Возможна ли нравственность, независимая от религии? Ветхий Завет: возможна ли мораль без религии

Севак Мирабян

Читать Ветхий Завет тяжело. Помимо временного, культурно-ментального барьера современный человек с его представлениями о терпимости, свободе и правах, справедливо может недоумевать, что отношение Бога к избранному Им народу, по крайней мере, на страницах Пятикнижия, мало чем отличаются от взаимоотношений тирана к своим трепещущим рабам. Внимание приковывает даже не столько безнадежно глупое и неблагодарное поведение людей (что было во все времена неизменным), а необъяснимо-ревнивая авторитарность самого Бога и это «страстное» Его желание возиться с человеками. Оно сформулировано в первых четырех заповедях, где Бог регламентирует отношения человека с Собой. Остальные шесть заповедей - это, так сказать, горизонт человеческой жизни, нравственно-этическая часть, отношение к своим ближним.

Практическая обоснованность 5 - 10 заповеди очевидна для всякого здравомыслящего человека. Ведь никто, будучи в трезвом уме и твердой памяти, не пожелал бы в отношении себя и своих близких нарушения этих незыблемых законов. Для этого не нужно даже быть верующим. Но, что касается первой части декалога (десятисловия), то здесь для многих людей нашего времени необходимость его соблюдения представляется не столь очевидным. Если говорить кратко, то все сводится к простому вопросу: зачем верить и поклоняться Богу или божествам, если можно быть хорошим человеком? То есть соблюдать эти же самые заповеди (с 5 по 10) без всяких церемоний и ритуалов?

Дело в том, что подобная постановка вопроса в те ветхие времена была попросту невозможна. Мы живем в новозаветной время и так уж сложилось, что христианство сейчас упустило общественные процессы из своих рук, но сами этические и моральные стандарты общества имеют своим содержанием христианское понимание человека, как самоценного, уникального (в отличии от всех других созданий) существа, как образа Божьего в своей свободе и творческом потенциале. Отсюда и вытекает сама возможность говорить о праве человека на свободу в своей религиозной, социальной и иных сферах жизни, но только с тем отличием, что Бог уже не нужен в принципе. Эта идея берет свое начало с эпохи Просвещения и ярко и интенсивно развивается в последствии французскими просветителями в Новое время. Эта большая отдельная история.

Что касается Ветхого Завета, то в общественном сознании того времени мораль была тождественна религии. Внерелигиозной морали не существовало, потому что не было ни одного общества без религии. Именно она формировала и регулировала практически все стороны жизни древнего человека. И чтобы понять радикализм и авторитарность и в то же время уникальность моисеевых скрижалей, надо просто отдать себе отчет в том, что ментальная установке того времени гласила, что каков бог(и), такова и мораль. Все нравственные запреты, касающиеся аморального поведения людей, будь то человеческие жертвоприношения, сексуальные извращения, проявление нечеловеческой жестокости и всякой несправедливости, запрещаются Богом Ветхого Завета с ссылкой на Его святость и неприемлемость в Его глазах подобного поведения . Практически везде запрет на что-либо оканчивается словами «ибо Я Господь » (Левит 19:3,10,12,14,18), и «будьте святы, потому что Я свят » (Левит. 11:45). Для народов окружавших Израиль, в их сознании, боги - это те силы (почти всегда безликие) с которыми нужно заключить сделку для каких угодно своих целей через разные ритуалы. В числе этих ритуалов входили с точки зрения современного человека совершенно дикие вещи: человеческие жертвоприношения, храмовая проституция в том числе и мужская (ритуальное лишение невинности девочек, достигших брачного возраста), педофилия, гомосексуализм и ритуальные совокупления с животными. Эти, казалось бы жуткие, обычаи воспринимались народами Ханаана как норма. Потому что они опирались на нравственный облик своих же божеств (Ваал, Астарта, Молох). И Бог откровенно предупреждает Свой народ, что если они будут вести себя подобным образом, то Он истребит так же и их (Левит 20:23). В этом контексте у религии Израиля имелись две уникальные черты:

Единый трансцендентный Бог - есть живой Бог, Творец, Личность. Его бытие никем и ничем не обусловлено. Нет никаких предшествовавших и сопутствующих Ему богов и богинь, вечных материй и т. д. Он абсолютно свободен и независим и имеет всю полноту власти над мирозданием.

Он есть Бог всякой правды, справедливости, милосердия и истины.

