, вдруг высвечиваемые невидимой ультракрасной лампой, и вырываемые её лучом из общей тьмы. Но какие лица! Я узнал только правозащитницу Алексееву, глаза которой торжественно блестели, и все лицо, его выражение, его спокойная неподвижность, – выражало священническое молчание, при восприятии таких знакомых, таких значимых, но только им, «посвященным», по-настоящему понятных слов. Потом, с таким же, совершенно идентичным выражением лица, адская подземная лампа выхватила такое же серьезное лицо лауреатки еще одной «ТЭФФИ» – нобелевской премии – Алиексиевич, или Алексиевич, не помню точно, как пишется ее фамилия, и по сему, опять же, прошу прощения. А потом лампа начала выхватывать из тьмы кромешной совсем уже какие-то, извините, потусторонние физиономии. Вот, злое и невероятно серьезное лицо с плотно сжатыми губами, и с прилипшими ко лбу волосами – лицо автора «Гаража» и культового поздне-советского фильма «Ирония судьбы», ныне покойного, Эльдара Рязанова, затем вдруг вспыхнуло невероятно злое без грима лицо, также давно отошедшего в мир иной, Ролана Быкова, за ним – пышущее радостью от услышанных знаковых, знакомых и замковых слов – лицо какого-то типичного еврея с пейсами и сдвинутой со лба на макушку шляпе, и наконец – волшебная лампа показала нам какую-то совсем уже, прямо-таки босховко-брейгелевскую физиономию, у которой самой мощной ее частью была совсем уж далеко вперед выдвинутая нижняя челюсть, символизирующая непреклонную и сильную волю, и стремление стоять до конца в защите тех священных ценностей, которые в данный момент озвучивал стоящий там, за рампой, человек с «НИКОЙ» в руках. Глаза же у этого выдвинуточелюстного брейгеля были невероятно темными и злыми, и горели прямо-таки красным отсветом невидимых инфернальных огней. . .

А стоящий на сцене человек очень инфернально, простите, очень профессионально говорил.

Я сначала не вслушивался, а вглядывался в него. Среднего роста, с очень продуманной прядью седых волос над низким лбом, с крупным носом, широко расставленными, умными, внимательными и какими-то, опять же, извините, чуть не написал «инфернальными» – то бишь, опять же, неотмирными глазами, – он говорил так, как говорят только очень высокопоставленные адепты различных закрытых, «герметических» – и в смысле «Гермеса», и в смысле «закрытости» – организаций. То есть он говорил как Мастер, даже Великий Магистр, как Мессир, так сказать, и все сидящие в темной преисподней зала Ленинского Комсомола внимали ему с такой серьезностью не только потому, ЧТО он говорил, но и потому именно – КТО им, это самое «ЧТО», говорил. Ибо то, что он говорил, была некая программа, директива, манифест, приказ, даже некая выжимка, квинтэссенция всей их религии, некий даже, если хотите, если и не Символ Веры, то во всяком случае Параграф Протоколов, который произносится здесь отнюдь не для красного словца, не для артистического, так сказать, очарования, а как инструкция к действию и как приказ для безусловного исполнения. . .

Потом лампа опять забегала по залу, опять пошла по Второму кругу, выхватывая лица и личины, застывшие маски этого подземного Карнавала. Мелькнула, опять же очень умная физиономия какого-то не то детского доктора, не то детского писателя Леонида Рошаля, за ним, опять же, как-то неожиданно выскочили Эйзенштейн с Мейерхольдом, затем прямо рядом, один за другим – Осип Брик, Генрих Иегуда, Яков Агранов, и вся когорта Латунских, Лебединских, Смидовичей, Шаевичей и Шмулевичей, Бескиных, Шкловских и Авербахов – всех этих материализовавшихся в 20-х – 30-х годов и «дальше, дальше, дальше…» – инфернальных сущностей, которые травили Булгакова и Клюева, Платонова и Есенина. Ганина и Ширяевца, Пимена Карпова и Ахматову, Гумилева и Цветаеву, директора Большого театра Голованова и художников Корина и Попкова, и многих из них, как Гумилева, Ганина, Есенина, Клюева, Васильева – просто убили, точнее – умучили – растерзали, принесли в жертву своему богу Просвещения и Ленинского Комсо – Мола, т.е. Космическо- Инфернального Молоха, – которому внутри своих «элевсинских мистерий» молятся все эти «мастера культуры», театра, кино, образования, просвещения, музыки и высшего гуманистического Света, к которому они все неизменно стремятся, начиная с Гёте, «Фауста» которого с таким великим каннским успехом, не так давно поставил «Великий Мастер» российского и мiрового кинематографа, сейчас выступающий со сцены и озвучивающий в микрофон их главный общий «Символ Веры» – кинорежиссер Александр Сокуров. . .

Вот такую – Босховско-Дантовскую картину, потрясенный, увидел я в кратком пятиминутном, очень профессионально сделанном «ролике», в котором Великим Мастером была дана четкая программа грядущей «русской» инфернальной революции, которая по их планам должна окончательно победить в Октябре страшного, от Рождества Христова 2017-го. . .

Так, что мир, как был разделен на два «антагонистических лагеря», так разделен и сейчас. И так будет всегда. До скончания времен.

Господи, Иисусе Христе, помилуй нас, грешных! . .

Глава Союз Православных Хоругвеносцев,

Председатель Союза Православных Братств,

Предводитель Сербско-Черногорского

Савеза Православних Барjактара

Леонид Донатович Симонович-Никшич