Из этих двух пунктов следует очень простой вывод, который для своего времени был настоящим религиозным know-how: богоугождение, богослужение и поклонение Богу - это в первую очередь образ жизни в соответствии с нравственными требованиями. Внешние ритуалы, которые так же определены Богом, носят вторичный характер по отношению к требованиям нравственности и морали. Иными словами, в глазах Бога Израиля, красивые и сколь угодно пышные ритуалы и многочисленные жертвоприношения, выглядят почти кощунством, если нет элементарной справедливости, милосердия и человечности (Исаия. 1 гл.). Для языческого сознания вопрос морали не стоял в принципе, нравственным и моральным являлось то, что было приемлемо для достижения целей, как отдельных лиц, так и любой организованной общности. Весь вопрос упирался только в наличии средств и возможностей для реализации своих планов. Все функции богов и смысл их существования, так или иначе, сводились к предоставлению таких возможностей, через ритуальное их задабривание человеком.

Только с учетом этих факторов можно понять, почему ветхозаветный Бог, все Свои требования, их авторитетность и значимость санкционирует, исходя из Самого Себя, Своей святости. Только Он является абсолютным, непреходящим, единственным, истинным критерием и мерилом добра. Наличие и признание иных богов - рассматривается как альтернатива, невозможная для поклоняющихся единому истинному Богу. Нет никого выше Его, кто мог бы определять граница добра и зла. Все, кто попытаются это сделать, неминуемо потерпят крах и будут наказаны. Такова суровая правда тех суровых времен. И в наше время вопрос критериев и границ дозволенного не менее актуален, чем 1300 лет назад. Можно сказать, что наша цивилизация пока еще утешает себя мыслями о самодостаточном и автономном праве определять границы человечности, без соотнесенности с Высшим принципом добра. Но насколько это правомочно и, в конце концов, безопасно, хорошо показал XX век.

Религия и нравственность

Из книги Ивана Андреева "Православная апологетика" , изданной в серии "Духовное наследие русского зарубежья" , выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.

Для более глубокого понимания сущности религии следует разъяснить отношение ее к другим сторонам духовной жизни человека. Наиболее важно уяснить отношение религии к нравственности, к науке и к искусству.

Первое и самое главное отношение между религией и нравственностью есть отношение их неотъемлемого взаимодействия.

Религия и нравственность тесно связаны между собой. Религия невозможна без нравственности, а нравственность невозможна без религии. Вера без дел мертва. Такой верой веруют только бесы (веруют и трепещут). Истинная же вера (живая, а не мертвая) не может быть без добрых дел. Как благоухающий по природе цветок не может не благоухать, так и истинная вера не может не свидетельствоваться доброй нравственностью. В свою очередь и нравственность без религиозной основы и без религиозного света не может существовать и непременно завянет, подобно растению, лишенному корня, влаги и солнца. Религия без нравственности подобна бесплодной смоковнице; нравственность же без религии – подобна срубленной смоковнице.

Тесная и неразрывная взаимосвязь религии и нравственности вовсе, однако, не означает их тождества. Для того чтобы это было понятно, необходимо, кроме взаимной связи, показать и их различие.

Многие даже выдающиеся философы не понимали этого различия. Так, например, И. Кант утверждал: «Религия, по материи или по объекту, ничем не отличается от морали, т. к. общий предмет той и другой составляют нравственные обязанности; отличие религии от морали только формальное» («Спор факультетов», 1798).

Это формальное отличие состоит, по Канту, в том, что религия побуждает нас смотреть на наши нравственные обязанности не просто как на требование нравственного долга, но как на Божественные заповеди.

Воззрения, по которым самое существенное в религии относится к морали, а все остальное только к форме, высказывались давно. Таково, по существу, учение Будды и Конфуция. В древнегреческой философии стоики считали мораль выше религии. Отождествлял религию с моралью и Л.Толстой.

Для того чтобы понять различие между религиозным и нравственным чувством, следует обратить внимание на психологию этих переживаний и на различие объектов их. Нравственное чувство характеризуется стремлением к нравственно-доброму; религиозное же чувство – к бесконечному, совершенному во всех отношениях, к абсолютному. Цель первого – удовлетворение требования нравственного долга и стремление к нравственному совершенству, цель второго – единение с Богом.

«Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5).

«Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф. 15, 13).

«Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6).

Таким образом, между религией и нравственностью существует такое же отношение, какое существует между жизнью и деятельностью. Никакая деятельность невозможна без жизни. Религия дает жизнь. И только при условии этой жизни возможна нравственная деятельность.

Только в Боге может быть жизнь. Без Бога жизнь становится умиранием.

Статья посвящена философскому осмыслению понятий нравственности и религии объяснению их главных целей. Актуальность этих понятий в современном обществе. Выявление области пересечения этих понятий. Найден новый подход к решению старой проблемы.

О взаимосвязи фундаментальных и прикладных исследований
Проблемы развития половой культуры и нравственности общества
Антропологические и правовые аспекты понимания свободы

В XXI веке дискуссии на тему взаимного влияния нравственности и религии встречаются не так редко, как и ранее, но сейчас они приобретают новую, более острую форму в связи с быстро меняющимися нравственными нормами.

Возможно ли взаимное влияние религии на нравственность или наоборот и возможно ли существование этих двух понятий отдельно друг от друга? Чтобы ответить на эти вопросы для начала нужно пояснить основные понятия. Ведь «религия» и «нравственность» не такие однозначные понятия как может показаться на первый взгляд.

Рассмотрим понятие «нравственность». Человеку, как и другим существам присущи инстинкты, но именно у человека присутствует нравственность, это и отличает его от «животного». Между нравственностью и инстинктом есть много общего, поскольку они являются программами, призванными обеспечить эффективность действия в определенном мире. Но, в отличие от инстинкта, который является врожденным, нравственность формируется непосредственно в процессе социального взаимодействия. Здесь требование соизмерять и согласовывать свою волю и действия с волей и действиями окружающих ограничивает человека снаружи, создавая некую замкнутую территорию относительной свободы, а интериоризация правил и принципов поведения структурирует и определяет эту территорию изнутри. Поэтому так же, как инстинкты конституируют животное, интериоризированные правила поведения – нравственность – конституируют человека. Этим мы хотим сказать, что человеческое «Я» очерчено лишь в той мере, в какой оно встроено в некую социальную – а потому и нравственную – систему. Когда нас интересует человек во всей полноте своего бытия, мы вопрошаем именно о его моральных качествах, и именно они в первую очередь определяют, что он есть. Мы можем давать человеку имена его социальных ипостасей – «бухгалтер», «отец», «демократ», «француз», «протестант», – но ни одно из них не именует его самого. Человек, лишенный нравственных координат, для нас без- личностен, это простая функция от группы, абстракция.

Почему же возможно сформулировать нравственное суждение относительно человека? Потому что человек совершает поступки от своего имени, а не от имени 5 рода, и, как следствие, действие его всегда направлено на Другого. Обвиняя кого- то в убийстве, мы не обвиняем вместе с ним и все человечество, считая кого-то жертвой, мы, вместе с тем, не считаем жертвами вообще всех людей.

Исходя из вышесказанного, можно подвести итоги. Определили нравственность как совокупность интериоризированных в процессе социализации принципов и навыков поведения в обществе. При этом нравственный поступок, как поступок по отношению к другому, возможен только при условии свободы субъекта – его способности стать Другим по отношению к самому себе. Это означает, что для становления нравственного субъекта недостаточно автоматического соблюдения морального закона, – необходимо свободное утверждении последнего в качестве субъективной истины.

Теперь стоит разобрать следующее понятие. Религию воспринимают как одну из мировоззренческих систем. «Но что же такое вера? И почему люди верят в то, во что верят? Среди большинства людей современной культурной толпы считается вопросом решающим то, что сущность всякой религии состоит в происшедшем от суеверного страха перед непонятными явлениями природы олицетворении, обоготворении этих сил природы и поклонении им.» При принадлежности человека к религии можно назвать его религиозным. Но что именно для человека означает «быть религиозным?»

Самый главным элементом абсолютно любой религии является вера в некую сверхчувствительную реальность. Когда эти представления накладываются на действительность, которая окружает человека, производится совершенно новая картина мира, которая в свою очередь способна полностью определить жизнь верующего. Почему полностью?, потому что в этом случае религия означает целостное и завершенное мировоззрение, которое не оставляет экзистенциальных «дыр» в бытии человека. Мир в таком случае утверждается через веру и отличен от мира «вещей», где человек в принципе не находит себя, потому что не является вещью. Религиозный мир – мир людей, который устроен отлично от мира, который изучается естественными науками. В этом мире законы касаются того, что связано со специфически человеческим в нашем бытии. Этот мир имеет отношение к вещам, которые ассоциируются с «душой», «духом» и прочими. Они призваны рецензировать некую избыточность человека по сравнению с другими живыми существами.

Религиозная вера предполагает собой определенную онтологию, то есть мир в котором живет мусульманин, отличен от мира, в котором живет христианин. Для того чтобы действовать в каждом из «миров» нужно особое знание, которое дается не каждому, но должно быть приобретено. Книги, которые присутствуют в каждой из таких религий, называются священными и представляют собой некую энциклопедию знаний. Возьмем, к примеру, библию, учащую нас действовать в мире, сотворенном Богом, установленным правилам. Из библейской онтологии следуют поступки, не соблюдение которых делает невозможным праведную жизнь. Человек, в таком случае, сам невольно констатирует собственную онтологию, из которой следует тот самый неправильный поступок или по другому грех.

Три взаимосвязанных элемента: знание правил мира, вера, как принятие некой онтологии, действие, согласующееся с правилами. Эти три компонента помогут нам определить религиозность человека.

Религия, как мы выяснили, непосредственно связана с жизнью человека, который в нее верит, религия вписана в повседневную практику и показывает содержание переживаний человека. «Религиозный мир всегда безусловно достоверен, действителен для человека» Этот мир предполагает активность и самосовершенствование.

Но вот перед нами встает такой вопрос «что же значит для человека – быть счастливым»? счастья является субъективным, глубоко личностным. Оно непосредственно связано с нашими эмоциями. Счастье предполагает собой созвучие определенных сторон человеческого бытия. Как нам известно, человек существует в трех плоскостях: он является вещью – часть предметного мира, является членом определенной социальной группы, и также находится в некотором отношении к самому себе, он способен к само рефлексии. «Я – Мир», «Я – Другие», «Я – Я» - условие полноты бытия и счастья.

Таким образом, путь верующего – путь обретения гармонии, а мировые религии представляют собой своеобразные проекты по ее достижению.

Именно в современном мире споры о влиянии нравственности и религии приобретают острую форму, потому что с распространениями принципа свободы совести, идей толерантности и новых условий, человек переосмысливает и переоценивают свою роль в мире и нормы, регулирующие деятельность этого человека.

Религия перестает играть главную роль в постиндустриальном обществе, в котором ставится акцент на свободу личности, а религиозные нормы сталкиваются с реальностью, которая очень быстро меняется.

В религиозной морали, например, такой вопрос как, «нравственно ли признание права человека на нетрадиционную сексуальность?» находит отрицательный ответ, но на практике совсем иное.

Великий русский писатель Лев Толстой говорил: «нравственность невозможна без религии, поскольку последняя представляет собой «установленное отношение человека к миру, определяющее смысл его жизни», а нравственность непосредственно вытекает из этого отношения. Если хорошо подумать, то нравственность и формирует саму картину мира религии.

Это так же доказывает исторический опыт. В Древнем Китае Конфуций в беседе с учениками утверждал: «Не делай другим того, чего не желаешь себе», в древнеиндийском эпосе «Махабхарата» мы встречаем фразу «Не делай другим того, что неприятно тебе самому», а в Талмуде – «Не делай другому то, что ненавистно тебе самому». С небольшими изменениями, не искажающими общий смысл, основополагающий принцип нравственности не принадлежит одной религии, но является смысловым центром каждой. Вне религии - золотое правило нравственности становится ядром этической системы.

Любая религиозная система опирается на нормы, которые в свою очередь являются некой базой. К ним добавляются элементы отправления культа и, конечно же, собственный взгляд на место человека в системе. Религия представляет собой способ восприятия человеком окружающего мира. Если мы заметим, то образ Бога – это идеальное представление, которое сочетает в себе все качества, которые хочет видеть и приобрести себе человек.

Кстати говоря, назвать себя религиозным человеком может каждый человек, но каждый ли человек соблюдает или хотя бы придерживается всех тех правил, которые предусматривает та или иная религия? Нет. В современном мире существует большая пропасть между теоретическим и принятием необходимости жить по предписанию Бога, и практическим.

Причиной этого разделения является несоответствие условий реальной жизни и той утопии, в которой соблюдаются все эти нормы. Принадлежность к религии в современном обществе все чаще становится некой ширмой, но не внутренней характеристикой. Формой - но не содержанием.

Кто-то пытается поднять уровень нравственности с помощью религиозного просвещения. Это конечно хорошо, в каком-то смысле. Но нам следует помнить о том, что неформальное причисление себя к религии и принятие какой-либо картины мира делает человека нравственным.

Религиозная нравственность представляет собой упорядоченную систему. Она лежит за границами религиозности и не религиозности, это духовный опыт, накопленный веками и столетиями. Нравственность – сочувствие, безгрешность в религиозном понимании, способность критически осмыслить свою деятельность и стремление к самосовершенствованию. Религия может служить нам источником нравственности. Но самое главное, это то, что там, где в религии заканчивается понимание, способность вести диалог и понимание, там, где уделяется большое внимание соблюдение традиций и атрибутике – нравственное содержание становится его противоположностью.

Религиозность не является синонимом нравственности. Определяющим фактором будет не особенности восприятия человеком мира, а то, как он поступает в контексте всеобщих ценностей.

Список литературы

Лев Николаевич Толстой - «Религия и нравственность»
Мартин Бубер «Два образа веры» 1995.
Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. 1972.
Радхакришнан С. Индийская философия. Т. I. 1956.
Краткая Еврейская Энциклопедия. Т. 9. Иерусалим, 1999.
http://reosh.ru/
Религиозно-социальная философия Н.Н. Неплюева

Безупречная мораль, о которой религиозный человек говорит, включает в себя забивание камнями за измену? Смерть за отступничество? Наказание за срыв шаббата? Все эти вещи, основанные на религии, являют безупречной моралью. Я не думаю, что мне бы хотелось иметь такую мораль. Я хочу мораль, основанную на сознании, аргументах и дискуссиях. Можно было бы сказать, на разумном замысле.

Мораль – это общепринятые представления о добре и зле, правильном и неправильном, плохом и хорошем. Согласно этим представлениям возникают моральные нормы поведения человека. Синоним морали – нравственность.

Почему мы оказались в такой жопе? У каждого ответ свой. К примеру, одни считают, что никакой жопы нет, и всё идет своим ходом, а падение экономики в тартарары – обычное дело. Другие же видят в этом нечто божественное и опасное. Нравственности, говорят они, стало меньше, вот и жизнь становится хуже. Но если предположить, что последнее утверждение верно, то как поднять эту самую нравственность? Вроде бы и церкви строим, и попы петь начали, да и мечетей стало больше. Вроде бы фундамент для морального возрождения России давно уже есть, да и население не против – прониклось духовностью и свечки восковые полюбило. Почему всё это не работает? Здесь надо обстоятельно думать, ведь вопрос на века.

Все люди рождаются на свет с носом и пятью пальцами на руке, и ни один из них не появляется на свет с понятием о боге.

– Вольтер –

Главный вопрос, который задаётся верующим человеком атеисту, звучит как-то так: «А как ты понимаешь, где добро, а где зло, если не веришь в Бога?». Во-первых, понятие добра и зла совсем не христианские, исламские или буддистские величины. Мы и в античности наблюдаем то, что считалось приемлемым, а что неправильным. К тому же, история показывает, что даже христианские нормы кардинально менялись с ходом времени, что разрушает миф о их незыблемости. Показателен процесс над Галилеем, которого обвинили в «подозрении на ересь», заставали отречься от своих взглядов, пытали и держали некоторое время в тюрьме. Только в 1972 году приговор суда отменили, а 31 октября 1992 года, спустя 359 лет после суда над видным учёным, Папа Римский признал, что весь процесс был ошибкой и учение Коперника было правдой, то есть догматы рушатся под напором времени и доказательств, и даже самым закостенелым организациям приходится отступать от своих же слов. Во-вторых, есть такая замечательная философия, жизненная позиция, которая называется гуманизмом или, говоря по-русски, человечностью.

Гуманизм – это прогрессивная жизненная позиция, которая без помощи веры в сверхъестественное утверждает нашу способность и обязанность вести этический образ жизни в целях самореализации и в стремлении принести большее благо человечеству.

Становлению гуманизма предшествовали труды множества видных и гениальных умов: философы античности, деятели возрождения, философы экзистенциалисты и писатели многих народов. Эта концепция вырабатывалась веками вне церковных стен и вне догм, что положительным образом сказалось на содержании. Именно философия гуманизма является главным инструментом во взаимоотношениях с народом любого правого государства. Конечно, так должно быть в идеале, а реальность гораздо печальнее. Но это не значит, что ты должен прогибаться под чьё-то желание восстановить ту отмершую структуру общества, которая здравствовала сотни лет назад. Сейчас другое время, селение децентрализовано, есть интернет, который даёт нам доступ почти ко всему, что можно только пожелать в плане информации, есть возможность мыслить свободно и не получать за это по лицу. Быть хорошим человеком – задача не церкви и духовного наставника, а твоя задача. Разве мы не убиваем людей только потому, что в законе прописано их не убивать? Разве не воруем телевизоры из магазинов только потому, что боимся оказаться поджаренными на адской сковородке? Да, ограничения есть, но все они абсолютно фиктивные, надуманные. Человек рождается свободным, но не рождается злым. Вот в чём правда. Всё остальное – просто желание оприходовать тебя.

Если вы взглянете на мораль, которая принята среди современных людей, среди людей XXI века, то увидите, что у нас больше нет рабства, мы верим в равноправие женщин, мы верим в дружбу народов, в хорошее отношение к животным. Все это появилось совсем недавно. Это почти не имеет никакого отношения к библейским или кораническим писаниям. Это вещи, которые появились на протяжении исторического периода на основе консенсуса рассуждений, трезвых, аргументированных утверждений, теории права, политической и философской морали. Все это не из религии пришло.

Возможна ли мораль (нравственность), независимая от религии?

К примеру, Л.Н. Толстой считал себя глубоко верующим христианином и создал свое религиозно-нравственное учение. Однако Святейший синод назвал последнее «противохристианским». Совершенно очевидно, что в данном случае мы имеем дело с двумя разными пониманиями религии вообще и христианской религии в частности. Когда говорят о зависимости или независимости морали от религии, то обычно имеют в виду авраамические религии (иудаизм, христианство, ислам) в их исторически устоявшихся конфессиональных формах.

Если переформулировать исходный вопрос с учетом сделанных уточнений, то он выглядит сугубо риторическим. Ибо ответ на него совершенно очевиден и бесспорен: мораль, независимая от религии, возможна. Существовали целые эпохи и народы, которые имели огромные нравственные достижения еще в языческий период своей истории. Самый яркий пример – Древняя Греция, в рамках культуры которой выкристаллизовались кардинальные добродетели умеренности, мужества, справедливости, мудрости, было сформулировано золотое правило нравственности, разработано понятие этики. Все это – бесценное достояние человечества, в полной мере сохраняющее свое значение до настоящего времени.

Другим исторически масштабным опытом нравственной жизни, которая складывалась вне, а часто вопреки религиозно-конфессиональному влиянию, был советский опыт. Как бы ни оценивать советскую эпоху одно несомненно: ее нравственная повседневность ни в коем случае не может считаться провалом по сравнению с эпохой, которая предшествовала ей, и со временем, которое наступило после нее. Существуют целые цивилизации, которые по привычным канонам авраамических верований, вообще являются безрелигиозными, но которые тем не менее блестяще доказали свою нравственную дееспособность.

В эволюции человека сначала возникла мораль, а потом уже - религия. И вообще, нерелигиозный человек совершенно необязательно аморальный, утверждают авторы нового исследования двух глубоко философских терминов.

Религия распространена во всех мировых культурах, и ученые не сомневаются в том, что представления о сверхъестественном базируются в человеческом мозге . Но на появление религии в эволюции человека существует два взгляда. «Одни считают, что религия возникла как адаптация для решения проблем человеческой коммуникации, как необходимое средство организации общества. Другие считают, что религия возникла как «побочный продукт» на базе уже существующих когнитивных возможностей», - объясняет Илкка Пиисиайнен (Ilkka Pyysiainen) из Университета Хельсинки. Она и ее соавтор Марк Хаузер (Marc Hauser) с факультета психологии и эволюционной биологии человека Гарвардского университета в своей статье в журнале Trends in Cognitive Sciencesанализируют эти две точки зрения, используя собственный подход.

Рассматривая первую точку зрения, авторы рассуждают, как религия скрепляет общественные отношения. В основе лежит сознание, что поведение человека находится под постоянным наблюдением высшего начала, которое поощряет его за правильные общественные поступки и наказывает за неправильные. Страх наказания за плохое поведение в эволюции человека закрепляется естественным отбором. Религия также поддерживает общность своих по вере и неприятие чужих.

Мораль первична, религия вторична

Ученые вводят в решение проблемы эволюционного происхождения религии понятие морали и рассматривают связь морали и религии. «Одни понимают эту связь так, что не может быть морали вне религии, а другие видят в религии лишь один из путей выражения морали», - говорит Марк Хаузер.

Основной тезис авторов состоит в том, что высокий уровень кооперации и социальных отношений между людьми достигается благодаря развитию моральных норм: понятий о допустимых и недопустимых действиях, определения добра и зла. Религия появилась уже на базе существующих моральных норм. Когнитивные механизмы, лежащие в основе религии, не специфичны для нее, говорят ученые, это более общие механизмы сознания.

Результаты этих исследований свидетельствуют, что, хотя вероисповедание накладывало отпечаток на характер ответов, в группах верующих и неверующих не выявлено достоверных различий в решении моральных дилемм (к сожалению, авторы статьи не приводят цифры). Из этого ученые делают заключение, что внутренние понятия о добре и зле не зависят от следования религиозным догмам.

В поддержку своего тезиса о независимом возникновении религии и морали авторы приводят в пример детские социальные отношения, в которых, безусловно, присутствуют моральные нормы, притом что дети еще не вовлечены в религию.

В ходе биологической и культурной эволюции человека, религия, по словам ученых, стала во многом определять социальные отношения и опосредовать моральные нормы. Действительно, она дает возможность сравнительно простого пути соблюдения моральных норм. И отсюда распространенное убеждение, что мораль без религии невозможна.

В качестве иллюстрации того, что решение моральных дилемм не зависит от отношения к религии, авторы приводят пример легализации эвтаназии в Нидерландах и запрета в США, несмотря на сходный уровень религиозности того и другого общества.

Мораль, несомненно, зависит от религии в том смысле, что взаимодействует с ней также как с другими формами культуры – искусством, наукой, может быть даже теснее, чем с ними. У морали и религии есть общие точки пересечения. Так, например, для них (и только для них) специфична проблема смысла жизни человека. В интересующем нас вопросе речь идет, видимо, не о такого рода горизонтальных связях, а совсем о другом, а именно: производна ли мораль в своем происхождении и зависима ли она в своем существовании от религии до такой степени, что вне религиозного контекста она деформируется, теряет свою подлинность?

Не существует религии по определению, а есть многообразные, часто отрицающие друг друга религиозные опыты, в том числе, между прочим, и такие, которые саму мораль объявляли религией. К примеру, Л.Н. Толстой считал себя глубоко верующим христианином и создал свое религиозно-нравственное учение. Однако Святейший синод назвал последнее «противохристианским». Совершенно очевидно, что в данном случае мы имеем дело с двумя разными пониманиями религии вообще и христианской религии в частности. Когда говорят о зависимости или независимости морали от религии, то обычно имеют в виду авраамические религии (иудаизм, христианство, ислам) в их исторически устоявшихся конфессиональных формах.

Существуют целые цивилизации, которые по привычным канонам авраамических верований, вообще являются безрелигиозными, но которые тем не менее блестяще доказали свою нравственную дееспособность. Такова, например, китайская цивилизация.

Наконец, элементарный и непредвзятый жизненный опыт в современном обществе показывает, что есть много нравственно достойных людей, которые далеки от официально-церковных верований и практик и настроены по отношению к ним скептически, даже враждебно.

Мораль не только может быть независимой от религии или других детерминирующих ее факторов. Но только такой она и может быть! Она выражает автономию личности. Существует много определений и теоретических интерпретаций морали. Однако один ее признак, в общем и целом, признается всеми: мораль охватывает область индивидуально-ответственных суждений и действий – тех суждений и действий личности, совершение или несовершение которых находится целиком в ее власти и которые в полной мере могут быть вменены ей в вину или заслугу. Это не значит, что моральные действия беспричинны. Это значит лишь, что сам сознательно, целенаправленно действующий индивид является их последней причиной в том смысле, что они не могли бы состояться без его моральной санкции. Человек, например, может кое-что терять из-за того, что он рыжий, или обладает малым ростом. Но это не вызывает в нем угрызений совести. В то же время он может много выиграть, подделав подпись или иным способом обманув окружающих. При этом он где-то в глубине души понимает, что совершил подлость. Разница в том, что первое от него не зависит. Второе является его делом.

Особо следует подчеркнуть: и в рамках религиозного мировоззрения мораль также фактически рассматривается как область человеческой автономии. Никто и никогда не сомневался в том, что нормы Десятисловия Моисея или Нагорной проповеди Иисуса Христа находятся в пределах возможностей верующего человека, являются делом его свободного выбора и в этом качестве вменяются ему в долг. В свое время Августин и Пелагий вели богословский спор о том, в какой мере посмертная судьба человека зависит от нравственного качества его земной жизни. Пелагий видел здесь прямую связь. Августин считал, что такой связи нет, и рассматривал спасение человека как непостижимую тайну Бога. Однако и Августин рассматривал моральный выбор как исключительную прерогативу человека, ибо, как писал он «в самих божественных заповедях не было бы пользы для человека, когда бы не обладал он свободным произволением воли».

Есть, правда, один пункт, где идея морали кажется зависимой от идеи Бога. Это был основной аргумент, в силу которого Л.Н. Толстой (см. об этом его работу «Религия и нравственность») на вопрос о возможности нравственности, независимой от религии, давал отрицательный ответ, тут же, правда, уточняя, что речь идет о религии в его понимании. Под религией он понимал отношение человека к окружающему его бесконечному миру, его началу и первопричине, и при этом считал, что без такого отношения к миру существование человека так же невозможно, как невозможно его существование без сердца. Соответственно нравственностью он называл обозначение и разъяснение той деятельности, которая вытекает из того или иного религиозного отношения к миру. Речь, таким образом, идет об осмыслении моральных абсолютов и абсолютности самой морали в ценностной системе координат человеческого поведения. Насколько я могу судить, пока еще не найдено удовлетворительного философского решения данной проблемы, если, конечно, не считать за такое решение сам отказ от морального абсолютизма.

Первоисточниками важнейших общечеловеческих норм в культурной зоне авраамических религий являются Тора, Евангелие, Коран. Сформулированы они там от имени Бога. Этот факт как будто бы опровергает идею автономной морали. В действительности он может быть дополнительным аргументом в ее пользу. Возведение моральных норм к Богу, рассмотренное в контексте культуры, может быть понято как знак и признание того, что никто из людей не имеет исключительного права говорить от имени морали, что перед ней, перед моралью, как и перед Богом, все равны и что, следовательно, на каждом индивиде лежит бремя ответственности и суда за следование тем нормам, которые определяют меру его человечности.

Во «Второзаконии» Моисей, подводя итог наставлениям Бога, говорит: «Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло» (Втор. 30, 15). Добро несет свою награду в себе, оно совпадает с жизнью, зло несет свое наказание в себе, оно совпадает со смертью. Это представление о самоценности добра, об изначальности морали в человеческой жизнедеятельности красной нитью проходит через всю Библию. С него начинается и кончается библейская версия человеческой истории. Сотворив человека и поселив его в саду Едемском, Бог разрешил ему есть от всякого дерева за исключением дерева познания и добра: «Не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 17). Человек понял этот запрет как моральное предписание. А на самом деле слова Бога были фактическим утверждением. Бог просто сообщал человеку о ядовитости плодов этого дерева и предостерегал его, также как взрослый предостерегает ребенка, запрещая ему играть, например, спичками. Человек же усвоил, только то, что он сам может выбирать. Он проигнорировал самое важное, а именно, что выбор будет адекватным, поддерживающим его жизнь и, следовательно, соответствующим также его самости, только в том случае, если это будет выбор добра. Моральная автономия есть привилегия и право разумного существа быть моральным, выстраивать свое познание и свою жизнь по вектору добра. А человек, согласно библейской легенде, которая, впрочем, довольно точно обобщает историческую правду, истолковал ее ложно – как право самому решать, что есть добро и что есть зло. Именно это роковое заблуждение стало первопричиной человеческих бедствий, о чем мы узнаем из заключительной книги «Откровение святого Иоанна Богослова», идейно и композиционно завершающей Библию. В ней описывается страшный конец, где народы губят друг друга, выстроившись по линиям добра и зла так, как они их понимают.

Обсуждая тему соотношения религии и морали, нужно иметь в виду ее взрывоопасную силу. Джордж Буш, президент США, прочерчивая свою ось зла, проходящую через 60 стран и более, как он выразился, апеллирует к Богу. Бог не нейтрален, утверждает он. Но те, кто противостоит ему, тот же Бен Ладен, также творят свои черные дела именем Бога. Кто нам укажет критерий, отделяющий злоупотребление именем Бога от оправданного обращения к нему?! Мне кажется, нравственная атмосфера современного общества будет намного чище, если мы не будем делать вид, будто знаем, что хочет от нас Бог или чего требует от нас история, а будем принимать решения и совершать поступки с полным сознанием своей собственной ответственности за них.

В заключение – еще одно важное замечание. Содержание нравственных норм и добродетелей является до банальности простым и практически одинаковым во всех развитых культурах; так, любой современный человек знает, что обманывать – плохо, а помогать нуждающимся – хорошо. Но что касается философских и религиозно-конфессиональных обоснований и конфигураций морали, то они сильно отличаются друг от друга. Поэтому в современных условиях разъедающего мировоззренческого плюрализма очень важно акцентировать внимание на единстве нравственного опыта людей в рамках общепринятых светских форм жизни, а не на различиях, которые связаны с доктринальными обоснованиями и версиями этого опыта.

Абдусалам Гусейнов